Цитаты из книг автора «Тьерри Коэн»

– Ты никогда ничего не понимал в женщинах! У нас есть тысяча и один способ проявить свой интерес, из которых девятьсот девяносто девять заключаются в том, чтоб его скрыть. Когда тебе удастся ее в следующий раз увидеть?

– Нет. Я не умею говорить о книгах, которые люблю. Я умею только их любить.

– Какая прекрасная мысль! – воскликнула я. – Думаете ли вы, что книга может заменять мужчинам женщин, а женщинам – мужчин? – В моем случае они заменили мне женщин. Но, когда так происходит, это следует рассматривать как поражение. Они просто врачуют раны, нанесенные другим существом. Своего рода заменитель любви. Истинное призвание книг – иное, оно гораздо благороднее.

– Но вы же никак не наживете добра, если будете подобным образом поступать со всеми клиентами! – пошутила я. Он рассмеялся лукавым довольным хохотком и положил ладонь мне на локоть, словно мы были старые друзья. – Нажить добра… Какое прекрасное выражение… Но смысл несколько темный… Кто может нажить добро, наживая лишь деньги? Наоборот, это верный шанс потратить жизнь впустую… Да и чего мне наживать, в моем возрасте? Добро ждет меня в другой жизни, которая последует за этой.

Некоторые мыслители считают, что вовсе не случай сводит между собой людей. Если мы принадлежим к одной семье или если мы друзья, это означает, что нам есть что построить вместе. Мы должны, учитывая наши особенности и наши силы, помогать друг другу продвигаться в жизни, придавать ей смысл, достигать цели. Мне нравится эта идея. Она придает смысл

взглядом всех нас. – От этого я хочу вас предостеречь. Когда доживешь до моих лет, начинаешь понимать, как много значит время. И знаешь, как много значат чувства. И понимаешь, что время может быть худшим врагом чувствам. – Он поднял глаза на мсье Лучиани. – Некоторое время назад нас связали два события.

Каждый рождающийся день нес в себе обещание, но к вечеру надежда угасала. Время делало свое дело: оптимизм иссякал, силы таяли. Я чувствовал себя полным идиотом. Вспоминал слова, что написал ей, и с каждым разом они казались все более выспренними и претенциозными.

– А что вы хотели мне рассказать о себе? – Ну уж не сегодня! Не следует давать одновременно дружбу и деньги одному и тому же человеку, говаривала моя мама, а уж она пустого не сказала бы. Дружеские отношения – вопрос чувств, денежные отношения – вопрос власти. Это уже я придумал. Может, это и не так верно, но тоже красиво звучит. Все, давай уже, иди, поговорили, и довольно.

Мы стали любовниками. Не возлюбленными, нет, всего лишь любовниками, парой… Попутчиками? Не знаю, как определить эти отношения, связывающие наши тела и наши мысли, в то время как сердца оставались в покое.

Я всегда была с ней откровенна. Мой профессиональный опыт позволил давно избавиться от мысли, что больных и умирающих людей не стоит посвящать в свои личные проблемы, потому что они могут прозвучать как насмешка над их состоянием. Этот принцип навязывает давящую тишину визитов, нагнетает обстановку и не дает больным забыть о своем состоянии. По моему мнению, когда я доверяю своим пациентам свои маленькие неприятности, я тем самым вписываю их в жизнь с ее бурным течением и хитросплетениями событий. И Серена жила через меня, через мои личные переживания. Мои сомнения и надежды вносили элемент повседневности, некой легковесности в ее размеренную жизнь, и она чувствовала, что все еще принадлежит этому миру. Но эта ситуация была особенной. Мне необходимо было сперва осмыслить ее, переварить, облегчить ее невероятное эмоциональное напряжение, прежде чем доверить Серене.