ГЛАВА 4. Тайны и задания

Лекция по боевому ориентированию как раз подходила к концу, когда я почувствовала на правом запястье лёгкое тепло. Задрала рукав кителя и присмотрелась к висящим на кожаном браслете фигуркам. Судя по всему, активировалась именно маленькая чайка. А значит, со мной пытается связаться кто-то из родных.

Я нахмурилась, вспоминая, когда подобное происходило в прошлый раз. Кажется, два года назад, как раз перед праздниками зимнего солнца. В тот раз отец сообщил, что Грайт умудрился засветиться на территории Лердонии, и теперь нас всех снова ищут.

Тогда же папа отправил мне несколько новых артефактов-накопителей, которые смогли бы подпитывать мою иллюзию, даже если у меня самой совсем не останется сил. Теперь один из них – маленькая серебряная звёздочка – тоже висел на браслете. А второй – красный самоцвет, я носила в виде серьги в ухе.

Не удивительно, что нынешний вызов меня сильно насторожил. Ведь если отец решил рискнуть и связаться со мной, значит, снова случилось нечто из ряда вон выходящее.

Увы, поговорить по обычному магфону мы не могли. Все вызовы за границу королевства отслеживались тайной полицией. А уж звонок во вражеский эльфийский Эсварт точно бы не остался без их внимания.

Потому приходилось прибегать к другим способам общения. Куда более сложным, но и относительно безопасным.

Закрывшись после занятий в своей комнате, я достала из потайного ящика в шкафу старую потрёпанную книгу. Когда-то она принадлежала одному моему предку, который занимал пост верховного мага, и в этом талмуде сохранилось немало удивительных плетений и ритуалов. Вот один из них мне и предстояло провести.

Вообще ритуалы традиционно считались прерогативой колдунов и ведьм, но маг при желании тоже мог совершить что-то этакое. У меня, к примеру, иногда выходило неплохо. Как оказалось, главное в этом деле ‒ верить в свои силы и успех. Ну и в магию, само собой.

Начертила мелом на полу два круга, нанесла по периметру нужные символы, потом накрыла себя вместе с этой писаниной непроницаемым куполом, скрывающим не только звук, но и любую магию. И только теперь начала ритуал вызова.

Пришлось порезать себе палец, чтобы напитать силой рода большой рубин, помещённый в центр рисунка. И теперь мне предстояло самое сложное ‒ само заклинание.

Магия тем и отличалась от колдовства, что действовала иначе. Мы создавали плетения из силовых нитей, добавляя к ним стихии, а те же ведьмы воздействовали на энергии мира словами.

У меня не было такого дара, поэтому приходилось вкладывать в каждую произнесённую букву нить магии. Это тоже можно было назвать плетением, но очень странным.

В общем, получилось у меня раза с третьего. И то лишь благодаря упорству и старанию. Но когда от камня послышался треск, я устало уселась на пол и принялась ждать ответа.

– Агнара, дочка? Это ты? – голос отца звучал чуть взволнованно, но знакомо.

– Я, – ответила, вздохнув. – Что-то случилось?

– С чего ты взяла? – изобразил он удивление.

Увы, видеть друг друга мы сейчас не могли ‒ только слышали. Но я очень живо представила, как он поджал тонкие губы и лёгким жестом поправил чёрные усы. Отец всегда так делал, когда ему было что-то от кого-то нужно. И тон его в эти моменты становился именно таким – покровительственно-добродушным.

– Папа, – строго сказала я. – Ритуал отнимает уйму сил.

– Хорошо, Агни. Я понял, – сказал чуть раздражённо. – До нас дошли слухи, что в твоей академии теперь учится принц Дион. Так вот, дочка, тебе необходимо с ним подружиться. Стать к нему как можно ближе. Он…

– Нет! – заявила решительным тоном.

– Ты даже меня не дослушала, – возмутился отец.

– Я уже знаю, что ты скажешь. И участвовать в этом не стану. Хотите использовать принца в своих политических играх? Используйте, но только без меня.

– Агнара, от твоей помощи зависит будущее всего нашего рода! – рявкнул папа, вмиг меняя тон на приказной. – И не смей мне перечить!

Раньше, в те далёкие времена, когда я была просто юной леди Агнарой Шарской, такая отповедь от родителя произвела бы на меня огромное впечатление. Я бы смиренно склонила голову, сделала книксен и покорно отправилась выполнять его приказы.

Вот только с тех пор изменилось слишком многое. Теперь у меня за плечами три курса военной академии под личиной бедного парня из приюта.

Ах, да, в этой самой академии я оказалась именно из-за политических амбиций собственного отца.

– Вот когда снова стану Агнарой и вернусь под сень рода, тогда и будешь давить авторитетом, – выпалила в ответ. Но тут же покаянно вздохнула, сжала кулаки и добавила:

– Папа, я не хочу быть хоть как-то причастной к тому, что вы задумали. Мне и так досталось ни за что!

– Ладно, Агни, – он как-то слишком быстро сменил гнев на милость, и теперь в его голосе слышалось понимание и сочувствие. – Хорошо, я тебя понял. Мы постараемся обойтись без твоего прямого вмешательства. Но кое о чём я тебя всё равно попрошу. Присмотрись к принцу. Понаблюдай за ним, изучи его привычки, особенности характера. Я хочу понять этого человека. Узнать, сможет ли он стать нашим союзником. Как он относится к реформам и переменам? И главное, насколько негативно настроен против Эсварта.

Хотелось снова вспылить и отказаться, ведь чувствовала, что если соглашусь, то обязательно пожалею. Но с другой стороны, отец не просил о сложном, ему просто требовалась информация. А я на самом деле могу её дать, придётся лишь немного внимательнее следить за Дионом.

Но ведь мне и самой не помешает лучше изучить собственного врага.

– Хорошо, – ответила я спустя несколько долгих секунд раздумий. – Такую помощь я готова оказать.

– Вот теперь ты меня радуешь, Котёнок, – мягко произнёс он. – Грайт неделю назад отправил тебе артефакты и новую партию зелий. Думаю, скоро они прибудут в Ларн. Свяжись со мной через две недели. Надеюсь, к тому времени у тебя будет, что рассказать.

– Как мама? – спросила я, желая сменить тему.

– Хорошо, – отозвался отец. – Скучает по тебе. Очень переживает и продолжает настаивать, чтобы мы забрали её девочку из Хариаса.

– Передай ей, что мне здесь хорошо. Пусть не волнуется.

На этом наша беседа закончилась. Я развеяла остатки колдовства, смыла с пола мел, убрала обратно в тайник переговорный камень и книгу предка. А потом просто упала спиной на кровать и уставилась в потолок.

Разговор с отцом снова разбудил уснувшие было обиды и глупости прошлого. Я ведь тоже скучала по семье, и с радостью вернулась бы к нормальной, открытой жизни. Но в моём случае это было возможно лишь за пределами Лердонии.

На нашем континенте существовали лишь три страны. Самая большая и прогрессивная ‒ Лердонское Королевство, где я родилась, выросла и жила сейчас. На юге оно граничило с Феорией – там царили дикие для нас законы и нравы, а женщина даже говорить без позволения мужчины не имела права. Ну а на западе к Лердонии примыкало эльфийское королевство Эсварт, с которым у нашей страны сложились очень сложные отношения, близкие к войне.

Мой отец всегда был мечтателем и романтиком, но при этом верил, что при должном старании можно добиться чего угодно.

Маму он встретил на пятом курсе академии, когда проходил практику в одной деревушке на границе. Папа влюбился в неё по уши, она тоже ответила ему взаимностью. И всё бы ничего, но девушка оказалась на половину эльфийкой, что уже делало их союз невозможным.

Но мой отец не отступился, нашёл способ скрыть особенности внешности избранницы. Он женился на ней, даже добился принятия этого брака королём.

Мы с Грайтом родились почти обычными людьми. Спасибо богам, хотя бы без острых ушей и вязи рисунков на висках. Когда мне было пять, перебрались из глубинки в столицу. Жили, как самая обычная семья из высшего света. Но всему пришёл конец, когда обнаружилось, что у моего старшего брата проявилась эльфийская магия ‒ особая, светлая, созидательная.

Вместо того, чтобы просто отправить сына учиться в Эсварт, папа решил попытаться изменить законы в родной стране. Для этого даже организовал движение борцов за воссоединение с эльфами, нашёл единомышленников. Эта организация сначала была открытой и общественной, а потом как-то незаметно превратилась в оппозиционное подполье. Отец тогда уже оставался лишь формальным лидером, на самом же деле ею руководили совсем другие люди.

Мне было восемнадцать, когда однажды ночью папа приказал всем нам срочно собирать вещи. Он сообщил, что уже утром ему предъявят обвинение в государственной измене, и арест ждёт нас всех, ведь изменников родины всегда карали целыми семьями.

Это стало для меня ударом, крахом всех надежд. Но вместо того, чтобы ринуться набивать чемоданы самым ценным, я решила постараться всё изменить. Помчалась к тому, кто мог помочь моей семье… К тому, в кого успела влюбиться.

Тогда я верила, что он уж точно не останется в стороне, что он тоже любит меня и обязательно вытащит папу из неприятностей.

А он…

Не хочу об этом думать.

Просто не хочу и не буду.

***

– Ну что, Задохлик, готов к отработке? – насмешливо поинтересовался Дион, ожидающий меня у входа в кабинет завхоза.

Сам он заходить туда почему-то не спешил. Видимо, посчитал, что, если появится первым, вся работа может достаться ему одному.

– Нужно тебе тоже прозвище придумать, – ответила я наигранно спокойным тоном. – Да пообиднее. Что-нибудь вроде… «Ужасный принц»? Или «Бракованный принц»? А может, «Наказанный принц»? Хотя нет, «Перекрашенный принц» мне больше нравится.

– Если не перестанешь нести чушь, рискуешь стать «поломанным задохликом», – ехидно ответил Дион.

– Я просто хочу справедливости. Или перестань называть меня Задохликом, или не удивляйся, когда сам обзаведёшься прозвищем. Кстати, белый – явно не твой цвет. Лучше выкрасил бы свои патлы в рыжий. Ходили бы с Кейнаром, как братья.

Принц одарил меня раздражённым взглядом.

– Если захочу, то перекрашу без твоего на то позволения, – бросил он. – И так уж и быть, возьму краски с запасом, чтобы и на твои мышиные волосы хватило. Кстати, если не нравится «Задохлик», могу звать тебя «Крысёныш». Сходство с хвостатыми собратьями у тебя определённо есть.

– Тогда ты сразу станешь «Фиалкой», – выдала я и вдруг сама же рассмеялась от такой идеи. – Точно! Изнеженная королевская фиалочка, не приспособленная к реалиям военной академии. Это же идеальное попадание!