Моему мужу

Ну, где же ты, любимый?

На встречу нет надежды.

И как же быть мне сильной

И жить на земле грешной?

Бегут стремительно минуты,

За ними – дни, года.

И эти временные путы

Нам не отбросить никогда.

Я знаю, ты со мною рядом,

И всё же пропасть велика.

Её мне не окинуть взглядом,

Внизу бушует времени река.

Прервался в точке наивысшей

Полёт влюблённых душ.

Было начертано нам свыше

Расстаться для дальнейших служб.

Идём мы разными путями,

Моя дорога далека.

Ты быть не можешь рядом с нами.

Моя тоска так велика!

К тебе душа моя стремится

Забыть не в силах никогда

Как свет из глаз твоих лучится,

Из сердца льётся доброта.

И все ж тебя я отпускаю!

Лети, любимый, не жалей.

Того, что было между нами

Не изменить никак теперь.

В своем я сердце сохраню

Огонь любви к тебе,

И память жизни сберегу,

Как потайную дверь.

Настанет встречи нашей час,

Я верю, день придет.

Пусть странным кажется сейчас,

Но всё же он грядёт.

06.06.1997

***

Ах, если б знать могли вы,

Чего мне это стоит:

Сопернице-могиле

Отдать того, кто дорог.

К кому душа стремится

Тревожными ночами,

И кто во сне лишь снится,

И день о ком печален.

Рыданья рвут мне душу

От них мне не укрыться.

Они играют службу

По вольной раньше птице.

Зачем мне это лето?

И небо, солнце, ветер?

Раз нет того на свете,

Кто так любил все это.

Никто помочь не в силах

В разлуке, что случилась.

Тебя я помню, милый,

И всё, что приключилось.

Судьба неумолима,

С ней не сыграть в рулетку.

Меня не заточила

С тобою в одну клетку.

И кто свободен больше

Пока мне не ответить.

Со временем всё горше

Мне жить на этом свете.

Моё страданье глубже

Становится с годами.

Такая моя служба —

Быть не судимой вами.

И, видно, крест мой будет

Непонятой жить всуе.

Ведь часто судят люди

Того, кто не рисует

Картин таких привычных,

Доступных и понятных.

Живёт не по привычкам

Пустым, но столь приятным…

08.06.1997

P.S. Рассказ полностью автобиографичен, изменено только имя главной героини…

Наталия Кантинова
НА КАНАТЕ

В детстве я мечтала быть канатоходкой под куполом цирка: я иду по канату на огромной высоте, а снизу на меня восхищенно и с замиранием сердца взирают зрители. Цирковой я так и не стала, родители отдали меня в детстве на спортивную гимнастику. А как же мечта? Уже будучи взрослой, я поняла, что образ может быть иносказательным, а не прямым. Идти по канату, значит, только вперед, удерживая равновесие и сохраняя баланс – шаг влево, шаг вправо, и ты сорвёшься вниз. Это жизнь на черте – вот право, вот лево; это белое, это черное; это наши, а это «немцы»; здесь ложь, а здесь истина… А ты ровно посередине, удерживая этот пресловутый баланс, срединный путь. И на самом деле, когда в моей жизни возникали такие ситуации, когда нужно крепко стоять на «черте», включая всю свою внутреннюю силу и честность, я чувствовала себя живой, настоящей и сильной, чувствовала каждый шорох и дуновение Жизни, и это был потрясающий опыт.

НАЧАЛО

1998 год, я заканчиваю ВУЗ. Осталось самое трудное и ответственное—диплом и госы. А ещё и сложные отношения с Лёхой. Мы то сходились, то расходились, то вспыхивала страсть, то она же нас и отбрасывала друг от друга…

На зимних каникулах я поехала в Москву, в Ленинскую библиотеку собирать материал для дипломной работы. Тема – грядущая реформа немецкой орфографии, материал в Вологде об этом не сыщешь, интернетов тогда ещё не было у нас. Провела в Москве больше недели и вернулась вся такая деловая.

Приехала я рано утром на поезде и улеглась досыпать. Помню в полусне, что ко мне под одеялко проскользнул и Лёха. Как-то это было неожиданно, и очень тепло, и чувства нахлынули снова. Вечером мы, конечно, поругались, и отношения опять обострились…

НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ

Прошло два месяца. Неожиданно у меня случилась задержка. Я, помнится, очень удивилась, ведь в последнее время залететь мне было не с чего. Я купила тест – две полоски. Я в шоке, непорочное зачатие? Пошла к врачу, та меня осмотрела и заявила, что беременность 8 недель. Какие 8 недель? У меня были месячные 4 недели назад. Она говорит: так бывает, это не месячные, в простонародье называется «омовение плода».

Вспоминаю свои чувства: оправившись от первого шока, я шла домой счастливая – у меня будет ребёнок! Радость просачивалась откуда-то изнутри, сама по себе, ведь если смотреть логически, был полный караул. Через два месяца госы, защита диплома, у меня конь не валялся, отношения с Лёхой сложные… Надо как бы свою жизнь устраивать, а тут сюрприз! И всё равно я была счастлива.

Стала высчитывать, когда же я могла забеременеть 8 недель назад? И вспомнила только одну возможность – то самое тёплое утро после поезда. Вот где судьба нас тёпленьких подкараулила!

К слову сказать, к этому времени мы с Лёхой уже подали заявление в ЗАГС. Потом пошли переписали, чтобы фамилия у нас после заключения брака была не его, а моя. Какие-то там у него были разборки с родом. А тут ещё одно обстоятельство выяснилось – беременность.

И обстоятельство это, кстати, подействовало весьма странно. У нас обычно народ в этом случае жениться бежит, а мы не спешили…

Через какое-то время произошла ещё одна ситуация, омрачившая наши с Лёхой и так не простые отношения. Как-то вечером он взвёлся на какую-то фразу и ударил меня по лицу. Я была в шоке. Н.И.К. Т. О. Н.И.К.О.Г. Д. А. Н. Е. Б.И. Л. М.Е. Н. Я. П. О. Л.И.Ц.У.

Эта ситуация легла шрамом на наши отношения. Я не могла до конца простить и принять факта того, что любимый мужчина, отец ребенка, смог меня ударить.

В конце апреля, вовсю занимаясь подготовкой дипломной работы, я вдруг почувствовала резкую боль внизу живота. С каждой минутой она усиливалась, становясь схваткообразной. Когда терпеть не было уже сил, я вызвала скорую. Бригада приехала, узнала, что я беременна, и сразу же повезли меня в гинекологию.

Меня привели в палату и сказали, что к врачу вызовут. Помню, как я лежала на больничной койке и корчилась от боли. Минут через 40 или час, меня позвали пройти в смотровую. Врач сказала, что у меня матка в тонусе, угроза выкидыша и так буднично спросила: «Чистить будем или сохранять?» Слово «чистить» проникло в моё сознание, как ледяной скальпель. На долю мгновения я представила, как внутри меня будут скрести металлическими инструментами, убивая жизнь… бррр. «Сохранять!» – почти прокричала я.

Меня оставили в больнице на сохранении. Боли прекратились в этот же день, кровотечения не было, всё успокоилось. Мне кололи магнезию, кормили витаминами.

Как-то раз пришел Лёха и уговаривал меня уйти из больницы – пусть всё будет естественным путём. Я бы и рада была сбежать из этих стен, но одно обстоятельство меня останавливало. Мне надо было вот-вот сдавать дипломную работу руководителю, а было много недоделок. И справка из больницы позволяла мне продлить срок сдачи на пару недель, как раз то, что нужно, иначе полный завал. Поэтому я осталась, сбегая домой только на выходные. Через 10 дней меня выписали.

Справкой из больницы мы воспользовались ещё раз, чтобы перенести дату регистрации брака. Как-то всё осложнялось в наших отношениях. Но что интересно, известие о беременности желание заключать брак не усилило… Отношения были напряженные. В итоге в день регистрации брака в ЗАГС мы просто не явились.

Госы и диплом давили неимоверно. Я попросила Лёху помочь мне с дипломом, т.к. у него был компьютер, и я могла набирать там свой текст. В то время он снимал квартиру, довольно далеко от меня, и я ездила к нему, чтобы печатать. Помню это чувство зависимости, когда общаться иной раз не хотелось, но я была вынуждена встречаться с ним ради своего диплома, не могла же я всё бросить и завалить учёбу на финишной прямой.

В физическом плане беременность протекала идеально: ни тебе токсикоза, ни тяжести, ноу проблем хотя бы здесь.

В общем, худо-бедно, с божьей помощью учёбу я завершила. Практически на пятёрки всё сдала. В конце июня 1998 г. я попрощалась с Вологдой, вещи и мебель отправила к родителям в Череповец и налегке уехала в Москву. С Лёхой мы расстались.

МОСКВА

В Москве я окунулась в совсем другую жизнь. К этому времени я уже два года изучала и практиковала нумерологию, и у нас была целая команда единомышленников. В Москве почти каждый день мы ездили в разные общественные места, чтобы тестировать людей, набираться опыта и немного денежек. Именно немного, иногда хотя бы для того, чтобы оправдать проезд туда-обратно. Моим местом был Парк Горького, потом ВВЦ. Я садилась на скамеечку, ставила рядом табличку «Расскажу всё о вас» и тестировала желающих по дате рождения за 10 рублей. Много было забавных историй и ситуаций.

К концу второго месяца в Москве я стала чаще вспоминать о Лёхе, скучать. Когда все эмоции после расставания улеглись, я осознала, что всё равно люблю его…

Тем временем, срок родов всё приближался. Московской прописки и полиса, чтобы рожать в Москве, у меня не было, поддержки мужчины тоже, поэтому я решила вернуться в родной город – Череповец. Всё-таки там родители.

НОВАЯ ВСТРЕЧА

Предполагаемый срок родов у меня был в конце ноября, т.е. через месяц. Когда я немного освоилась на новом месте, решила скататься в Вологду на пару дней, навестить друзей.

После трёх часов тряски в автобусе я, приехав к ним, прилегла отдохнуть, задремала. Проснулась от какого-то шума, дверь в комнату открылась и в прямоугольнике света я увидела… фигуру Лёхи. Вот так сюрприз! Оказывается, он проходил мимо и «почему-то» решил зайти в гости. А тут я.

Так мы снова встретились. Лёха сказал, что всё осознал, понял, что любит меня и что я ему нужна. Просил меня переехать к нему в Вологду.

Я была ошарашена. С одной стороны, внутри меня всё ликовало – он любит меня, хочет быть со мной! После всех событий и переживаний, наша тёплая встреча и откровения были мне как бальзам на душу. С другой стороны, жизнь моя потекла уже по другому руслу. Поэтому я Лёхе сказала: «Если всё действительно, как ты говоришь, приезжай сам в Череповец. Я там теперь». На этом и расстались.

Дней через 10 Лёха приехал, с вещами. С огромными клетчатыми сумками, в которые он уместил взятое от родителей «наследство». И зажили мы вместе.

Но перед этим случилась ещё одна значимая история…

УЗИ

Находясь в Вологде, я решила сходить на плановое УЗИ в той же консультации, где и вставала на учёт по беременности. Врач там знакомая, заведующая консультацией, а в Череповце я до гинеколога так ещё и не дошла, а роды-то уже не за горами.

Срок был подходящий – 36 недель, и я пришла. Сидела перед кабинетом и читала дипломы доктора – какой он самый лучший в Вологда врач-узист, акушер-гинеколог и кто-то там ещё. Я сидела в своих мыслях, и занимал меня только один вопрос: спрашивать или нет пол ребёнка? Может, оставить интригу до родов, чтобы не настраиваться заранее, не прогнозировать?

Тем временем меня уже пригласили в кабинет, и процедура началась. Нет, не буду спрашивать, решила я, если только сам внезапно скажет… И тут я заметила, что доктор как-то напряженно вглядывается в экран монитора.

– Что-то не так? – спросила я.

– Сейчас с заключением пройдете к заведующей, она Вам всё расскажет.

Прихожу к заведующей. Она мне объясняет, что на УЗИ видно задержку развития плода и надо срочно ложиться в стационар областной больницы. Мне было дико слышать это, на фоне полного здоровья и прекрасно протекающей беременности… Я попыталась выяснить, что это за задержка развития, но доктор ничего сказать не могла, кроме того, что предполагаемый рост малыша 30 см, а это на уровне 6-ти месяцев беременности, а никак не 8.

Во дела, областная больница, а живу-то я теперь в Череповце. Ну, лягу я к ним, подготовят-вызовут роды, вещей никаких у меня с собой нет, а потом мне с новорождённым в Череповец ехать? Нет, такая перспектива мне совсем не улыбалась.

Взяв в голову информацию врачей, я решила послушать чувства. Ребёнок же внутри меня, кому как не мне лучше знать? По ощущениям, опасности не было, тихо внутри и спокойно. Я решила домой поехать, там видно будет.

ВЕРА И ЧЕСТНОСТЬ

Стала я размышлять, почему такая ситуация, почему моё внутреннее ощущение и внешняя информация от врачей не совпадают? Кого же мне слушать? Была большая провокация скинуть всю ответственность на медиков и просто делать, что они говорят. Но внутри я чувствовала протест. Не было доверия такому решению, не было на него внутреннего разрешения…

Поэтому я решила сама с этим разбираться. Стала размышлять: если всё так, как пугают врачи, что малыш не развивается – о чём это может говорить? Может, он передумал рождаться? Хочет уйти по-тихому?

Тогда не будет ли медицинское вмешательство насилием над душой, её выбором? Для меня любой человек, и тем более ребёнок – это, прежде всего, вечная душа, которая воплощается в материальном теле для своих задач. И я пыталась разобраться с посланием этой души, решив для себя, что насильничать я не буду…

Прихожу я с этим заключением УЗИ на свой участок по месту жительства, говорю, что ложиться в больницу не буду. Что там началось! Закатывание глаз, страшилки-пугалки и сакраментальная фраза: «Вы понимаете, что всю ответственность берёте на себя??» А что, если что-то случится, не мне, что ли, с этим дело иметь? Страшно всё равно было, опыта нет, беременность первая, но внутренний голос я слышала чётко.

С кручением у виска меня отпустили до следующей недели, выписав рецепт на какие-то таблетки для улучшения плацентарной проходимости. Врачи предполагали, что малышу недостаточно питания и кислорода, что плацента не справляется. Выйдя из кабинета, я решила, что полумеры эти мне ни к чему. Рецепт в урну бросила.

Дома я каждый день «разговаривала» с душой ребёнка, говорила, что очень его люблю и закон свободы не нарушу, приму любое его «решение», я настраивала себя на то, чтобы «отпустить душу», если она захочет уйти…

А голос страха мне шептал: «А, может, это ты, мать-ехидна, мучаешь ребёнка в утробе? В больницу не идёшь, а вдруг всё кончится плохо, и ты будешь во всём виновата и себе этого не простишь?» Иногда малыш икал в животе, и мне казалось, что это он там корчится, задыхается от недостатка кислорода… Я погружалась в пучину страха и вины и выныривала только молитвой и верой в Бога и себя, свою интуицию, которая ни на минуту не давала мне усомниться в том, что я делаю правильно.