Цитаты из книги «Чудны дела твои, Господи!»

– А потом стала заместителем и начала покупать у Сперанского работы?

При чем тут равенство и братство? – При том, что теперь мы с мужиками – братья по разуму, а не существа разного пола. Мы такие самостоятельные и уверенные в себе,

ожет, и поговорю. Я тоже хитрый. Наша хитрость в рогоже да при глупой роже, а ничего тоже

Кроме того, давно забытое чувство чистоты и сытости, всеобъемлющей, окончательной чистоты и сытости, настраивало на благородный и возвышенный лад. Она чувствовала себя не пропащей и нищей, а благородной собакой при хозяине и изо всех сил старалась ему угодить, чтобы он в ней не разочаровался.

о лакированных начищенных ботинок. – Только веди себя прилично, ладно? Сразу не начинай орать

только так и можно существовать – вдвоем, как единое цельное существо, которому ничего не страшно и нигде не больно, потому что оно всесильно и могущественно. Оно всесильно и могущественно, потому что едино. Все остальное – ошибки, заблуждения и пустая трата времени. Попытки наладить жизнь вне друг друга обречены на провал. Ничего не выйдет. Так не бывает. Они ведь уже знают, как должно быть, и это знание никогда и никуда не денется. От него не удастся избавиться. Боголюбов в эту секунду жил, дышал и двигался свободно, осознавая душой и телом собственное бессмертие и силу. Это так просто и правильно – чувствовать вечность и бесконечный восторг бытия. Горячая темнота внутри его головы стала наливаться светом от края до края, и невозможно было ни удержать, ни остановить этот свет, заливавший мозг. Все правильно. Еще немного. Вот так. Свет вскипел и обвалился, завибрировал, зашелся трубным органным звуком, все вокруг

Вы думаете, у вас в запасе вечность, и поэтому бездарно теряете время. Вы думаете, у вас в запасе миллион шансов, и поэтому разбрасываетесь ими так безоглядно. Вы думаете, у вас в запасе столько радости бытия, что вы имеете право швыряться ею налево и направо. Ну, хорошо, Посмотрим.

Замечено, кстати, что коты бывают вполне довольные жизнью и ничем и никогда не довольные. Этот был из недовольных.

За зиму Боголюбов привычно отвыкал от всего этого – тишины, лесных запахов, чистоты воздуха и высоты небес – и, возвращаясь, чувствовал, что возвращается к чему-то единственно правильному и имеющему смысл. Он никогда не жил в деревне, не тосковал по «исконному и посконному» – «но все так же ночью снится мне деревня», эх!.. – но в лесу или на речке всегда испытывал подъем и безотчетную радость бытия, как выздоравливающий после тяжелой болезни.

Он всегда ставил будильник так, чтоб можно было еще минут десять полежать – десять минут, не больше!.. Как правило, после этого он засыпал каменным сном и просыпал работу.