Анестезистка за столом, пишет, бросая на следователя недоумевающие взгляды, вертится на стуле, прочищает горло. Следователь не реагирует. Она возвращается к писанине. Он смотрит на старого друга, прокручивая у себя в памяти эпизод…

ФЛЭШБЭЕК. НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ НАЗАД

18-3.ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТЗАВ ФИЗИОЛОГИЕЙ. ДЕНЬ.

(СЛЕДОВАТЕЛЬ, ЗИЛЬБЕРМАН.)

Зильберман за столом, следователь – на «посетительском» стуле. У каждого на столе – по бокалу коньяка. Память следователя ставит момент на нарочитый повтор:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И ты наконец понял, что дорос до бога?!

На дне бокала следователя дымится плохо затушенный бычок – Зильберман выливает остатки коньяка из своего бокала – туда, – бычок с шипением гаснет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И ты наконец понял, что дорос до бога?!

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И ты наконец понял, что дорос до бога?!

СЕЙЧАС

18-4.ИНТ.ГЛАВНЫЙ КОРПУС/ПАЛАТА ОРИТ. НОЧЬ.

(СЛЕДОВАТЕЛЬ, ЗИЛЬБЕРМАН, АНЕСТЕЗИСТКА, ЛИДВАЛЬ, ШОФЁР АНДРЕЙ.)

В реальность следователя возвращает шипение молоденькой анестезистки, очень похожее на шипение гаснущего окурка. Она у манипуляционного столика – порезалась, открывая ампулу. С её пальца капает кровь, она тут же прикладывает обработанную спиртом вату – и шипит ещё раз, от острой боли. Обращается к следователю. Чуть раздражённо, но с пониманием, и как все начинающие: преувеличивая свою опытность.

АНЕСТЕЗИСТКА

Вы уже сорок минут стоите. Я не могу покинуть пост, но если вы хотите что-то сказать – не стесняйтесь! Мы ко всему привыкли. Я и не слушаю.

Она отправляется в дальний угол палаты, к шкафу с медикаментами, начинает греметь инструментами, лотками и проч. Следователь садится на край кровати, склоняется вплотную лицом к лицу старого друга.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Ты не ветхозаветный человек, Пётр Зильберман. У ветхозаветного хватило бы мужества убить. И не новозаветный. У новозаветного достало бы мужества простить. … Чужими руками исполнить, на чужую душу повесить! А мне что делать, не подскажешь?! Как профессионал профессионалу!

Смотрит Зильберману в лицо, будто ждёт ответа. Разгибается. С гневом, с презрением. Интонационно – злой шут, скоморошествует, под конец реплики правой рукой вертит у Зильбермана перед носом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Тьфу! Полжида ты и есть – полжида! И не убил! И покаялся! Чистенький?! Шиш!

Делает паузу. Серьёзен и мрачен. В палату заходят Лидваль в сопровождении шофёра Андрея. Следователь их не замечает. Склоняется снова к лицу Зильбермана и тихо чеканит:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Девятый круг, Зильберман! Дно ада! Обманувшие доверившихся!

Уже подошла Лидваль – дотрагивается до спины следователя. Он поворачивается к ней, встаёт – она бросается к нему на грудь, со слезами (но без всхлипов, она баба выдержанная). Он её обнимает – как и положено хорошему человеку и другу. Но шофёр Андрей замечает его выражение лица, которое следователь не сразу успел изменить. Следователь закрывает глаза, и гладит Лидваль по спине. Затем отпускает, стараясь не смотреть ей в лицо – это не сложно, Лидваль тут же идёт к кровати. Следователь оказывается лицом к лицу с Андреем. Последний чует больше, чем хотелось бы следователю. Мгновение: глаза в глаза.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Термодинамическое равновесие мира.

Обводит руками максимально возможный круг.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Физика или карма? … То-то и есть!

Хлопает Андрея по плечу. Идёт на выход. Андрей провожает его своим фирменным (не поймёшь: дурак или мудрец) взглядом. Он лётчик – и знает законы термодинамики.

18-5.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГОРОДА.

18-6.НАТУРА. УЛИЦА. НОЧЬ.

(СЛЕДОВАТЕЛЬ, ПРОХОЖИЕ.)

Следователь идёт по улице, засунув руки в карманы. Задумчив. Спокоен. Но он человек, который узнал то, что узнал. И ничего не изменить. Можно возненавидеть, но никак не «раздружиться»: друг фактически умер.

18-7.ИНТ. ДОМ КУЗНЕЦОВОЙ/ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. НОЧЬ.

(СЛЕДОВАТЕЛЬ, ЛЮБОПЫТНАЯ СОСЕДКА, КУЗНЕЦОВА.)

В таком же состоянии духа следователь обнаруживает себя на лестничной клетке у двери квартиры Людмилы Кузнецовой. С некоторым – весьма философическим, – недоумением видит в руках букет цветов и пакет. Заглядывает в пакет – там бутылка водки и бутылка шампанского. Смотрит на дверь. Нажимает на звонок. Раздаётся пронзительный звук – следователь отдёргивает руку. Из дверей соседней квартиры высовывается любопытная соседка. Следователь без малейшего смущения:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Здравствуйте, Елена Павловна! Я…

ЛЮБОПЫТНАЯ СОСЕДКА

Друг. … Угу.

Следователь кивает.

ЛЮБОПЫТНАЯ СОСЕДКА

Вы лучше стучите, друг. У Людмилочки такой звонок, что весь дом перебудите.

Следователь благодарит кивком, только заносит руку – постучать – дверь открывает Людмила. Любопытная соседка уже чуть не на пороге квартиры Кузнецовой. Людмила молча, с очень строгим лицом, затягивает его за ворот и быстро закрывает дверь.

18-8.ИНТ. КВАРТИРА КУЗНЕЦОВОЙ/КОРИДОР. НОЧЬ.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)

Стоят в коридоре друг напротив друга. Людмила держит его одной рукой за ворот, другой – прикладывает палец к его губам.

КУЗНЕЦОВА

Тсс!

Сама чуть не прыскает, в глазах загораются хулиганские смешинки. Отпускает следователя. Тихо заглядывает в глазок – оказываясь в опасной близости к следователю – он ощущает её запах.

18-9.ИНТ. ДОМ КУЗНЕЦОВОЙ/ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. НОЧЬ.

(ЛЮБОПЫТНАЯ СОСЕДКА.)

Любопытная соседка, прилипшая к дверному глазку Людмилы Кузнецовой, отпрыгивает с завидной для старушки прытью.

18-10.ИНТ. КВАРТИРА КУЗНЕЦОВОЙ/КОРИДОР. НОЧЬ.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)

Людмила тихо прыскает. Поворачивается к следователю. Весь диалог – оба шёпотом.

КУЗНЕЦОВА

Вы пополнили плотные ряды моих любовников.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Насколько плотные?

КУЗНЕЦОВА

Десятитысячная кавалерия Раевского на Бородинском поле. Знаете?

Следователь кивает. Людмила делает максимально серьёзное лицо, хмурит брови, разводит руками с назиданием – шутовской этюд:

КУЗНЕЦОВА

Ну и вот!.. Так и будем бутылками в коридоре греметь?

Следователь опоминается. Протягивает Людмиле букет:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Это вам!

Людмила принимает букет, нетерпеливый жест в сторону кухни: «да проходите уже!»

18-11.ИНТ. КВАРТИРА КУЗНЕЦОВОЙ/КУХНЯ. НОЧЬ.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)

Заходят на кухню, Людмила показывает следователю на стул у окна.

КУЗНЕЦОВА

(шёпотом) Располагайтесь! (опомнившись, рассмеявшись, нормальным голосом) Располагайтесь!

Следователь садится, держа пакет на коленях. Ей удалось его смутить. Она занимается букетом: достаёт вазу, наливает воду, ставит цветы. К следователю спиной. Во время возни с цветами:

КУЗНЕЦОВА

Вы в меня влюбились.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Утвердительная интонация.

Людмила вполоборота, мельком глянув с усмешкой и тут же вернувшись к цветам:

КУЗНЕЦОВА

Не надо быть следователем. Вы явились ко мне ночью, с цветами и спиртным…

Ставит букет на стол, нагибается к следователю, смотрит в глаза:

КУЗНЕЦОВА

У вас есть ещё какие-нибудь версии?

Следователь не отводит взгляд:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я могу рассчитывать на ответные чувства?

Людмила склоняется к нему ещё ниже.

КУЗНЕЦОВА

Вы же знаете. Как обычно!

Она резко разгибается. Забирает у него пакет с бутылками, идёт к холодильнику. Открывает. Достаёт из пакета бутылку шампанского.

КУЗНЕЦОВА

Шампанское не пью. Кроме строго оговоренных этикетом случаев.

Ставит шампанское в холодильник.

КУЗНЕЦОВА

Бабуля была бы недовольна. Надо охлаждать исключительно бутылку! Категорически запрещено охлаждать пробку!

Достаёт из пакета бутылку водки.

КУЗНЕЦОВА

О, а вот и водка! Всё просто!

Захлопывает холодильник, не ставя туда бутылку водки. Открывает морозильную камеру. В морозильной камере «живёт» бутылка такой же водки. Достаёт свою, ледяную. Кладёт на её место «следовательскую».

КУЗНЕЦОВА

И во вкусах мы совпадаем!

Берёт рюмки, разливает. Подаёт одну рюмку следователю. Поднимает свою (Людмила стоит) – он встаёт, салютует в ответ.

КУЗНЕЦОВА

Не стесняйтесь, Фёдор Михайлович! Руслан у бабули!.. Я по жизни волк-одиночка. Вы по жизни – волк-одиночка. Почему бы двум волкам-одиночкам иногда не порезвиться парой?

Чокаются. Выпивают до дна. Людмила ставит свою рюмку на столешницу. Целует следователя. Он отвечает. Уже целуя её, ставит свою рюмку на столешницу «вслепую». Обнимает её.

18-12.ИНТ. КВАРТИРА КУЗНЕЦОВОЙ/СПАЛЬНЯ. НОЧЬ.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)

Сидят в постели (в состоянии «после», но ни в ком нет блаженного идиотизма: два разумных человека, нравящиеся друг другу), прислонившись к спинке – между ними достаточное расстояние. Курят. На каждой прикроватной тумбочке – пепельница. Следователь стряхивает пепел в свою.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Как удобно.

Людмила стряхивает пепел в свою.

КУЗНЕЦОВА

Ровно в первые секунды после всё становится нелепым и бессмысленным.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

В первые секунды после че-го?

Людмила смотрит на него проницательно. Без иронии, без насмешки. Как друг смотрит на друга, когда оба понимают, о чём идёт речь. Следователь выдерживает взгляд, затягивается, выдыхает. Оба снова откидываются на спинку. Он констатирует:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

После любви. После смерти.

КУЗНЕЦОВА

После жизни. После смерти ничего нет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я хочу поговорить с тобой о смерти.

КУЗНЕЦОВА

Как романтично!

Тут уже следователь бросает на неё дружеский проницательный слегка ироничный взгляд. Она улыбается.

КУЗНЕЦОВА

Что?! Если волк-одиночка самка – он всё равно самка! … То есть – она.

Тушит окурок в своей пепельнице. Откидывает простыню, встаёт.

КУЗНЕЦОВА

Пошли варить кофе, пить и говорить.

18-13. ИНТ. КВАРТИРА КУЗНЕЦОВОЙ/КУХНЯ. НОЧЬ.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ, КУЗНЕЦОВ.)

Она – в пижаме (в той же, что встречала следователя). Он – в чём пришёл. Сидят за столом. Перед ними по чашке кофе и по полной рюмке. Тарелка с бутербродами. Людмила и следователь чокаются.

КУЗНЕЦОВА

За начало! Что бы это ни было…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Начало было за пельменями с уксусом.

КУЗНЕЦОВА

Скорее, за уксусом с пельменями, человек-протокол!

Он шутливо склоняет голову, они выпивают. Людмила берёт бутерброд, жадно откусывает. Говорит с полным ртом:

КУЗНЕЦОВА

Всегда ужасно хочу жрать после этого… Так что ты хотел сказать?

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Зильберман при смерти.

КУЗНЕЦОВА

Знаю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И ты так спокойна?

КУЗНЕЦОВА

От беспокойства будет толк? – Можешь что-то изменить? – Да. – Тогда не беспокойся. – Можешь что-то изменить? – Нет. – Тогда… не беспокойся!

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Мудро. А мне всегда кажется: я могу что-то изменить.

КУЗНЕЦОВА

Отлично. Тогда не беспокойся!

Следователь наливает ещё по рюмке.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Но я не могу изменить то, что Алексей Евграфов – убийца.

Людмила застывает с непережёванным во рту, смотрит на следователя испуганно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Похоже, ты всё-таки способна испытывать беспокойство… Нет?

Людмила проглатывает кусок, берёт рюмку, ахает до дна. Берёт себя в руки. Смотрит следователю в глаза.

КУЗНЕЦОВА

Просто я ещё не поняла: я могу что-то изменить или не могу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

То, что он убийца? Не можешь.

КУЗНЕЦОВА

А я и не из-за этого беспокоюсь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Не беспокойся. … Потому что я решил ничего не менять.

Людмила смотрит на него с непониманием.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Знаешь, как на общечеловеческий язык перевести первый закон термодинамики?

КУЗНЕЦОВА

Я даже не знаю, что он означает на своём родном языке.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Смотри: есть макросистема!

Обводит руками максимально возможный круг. Людмила следит взглядом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И чтобы мы ни делали, как бы ни грешили, на кого бы ни вешали своих собак – эта макросистема…

Следователь снова обводит руками круг.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

… она всё гасит. Она сохраняет себя. Убил порядочный…

Следователь выдаёт короткий смешок, удивляясь парадоксальному сочетанию слов.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

… молодой человек двух преступников. Истекла кровью на операционном столе молодая женщина. В макросистеме…

Следователь снова обводит руками круг.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

…ничего не изменилось.

Людмила смотрит на него внимательно. Говорит тихо.

КУЗНЕЦОВА

Если бы Лерка меня убила, ты бы не сидел здесь. И мы бы полчаса назад не…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Да. Это компенсаторные колебания внутри…

Ладонью совершает колебательные движения у своего носа (такие же как прежде у носа Зильбермана).

СЛЕДОВАТЕЛЬ

…чтобы в макросистеме…

Снова руками обводит круг.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

…ничего не изменилось.

КУЗНЕЦОВА

Ну-у-у… Нам остаётся радоваться, что колебания внутри…

Зеркалит шутовски жест следователя, тряся ладонью.

КУЗНЕЦОВА

…в нашу пользу. И колебание под названием Евграфов позволило колебанию Кузнецова остаться в живых, благодаря чему два колебания – одно из которых ты! – недурственно так поколебались…

Оглушительный звонок. Людмила подскакивает, задев чашку кофе – та падает на пол, проливается. Следователь равнодушно смотрит на чашку, на растекающуюся лужицу. На звонок не отреагировал.

КУЗНЕЦОВА

О! А вот и ещё одно колебание!

Выходит из кухни. Следователь ещё раз обводит руками максимально возможный круг. Затем стряхивает философическое созерцательное настроение, встаёт, поднимает чашку, идёт с ней к мойке, ставит чашку в мойку, берёт тряпку, начинает протирать пол. Из коридора слышен закадровый голос хмельного Георгия Кузнецова.

КУЗНЕЦОВ

Где он?! Кто он?! Я убью его! И тебя!

Кузнецов вваливается в кухню. (Людмила – за ним, она спокойна, видимо ей визиты бывшего мужа не впервой и она в курсе, что никакой угрозы он не представляет.) Он в хлам, в дымину – и скорее забавен, чем грозен. Видит следователя, протирающего пол, это его страшно веселит, он прыскает, тыча в направлении следователя указательным пальцем:

КУЗНЕЦОВ

С ним?!

«Барский» жест «широко разведенные руки» в сторону следователя:

КУЗНЕЦОВ

Здраааавствуйте, Фёдормихалыч! Наааше вам!

Следователь встаёт. Базанов раскрывает ему объятья.

КУЗНЕЦОВ

Мы теперь, значит, молочные кузены! Или испанские. Или мексиканские? Не помню!

Обнимает следователя. Людмила с завидным спокойствием наблюдает клоунаду. Кузнецов размыкает объятия, пытается сфокусироваться на выражении лица следователя. Приобнимает его одной рукой за плечи, чтобы сохранить равновесие, в «братской» парадигме указывая следователю на Людмилу:

КУЗНЕЦОВ

Она сомнительна! Она!..

Грозит Людмиле указательным пальцем, смотрит на неё «грозным папочкой», снова обращается к следователю.

КУЗНЕЦОВ

Она веро-ломна, мосье Достоевский! Она разобьёт вам сердце!

Людмила забирает у следователя тряпку, давая ему свободу рук. Следователь усаживает Кузнецова на стул, – самое «устойчивое» место в углу, между окном и столом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Присаживайтесь. У меня сердце каменное.

Кузнецов с детским любопытством заглядывает следователю в глаза, с удивлением тянет:

КУЗНЕЦОВ

Да-а-а? Это ничего! Ничего. Она ж ещё и скульптор! Она вот так вот: бах! Потом – хрясь!

Изображает руками «скульптора с резцом». Разводит руками, мимикой изображая сожаление. Снова прыскает: экий я остряк! Замечает бутылку водки на столе. Тянет к ней руку, никак не может «поймать».

КУЗНЕЦОВ

...

3 4 5

Премиум

4.75

(4 оценки)