© Татьяна Ляшко, 2018

ISBN 978-5-4493-0866-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

В межсистемном пространстве далеко от Центра Вселенной научно-исследовательская станция барлоков была единственным крупным объектом. В тусклом свете ближайшей звезды ее корпус переливался оттенками зеленого. Дискообразная конструкция состояла из нескольких отсеков, места соединения которых напоминали трещины. В этой части галактики барлоки планировали изобрести новый способ добычи энергии из редкого изотопа лоуренсия.

Станция нуждалась в доработке, живых существ на ней еще не было, поэтому никто не мог заметить небольшой серебристо-белый корабль, который приблизился к творению барлоков. Овальная дверь открылась, плавно опустившись вниз, изменила угол наклона и осталась неподвижно закрепленной перпендикулярно корпусу, образовав тонкий, но прочный выступ.

Система охраны станции не была рассчитана на ближние атаки, поэтому всего одного выстрела хватило для нанесения значительного урона щитовому механизму. Барлоки не торопились устанавливать мощные охранные системы на полупустом объекте, ведь не ожидали, что кто-либо рискнет расхищать их имущество.

Еще один снаряд, последовавший за первым и направленный в верхнюю часть диска, нанес значительные повреждения. После того, как средства оповещения были уничтожены, барлоки не могли получить сообщение о большой бреши, зиявшей в одном из отсеков.

Едва коснувшись выступа своего корабля, стрелок прыгнул в поврежденную часть станции. Он изловчился и крепко схватился за раскаленный край бреши, рискуя получить травму от искривленных металлических пластин.

Быстро преодолев небольшое темное помещение, служившее буфером между открытым космосом и искусственной средой станции, атаковавший направился вглубь отсека. Повреждения оказались более серьезными, чем предполагалось – почти треть коммуникаций была уничтожена, и приходилось ориентироваться в кромешной тьме, в которой отсутствовало даже ультрафиолетовое излучение, по положению тела в пространстве.

Стрелок спешил. В уцелевшей части станции узкие темно-зеленые коридоры с множеством полупрозрачных дверей были слабо освещены сотнями крошечных ламп, образовывавших разнообразные геометрические узоры на потолке. В подобных космических аппаратах вычислительные центры находились по соседству с двумя главными, самыми большими отсеками. Было всего сорок эйнсов, чтобы взломать базу данных до активации резервной системы оповещения.

Полупрозрачные двери с выгравированными цифрами мелькали перед глазами, однако стрелок не обращал внимания на порядковые номера отсеков. Через пару эйнсов¹ он оказался в тупике: коридор заканчивался небольшим расширением. Вокруг было пусто, но за стеной – взломщик чувствовал это – находилось много металла, сильно отличавшегося по свойствам от конструкционного материала станции. Он положил ладонь на стену, чтобы лучше почувствовать сконцентрированное за ней вещество. Ощущения не могли обмануть – вычислительный центр был совсем рядом.

Пришлось потратить несколько снарядов – иначе, чем простелить себе проход сквозь мощную конструкцию, пробраться в вычислительный центр было невозможно. Стрелок замирал, вслушиваясь, как скрипел металл, кое-где оплавляясь от высокой температуры боевых пластин. Трещины быстро разрастались. Мягкий белый свет лился сквозь повреждения в стене. Несколькими ударами была преодолена последняя преграда, отделявшая от заветной цели.

Нагретый светло-фиолетовый металл капсулы легко поддался – взломщик осторожно ступил в хорошо освещенное помещение, представлявшее собой полусферу. В противоположную стену был впаян голубой полупрозрачный восьмигранник. Как только стрелок сделал шаг навстречу этой сверкавшей перламутровым блеском фигуре, автоматически активировалась голографическая панель. Множество светло-голубых лучей, появившихся из небольших отверстий в полу, были так плотны друг к другу, что почти соединялись, будто соткали из воздуха голограмму плоского правильного шестиугольника, который мгновенно превратился в шар, украшенный тысячами тонких полос. Нужно было выбрать правильную очередность пятидесяти из них, чтобы отключить резервную систему оповещения.

Первая предполагаемая комбинация – осечка! Второй код тоже был ошибочным, а времени почти не осталось. Но взломщика это ничуть не пугало. Он выстрелил по корпусу восьмиугольного вычислительного устройства. Пронзительный скрип полупрозрачного материала вызывал сильное безусловное чувство жалости.

Вдруг взломщик услышал, как все двери на станции открылись. Барлоки не могли и предположить, что кто-нибудь осмелится уничтожить их охранную систему грубой силой.

Теперь оставалось, не опасаясь за свою безопасность, равно как и за успешность операции, добраться до главной лаборатории. Вниз по узким коридорам, к южному полюсу станции, можно было идти неспешно.

Главная лаборатория представляла собой квадратное помещение с зеркальными стенами. Здесь было пусто, за исключением прозрачной полусферы – барлоки не блистали оригинальностью, сооружая системы охраны, – под защитой которой находилась маленькая пробирка. Но открыть эту полусферу можно было только с помощью образца молекулы, обеспечивавшей реализацию программы изменчивости живых организмов. Грабитель все предусмотрел: требовалось лишь достать принесенные с собой небольшие кремниевые пластины с образцами носителей наследственной информации Разумных существ из ближайших галактик.

Восьмиугольное вычислительное устройство стояло неподалеку от сферы и открывало щит. Как только частица минерала прошла сканирование, в руке грабителя красовалась его добыча – редкое сырье и ценнейший трофей. Взломщик побежал к выходу и прыгнул в открытую дверь своего корабля. Едва она успела закрыться, двигатель был активирован автоматически и всего за несколько эйнсов корабль пересек тысячи звездных систем.

2

Авантюра с лоуренсием была самой успешной кражей последнего десятка ктайтов.

Системе потребовалось немного времени, чтобы заполнить круглый буферный отсек смесью газов, поддерживавших внутреннею среду корабля, и отрегулировать силу искусственного притяжения. Как только это было сделано, еще одна округлая дверь плавно скользнула в сторону, дав возможность беспрепятственно выйти из небольшого, площадью всего один квадратный рийтс², буферного отсека.

Хозяин этого корабля не был обычным грабителем. Вернее сказать, грабительницей. Многие уже забыли о них – о Первых живых существах, населявших Вселенную. Они жили еще до начала Отсчета времени, но само время нещадно стерло их имена. Имена многих – но не ее.

Нэрин. Она была одной из самых смелых, нахальных и неуловимых грабителей во Вселенной. Большинство существ ею восхищались, межгалактическое правительство же опасалось новых выходок этой Первой.

Ее добычей всегда становились редчайшие ценности: от малораспространенных металлов до произведений искусства. О былых заслугах Первой быстро позабыли, и сейчас в ней видели только вора и древнее существо, более разумное, а, следовательно, очень опасное.

Кража образца лоуренсия была просто знаком, что Нэрин снова вернулась к авантюрам после нескольких тысяч ктайтов затишья. Однако признаться, что существовала еще одна причина этого ограбления, Нэрин боялась даже сама себе.

Первая замерла, стоя у двери из буферного отсека, будто раздумывала, прежде чем сделать шаг. Этот корабль, напоминавший снаружи эллипсоид по форме, был для Нэрин домом. Овальное, площадью почти две сотни квадратных рийтсов, помещение служило подобием гостиной. Слева была дверь в хранилище, где Нэрин разместила коллекцию трофеев. Корабль делился по экватору на две половины: в нижней находился двигатель и системы регуляции, верхняя часть была жилой.

Серебристо-белые металлические стены гостиной переливались в ярком свете крошечных светильников, расположенных на полу, украшенном белым матовым покрытием. В полупустом помещении разнообразием цветов отличалось лишь кресло из висмута, оксидная пленка которого имела радужную окраску.

Противоположная стена была украшена барельефами, благодаря форме и черному напылению напоминавшими испещренную трещинами и кратерами поверхность железной планеты. По этим барельефам было легко взбираться в верхний отсек, в котором хранились личные вещи Нэрин и где она часто любила отдыхать.

Широкие окна находились только на правой стороне гостиной. Покрытые тонким слоем металла, они отражали сияние звезд, и обнаружить их с наружной стороны было довольно трудно. Но, находясь на борту корабля, сквозь этот прозрачный материал Нэрин могла до мельчайших подробностей видеть все на килорийтсы.

Первая устало упала в кресло, вглядываясь в черноту просторов Вселенной за окном. Среди блеска металла фигура Нэрин казалась чем-то чужеродным. Все Первые имели одинаковую физиологию, но внешне очень различались между собой, словно разные виды. Нэрин была одной из немногих, кто очень походил на человека: ростом, фигурой, чертами лица. Только светло-серая матовая кожа и большие черные глаза без радужек выдавали в ней принадлежность к древнему виду.

Нэрин не раз думала, что им, Первым, уже нет места во Вселенной. Они были и будут «пробной версией» и, несмотря на свою силу и разум, всего лишь подобием истинной Жизни.

3

Кислота выпадала в виде дождя. Небо, темно-фиолетовое даже днем, было плотно затянуто облаками, а грязно-коричневые камни, омываемые осадками, напоминали почти идеальные полусферы. Среди однообразных пейзажей иногда встречались глубокие ущелья, вымытые за миллиарды ктайтов подобием рек.

Такой скромной красотой выделялась Ώ-3 – маленькая планета в созвездии Л-Бэйд. Она считалась не самым гостеприимным местом: на ней не было постоянного населения, но часто здесь скрывались все, кто имел проблемы с законом. Давно, мало кто помнил точную дату, посреди небольшой возвышенности было построено здание – изысканный клуб, где собирались самые влиятельные преступники. Но, как ни странно, заведение носило довольно неказистое название «На краю пропасти».

Корабль Нэрин мягко опустился в овраге. Корпус был настолько прочен, что летательное средство не нуждалось в амортизаторах. Корабль немного накренился, его эллипсоидная форма была небольшой помехой: трудно удерживать равновесие на ровной поверхности. Однако такая конструкция летательных аппаратов была редкой, сложной в исполнении, а, следовательно, очень дорогой.

Нэрин быстро покинула корабль, прошла около четырехсот рийтсов и задумчиво остановилась у входа в клуб «На краю пропасти». Появиться здесь после долгого затишья, не напомнив о себе, было бы унизительно. Но кража удачно состоялась, поэтому без каких-либо опасений за свою репутацию Первая коснулась двери, которая изогнулась под ладонью, как раскаленная фольга, и, переливаясь оттенками фиолетового, быстро разошлась в стороны.

Нэрин медленно шла мимо небольших металлических постаментов, служивших столами, ориентируясь лишь по ультрафиолетовому излучению множества светильников, и внимательно рассматривала посетителей. Крохотные аитты, украшенные шипами эгзолло и пушистые луу… На одном из постаментов с величественным видом сидела ваарнийка – температура ее тела была настолько высокой, что Нэрин ощущала жар даже на расстоянии, наблюдая, как кожа этого существа слабо светилась оттенками красного.

В большинстве галактик предпочитали носить одежду из тончайших вольфрамовых цепей – не только практичную, но и очень дорогую. Но в полумраке было трудно разглядеть серебристо-белый цвет одеяний посетителей клуба. Сама Нэрин была одета в подобие платья из вольфрама, ее обувь из этого же металла на тонкой подошве плотно прилегала к телу, как вторая кожа.

Здание клуба напоминало трехгранную пирамиду – в месте соединения темно-бордовых стен висела полупрозрачная скульптура, изображавшая кольца астероидов. Пол был выстлан слитками никеля – Нэрин могла определить состав веществ так же точно, как некоторые существа ощущали запахи.

Неподалеку находился небольшой бассейн с прозрачными стенками, заполненный жидким галлием, на поверхности которого медленно плавали пластины из доломита. За этим бассейном с важным видом стоял хозяин клуба «На краю пропасти».

– Ты неизменен, как Центр Вселенной, Лью! – Нэрин мягко улыбнулась – несмотря на сходство с людьми, она не могла похвастать живой мимикой – только немногие Первые были способны выражать эмоции подобным образом.

Услышав эти слова, Лью – уже немолодой вирнер – вытянул шею в знак приветствия и помахал кожистыми крыльями.

– Я уже и не ожидал тебя здесь увидеть! Слухи разные ходят… Например, что ты уже отказалась от авантюр.

– Ты лучше меня знаешь, что доверять нужно лишь избранным, – тихо ответила Нэрин.

– За мой счет, – Лью кивнул в сторону пустого стакана, который тут же наполнил до краев бесцветной жидкостью. – Лучший пероксид водорода в галактике, – прокомментировал вирнер.

Коротко поблагодарив, Нэрин стала любоваться игрой света в стакане, стоявшем на доломитовой плите. Первой нравилось, что посетители «На краю пропасти» не обращали на нее внимания.

– И какие планы? – поинтересовался Лью.

– Вчера барлоки остались без основного компонента своих исследований, – прошептала Нэрин с напускной таинственностью.

– Будем надеяться, они не сильно огорчатся.

– Но теперь мне следует быть незаметной… Или хотя бы попытаться.

– Неужели тебя не интересуют новые ограбления? – спросил Лью с нескрываемой иронией. – Или теперь ты с большей осторожностью будешь ввязываться в авантюры?

– Вовсе нет, – возразила Первая, – просто пока я не могу найти хорошую добычу. Риск должен быть оправдан.

– В этом я могу тебе помочь! – прищурив небольшие глаза, Лью слегка коснулся желто-бурой рукой плеча Нэрин. – У меня есть для тебя ценная информация…

– И что же ты за нее хочешь?

– Считай это бескорыстной помощью хорошей приятельнице! – сказал вирнер охрипшим голосом. – Где-то через два с половиной трикса³ на орбите большой звезды под названием Гарма, достаточно далеко от Центра, будет находиться корабль контрабандистов из Бэллтэз. А на их борту – легендарная тиара правительницы галактики МХ-12!

Нэрин сосредоточенно слушала, не сводя черных глаз с лица вирнера. Первым не требовалось много времени на размышления. Поэтому, оценив ситуацию, Нэрин за доли эйнса составила план действий.

– Спасибо! – прошептала она, не скрывая удивления в голосе. Нэрин хорошо знала Лью, однако не верила, что это существо могло бескорыстно поделиться информацией.

– Только имей в виду – я тебе ничего не говорил…

4

Попрощавшись с Лью, Нэрин поспешила покинуть заведение. Космические корабли могли развивать значительную, названную «теневой», скорость, в триллионы раз большую скорости фотонов, но Нэрин все же опасалась, что ей не хватит времени перехватить контрабандистов. Если они узнают о слежке – догнать их будет невозможно.

К своему кораблю, большому летающему дому, Нэрин относилась с любовью и трепетом, будто к живому существу. Он был уникален не только и не столько из-за роскоши, в которой утопал, как был ценен с исторической точки зрения. Давно, триллионы ктайтов назад, когда кроме Первых никого не существовало, этот корабль уже бороздил просторы галактик. И хоть сейчас многое позабыто, именно Первым принадлежали почти все изобретения, актуальные до сих пор. Так, создание первого космического корабля было достижением Нэрин. Но теперь ее имя ассоциировалось лишь с грабежами.

Осторожно, словно крохотное пугливое Неразумное, Нэрин гладила внешний корпус двигателя кончиками пальцев, даже не заметив, как ее черные длинные волосы рассыпались по плечам. В последнее время она все больше тосковала, наблюдая, как во Вселенной происходили необратимые изменения, поэтому не сомневалась, что всех ждали большие неприятности. И понимание, что логика редко ее подводила, только усиливало тревогу.

Нэрин не хотела признавать, что боялась. Страх, сильный и неестественный, норовил полностью завладеть ее разумом. Не выпуская из рук личное оружие, родсп, некогда переплавленный из ядра планеты χ-131, Первая пыталась предусмотреть все возможные варианты предстоящего ограбления. Оружие представляло по форме двадцатигранник бледно-желтого цвета, его шелковистый блеск придавал Нэрин немного уверенности. Нападать сейчас было слишком рискованно, но медлить означало лишиться не только тиары, но и возможности безопасно покинуть эту галактику – нужно действовать, пока контрабандисты не обнаружили ее корабль.

Нэрин остановила свой летательный аппарат в опасной близости от Гармы – крупной холодной оранжевой звезды. Яркий свет заливал гостиную, когда Первая стояла у окна, не отводя восхищенного взгляда от видневшейся вдали крохотной планеты, облака которой имели черно-синий цвет.

В самом центре гостиной переливалась светло-голубая голографическая карта, а рядом – полупрозрачная проекция, напоминавшая по форме шар. Лишь прикасаясь к этой проекции и перемещая несколько сложных геометрических фигур, можно было не только задавать маршруты, но и регулировать режим и скорость движения летательного аппарата.

Нэрин насторожилась, увидев вдали довольно большой корабль контрабандистов. Он имел золотисто-бурую окраску и сложную форму. Множество крыльев соединялись под разными углами и могли менять положение, образуя систему из треугольников и тонких металлических полос.

Первые были единственными существами во Вселенной, которые могли чувствовать нахождение определенных элементов на большие расстояния. Хемосенсоры, которые располагались по всему телу, служили не только для ориентирования – с их помощью возможно получить много важной информации.

Нэрин подошла поближе к окну. Хемосенсорами можно было почувствовать количество объектов и их форму, поэтому Первая обратила внимание на корабль контрабандистов. Она улыбнулась, когда поняла, что в летательном аппарате находилось около сотни барлоков.

Развитый разум у Живых считался основным преимуществом, а в некоторых ситуациях мог быть и самым опасным оружием. Нэрин отлично знала основные конструкции кораблей – их достоинства и недостатки, уязвимые места. Деактивировать двигатель противника всего одним прицельным выстрелом ей не составило труда. Физическая выносливость тоже была подспорьем. Едва успев долететь до контрабандистов, Нэрин, выпрыгнув из своего летательного устройства в открытый космос, пересекла несколько рийтсов и с легкостью выбила квадратную дверь вражеского корабля, будто та была сделана из хрупкой серы, а не из титана.

В огромном буферном отсеке летательного средства было тихо, настолько, что, даже приложив ухо к тонким металлическим стенам, Нэрин не могла услышать ни одного постороннего звука.

«Притаились… – подумала Первая. – Эти Протеи надеются, что я их не заметила! Или что не знаю, где именно они находятся».

Тяжелую металлическую дверь, за которой располагались основные помещения корабля, удалось повредить одним выстрелом из родспа. С трудом отодвинув ее в сторону, Нэрин шагнула вперед, внимательно оглядываясь по сторонам. Этот корабль, подобно исследовательской станции барлоков, изобиловал коридорами. Узкие, извилистые, с высокими потолками, цвета чистой меди, они напоминали лабиринт. В этом лабиринте не было видно ни одной двери, а от каждого шага материал пола едва ощутимо, но все же вибрировал.

Контрабандой считались ресурсы, добытые из галактик, населенных Примитивными. Поэтому Нэрин сомневалась, откуда барлоки смогли достать реликвию MX-12. Первая не знала, где именно хранилась тиара владычицы – среди множества ценностей со всех окраин Вселенной было трудно обнаружить небольшое украшение на дальнем расстоянии. Не меньше Нэрин тревожили барлоки: эти существа передвигались достаточно быстро, чтобы неожиданно напасть.