Точно. Меня разбудил звук телефона. Вибрация гудела прямо под ухом в то время, когда снился этот ужастик, напоминая о вчерашнем дне. Возвращаюсь и ищу мобильник в одеяле.

Пропущенный от секретаря отца. Она вот никогда не звонила. Отец решил извиниться и через третье лицо вернуть обратно? Нет. У меня тоже есть гордость, тем более он так меня подставил перед Шаховым. О чем я думала, соглашаясь на эту авантюру? Что этот бандит растворится в моей красоте и пощадит? Или что он настолько глуп, что даже не заметит подмены девушки? Да он никого никогда не оставлял, всех истреблял на своем пути. И отец знал это, отправляя меня в его дом. Просто бросил, как вещь ненужную на растерзание зверю. Но любопытство берет вверх над разумом и игнорированием звонка.

Сквозь туман в глазах пытаюсь нажать кнопку вызов и в это же время набираю в рот первый глоток.

Может я просто заболела, бегая без трусов и босиком в такую погоду? Или настолько вчера перенервничала, что мое тело почувствовало обезвоживание? В любом случае я еще держу себя на ногах.

– Доброе утро, Яна Олеговна. Вам срочно нужно приехать в офис, – немного странно, похрипывая произносит девушка. Я с полным ртом воды только мычать могу в ответ.

– Не поеду, – зло произношу, заглатывая очередной глоток. Еще чего. Я жизнью рисковала, а он мерзости только и умеет кидать в ответ. Больше я не пойду на такой шаг ради него. Хорошая была идея самому явиться и влюблять в себя этого Шахова. Я даже расплываюсь в улыбке от представления такой картины. Да уж, хотела бы я увидеть лицо бандита в этот момент.

– Ваш отец умер, – почти как шум в ушах я слышу фразу и давлюсь последним глотком. В трубке повисла тишина после этой фразы, или я перестала различать звуки?

Как умер? Он еще вчера был здоровей меня, а сегодня… нет. Этого не может быть. Это злая и глупая шутка, для того чтобы я прибежала сломя голову к нему и снова попалась на уговоры.

– А какая причина? – заикаясь спрашиваю, думая, как мне жить дальше.

– Не знаю. Он сидел в кабинете, как обычно. Я пришла утром. Заварила кофе. Я всегда так делаю. Это моя обязанность. Занесла поднос ровно в восемь утра. Все как обычно. А он не отвечает. Сидит в кресле боком и молчит. Я и подошла к нему. Сердце не бьется, дыхания нет. Я вызвала скорую, которая зафиксировала смерть в районе пяти утра. Вы его единственный близкий родственник. И вы его видели последняя. Вам лучше приехать. Тут следователь и много полиции. У них вопросы… – всхлипывая произносит девушка и до меня только сейчас доходит, что это правда.

– Я скоро буду, – перебиваю его Верочку, понимая, что та в панике и не знает, как быть.

В смысле последняя? После того как я вышла от него, он умер? Но ведь так не бывает.

Через час я уже стою у кабинета. Отца увезли для расследования его смерти. Но я уже знаю, что смерть его не случайна. После вчерашней нашей махинации, он не мог так быстро кони двинуть. Слишком подозрительно. Олег Амурский относился к своему здоровью слишком щепетильно, чтобы у него вот так просто сердце останавливалось. Мои дела очень плохи, если то, о чем я думаю правда, нужно лечь на дно, чтобы этот бандит меня не нашел. Я могу быть следующей.

Его Верочка на фоне расследования, заливается слезами. Я знаю, что у них далеко не официальные отношения. Видела и слышала как-то раз их стоны. Но в чувства я точно не верю. Не может двадцати восьмилетняя молодая девушка быть со стариком, хоть он и мой отец. Явно карьеру так себе пробивала, а сейчас у нее тупик, нужно искать нового спонсора. Она явно распинается тут ради следователя, который всем задает неловкие и нескромные вопросы. Отвечая на все, он меня отпускает. Подписка о невыезде последний пункт всех причастных. Да я и не собираюсь никуда.

Стою, смотрю на его кабинет, в котором была пару часов назад, понимаю все свое положение и знаете, мне даже не жалко отца. Я просто в растерянности как быть дальше и что делать. По сути, без связей я могу рассчитывать только на роль учителя младших классов. А зная, что отец недавно бросил фразу, что все имущество перепишет на государство, я не сомневалась в его намерениях. Придется научиться жить по–другому. Как бы я не отпиралась, другого выбора у меня точно нет.

…

Похороны прошли тихо. Не знаю, что стало причиной, но после смерти у моего отца резко поубавилось друзей, а у меня знакомых. Я даже не ожидала, что будет все именно так. При жизни его связи открывали много дверей. Все были рады его видеть. А сейчас я стою на замершей земле в окружении нескольких десятков человек.

Я не смотрела на лица. Мне это не интересно. Я все равно почти никого не знаю. Смотрю только на сырую холодную землю и на закрытый гроб. Мурашки по коже от неизвестности и страх от дальнейшей жизни. Не знаю почему я не скорблю по своему родителю, но мое будущее меня приводит в ужас больше, чем смерть Амурского старшего. Я ужасная дочь, но по факту я совершенно не знала своего отца, чтобы убиваться слезами. Вот когда я лишилась мамы, то была в депрессии очень долго. Иногда мне кажется, что я до сих пор в ней.

А после, на следующий же день я озадачилась и выставила на аукцион все свои дорогие наряды, украшения и сумки. Мне нужны деньги, а не полный шкаф тряпок, которые я теперь вряд ли достану. Да и вопрос куда? Мне, как дочери разорившегося человека, тоже не рады ни на одной вечеринке.

Не представляю, как я буду существовать дальше. У меня есть только маленькая тойота и небольшая сумма в банке. Этого хватит только на комнату непонятно где.

Я до сих пор не знаю куда отписано все основное имущество, но явно не мне, нотариус был не многословен, оставив фамилию счастливчика в тайне.

Понимая, что я ничего не добьюсь, перестала обходить все инстанции и сдалась. Купила комнату на окраине нашей столицы, и смирилась со всей участью. Обшарпанные стены, серый не побеленный потолок и общая кухня с сан. узлом. Я думала таких апартаментов уже и нет, но как оказалось, кто ищет, тот найдет. Теперь я выживаю. Теперь остается дело за малым – работа. Я должна найти хоть что-то и научиться саму себя обеспечивать.

Глава 6

Захар

Я знаю об этой девчонке все. Каждую деталь. Она дочь моего врага, которого я убил, и я не скрываю этого. Вот только доказательств нет, но я чувствую шестым чувством, что она догадывается, чьих рук это дело, поэтому скрывается. Она ведет затворнический образ жизни. Каждый день одно и то же. Яна живет по расписанию. Каждое утро пробежка по окрестностям, в районе которых она снимает квартиру, после стакан кофе из ближайшего ларька. Потом Амурская приходит домой и сидит там до четырех–пяти вечера, иногда, конечно, выходит в магазин, но это крайне редкое явление. Днем, она два раза на неделе таскается в художественную школу. Не знаю, учится, наверное, натюрморты рисовать, ну или полы может там моет от безысходности, в которой оказалась. Раз в месяц она заходит в обычную, самую дешевую парикмахерскую подравнять кончики волос. А в выходные, по расписанию работа в клубе – официанткой. Благодаря лучшим нанятым ищейкам города, я даже в курсе о цикле ее месячных.

Все как обычно. Никаких нововведений за полгода. Мои люди следят круглосуточно.

Сам не понимаю, что за тотальный контроль. Можно было сразу переломать позвоночник этой пигалице и все, дело сделано. Но я пошел более извращенным путем. Я принял позицию наблюдателя и сам не понял, как втянулся. Скучное конечно кино, но я упорно, на постоянной основе, сканирую отчет, который присылается ежедневно.

Я даже знаю, что за это время у нее секса не было. Извращенец, вот зачем мне эта информация? Перед смертью, я ее явно не собираюсь удовлетворять…

Хотя, тогда зачем я здесь?

Сижу в вип комнате и смотрю в потолок. Вдыхаю мятный запах кальяна и цежу свой стакан с чистым виски. Я взбешен до ярости. Вместо крови – адреналин. Я жду встречи и нервничаю. Нет, я не испытываю чувства свидания, я чувствую, что скоро расквитаюсь и с ней. В голове крутится скорая казнь маленькой дряни, но я до сих пор не знаю финал этой истории.

Эта встреча затянулась. Я жду очень долго, дав время на отдых. Не себе. Ей.

И через считанные минуты, а может и секунды она зайдет в эту дверь. Добровольно. А обратного пути нет, и так слишком долго дышала взаймы. Как же руки чесались отправить ее следом за папочкой, но я решил дать временную свободу и затаиться. Уж очень хотелось знать, как и на что Амурская будет жить и как выкрутится из задницы, в которой сама же оказалась. Только она виновата в том, как и где сейчас живет. Если бы она тогда не пришла, и сама не столкнула бы нас лбом друг с другом я бы не трогал кровинушку врага. У меня другие методы с ликвидацией противников.

– Добрый день. Хотите сделать заказ? – раздается милый и нежный голосок моей мышки. Я смотрю прямо на нее. Официантка. Так вот до чего довела тебя жизнь. До самого низа. Еще вчера дорогие наряды, туса и деньги, которые не знают счет, а сегодня официантка.

Я смотрю на нее, а она на блокнот, готовая записать все, что я скажу.

– Да. Я хочу на ужин. Тебя, – говорю тихо, но она слышит и моментально поднимает свои испуганные глаза в мою сторону. Ее зрачки расширяются. Она меня узнала. Значит ждала встречи со мной и мысленно готова защищаться. Тем лучше, я люблю, когда получаю добычу с боем. Так слаще моя игрушка.

– Нечего сказать? – поддаюсь вперед, кидая на стол трубку кальяна.

– Как ты меня нашел? – будто ища выход из капкана Амурская осматривает комнату, которую должна была уже изучить досконально. У нее выхода нет.

– Это было не трудно. Ты даже город не удосужилась сменить.

Бегло смотрю в ее лицо, оно мне кажется еще красивее, чем раньше. Правильные черты лица, пухлые губы и слегка приоткрывшийся рот от удивления и безысходности своего положения. Хочется снова ощутить их вкус. А еще сильнее хочется запихать в них свой член.

– Я думала, убив отца, ты успокоишься, – сразу выкидывает свой козырь девушка, говоря, что разгадала кто виновен в смерти. Браво. Даже мед. эксперт выдал липовое заключение, написав об остановке сердца в связи с возрастом. Амурская опускает голову вниз, будто смирившись со своей участью.

– Я намерен наказать всех причастных, – даже не пытаюсь скрыть своего участия. Пусть знает и… боится.

– И меня убьешь? – писк срывается с губ, которые мгновенно задрожали.

– Зачем? Невинная кровь не должна проливаться зря. Но ты мне должна.

– Изнасилуешь?

– Нет. Я не настолько извращенец ломать конечности жертве при сопротивлении. Ты сама придешь. Когда я скажу.

Она отрывает свой взгляд от пола. Девчонка напугана до безумия в эту минуту. Это читается по глазам. Мне нравится ее реакция на мои слова. Она должна чувствовать – кто отныне хозяин ее жизни.

– Нет, – резкое сопротивление моим указам заставляет теперь удивиться и мне. Так даже приятнее. Приручать значит буду и тело, и душу. Не люблю слишком робких.

– Да. У тебя нет выбора. Ты слишком хочешь жить и тебе страшно, поэтому придется выбирать. Когда встанет выбор между собственной жизнью и участью шлюхи, – ты сделаешь выбор.

Я встаю и надвигаюсь на нее в то время, как Яна медленно ступает назад, пока ее спина не уперлась в стену. Я запираю ее в своих сетях, по обе стороны подпирая руками. Она смотрит с вызовом, даже не пытаясь опустить свой взгляд.

– Я не шлюха. И ты не сделаешь меня таковой.

Вызов, читаемый в глазах, приковывает меня словно магнит. Я люблю непокорных больше, чем податливых. Люблю смотреть, как они подчиняются и опускают голову, сдаваясь.

– Я готов ждать твоего решения. Готов ждать, пока ты согласишься с этой участью. Но не готов ждать тебя.

Ее поза, хищный прищур глаз, и даже слегка приоткрытый рот, который до сих пор не закрылся, говорит обо дном – о битве. Зря ты так возбуждающе их открыто держишь …

Готов поспорить Амурская проклинает меня всевозможными грязными словами. А я представляю, какая поза будет первой. Я уже предвкушаю, как буду трахать ее тело. Сначала она будет сопротивляться, но это будет недолго.

Никогда не поверю, что Амурская готова всю жизнь корячиться в клубе в качестве обслуживающего персонала.

Моя рука ложится на ее талию, притягивая немного на себя. Хватит подпирать стену, я хочу дотронуться до ее кожи, снова ощутить запах и получить то, что так легко выпорхнуло из моих рук месяца два назад. Все же я заплатил за свои услуги, правда непонятно кому. Но я готов заплатить снова, если потребуется.

Глава 7

Захар

Обжигаю ее своим дыханием. Ее глаза начинают бегать по комнате в поиске убежища, но его нет. Она в капкане. Яне некуда деться и спрятаться. И будет хорошо, если она поймет это как можно быстрее.

Я нежно прикасаюсь к ее тонкой шее губами. Чувствую нежный аромат геля для душа со вкусом ванили. Мои прикосновения еле уловимые, нежные. Ощущаю дрожь в ее теле. Это сводит с ума нас обоих. Второй рукой я изучаю ее тело под одеждой. Невольно вспоминаю ту ночь и ее сексуальное белое белье. Готов поспорить, что в обычной жизни ее наряды скромнее. По крайней мере сейчас, когда она так тяжело зарабатывает каждую копейку.

– Не прикасайся ко мне, – шипит на меня девушка, когда я расстегиваю ширинку джинс и просовываю ладонь внутрь.

– Я помню ночь, когда ты не сопротивлялась, – напоминаю ее положение на данный момент. Эта девчонка совсем скоро будет стонать подо мной, как последняя шлюха, забыв про все приличия.

– Больше такого не повторится. Неужели ты думаешь, что после смерти отца, после того как ты его убил я лягу под тебя? – Протест в ее тоне только забавляет. Что-то в этом есть. Обычно женщины штабелями ложатся при виде меня. Свои ножки готова раздвинуть передо мной любая, поэтому жалкие попытки Яны только заводят.

Амурская пытается сопротивляться, но ее попытки очень жалкие на данный момент. Меня возбуждает такое неподчинение и сопротивление. Я готов к бою. Ее сопротивление. Бунтарка будоражит в кровь, быстро подавая сигнал паху, который тут же встает колом и дарит болезненные ощущения. Просовываю руку под бюстгалтер и нащупываю уже твердые соски. Такие маленькие, аккуратные полушария, уже торчащие от моих прикосновений. Идеальная грудь, которая полностью ложится в мою ладонь. Я слегка сдавливаю руку и со рта Яны выходит соблазнительный стон. Девушка вовремя приходит в себя и прикусывает язык. Но я не даю долго держать эмоции и проникаю внутрь, получая то, за чем пришел. Она сразу мякнет подо мной, расслабляется и слегка поддается вперед.

– Не думаю, что его смерть тебя сильно расстроила. На твоем лице даже скорби не было по старику.

– Ты там был? – еле слышно произнесла моя маленькая жертва. В глазах появился еще больший ужас, а голос дрогнул на этих трех словах.

– Конечно. Надо было попрощаться с ним. Не по–людски это, было мало людей, – стараюсь держаться, но удается с трудом.

– Как ты посмел явиться на похороны?

Яна высовывает свои маленькие ручки и упирается в мою грудь, пытаясь оттолкнуть. Но я неподвижен. Неужели задело мое присутствие? Не думаю, Амурская даже не заметила наблюдение за своей скромной персоной.

– Ты меня даже не заметила. По твоему выражению читалось, что ты расстроена больше отсутствию денег в твоей жизни.

Она берет всю свою волю в кулак и вырывается, но я быстро возвращаю ее обратно, ухватив за запястье. Наш танец любви и мести будоражит. Я возобновляю поцелуй, хоть Яна и против. Мне нравится выводить ее из себя. А то, что она в ярости я вижу по увеличенным зрачкам на ее лице. Теперь я понимаю, почему не придушил ее сразу, я хочу ее приручить. Не каждый день сталкиваюсь с таким отторжением себя рядом, меня заводит эта игра.

– Отпусти меня, – еле слышно шепчет Амурская, переводя дыхание.

Нет. Так легко не уйдешь.

Мои пальцы уже исследуют влажную плоть. Она даже не понимает, как там горячо и мокро. Не могу больше ждать.

Резко расстегиваю ширинку и отдаю член в ее ладонь.

– Займись им, – даю указания, пока довожу ее тело до оргазма. Яна стоит в недоумении. Ты, что не знаешь, что делать с мужским органом? Мысли сразу отпадают, списываю это на шок с ее стороны. Когда мое терпение лопается я сам начинаю вводить в ее ладони. Когда Яна уже стонет в голос, то сама принимает мою игру и начинает понимать, что от нее требуется.

Хотел я, конечно, еще пять минут назад, засунуть член в рот, но сейчас не намерен этого делать. Поэтому ее ладонь, это меньшее из зол, что Яну могло ждать. Больше таких поблажек не будет.

Мы кончаем одновременно. Моя сперма разливается в ее ладони, капая на пол, а у меня пальцы влажные от ее оргазма.

Получив свое, я отстраняюсь, застегиваю ширинку молча выхожу с вип–комнаты. Думаю, мы найдем общий язык.

Глава 8

Захар

Я отстранился от нее сразу, как начал терять контроль. Нет, трахнуть ее в вип–комнате не входило в мои планы. Я хотел поиграть и мне удалось. Девчонка потекла сразу же, как почувствовала мое дыхание. Ее лицо окрасилось всеми возможными красками красных оттенков, а изо рта выдавился глухой стон. А еще убеждала, что не шлюха. Все они текут, если надавить на правильную точку.

Не понимаю, как так произошло, но я возбудился от этой игры. А мне нужно было держать ее в цепких руках. Она должна меня бояться в первую очередь. А во вторую желать до безумия. Убить ее слишком просто, а вот подавить морально, – это уже интересно.

Как только я захотел поцеловать ее влажные губы, которые она облизнула невзначай, так сразу набросился на нее. Теперь жалею, что не воспользовался ее телом по полной. Мне мало. Давно я так не кончал, как мальчишка.

– Я вызову тебя скоро. Очень скоро. И ты придешь, – дрожь ее тела не дает оторваться от нее. Хочу ее трогать снова и снова. Такая мягкая и податливая с первого мгновения.

– Нет, – сопротивляется, но ее глаза говорят об обратном. Блеск и похоть не скрыть, какими сломами бы Яна не раскидывалась. Ну ничего, скоро она будет выбирать словечки, прежде чем они начнут вылетать с ее губ.

Вырываюсь после совместной дрочки, собрав свои силы в кулак и мигом выхожу с вип-комнаты. Мои руки пахнут ее соками, ее запах уже давно впился в ноздри. Стараюсь дышать глубже, выветрить ее аромат, но все тщетно. Он за это время въелся прямо под кожу.

По пути встречаю администратора, который устроил мне эту встречу и бросаю две пачки внушительной суммы ему почти в лицо.

– Это тебе за услугу, плюс бонус. Девчонка будет уходить с работы в любую минуту, когда я скажу. Ты будешь прикрывать.

Его глаза по пять копеек еще больше расширяются от услышанного, но тот даже пискнуть не собирается в ответ. Только молча кивает в знак согласия.

– Вторая пачка ей, за обслуживание столика.