Глава 3

Натягивать на себя вчерашнее платье не хотелось, но какие у меня варианты? Под жалобное скуление из соседней комнаты влезла в футляр цвета слоновой кости, расчесала волосы. В сумочке из косметики нашлись только тушь и помада, что ж, это лучше, чем ничего. Привела себя в порядок, насколько это было возможно в моей ситуации – бледная кожа все еще имела зеленоватый оттенок.

Марк накормил меня волшебными таблетками от похмелья, но работу свою они делали не так быстро, как хотелось бы.

За стенкой раздался вой. Лапы царапали дверь. Нет, выдержать это невозможно. Я с ума сойду.

***

Много лет назад

– Мама, мы умрем? – шептала пятилетняя девочка, прижимаясь к хрупкой блондинке. Оля была очень похожа на маму.

– Нет, сейчас папа все уладит, – шептала женщина, испуганно глядя на четырех сидящих напротив доберманов.

Их с трудом сдерживали тонкие блестящие цепи, накинутые на ржавые железные столбы. Псы поднимали острые уши и злобно рычали, стоило пленницам пошевелиться. Рядом с собаками за небольшим раскладным столиком сидели мужчины. Один из них разговаривал по телефону.

– Если не принесешь деньги, я прикажу псам разорвать их на части. Заживо, – рычал он в трубку. – Фас!

Собаки сорвались с места. В памяти маленькой Оли навсегда остались злые глаза, оскаленные пасти и громкий лай. Она чувствовала горячее дыхание кровожадных чудовищ. Громко кричала. Илья Кожевников и Олег Шилов слышали это по телефону.

Выход нашли, семью Ильи спасли, но Ольга Кожевникова навсегда запомнила этот страх. Долгое время девочка просыпалась в слезах и кричала, но вскоре этот ужас вытеснило известие о смерти мамы. Теперь собак она просто боялась.

***

– Ну привет.

Я осторожно приоткрыла дверь в комнату Марка.

Странно, выглядела она весьма просто, по сравнению с гостиной: белые стены, неприметный комод между решетчатой дверью в гардеробную и предположительно ванной, в углу зеркало в полный рост, на полу огромная доска, на которой лежали гигантские листы и в идеальном порядке карандаши с линейками. Удивительно, что Бадди их не снес. Единственный оплот анархии – двуспальная кровать, которую парень не потрудился заправить. Сейчас на ней радостно скакал золотистый ретривер.

– Бадди, ко мне, – мой голос дрогнул.

Дожила, зову собаку. Но если Марк был так любезен, что согласился меня приютить, я должна хотя бы подружиться с его псом. Тот спрыгнул с кровати и подошел. Не подпуская его близко, вытянула вперед руку и слишком громко крикнула:

– Сидеть!

Пес озадаченно на меня посмотрел, но команду выполнил. Тут же высунул свой розовый язык, а хвостом принялся усиленно подметать и без того чистый пол.

– Хороший мальчик, Бадди. Молодец.

Где-то я читала, что собак за выполненные команды положено хвалить. Что ж, похвалила. Сидит теперь эта махина напротив и смотрит на меня влюбленным взглядом. Надеюсь, он не планирует сейчас свой ужин.

Медленно приблизилась к собаке. Стук сердца отдавался в ушах, на лбу выступили мелкие капельки пота. Страшно, аж жуть. Вытянула руку. Перед глазами возник яркий образ злобного добермана, я вскрикнула и отпрянула.

Бадди, видимо, решил, что эта игра и с радостным «гав!» напрыгнул на меня. Я не устояла и рухнула на пол, истошно вопя. Моя сирена его не остановила, а скорее вдохновила облизать орущее лицо, сожрать всю помаду и размазать тушь.

Понимая, что игрушка верещит как-то не слишком весело, пес отпрыгнул и сел напротив. Во взгляде черных глаз-бусинок читалось: «Давай поиграем еще! Это же так весело! Правда?». Да, это точно не злобный доберман, а скорее лохматый балбес размером с толстую козу из контактного зоопарка.

Та, кстати, полчаса гоняла меня по загону. За еще одну психологическую травму нужно сказать спасибо бывшему парню – любителю необычных свиданий. Попортил он мне крови изрядно. На всю жизнь запомню: я на шпильках в дизайнерском платье и коза. Непередаваемые ощущения.

– Ну что, мир? – протянула к псу руку ладонью вверх. Тот понял намек правильно и дал лапу. – Хороший мальчик, Бадди.

«Хорошесть» мальчика была обманчива. Через секунду на меня снова напрыгнула эта любвеобильная зверюга, явно решив закрепить успех переговоров.

В итоге его хозяина мы встречали лохматые и довольные. Я едва успела смыть с себя остатки косметики вместе с внеплановой маской из собачьих слюней. Новый макияж делать не стала. Мне с этим мужиком ничего не светит, зачем напрягаться? Тем более, что у меня тут уже есть кавалер. Бадди ходил за мной хвостом, а стоило присесть, ложился рядом, устроившись головой на моих ногах. Кажется, я нашла идеального мужчину. Все, что ему нужно для счастья: поиграть, миска корма и почесать за ушком.

***

– Картина маслом.

Марк широко улыбнулся, переступая порог квартиры. Да, картинка была, что надо. Я в своем «лучшем» виде: мятое платье, кое-как заплетенные в косу светлые волосы и чашка кофе, которая давно остыла просто потому, что я задремала, почесывая за ухом пса. Бадди бессовестно развалился на диване рядом, положив голову мне на колени, и тоже дремал. На появление хозяина среагировал флегматично: поднял голову, вильнул хвостом и снова улегся.

В сердце поселилась неуместная радость. Кое-что я у Громова все-таки отвоевала – сердце его собаки. Вот уж точно, не знаешь, где найдешь – где потеряешь.

– Эй, парень. Это что, предательство? – парень наклонился и дважды хлопнул себя по колену.

В Бадди проснулась совесть. Он бросил на меня взгляд, которым обычно одаряют любовниц, отправляясь домой к законной супруге, и рванул к хозяину. Но через пару мгновений тяжелая голова снова лежала у меня на коленях.

– Да, Кожевникова, любят тебя мужики. Даже хвостатые, – подытожил Марк, входя в гостиную.

– Завидуешь?

– Удивляюсь. Злая ведьма, а так копнуть глубже, ну чисто Белоснежка.

– А ты у нас тогда гном. Один за семерых. Прости, кровать не заправлена, обед не приготовлен, пол не помыть, и я бы с удовольствием яблоком отравилась.

Громов уселся на диван рядом с Бадди и, хмыкнув, почесал его над хвостом.

– Ой, вот только не начинай опять ныть о своей тяжелой судьбе. Я вчера наслушался. Готова ехать за шляпой злой ведьмы и помелом? По дороге что-нибудь перекусим. Если хочешь, угощу тебя яблочком.

И почему из его уст это «угощу яблочком» звучит как непристойное предложение? Еще и взгляд такой, слишком пристальный, без пяти минут раздевающий. Подернула плечами, пытаясь сбросить себя флер неуместного мужского обаяния.

– Поехали. Кстати о помеле, мне Маруську надо забрать. Ты ж её у бара бросил.

Свою машину я никому не отдам и обижать не позволю. Мало ли что могло случиться за целую ночь. Чем быстрее она окажется в надежном гаражике, тем лучше. Черт! А гаражика-то теперь тоже нет. Сердце болезненно сжалось от мысли, что стоять теперь моей Маруське под проливным дождем на улице вместо отапливаемого подземного паркинга.

– Я вообще не знал, что ты умеешь водить. Постоянно на такси мотаешься.

– Не всегда на такси, просто машину берегла. А сейчас нет смысла, ставить на хранение все равно некуда. Отец её не продал, только потому что она у меня в собственности.

– Ладно, хватай вещи и в путь. Только сними с меня этот галстук, я твой узел развязать не могу!

Марк поднялся и красноречиво оттянул украшающий шею галстук. Да, узел я завязала хитрый, с непривычки разобраться сложно.

– Какой беспомощный. Может, начать тебя шантажировать? Раз удавка так удачно затянулась.

Надеюсь, моя улыбка в этот момент была достаточно коварной.

– Если я сейчас сдохну, тебе будет негде жить, – ответил с не менее едкой улыбочкой Громов.

– Аргумент. Не шевелись. Сейчас развяжу.

Легко сказать. Оказавшись напротив Громова, я попыталась вытащить длинный язычок галстука из петли, но чуть не сломала ноготь. Зашипела от боли.

– Ты его дергал, что ли? – такое чувство, что аккуратный узел кто-то затянул насмерть.

– Да, блин. Хотел после совещания снять, но только хуже затянул.

– Стой спокойно. Сейчас что-нибудь придумаю, – зло подула на больной ноготок.

Из всех идей в голове гениальной была только одна. Не долго думая, приступила к её воплощению. Из вредности приблизилась не сама, а еще раз дернула Марка за галстук, заставив чуть наклониться, чтобы мне было удобнее. Слишком близко, на секунду у меня закружилась голова. Я без труда смогла разглядеть, как бьется жилка на его шее. Захотелось поиграть в вампира и укусить чуть загорелую кожу. Но вместо неё я укусила галстук. Потащила зубами изо всех сил. Раз. Два. Три. Поддался.

– Фух, другое дело, – довольно посмотрела на дело зубов своих. Завершила начатое уже руками. – Готово!

Подняла торжествующий взгляд на освобожденного от удавки. И едва не отпрянула назад. Марк смотрел на меня, не мигая. Глаза чуть потемнели, взгляд сосредоточился на моих губах. Интуиция вопила об одном и не могла ошибаться, я только что нарвалась на поцелуй. Легкое предвкушающее пощипывание на губах. И то ли мир покачнулся, то ли мы медленно пошли на сближение.

«Кожевникова, что ты творишь? Хочешь стать содержанкой и оказывать услуги по первому требованию?» – язвительно поинтересовался мой внутренний голос.

– Даже не думай, – выдохнула ему в губы под стук долбящего о ребра сердца.

Меня тянет к этому парню, без сомнения. Да кого к нему не тянет? Он умело пользуется своей привлекательностью, чтобы разбивать сердца направо и налево. Всё, что у меня осталось – это гордость. Если позволю ему больше, потеряю и её. Нет. Слишком дорогая цена за одну ночь, слишком болезненным будет падение.

– Чертова ведьма, – выругался он коротко. Дыхание с запахом мятной жвачки коснулось лица.

– Чертов принц, – ответила тем же и отошла в надежде заполнить легкие воздухом без этого дурманящего мой мозг аромата.

Глава 4

Вещей в старой квартире осталось немного. Всё собрали за жалкие полчаса. Да, я хорошо поработала, распродавая свои тряпки. Теперь в моем шкафу только шмотки из коллекции двухлетней давности, да пара джинс пресловутого Levi’s для поездок за город. Нет, святая святых – шикарные кружевные комплекты я приберегла. Но они мне пока без надобности, нечего провоцировать принца на решительные действия, он и без допинга в ударе.

Не прошло и полутора часов в момента, как Громов был спасен от удушения галстуком, а мои вещи уже были погружены в багажник его машины. Я же в тех самых джинсах и неприлично обтягивающей футболке бегала вокруг своей Марусеньки, проверяя, не поцарапал ли какой гад мое сокровище.

– Что это? – Марк стоял рядом и офигевшим взглядом смотрел на мою машинку. – Оно реально ездит? Мерседес W140? Их же лет двадцать, как не выпускают. Это корыто точно не развалится по дороге к дому?

– Не развалится, – достала из сумочки ключи. Послушно пикнула сигнализация. – На ней мама ездила. Я никому не продам свои воспоминания, – прозвучало хрипло, горло привычно сжалось от горечи.

Надеюсь, Громов не услышал в моем голосе промелькнувших слез. Еще не хватало, чтобы он решил, будто я давлю на жалость.

– Значит, они сгниют в гараже, – лаконично ответил Марк. – Дорогу найдешь? Эта малышка за мной не угонится.

– Найду. Встретимся у входа, – хмыкнула в ответ.

Наивный, он всерьез думает, что я не заменила движок и езжу как пенсионерка на дешманской резине?

Тапка в пол. Мотор взревел, чистый адреналин потек по венам. Я обожаю скорость. Это мой наркотик, моя свобода, моя страсть. Не хотелось признавать, но в этом мы с Громовым похожи – он тоже любил погонять. Вырулила на кольцевую и тут же увидела машину Марка. Задница его спортивной жутко дорогой тачки маячила впереди то тут, то там. В шашки играет, паразит.

«Ничего, на загруженной дороге у тебя не так много преимуществ,» – подмигнула себе в зеркало заднего вида и включилась в игру. Я не проиграю Марку Громову. Никогда.

***

Рядом со мной с визгом затормозила шикарная серебристая тачка. Я убрала пилочку в сумку, вот черт, шустрый. Не дал подпилить особо коварный ноготок. Пора на маникюр, а в кармане ни рубля. Опустилась, Кожевникова. Одна радость – показать наш с Маруськой блестящий металлический зад Громову и с самодовольной улыбкой встретить его рядом с домом.

– Ты вообще отбитая, Кожевникова, – на этот раз взгляд на Маруську был более уважительным. – Круто прокачала старушку, – стукнул по корпусу. – Давай, загоняйся в подземку. Я договорился по поводу еще одного места. Здесь такое чудо оставлять нельзя.

– Будет сделано, Ваше высочество, – с картинным поклоном залезла в машину. Получила короткий смешок в спину и поехала выполнять указ.

Я была искренне благодарна этому высочеству, но боялась загадывать, чем придется расплачиваться за его доброту. Однажды он точно попросит оплату, поэтому лучше все обговорить сейчас.

***

– Принц, надо поговорить.

– Ведьма, мои царственные уши в твоем полном распоряжении.

Мы сидели по разные стороны кухонной стойки. Высокие барные стулья не были удобными, но для переговоров вполне годились. Меньше комфорта – больше логики и никаких повод расползаться мыслями, куда не нужно.

– Что я должна тебе за помощь? Серьезно. Не могу бесплатно тут жить.

Мне всегда запрещали хмуриться. Морщинки и все такое, но сейчас я плевать хотела на свой товарный вид с высокой колокольни, и беззастенчиво хмурила брови.

– Не можешь бесплатно? Хочешь уволю свою домработницу? Будешь вместо неё, – развеселился Громов. Кажется, я допекла его своими разговорами про оплату за помощь.

Фантазия услужливо нарисовала мне картину маслом: я в резиновых перчатках и потертом халате чищу унитаз ёршиком. Передернуло. Нет, это какой-то кошмар! К черту такую волшебную палочку. Не мой профиль.

– Расслабься, Кожевникова, – парень бессовестно заржал, глядя на мое выражение лица. – Я все придумал, – обжег очаровательной улыбкой и чуть тряхнул нестриженной головой. Главное не залипнуть на этой чертовски привлекательной картине: играющий в волосах свет, ровный профиль, красиво очерченные губы.

– Что придумал?

Я стряхнула с себя наваждение, поставила локоть на стойку и подперла подбородок ладошкой. Готова внимательно слушать.

– Ты же знаешь, я весь такой на белом коне и делать гадости – не мой профиль, – начал Марк, – но, думаю, в исключительном случае принц может обратиться за помощью к темным силам.

– Это в каком же? Не тяни, лучезарный.

Мой сарказм должен был отрезвить этого болтуна. Но нет, не подействовало. Самодовольная морда не прекращала вещание. Понимал всю мою боль только Бадди. Тот грустно посмотрел на хозяина, встал рядом со мной и, встав на задние лапы, положил передние мне на колени. Что ж, этому мужику я официально разрешаю себя лапать.

– Когда дело касается Принцессы, которая упорно косит под Дракона, – видя, что у меня только что зашел мозг за мозг, Громов быстро продолжил. – Короче, Лару Воронову знаешь?

– Знаю, мелкая такая дурында. В голове пони, бабочки и любовные романчики.

Помнила я эту незатейливую хохотушку со светлыми кудряшками. Типичная принцесса, которую родители обеспечили всем от и до, все ее капризы всегда исполнялись, даже если это розовый пони на пятый день рождения. Завидую? Разумеется, да.

Но хуже всего было то, что Громов этим выбором меня разочаровал. Хотелось встряхнуть его за плечи, дать пару оплеух и завопить: «Зачем тебе это недоразумение? Извращенные эротические фантазии? На фриков потянуло?». Другого ответа в голову не приходило. Но вместо этого я лишь раздраженно скинула лапы Бадди с колен. Тяжелый, засранец. Пес обиженно фыркнул и ушел на диван.

– Ты поаккуратнее. О моей будущей девушке говоришь, вообще-то, – откинулся чуть назад парень.

– А она об этом знает? – хмыкнула и скопировала его позу. Нет, вот ведь подлец. Смотрит на меня еще так каре-снисходительно. Жаль, вилки под рукой нет. Так бы и ткнула. – Насколько я знаю, у нее уже есть принц на черном мотоцикле и это серьезно.