Рядом с пижамой нашелся и ее славный мишка. Злата взяла его в руки. Несколько долгих мгновений она вглядывалась в его добрые игрушечные глазки и вдруг с силой уткнулась лицом в меховое пузо и беззвучно закричала.

– Я тут надолго! – послышалось сверху.

Злата вздрогнула и отняла лицо от игрушки – косматый живот был немного влажным. Она смахнула с него следы слез, промокнула глаза пижамой, сунула медведя подмышку и побрела в спальню.

Глядя на хозяйское ложе, она впервые задумалась, с какой стороны ей хотелось бы спать. Раньше это не имело значения – во время ее недолгих гостевых визитов они с Игорем засыпали как придется, но теперь… Теперь нужно писать новые правила. Немного подумав, Злата выбрала правую сторону – как привыкла дома, и забралась в постель

Она глубоко и судорожно вдохнула.

Сон долго не шел – день был слишком изматывающий, от нервов страшно замерзли ноги. Невыносимо хотелось уткнуться в Игоря и чтобы он гладил ее по голове. Или не гладил… просто обнимал. Если бы сейчас можно было прижаться к нему, чтобы не было страшно, чтобы верить, что все будет хорошо, и не думать ни об этом чертовом дне, ни об этой кошмарной неделе… Но Игорь сидел в кабинете и – она точно знала —клацал мышью.

Злата замоталась в одеяло, сжала в объятьях медведя и постаралась уснуть. Ничего не вышло – она никак не могла изгнать из памяти печальные сборы, коробки, разбитую кружку…

Согреться не получалось.

Она никогда не вернется домой. У нее больше нет дома.

Злата тихо вышла в гостиную, как ребенок, который не может уснуть, но боится тревожить родителей в их взрослой спальне. Минуты шли, она стояла, перебирая босыми ногами по прохладному полу, но так и не решилась подняться наверх.

Доплакав в медведя последние за этот день слезы, она все же утонула в глубоком тревожном сне.

Злата лежала на боку лицом к краю, свернувшись в клубок, когда Игорь пришел спать. Из-под одеяла торчала только ее макушка. Он пробрался в нагретый кокон, прижался со спины, скользнул рукой на живот и тут же отпрянул.

– Это еще что такое?!

– Где? – Злата подняла сонную голову и приоткрыла глаза.

– Вот! – Игорь отбросил одеяло и указал на медведя.

Она не успела сказать и слова, как он схватил игрушку и запустил в дальний угол спальни.

– Зачем? – только и сумела спросить Злата, зябко поежившись.

– Занимает мое место.

– Тебя все равно не было… – она обиженно засопела.

– Ну все, я здесь. А это на тебе что?

– Что? – Злата все еще пыталась выбраться из тяжелого вязкого сна.

Игорь красноречиво дернул за край футболки и расхохотался:

– Ты это на блошином рынке что ли купила?

– Что не так? – непонимающе пробормотала Злата.

– А где эта… розовая или сиреневая такая штука.

– Лавандовая.

– Точно, лавандовая, – он уткнулся лицом в шею Златы. – Я думал, для нашей первой ночи ты наденешь что-нибудь более пикантное, чем это бабушкино наследство.

– Это не первая наша ночь.

– Мне все равно это не нравится, – он начал стаскивать с нее футболку.

– Перестань… Сегодня был просто адский день, я хочу спать, – слабо запротестовала Злата.

– Завтра ты можешь отсыпаться сколько хочешь. Это я должен беспокоиться о сне – это мне утром в офис и на объект.

ХIV

Злата медленно просыпалась, но открывать глаза не спешила. В одурманенной спросонок голове шевельнулась ленивая мысль: сколько времени? Понятное дело, телепатически этого узнать было нельзя – пришлось разлепить веки и сфокусировать зрение. Но как только она различила в утреннем пейзаже интерьер спальни Игоря, на нее обрушились тяжелые события вчерашнего дня. Она зажмурилась и по-сиротски съежилась в одеяле.

Забыла… Хотя, как такое можно забыть?

Зов природы однако вынудил прервать горевание. Злата села в постели. Одежды на ней не было – Игорь ночью все куда-то разбросал. Сам он, судя по остывшей половине кровати, давно уехал в офис.

Она осмотрелась, но ничего из того, в чем отправлялась накануне вечером спать, не нашла. У кровати лежал только мягкий медведь, который сейчас ей был без надобности. Природа звала все настойчивей. Злата, прикинув расстояние до ванной через большую, с высокими потолками и наверняка холодную гостиную, поежилась, но терпеть больше не было сил. Она решительно отбросила одеяло и пронеслась грациозной голой ланью в сторону сантехнического фаянса.

Из ванной вышла умытая, бодрая и еще более грациозная. Она стояла у огромного зеркала в прихожей и расчесывала волосы, когда входная дверь щелкнула, распахнулась, и в квартиру вошла незнакомая женщина средних лет. Злату обдало январской прохладой из подъезда. Она выронила расческу и с визгом юркнула в ближайшую щель – на кухню.

Из прихожей послышалось шуршание – видимо, женщина сняла верхнюю одежду и повесила в шкаф. Злата попятилась к окну, скрестила ноги и, как смогла, прикрылась полупрозрачной шторой.

Женщина появилась на пороге кухни, по-хозяйски оглядела ее и остановила строгий взгляд на пупырчатом, трясущемся от холода и ужаса теле Златы.

– Вы кто?! – дрожащим голосом выкрикнула та. – Вы как вошли? Не подходите, я закричу!

– Девочка, тебе помочь найти одежду? – ледяным тоном осведомилась женщина.

– Спасибо, я сама, – с вызовом ответила Злата.

– Назови адрес, я вызову такси, но про деньги Игорь Анатольевич ничего не говорил. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться? Давай, выходи, нечего на кухне антисанитарию разводить, – женщина освободила дверной проем и махнула рукой.

Злата отбросила штору и, сверкая ягодицами, вылетела вон в гостиную и дальше – в спальню.

В комнате она нырнула за кровать, где, к великому облегчению, все-таки обнаружился низ пижамы, а чуть поодаль – и верх. Едва попадая в штанины и рукава, она быстро оделась. Отыскав в подушках телефон, начала звонить Игорю – звонки, как это часто с ним бывало, улетали в никуда.

Женщина образовалась в дверях хозяйской спальни и почти дружелюбно сказала:

– Если хочешь, могу накормить завтраком. Ну а не хочешь, так и не трать мое время.

– Я Злата! Я теперь здесь живу! Там, под лестницей мои коробки с вещами, если не верите!

– Вот как? – женщина обернулась в гостиную и удивленно подняла брови. – А я Полина Ивановна – я здесь работаю, помощница по хозяйству. Так вы завтракали, Злата? – вежливо осведомилась Полина Ивановна, словно они вели непринужденную беседу в Летнем саду. – Извините. Игорь Анатольевич не предупреждал, что у него появилась постоянная спутница.

– Постоянная спутница? – сколько бы Злата ни пыталась придать твердости голосу, он все равно обиженно дрожал и срывался – ее обуял необъяснимый страх перед Полиной Ивановной.

– Да… – помощница по хозяйству откашлялась. – Он, как говорится, завидный жених. Прекрасно, что у него появилась девушка – я об этом. Вы чай предпочитаете или кофе?

– Кофе. Черный.

– Пять минут, – Полина Ивановна испарилась из комнаты.

Умом Злата понимала, что как «постоянная спутница» Игоря, она, в некотором смысле, хозяйка этого дворецкого в юбке, но, кажется, под тяжелым взглядом Полины Ивановны она навечно обречена чувствовать себя не очень дорогой и голой проституткой.

Она скромно присела на краешек постели и, опасливо поглядывая на дверь, настрочила Игорю длинное сообщение с чередой вопросительных и восклицательных знаков.