Глава 3

«Надеюсь, у тебя действительно очень, очень веские причины меня позвать», – крутилось в голове у Вейна все время пути.

Больше двух часов верхом. Бесконечных. Напрямик, через холмы, мимо почти пересохшей за лето речки Шумихи. Сейчас безмолвной. Только копыта Икке глухо стучали по земле.

На краю лавандового поля – летом цветущего и дурманящего, а теперь «красующегося» засохшими стеблями до следующей весны – конь остановился, заартачился. Ничего удивительного: Вейн и сам чувствовал давящую атмосферу, от которой дышать становилось труднее. Не зря старался наведываться сюда как можно реже.

– Давай, немного осталось. – Он указал на уже виднеющийся вдалеке дом, стукнул пятками по бокам коня. – Чем быстрее все выясним, тем быстрее уберемся прочь.

Икке понимающе фыркнул и двинулся вперед, с явной неохотой делая каждый шаг.

Хозяин поместья встретил их на крыльце дома, сложив руки на груди. По абсолютно непроницаемому выражению на его лице невозможно было ничего прочесть.

– Не особо торопился, как погляжу, – протянул Илай.

Пожалуй, не привыкни Вейн за годы общения к этой его манере, мог бы и оскорбиться. Развернуться и уехать, не выслушав. Вместо этого он спешился, а губы дрогнули в едва заметной улыбке.

– А тебе вдруг стало настолько скучно, что…

«…срочно понадобился собеседник?» – Договорить Вейн не успел, потому что в этот момент дверь отворилась, и из дома вышла девушка. От ее вида Вейн вздрогнул. Впалые щеки, огромные глаза, вокруг которых болезненная синева. Но главное – покрытые сединой волосы.

– Ты не предупреждал, что ждешь гостей, – проговорила она с упреком.

Вейн невольно сделал шаг назад, поняв, что видел ее раньше. Точнее, слышал, потому что в темноте «Инкансо» толком разглядеть лицо не удалось. А вот то, как этим тоненьким голоском она защищала Илая – такое трудно позабыть.

– Незачем хлопотать, он к нам ненадолго. – Илай кивком указал девушке на Икке. – Лучше отведи коня к отцу, пусть пока напоит.

Девушка безропотно кивнула, подхватила Икке под уздцы и повела в сторону конюшни. Вейн некоторое время молчал, дожидаясь, пока она достаточно удалится, прежде чем вновь заговорить:

– И двух месяцев не прошло, а ты уже позабыл все законы гостеприимства?

– Можно подумать, тебе самому хочется задержаться тут подольше. – Илай оставался по-прежнему невозмутимым, не поддавшись на провокацию. – Идем, пройдемся, заодно расскажу, зачем позвал.

Они направились по хорошо утоптанной тропинке мимо напоминающей сарай пристройки. Молча. Вейн искоса поглядывал на бывшего друга, но первым начинать разговор не собирался. Рыбы слишком хорошо знают цену молчанию.

– Совет больше не собирался? – наконец спросил хозяин поместья.

Вряд ли именно за этим он позвал Вейна. Нет, совсем не за этим. Скорее просто ищет предлог еще потянуть время, пока они идут все дальше в лавандовые поля. От этого стало еще тревожнее, и Вейну пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос не дрожал.

– Разве без тебя они бы посмели? – Удалось даже вполне правдоподобно усмехнуться.

– Они? – Илай удивленно поднял брови, остановился.

– Ладно, мы не посмели бы, – поправил сам себя Вейн.

– Так-то лучше.

Глядя на Илая, никак нельзя было сказать, что еще совсем недавно он был в самом настоящем ужасе. Даже в голосе это чувствовалось так отчетливо, что не откликнуться на просьбу прийти было невозможно.

«Лучше признайся, что просто не смог ослушаться, пусть находиться здесь хочется меньше всего», – издевательски пропищал кто-то глубоко внутри. Спрятавшийся в самом дальнем углу. Отгородившийся десятком непроницаемых завес, из-за которых не высовывал и носа. Назойливой мухой твердящий, что хранящего секреты так просто не оставят в покое.

Нет, не мухой вовсе. Жужжащей пчелой над ухом.

Вейн машинально отмахнулся, возвращаясь в реальность. Маленькая пчелка отлетела прочь, но в следующий миг снова закружилась рядом. Только теперь Вейн обнаружил, что они остановились. И где именно остановились.

– Тебе когда-нибудь говорили, что тут очень красиво? – Нервно сглотнув, он огляделся по сторонам. Увидел чернеющие внизу холма прямоугольники ульев и невесело усмехнулся. – Вернее, бывает красиво. Пока цветет лаванда.

Что ж, все справедливо: если не знаешь, кому можно верить, лучше подстраховаться. Устроить проверку пчелами. И все равно стало чуточку обидно: они ведь знают друг друга чуть ни не с младенчества, но Вейн, похоже, его доверия так и не заслужил.

– Не думал, что оценишь вид, – все с той же невозмутимостью, словно это была всего лишь дружеская прогулка, заявил Илай. – Обычно тем, кто здесь бывает, не до любования пейзажами.

– А я и не утверждал, что сам считаю эти места красивыми, – пожал плечами Вейн, на что Илай одобрительно кивнул.

– Да, верно. Но я тебя и не за этим позвал.

С этими словами Илай вынул из кармана и протянул смятый пожелтевший лист бумаги. На вид самый обычный, пока не возьмешь в руки. Не ощутишь пальцами бархатистую поверхность с невидимыми завитками.

Вейн едва не выронил лист из рук. Медленно поднял взгляд на Илая, но не смог произнести и слова. Впрочем, этого и не было нужно.

– Вижу, узнал, – подтвердил догадку Илай.

– Еще бы. – Вейну пришлось прокашляться, чтобы голос не звучал слишком осипло. – Я такой же подписывал. При тебе, между прочим. Может, объяснишь, что все это значит?

Стоило начать злиться, как испуг поспешно отступил в тень. Пусть всего на миг, но этого хватило, чтобы задать вопрос. А сразу после захотелось крикнуть: «Молчи!». Зажать уши, только бы не слышать.

Вейн этого не сделал. Послушно сел на траву рядом с Илаем, чтобы выслушать очередную историю, не предназначенную для чужих ушей.

– Как думаешь, кто осмелился им угрожать? – наконец Илай решился задать вопрос. Совсем неправильный вопрос.

– Угрожать им? – Вейн поразился, насколько можно быть слепым, даже сделав верные выводы. – Ты правда не понял?

– Я очень, очень внимательно слушаю. У тебя ведь, вижу, есть догадки.

– Ты сам знаешь: незачем угрожать тому, кто все равно не поймет смысл угрозы. А они бы не поняли. Ни Мэлоун, ни Эстелла, посвящения не проходили. – Внутри Вейна мелькнула зависть к тем, кто, хоть и стал частью Совета, но до конца так и не был с ним связан. К тем, у кого все еще была возможность сделать шаг назад.

– Хочешь сказать… – Илай вмиг подобрался, глаза округлились от шока.

– Ага, теперь дошло? Они бы не поняли. Зато ты – да.

– Но зачем оставлять у поместья Барксов послание, адресованное мне?

– А кто сказал, что его оставили именно там? – Чем дольше длился разговор, тем крепче Вейн впивался пальцами в землю.

– Фредрик так утверждает, – протянул Илай и вдруг прищурился. – Хочешь сказать, он обманул?

Так странно оказалось слышать этот вопрос от того, кто никому не доверяет, что Вейн едва удержался от усмешки.

– Сам подумай хорошенько. – Он заговорил медленно, словно объяснял прописные истины. – Этот… Фредрик собирался их навестить?

– Если да, то мне не говорил. И он бы…

– Договаривай, – стал подначивать Вейн.

– Он бы скорее съел свою шляпу, чем лишний раз отправился туда по своей воле. – Илай вдруг понизил голос и пробормотал еле слышно: – Да и вел он себя после этого очень странно.

– А ты спрашивал, почему он принес послание тебе, не отдал хозяевам поместья? Так ведь было бы правильнее.

– Первым делом спросил, – подтвердил Илай. – И… в общем, объяснение было слишком уж путаным, ты прав.

– Лучше бы я не был прав. – Вейн вскочил, будто кто-то подтолкнул его вверх. Так надеялся, что ошибается, что Илай сейчас его разубедит. Зря надеялся. – Не нужно было меня звать. Это было тебе предупреждение, тебе одному. Не вмешиваться, что бы дальше ни произошло. Помнить о преданности Совету. А теперь ты и меня впутал. Не так страшно, когда делишь с другими свой страх, да? Им ты ничего не стал говорить, пощадил. Зато мне можно и рассказать, я же рыбка, я буду молчать. А ты подумал, что теперь и моя семья в опасности? Если приславшие это, – Вейн указал на листок, – поймут, что я тоже знаю…

– Значит, постарайся, чтобы не поняли, – пожал плечами Илай.

От этого нескрываемого равнодушия захотелось врезать ему хорошенько. Вейн уже сжал кулак, но что-то странное, промелькнувшее на лице опустившего взгляд Илая, заставило остановиться.

А тот, похоже, не заметил вспышки ярости собеседника. Или не хотел замечать? Продолжил, на этот раз глядя прямо на Вейна:

– Думаешь, мне стоило довериться кому-то другому?

Вопрос на засыпку. Ответить «да» – показать, что тяготишься тем, кто ты есть. Ведь лучшего хранителя секретов найти невозможно. «Нет» – значит минуту назад устроил пустую истерику, словно глупая девчонка.

– Ладно, подловил, – вздохнул Вейн, сел обратно на траву. – Правильно сделал, что меня позвал.

– Конечно, правильно. – Илай самодовольно усмехнулся, но всего через миг вновь посерьезнел. – Ты правда считал, что вы хоть когда-нибудь были в безопасности? Что не найдется тот, кто захочет заставить вас замолчать навсегда?

Слова, бьющие воспоминаниями точно в цель. Вейн сжался, процедил сквозь зубы:

– Как вы с Барксами заставили замолчать мою бабушку?

Думал, Илай начнет оправдываться или просить прощения, но он лишь кивнул.

– Если заметишь что-то странное, сразу же сообщи. – Он указал на пластинку-кулон. – И если кто-то решит снова собрать Совет…

– Об этом точно скажу в первую очередь, – закончил за него Вейн.

– Знал, что не ошибся в тебе, – хмыкнул Илай, поднявшись. – В таком случае, не стану тебя задерживать.

И то верно. Чем дольше он тут находится, тем больше шансы, что об этом станет известно.

Вейн сорвал несколько засохших веточек лаванды, поднес к лицу. Думал, они все еще хранят аромат. Увы, ошибся. Прежде чем направиться к конюшне, спросил:

– Если вдруг встречу твою жену, передать от тебя привет?

Кислая мина на лице Илая красноречиво говорила, что он обо всем этом думает. Небольшая компенсация за пережитое по его милости. Пусть и не только его, однако Вейн не был готов так легко позабыть и простить.

– Понял, лучше обойтись без приветов. – Он с улыбкой поднял руки в примирительном жесте.

Уехать спокойно и без лишних разговоров? Вейн надеялся на это. Надежда не оправдалась. Он уже запрыгнул в седло успокоившемуся и явно повеселевшему Икке, вывел его из конюшни, когда за спиной раздались шаги.

«Ну что тебе еще?» – мысленно возмутился Вейн. На сегодня он услышал уже более чем достаточно.