Из жизни студентов

Дочь приболела. Я нажарила дома котлет, сырников, отварила куриную грудку, бульон залила в термос и двинула в Сергиев Посад, в студенческое общежитие, где дочь и ее одногруппники изучали режиссуру анимации.

Я всегда любила комнатку Сони. Стандартную коробку общежития она превратила в яркий эклектичный домик, где всё было под рукой. Под потолок повесила гирлянды с разносортными чайными пакетиками: поднимай голову, выбирай любой пакет, срывай и пей!

Чай здесь – главная валюта. За хороший чай ты можешь получить всё: от ценного конспекта до душевной беседы с хозяйкой.

Увидев, как тяжело я тащу на 4 этаж сумку с провизией, паренек из соседнего колледжа операторов с ходу вызвался мне помочь, а я за это вежливо пригласила его на чай.

«Не могу обещать!» – улыбнулся студент и метнул взгляд на мою ароматную сумку. Через 10 минут он все же постучался в дверь и, положив на стол принесенную коробку с эклерами, стал у нас третьим.

«Как вы относитесь к курице и овощам?» – спросила я, угадывая его студенческий голод.

«С большим уважением», – ответил парень, наблюдая, как я выкладываю огурцы, помидоры, курицу, блины и мед с кедровыми орешками.

Дальше было, как у Винни-Пуха, пришедшего в гости к Кролику.

Наевшись и решив, что засиделся, юный красавец откланялся.

«Ой, а эклеры-то свои я чуть не забыл!» – хватился он на пороге.

Щелкнув себя по лбу за забывчивость, он забрал свою коробку с эклерами и был таков.

2019

Как я водку пила

Да-а. Давненько я не брала в руки шашек!

Принесли.

Ну, думаю, сейчас как сделаю глоток давно забытого напитка – и сразу вырубится моя печень. Либо я оглохну от опьянения и упаду со стула. Либо запою протяжную русскую песню к удивлению сидевших рядом итальянцев.

Они и без того пучили на меня глаза: пришла такая тётка в кепке, села за стол и решительно заказала рюмку водки с селедкой. И это во вторник. Без шумной компании. Типа, так всегда в это время.

Я осторожно сделала глоток. Сижу. Жду, когда печень даст в бок, или небо упадет на голову.

Минута, другая. Смотрю, а ничего страшного не случилось. И печень спокойна, и небо на месте. Расхрабрилась и махнула всю рюмку, закусив давно забытой, почти табуированной селедочкой. Да с картошечкой и свежим лучком! И так мне было в этот момент хорошо, что один час в «Петровиче» пролетел, как 50 грамм, с большим вкусом.

Наутро я проснулась и осознала, что жизнь-то, как ни крути, прекрасна!

Какие финты надо подчас совершить, чтобы напомнить себе то, что ты знала, но стала забывать.

Посвящается клубу «Петрович», Андрею Бильжо и его дивной кухне.

2020

Иосиф, сын Давида

Мобильник мой зазвенел, завибрировал и выдал на экране незнакомый номер.

Это была суббота.

Час дня.

Ну какого чёрта?!

«Алло?» – выбрала я самый мягкий тембр голоса, вращая глазами.

В эту субботу я работала. Жизнерадостной балдой стояла у Дома Булгакова и собирала в банки мелочь. Такая была у нас акция. Такой фандрайзинг.

И вдруг он. Телефон. С наглым для субботы неизвестным номером.

«Ну, приве-е-ет!» – вальяжно сказала трубка.

«Ну, наха-а-а-ал!» – огрызнулась про себя я.

«Здравствуйте, – помахивая Трубке хвостом, оскалила я зубы, – простите, что не узнаю вас».

«А это Иосиф!» – торжественно заявила Трубка.

Какой еще Иосиф? Муж Девы Марии? Или это Пригожин все-таки удосужился мне перезвонить?

Других Иосифов я не знала. Либо не вспомнила.

Может, это все-таки кто-то из Израиля, где у меня столько близких?

«Ааа!! Шалом-шаломович!» – засахарилась я, осторожно проверяя нащупанную нить.

На том конце мне тоже сказали мне: «Шалом!». И явно были мне рады.

«Вот, был проездом в Москве, звонил тебе на работу, но не застал и просил передать, что я звонил. Тебе передали?»

«Вот уроды!», – подумала я, но вслух, конечно, этого не сказала.

«Да у нас тут благотворительная акция, сумасшедший дом!» – сохраняю я честь мундира и добавляю: «Как жаль, что я не могу с тобой сегодня встретиться!».

А, собственно, с кем встретиться-то? И, главное, зачем?

Слава Богу, Трубка этого не слышит.

«А я уже не в Москве, я в Туле!» – гордо заявляет Иосиф.

После этой фразы мне остается одно: сильно пожалеть обо всем об этом. И я, конечно, преувеличенно жалею.

«Тогда привет Туле, где столько самоваров и пряников!» – закольцовываю я разговор, и мы прощаемся.

Пока я работала в Москве на акции, а Иосиф гулял по Туле, я мучительно долго вспоминала, кто же это такой мог быть.

Что за Иосиф? Не библейский же герой явился мне звонком?

В этот день я так ничего и не вспомнила. И на следующий день тоже.

А потом Фейсбук бросил мне на глаза пост Иосифа Якубова, где он, в красном рубище, стоял с ружьем у Тульского Кремля и «готовился к бою».

Боже мой, ну конечно!

Иосиф Якубов, израильский красавчик с шикарной бородой и перстнями, непревзойденный точильщик ножей всех конфигураций – тот самый, что возил меня на своей машине в Ашдод и мы долго разговаривала о детях, Израиле, России и собственных наших судьбах.

Прости меня, Иосиф.

Прости, друг!

В том, что у меня случился провал памяти, ты не виноват.

Просто ты живешь в неторопливом и солнечном Ашкелоне, а я – в сумасшедшей Москве.

2019

О дивный новый мир!

Христос, как известно, родился в пещере Вифлеема.

За день до Рождества Христова отправились в пещеры и мы. Не в Вифлеемские, конечно, а в Сьяновские – есть такие в Домодедовском районе под Москвой.

45 минут на рейсовом автобусе, потом 1 километр пешком и вот мы уже на пустыре, у колодца, ведущего на 40 метров под землю…

Мы даже не представляем, что нас там ждет, кроме температуры. Пока наверху минус 20, внизу нам гарантируют плюс 9.

На случай холода я прихватываю из дома осеннюю куртку и дождевик для дочери. Мы не знаем, что нас ждет под землей.

12:00.

Мне выдают одноразовый белый комбез, в который я упаковываюсь прямо в своей куртке. Я похожа на снеговика и одновременно на зимнего пограничника, замативированного на поиск врага в чистом поле. Еще я получаю шлем с пристроенным фонариком.

«А во лбу звезда горит!» – подкалывает меня уже экипированная дочь.

12:15.

Спуск! Лезем вниз по команде Титана – моего друга спелеолога.

Тот, кто уже «ушел под землю», кричит тем, кто еще наверху: «Свободно!».

Это про вертикальную лестницу, которая уходит под землю на 40 метров. Это для безопасности спуска, чтобы не наступать ногами на головы друг друга.

Для сравнения: Арка Центрального входа ВДНХ, куда меня однажды черт понес со съемочной группой, составляет 30 метров над землей. При этом тебе обеспечен прекрасный вид на Москву с высоты птичьего полета.

Тут было путешествие на 40 метров под землей, в условиях темноты и неизвестности. Я начинаю понимать, во что вляпалась, я нервничаю.

«Свободно!» – кричат мне снизу.

«Свободная касса!» – мелькает в голове позывной из Макдональдса.

Приходит моя очередь спускаться. Я включаю головной фонарик и несмело встаю на вертикальную лестницу.

Страховки тут нет. А я в сапогах на квадратных каблуках! Руки – в перчатках, в которых красят могильные ограды.

«Подскользнешься и на камни упадешь», – выстреливает подлая мысль.

Лезу осторожно, ощупывая каждую ступеньку. От волнения спина покрывается потом.

Лестница старая, но устойчивая. На первом же метре она неожиданно прерывается. Чтобы попасть ногой на другую лестницу – продолжение, нужно очень грамотно раскорячиться.

«Корова!» – бичую сама себя, но спускаюсь дальше.

Обратно уже поздно: дочь внизу, её не бросишь.

«Мне 49 лет, чем я занимаюсь?!»

12:30.

Низкие каменные лазы и полная темнота, горят только фонарики на головах.

Мы ползем на карачках, согнувшись.

Не успев привыкнуть к местным условиям, я то и дело ударяюсь головой о каменный «потолок». Как хорошо, что Титан дал мне каску!

Местами здесь так низко и узко, что мы ползем или на карачках, либо ползком.

На ногах у меня – единственной из группы – наколенники, они здорово помогают. Сзади – пристяжной «пиножоп»: дощечка из пенопласта, на которой можно сидеть на камнях, не боясь застудиться.

Дочь с прихваченной подругой-экстремалкой в диком восторге. Они уже адаптировались, они уверенно ползут по каменным лазам, как таракашки.

13:00.

Наш путь лежит в грот Титана. Местные знают: там у него именная пещерка.

По дороге мы узнаем, что в каменоломне есть свои опознавательные знаки и свои приколы; что здесь живут совершенно слепые крысы, а люди друг другу верные товарищи – если надо, накормят, напоят и в гости тут примут.

В подтверждение слов Титана встречаем на камнях большую и безразличную крысу, и еще столик, где кто-то оставил пиво: угощайтесь!

Я, конечно, брезгую, а Титан легко прикладывается к бутылке. Чудно́!!!

13:30.

Мы в гостях у Титана. Он прилаживает к скалам взятый из дома гамак, и я блаженно в нём зависаю.

Титан рассказывает, что люди в пещерах ночуют в спальниках и могут проводить под землей сутки, а то и больше. Отсыпаются тут обычно по 10–12 часов, здесь же пекут блины (как Титан), здесь же празднуют Новый год, отрекаясь от земной суеты, и считают себе последними романтиками…

15:00.

Мы приходим поздороваться с Аристархом. Это местная достопримечательность, которую каждый «чайник», типа нас, непременно должен поприветствовать, иначе жди беды, потому что «Аристарх может разгневаться».

Местная легенда гласит, что когда шли работы в этих каменоломнях, сверху задели кладбище. Вот так один покойник и угодил в грот прямо, так сказать, во всей своей амуниции.

Гробик раскололся или не было его уже, никто не знает, но скелет люди возложили на каменный пьедестал и окрестили усопшего Аристархом.

И сформировалась традиция: выказывать Аристарху всевозможные знаки внимания: здороваться, кланяться, или сигаретку ему положить.

Со временем косточки Аристарха растащили на сувениры, и от него, в сущности, ничего не осталось. Но идея поклонения оказалась так сильна, что подземные люди слепили куклу в натуральную человеческую величину. Одели куклу в ватник, приладили вместо головы противогаз, слепили из гипса пальцы блатным веером, ботиночки, штанишки – и вот уже лежит на пьедестале новый Аристарх. И принимает у себя подземный гостей.

«Ну, здравствуй, Аристархушка! Помоги нам тут, милый!».

16:00.

Идем гулять по подземелью. Двигаемся гуськом, согнувшись в три погибели, где-то опять лезем на карачках – гроты встречаются очень низкие и узкие.

«Каюк сапогам, какая неожиданная у них кончина, в каменоломне!» – мелькает в голове.

Смотрю на дочь Соню: ее зимние ботинки-честеры в земле и пыли и тоже убиты. Но мысль эта почему-то уже не трогает.

Очарованная подземным зрелищем, Сонина подружка Катька по прозвищу Воробей фотографирует всё подряд на айфон, пока не теряет его в одном из гротов. Я тут же вспоминаю Аристарха, которому мы ничего не положили. Месть?

Девчонки бегут назад, в темноту. А я мысленно прошу Аристарха им помочь.

И случается чудо: где-то в темноте девчонки находят айфон Воробья! Просто невероятно!

16:30.

Неожиданно встречаем группу других подземных пришельцев. Садимся вместе, беседуем. Молодая супружеская пара, симпатичные ребята, веселые и живые. И еще умный бородач в очках, мой ровесник Паша.

Паша делает мне едва заметные знаки внимания. Это мне-то, снеговику! Всё очень мило и благопристойно. В нашей компании находятся интересные темы, никто ни перед кем не выпендривается и не спрашивает гламурно-земное типа: «А вы чем занимаетесь в этой жизни?».

Они просто люди – вполне себе интересные, неглупые, с интеллектом и ощущением радости бытия. На мои вопросы, зачем и доколе, отвечают шутливо.

«Молодежь нас тоже спрашивает об этом. «Ну ладно, – говорят, – мы! Нам интересно все это по возрасту, нам это для опыта нужно, а вам-то зачем?» – «И нам для опыта, – отвечаем мы молодежи, – мы, может быть, к земле привыкаем!». Шутка получается легкой, мы сидим и дружно хохочем.

Опытные спелеологи Паша и Титан вспоминают общих знакомых, рассказывают про местного парня по кличке Сусанин, который ходит по подземелью без фонаря, только зажигалкой иногда чиркает. От удивления мы разеваем рты.

17:00.

Потерялись мои девчонки!

Соня с Воробьем убежали вперед и буквально пропали в темноте. Кричи – не кричи: ходы петляют, крики упираются в стенки.

Я психую, но всё равно призывно зову, как самка птицы. Зову до тех пор, пока Титан не рявкает в мою сторону.

Я горестно затихаю, прикидывая, что же теперь делать. Вызывать спасателей? Или понадеяться на местное население?

По дороге мы встречаем двух молодых парней с магнитофонными песнями. Они тут же меняют маршрут и присоединяются к поискам наших девчонок. Мы даже их не просили. Просто тут так принято – не бросать людей в беде.

Решаем возвратиться в грот к Титану.

«Я показывал им дорожные знаки, если они не дуры, то дорогу найдут!» – громко рассуждает Титан.

А если все-таки дуры?

17:15.

Первым до своего грота добирается Титан.

Судя по ненормативной лексике, понимаю так: или грот обокрали, или он нашел в своем гроте потеряшек.

Ползу уже быстро, как опытный таракан. Начинаю осознавать, что матерные слова от самого добродушного Титана в мире, являются адресными. Благодарю Бога и Аристарха.

Стало быть, потерявшись, девчонки мои сделали верный ход и вернулись в его пещерку! Умницы мои, значит, вы не дуры!

Выдыхаю, но мстительно кидаю огненные взгляды на испуганных воробьев – Соньку и Катьку, которые вжали головы в плечи, внимая Титановой экспрессии.

«Дуры! Обе!» – коротко говорю я и трясущимися от волнения руками тянусь за сигаретой.

Никогда, Боже мой, никогда с таким наслаждением я не слушала отборный мужской мат, адресованный молодым девушкам. Какой это был для них лечебный бальзам! Какая грамотная мозговая атака!

Там, в каменоломнях, простой русский мат оказался единственно действенным способом быстро и доступно объяснить юным леди, насколько в этой ситуации они были неправы.

17:30.

Пьем чистейшую воду, собранную с подземных скал. Вода очень мягкая, прозрачная. Я думала, такого не бывает.

Доходим до «тусовочного» места каменоломен. Здесь, прямо по центру, установлен настоящий клубный шест, какие имеются в мужских заведениях. Оказывается, здесь тоже «зажигают» на праздники, да еще как!

Через пару минут натыкаемся на недавних знакомых, с которыми Титан вспоминал Сусанина. Они уже фуршетятся. Мы тоже достаем свою провизию. Все угощают всех, у кого что есть в рюкзаках. Мы пьем горячий чай, вскипяченный на горелке, и общаемся. Ребята заявляют, что они скоро уезжают, и что их машины уже ждут их у колодца.

Титан пристраивает нас к этой компании и заявляет, что остается в подземелье. Охота ему поспать под землей часов 12.

Новые знакомые приветливо вызываются нас отвезти «хоть до ближайшего метро, хоть до дома». Мы просимся до метро и совершенно не боимся подставы. Мы чувствуем, что тут, в подземелье, подлости от людей ждать нельзя. Здесь все настоящее: и дружба, и взаимопомощь, и человеческая порядочность.

…Неожиданно из темноты выныривают две девушки. Симпатичные, улыбчивые.

«Доброго дня! Ребята, у вас покушать что-нибудь имеется?».

Фуршет наш давно закончен, остатки еды мы собрали в пакет и передали Титану. Но Титан галантно отдает всю свою провизию девчонкам.

А меня донимают журналистские расспросы.

«Девочки, вы откуда?»

«Из Питера».

«Сколько же вам лет?»

«17 и 19».

«И давно вы здесь?»

«Дня 3–4!»

Девчонки смотрят друг на друга и смеются.

«Вот это да, не помнят, сколько дней они в каменоломнях!» – мелькает в моей голове.

В разговор включается Титан.

«Когда на «выброс», девчонки?» (на подъем – прим. авт.)

«Побудем здесь до 10 января».

Я быстро начинаю считать. Сегодня 6 января. Стало быть, девчонки будут здесь еще целых 4 дня. Какой ужас.

«А как же еда-то, девочки? Ведь у вас же ее нет?»

«Ой, да ладно, здесь мы без еды не останемся! Здесь всегда люди – они и накормят, и чаю дадут!».

Да, об этом я уже слышала. Вот так традиции под землей!

17:45.

Идем «на выброс». Дружно, уже большой компанией, ползем по гротам в сторону колодца-выхода.

Я все время думаю про девчонок из Питера. Приехать в Москву, чтобы спуститься в каменоломню. Неделю жить в темноте. Ни горячего душа, ни горячей еды – ничего! Интересно, есть ли у них теплые спальники? А если нет, как же они спят? На камнях, что ли? А что об этом думают их родители? Родители в курсе, что их дети в каменоломнях?

Мысли матери-наседки занимают меня настолько, что я не замечаю, как преодолеваю 40 метров по вертикальной лестнице.

Земля встречает нас живописнейшим закатом. Буйство небесных красок на фоне морозного вечера – Боже мой, какая красота!