Сначала на его лице было просто удивление, легкое недоумение.
Потом… Господи, сколько всего промелькнуло в его глазах за доли секунды! Недоумение сменилось узнаванием, затем неверием, ужасом, надеждой… Мне казалось, я вижу, как в нем борются призраки прошлого и реальность настоящего.
Алекс смотрел на меня так, словно я была миражом, галлюцинацией, плодом его измученного воображения. Он моргал, словно пытаясь прогнать наваждение.
Он изучал меня, сканировал каждую черту лица. Я чувствовала, как щеки заливаются краской, а сердце бешено колотится в груди и сама разглядывала его.
Высокий, статный, в безупречном костюме. Но это был уже не тот молодой человек с горящими глазами, которого я когда-то знала. Это был мужчина. Успешный, уверенный в себе мужчина.
– Дорогой, кажется, ты действительно не в себе, – произнесла его невеста, о присутствии которой я, признаюсь, совсем забыла. Она коснулась плеча Алекса и попыталась развернуть его.
Я видела, как напряглись мышцы на его челюсти, а затем он нервно поправил галстук, словно ему вдруг стало жарко.
Наконец, он откашлялся и произнес, его голос звучал строго, сдержанно и официально:
– Виктория Сергеевна, зайдите в мой кабинет.
Я похолодела. «Виктория Сергеевна»… Как же это формально и холодно! Как будто между нами никогда ничего и не было. Я кивнула, стараясь не выдать своего волнения. В приемной повисла напряженная тишина.
– Мы же собирались спуститься выпить кофе, – напомнила «умница, красавица», в ее голосе слышались нотки ревности и раздражения.
Алекс едва сдержался. Взгляд, которым он окинул ее, был полон предупреждения. Она вмиг затихла, словно пристыженная.
– Я… кое-что нужно обсудить. Это важно.
– Подожду тебя внизу, – пробормотала она и, бросив на меня мимолетный, изучающий взгляд, направилась к выходу.
Алекс молча открыл дверь своего кабинета и вошел первым. Я робко последовала за ним, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня бушевал ураган.
Кабинет – а-ля тронный зал – был светлый, с окнами в пол, обставлен в строгом деловом стиле. Ничего личного, никаких намеков на его внутренний мир. Он стоял у окна, спиной ко мне, и смотрел на город. Я чувствовала его напряжение, оно висело в воздухе, словно электрический заряд.
Он молчал. И я молчала. Тишина давила, и с каждой секундой мое волнение нарастало. Наконец, он повернулся.
Его взгляд был прикован ко мне. Он не говорил ни слова, просто смотрел, и я видела, как его зрачки расширяются.
По его лицу бежала тень. Тень тоски, утраты… Я причинила ему такую боль, когда сбежала от него тогда в Париже, и видеть ее сейчас, отраженную в его глазах, было невыносимо.
Потом, словно что-то сломалось внутри, на его лице появилась другая эмоция. Что-то похожее на… благоговение? Он смотрел на меня, как на чудо, как на воскресшую из мертвых.
– Вика… – прошептал он, и мое сердце пропустило удар. Дыхание сбилось и вообще меня не слушалось. – Ты мне звонила этой ночью?
Он спросил, хотя уже знал ответ. У меня на лице все было написано. Мне было чертовски стыдно! Щеки пылали огнем.
– Да, я это… вот, – ну, не умею я объяснять свои тупые поступки!
Всплеснула руками и опустила вдоль тела.
Спросил бы он: «Вика, какого черта ты бросила меня с кольцом в Париже и унеслась сломя голову?», я, наверное, отвечу точно так же.
– За все эти годы другого повода позвонить не нашла?
– А ты не мог записать себя в моих контактах попроще?
– Как?
– Да хотя бы тот же Винчестер! – Я поставила руки по бокам и нахмурилась. Нет, ну правда, у него, в конце концов есть имя! – У тебя ведь даже глаукомы нет!
Он покачал головой и поджал губы, стараясь сдержать улыбку, которая уже начала появляться на его лице.
Боже, каким взглядом он на меня смотрел! Это что-то! Словно я была самым прекрасным созданием на земле. Как будто все эти годы он представлял меня только в мечтах, и вот я стою перед ним – живая, настоящая.
– Ты потрясающе выглядишь, красавица! – сказал он по-французски.
– Ты тоже, – ответила я.
Щеки запылали еще больше от одного воспоминания о том, что мы говорили на французском только в сексуальном контексте. Он тоже это отлично помнил. Я поняла это по маленькой вспышке в его глазах.
Чтобы скрыть смущение я отвернулась. Туда, где стоял широкий массивный стол.
Тот самый стол, под которым вчера его удовлетворяла невеста…
Взгляд Алекса проследил за моим, и его пронзило понимание, что это я была вчера за дверью и все видела.
– Блять…
Провел рукой по волосам, словно пытаясь привести себя в порядок. Его движения были резкими, нервными.
Хорошо, что не стал оправдываться или комментировать, я бы не хотела слышать ничего о вчерашнем. Предпочла вообще забыть о том, что видела, но не могла. Иногда моя способность все помнить была же и моим проклятьем.
Взгляд Алекса метнулся к моим рукам и на одной из них, конечно же, обнаружил помолвочное кольцо.
Я увидела, как в его глазах промелькнула тень – боль, неожиданность, может быть, даже сожаление. Это было всего лишь мгновение, мимолетное отражение, но я его заметила.
Он быстро взял себя в руки. Улыбка, немного натянутая, но вполне убедительная, тронула его губы.
– Поздравляю… – он кивнул на кольцо, стараясь не задерживать на нем взгляд.
– Спасибо, – я инстинктивно покрутила кольцо на пальце, словно под ним жгло кожу. – Тебя тоже поздравляю. Твоя невеста не говорит о свадьбе разве что из чайника.
Как же мне было тяжело говорить «твоя невеста»! Не знаю, как мне удалось сохранить равнодушное лицо и произнести эти слова.
Прошлое висело между нами незримым призраком, напоминая о том, что когда-то было и, кажется, теперь никогда не вернется.
Я видела, как Алекс старался держаться непринужденно, но в его глазах все еще оставался отголосок боли.
И я понимала его. Ведь несмотря на то, что у каждого из нас была своя жизнь, своя дорога, наша встреча стала болезненным напоминанием о том, что могло бы быть, если бы… Если бы мы поступили иначе. Если бы Я поступила иначе и не уехала из Парижа.
Звонок выдернул Алекса из раздумий, он достал телефон из кармана и взглянув на экран вздохнул, будто совсем забыл о том, что внизу его ждала его новая женщина.
– Да, я уже иду, – быстро ответил он и, завершив звонок, зажал телефон в руке. Глянул на меня с сожалением. – Прости, мне нужно…
– Иди, – кивнула я, понимая.
Алекс подошел ко мне.
Сердце замерло, пропустив удар. Он встал так близко, что я чувствовала тепло его тела.
От него исходил аромат, который я узнала бы из тысячи. Этот запах, словно якорь, утягивал меня в пучину воспоминаний, моментов, когда мы были близки. Его энергия, маскулинная и уверенная, вибрировала в воздухе, опьяняя и лишая воли.
– Ты же не… – он смотрел на меня с такой теплотой, с такой нежностью, что я едва могла дышать. – Ты никуда не исчезнешь?
Я помотала головой.
– Мне очень нужна эта работа, – прошептала я.
– Хорошо.
А потом он коснулся меня. Легко, почти невесомо, кончиками пальцев. Его прикосновение к моей щеке было подобно электрическому разряду, пробежавшему по всему телу. В этот момент я ощутила, как все внутри меня сжалось в тугой узел.
– Я рад, что ты… что ты здесь.
Он убрал от меня руку, нехотя, будто само это действие ему претило, а потом, опустив ее в карман брюк, покинул кабинет, оставляя меня в урагане эмоций.
Я коснулась щеки. Кожу все еще кололо от памяти его прикосновения.
Понятия не имею, как мы будем теперь работать вместе и делать вид, что между нами никогда и ничего не было!
И что хуже всего, чувства никуда не исчезли, они по-прежнему живут во мне.
Черт! Я все еще люблю его…
ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ
Ланг: Какие делишки? Как наследный принц?
Будущая бывшая Самойлова: Крис, у нее только начался рабочий день, что ты хочешь?
Ланг: Хочу больше маленьких картавых карапузиков!
Будущая бывшая Самойлова: Хотя, да. Сашуля и правда чудо! Вик, может ваши гены созданы для того, чтобы вместе создавать милых ангелочков?
Селезнева: Девочки, нужна ваша терапия!
Ланг: А тебе, что, вчера вечером мало было?! У меня руки до сих пор трясутся, сейчас клиентка придет, как мне целый день работать – не понимаю.
Ланг: Кстати, официант оказался горячим и даже член красивый!
Селезнева: Вот, нафига мне эта информация?
Ланг: Ну, ты ж не постеснялась однажды выложить нам сравнительный анализ частей тела Олега и Алекса! Даже Я теперь стесняюсь им обоим в глаза смотреть!
Будущая бывшая Самойлова: У меня в обед будет встреча с клиентом в районе Сити, можем встретиться. У тебя же есть обеденные перерывы?
Ланг: У нее босс – извращенец! А еще владелец секс-клуба. Думаю, ее ждет что-то поинтересней обеденных перерывов.
Селезнева: Девочки, я выяснила кто та женщина в Лабутенах. Это Даша Малиновская!
Будущая бывшая Самойлова: Это та, которая певица? Она самая?!
Селезнева: Да, по которой Сашулька моя фанатеет.
Будущая бывшая Самойлова: И за нее мы радовались, когда она на «женском шоу» рассказывала о своем женихе?
Ланг: Ситуация….
Ланг: Твоя дочь – фанатка будущей жены своего отца… Слушай, ты не хочешь свою историю какому-нибудь автору «России 2» подкинуть?
Будущая бывшая Самойлова: Похоже, план «отбить его у невесты» провален на корню… Она – лапушка.
Селезнева: Что мне делать? Может, отказаться от этой работы?
Будущая бывшая Самойлова: Ты же сама говорила, что за такую должность с таким окладом и условиями нужно зубами цепляться.
Ланг: Не-не… только без зубов!
Будущая бывшая Самойлова: Кристина!
Ланг: А что? Дельный, между прочим, совет.
Будущая бывшая Самойлова: Но, если ты уйдешь, как ты будешь платить кредит за машину?
Ланг: У нее есть жених, при бабках и крутой должности – пусть решает.
Будущая бывшая Самойлова: Это ж Вика, она у нас самостоятельная.
Селезнева: Девочки, я не знаю, что делать…
Будущая бывшая Самойлова: Работай дальше и посмотришь что будет.
Селезнева: Это будет тяжело. ОЧЕНЬ!
Ланг: У меня другое предложение, но вы его сразу отвергнете, поэтому я молчу и просто понаблюдаю.
Селезнева: Девочки, мы всего пять минут с ним поговорили, а я поняла, что все еще его люблю.
Ланг: А ты когда-то в этом сомневалась? Ты же умная, Эйнштейн, не разочаровывай меня.
Будущая бывшая Самойлова: Держись, Вик, я заеду в обед, поговорим.
Селезнева: В обед у него важная встреча, я не знаю, как долго она продлится.
Ланг: Когда работа в удовольствие
ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ
Запах свежесваренного кофе и легкий аромат сандала, доносящийся из диффузора, едва ощутимо витали в воздухе конференц-зала.
Я окинула взглядом длинный полированный стол, отражающий свет от панорамных окон. За окном, внизу, кипела полуденная Москва, но здесь, на 43 этаже, царила атмосфера сдержанного ожидания.
Поправив воротник блузки, я машинально проверила расположение папок с презентациями. Сегодня у фирмы важный день – встреча с потенциальными инвесторами из Франции. От этого визита зависит судьба нового направления компании – органической линии по уходу за волосами.
«Колористик» – известный французский бренд, который появился в России как раз вовремя. В тот момент, как многие другие компании уходили из страны из-за санкций, семья Боссе, владельцы «Колористик», расширяла производство, построив два завода в Москве и Казани.
Кристина, лучший парикмахер в мире (это не только мое субъективное мнение), была в восторге, когда узнала, где я буду работать. Она балдеет от этого бренда! Я много слышала о нем, и она даже красила меня этой косметикой. Удивительно, как судьба связала меня с Алексом даже в этом? Оказалось, что все это время он был гораздо ближе ко мне, чем я думала.
Разве это не судьба, что я получила работу именно здесь? Каковы были шансы, что я стану ассистентом своего бывшего? Наверное, такие же, как и тогда в Париже, когда мы случайно встретились в комнате секс-клуба, который принадлежал Алексу.
Кто-то там наверху постоянно пытается нас с ним свести вместе, проявляет не хреновую настойчивость. Если мы снова напортачим, он может психануть и бросить эту затею. Так что, это, можно сказать, наш последний шанс…
Дверь в подготовленную переговорную бесшумно открылась, и вошел Алекс. Его строгий костюм сидел безупречно, а взгляд излучал уверенность.
– Все готово? – спросил он, окидывая взглядом зал и, удовлетворенный результатом, с теплом посмотрел на меня.
– Да. Ждем гостей через пять минут. Переводчики на месте, кофе заказан, презентации загружены.
– Отлично. Спасибо, Весну… Виктория Сергеевна.
Я постаралась сохранить невозмутимость, хотя внутри все клокотало от буйства эмоций. Вот бы еще раз услышать «Веснушка» в свой адрес! Жаль, что такое личное обращение теперь невозможно.
Алекс заметно нервничал, оглядывал зал, проверял, чтобы все было идеально. А оно и было. Я знала о его навязчивых привычках и расстройстве поведения еще пять лет назад и постаралась сделать все, что могла.
– Ты молодец, – похвалила его я, сжимая в руках рабочий планшет. – Все это – твоих рук дело?
– Фирма? – он взглянул на часы. – Нет, головной офис в Париже, прийти сюда на российский рынок была идея бабули. Она же и отправила меня сюда, сказала, что волнуется за свое детище и никому кроме меня не доверяет.
– Завод – тот объект, который вы строили пять лет назад?
Алекс кивнул и снова нервно глянул на часы.
– Как она? – спросила я осторожно, с нежностью вспоминая его бабушку, бывшую русскую балерину с мировым именем, женщину с сильным характером и неукротимым духом.
– Только что отчитала меня, как младенца, за… – он оглядел меня с ног до головы и задержался на юбке, обтягивающей бедра, с шумом сглотнул и отвел взгляд. – Не важно.
В этот момент раздался звонок мобильного. Алекс поднял трубку.
– Да… Слушаю… Понял. – Он нахмурился, отключаясь. – Возникла небольшая задержка. У господина Дюбуа пробка на Пресненской набережной. Обещают быть через пятнадцать минут.
О проекте
О подписке