2

Нью-Йорк, Манхэттен, ресторан «Альфа», кабинет генерального директора

Он сидел на диване, мрачно созерцая осколки стекла на полу. Еще несколько секунд назад это был стакан. Стакан, из которого он пытался напиться… но рука внезапно задрожала, и теперь вода разлилась лужей по полу, поблескивая между осколков.

Правая нога разрывалась от боли – старые раны с каждым днем давали о себе знать все сильнее и сильнее. Порой Арчибальд даже начинал мрачно подозревать, что они могут открыться вновь. И это не взирая на то, что исцелением их занимался в свое время Кевин, способный излечивать телесные повреждения полностью, так, что не оставалось даже шрама! Что одну из ран он вылечил при помощи вод волшебного источника, должных бы смыть с него болезни не только физические, но и душевные…

Дьявол. А что, если кровь мокоя способна бередить его старые телесные раны, она сумеет и вновь пробудить в его сердце давно забытую ненависть?.. Ненависть к человеку, от которого он ждет помощи, к человеку, которого считает своим другом. Человеку, чья кровь помогает сдерживать эту гадость…

Вспомнив о крови, мужчина потянулся левой рукой к широкому подлокотнику дивана, на котором лежала металлическая фляжка со странным лекарством. Кровь с водой или вода с кровью, водная настойка на крови тирваса – что может быть более необычным? Впрочем, какая, черт, разница, главное, что это помогает.

Он открутил крышку и, крепко сжимая флягу левой рукой (она пока не дрожала, должно быть, потому, что в нее он был ранен лишь однажды, да и то несильно), сделал большой глоток. Сморщился от отвращения и, с усилием проглотив «лекарство», вновь закрутил крышку, бросая флягу на диван. Вкус крови, даже разведенной водой, ему не нравился – даже будучи Хищником, он оставался человеком, и предпочитал любоваться пролитой кровью, а не употреблять ее.

Откинувшись на спинку дивана, он глубоко вздохнул и закрыл глаза согнутой в локте рукой. Рукав джемпера привычно пах горьким миндалем, и Арчибальд мимолетно улыбнулся.

Он любил этот запах, любил всегда, и привычкам своим изменять не собирался. Как пахло когда-то от метрдотеля ресторана «Синий глаз», так пахло сейчас и от владельца ресторана «Альфа», даже не взирая на все, пережитые им, события. На два года тюрьмы, на избавление от ненависти, и на мокоя.

Мокой… чертова тварь. Он так надеялся избавиться от него, он так верил и надеялся, что золотой меч оборвал жизнь этой гадости навсегда, навеки! Он хотел убить того, кто крал его удачу, хотел отомстить тому, кто сделал его неудачником. Винил в своих бедах Доминика, а потом узнал, что виновата была эта лярва, эта тварь, сотканная из страдающих душ!

И он отомстил. Он убил его, отрубил его чертову башку… Кто, ну кто просил его слизывать кровь с губ?!

Арчи тяжело вздохнул и, опустив руку, взглянул на потолок своего рабочего кабинета.

Сам виноват… Это не неудача, это просто его несусветная глупость. Перед другими он, конечно, этого никогда не признает, но перед собой лгать смысла нет. Сам виноват, сам сглупил, а теперь Доминику приходится проливать из-за него кровь, опять приходится спасать его шкуру!

Тьфу. Осточертело это. Он никогда ни от кого не зависел, всегда был исключительно самостоятельным человеком, а теперь вот вынужден жить от глотка до глотка кровавой настойки, должен зависеть от тирваса, которого долгое время так глупо и так напрасно ненавидел.

Он хотел подумать еще о чем-то, продолжить рассуждения о неправильности своего поведения, но мысли его прервал внезапный телефонный звонок. Судя по мелодии, звонок шел с незнакомого номера, и мужчина нахмурился. Сейчас ему было не до решения проблем других людей – выжить бы самому.

– Слушаю.

Отвечать он предпочитал холодным, размеренным тоном, сразу давая понять собеседнику, что на мирную беседу не настроен. Собеседник, однако, тоже оказался не предрасположен к спокойному разговору.

– Куда ты опять влип?

Звук знакомого голоса заставил Арчибальда удивленно приподнять брови. Услышать его он как-то совсем не ожидал.

– Откуда у тебя мой номер?

– Странный вопрос, – собеседник был привычно холоден, уравновешен, и Молле мельком подумал, что первый вопрос он задал только потому, что беседа предполагалась приватной. Его никто не подслушивал, и самого Арчибальда никто не мог услышать… Хм. Значит, холодный и деланно-бездушный Карл Еж полагает, что с ним может вести себя уже более свободно, чем прежде? Любопытно.

Ежа Арчи знал хорошо. По крайней мере, настолько, насколько тот позволял узнать себя и насколько позволили узнать о нем старые связи. Сейчас этих связей у него уже не осталось, но сожаления это не вызывало.

Карл Еж… Карл Хеджхог. Всегда безупречный – подтянутый, с идеальной осанкой, гладко выбритый, хорошо причесанный, в перчатках и шляпе. Абсолютно элегантный, холодный, строгий и очень опасный. Ежа боялся почти весь город, по крайней мере, та его часть, что не трепетала пред самим Хищником. Хотя, скорее всего, его, Арчибальда, боялись и те, кто боялся Карла.

А вот сам чертов Еж не боялся. Или, во всяком случае, умело скрывал свой страх, настолько умело, что тот становился полностью незаметен.

Арчибальд знал, что этот человек не менее опасен, чем он сам, воспринимал его почти как конкурента, и со злостью признавал, что на деле они чаще всего работают как союзники. Благодаря посредничеству все того же Доминика Конте, в Карле Еже Молле обрел если уж не друга, то, во всяком случае, хорошего знакомого. Даже полезного иногда.

– Мои связи позволяют узнать номер телефона любого человека, – продолжал голос в трубке, – Тем более, что на этот раз он зарегистрирован на твое имя, а не на подставное. Итак, я повторяю вопрос, Альфа – куда ты снова влип и куда хочешь втянуть Доминика?

Хищник широко улыбнулся. Настроение у него было далеко не самым лучшим, поэтому отвечать на подобные вопросы спокойно он настроен не был. Кроме того, в холодном голосе Ежа ему вновь почудилась провокация.

– Не знал, что у «всесильного» Конте есть нянька, – ядовито откликнулся он, – Ник сам решил помочь мне, я не просил его об этом. Тем более, что его кровь сейчас бессильна… почти.

Карл, не прореагировав на пассаж про «няньку», предпочел уделить внимание последующим словам.

– Доминик поставил меня в известность, – спокойно бросил он, – И я почел за лучшее лично сообщить тебе, что решать этот вопрос тебе надлежит без… по крайней мере, моего участия.

– О, – Арчибальд даже немного оживился, – Надо же. Какой приятный сюрприз. Если на сей раз я буду избавлен от лицезрения твоей рожи, думаю, все решится быстро и легко. Зачем ты звонишь?

На несколько секунд воцарилось молчание. Старый неприятель, видимо, размышлял, обдумывая вопрос и ища ответ на него.

– Я бы не хотел… – медленно начал он, наконец, – Чтобы кровь мокоя заставила тебя вновь покушаться на Доминика. Если это случится…

– Если это случится, – прервал его Молле, – Я пущу себе пулю в лоб прежде, чем причиню ему вред. Не трясись, Хеджхог. Я не забываю добро. Я потерял право отнять жизнь Ника, и не позволю никому и ничему… стоп. Почему ты считаешь, что его кровь может заставить меня сделать… вообще что-нибудь? Его кровь – не его дух, она не может влиять…

– Ты уверен? – голос Карла стал мрачным, – Видимо, влияние на тебя уже оказано, Молле, иначе ты бы понял. Единственной целью мокоя всегда было захватить твое тело, получить его в свое личное пользование. Неужели ты думаешь, что это желание не сообщилось его крови? Неужели ты думаешь, что, получив хоть призрачную возможность забрать, наконец, твое тело, занять его, заполнить своей кровью, он откажется от нее?

Арчибальд промолчал, прижимая руку к груди. Ему чудилось, что внутри ползает и шевелится мерзкая одноглазая тварь, разрастающаяся с каждым мигом все больше и больше, что она поглощает его кровь, его тело, его сознание…

– Ты напуган?

Он вздрогнул. Напуган? Конечно, черт возьми, он напуган! Триумф этой дряни означает смерть для него, а умирать он не хочет. Не сейчас, не тогда, когда начал новую жизнь.

– Нет. То есть, ты полагаешь, что его кровь – каждая ее капля! – тоже обладает разумом, волей?

Из трубки донесся тихий вздох.

– Мокой – это лярва, Хищник, – негромко напомнил Карл, – Лярва, состоящая из множества поглощенных душ. Где гарантии, что, слизнув ту каплю крови со своих губ, ты не слизнул заодно и одну из этих мятежных душ?

***

Со времени памятного разговора с отцом Доминика прошло уже одиннадцать дней. Со времени беседы с Карлом – ровно неделя. Арчибальд, вынужденный уже дважды пополнять запасы «лекарства», чем в первую очередь не был доволен сам (не может же он постоянно пить кровь Доминика Конте!), сидел в своем рабочем кабинете, в ресторане и бездумно смотрел в документы. Цифры прыгали перед глазами, разбегались и путались; буквы скакали со строчки на строчку, а мысли были слишком далеко, чтобы сосредоточиться.

Он думал о будущем. Пытался понять, что хочет обнаружить Марко в библиотеках Нью-Йорка, пытался сообразить, может ли здесь быть что-то на интересующую их всех тему.

Нью-Йорк в понимании Хищника всегда был исключительно современным, модернизированным городом, и надеяться обнаружить в его библиотеках что-то о событиях прошлых лет представлялось наивным. С другой стороны, не исключено, что просто надо знать, что искать и где. Хочется верить, что Галлани это знает.

И для чего им здесь Барракуда? Даже оба – старший и младший! Если с отцом Доминика все более или менее объяснимо, то вот Джон Кэмпбел…

Арчи вздохнул. С молодым Кэмпбелом он, помнится, заключил перемирие, но прочность его оценить бы не взялся. В конце концов, претензии Джона к нему были более, чем справедливы – он ведь и в самом деле убил его отца. К тому же убил не по трагической случайности, а вполне осознанно, расчетливо…

Молле не жалел об этом. Он вообще никогда не жалел о своих жертвах, никогда не раскаивался в совершенном, чем одно время внушал нескрываемое отвращение своим нынешним союзникам. Друзьям?.. Во время прошлого путешествия он признал их друзьями. А теперь?

В дверь кабинета робко постучали, и мужчина заморгал, пытаясь вынырнуть из омута мыслей. Кто может заявиться к нему, да еще и с такой неуверенностью, он не представлял.

– Войдите.

Дверь приотворилась. В нее проскользнул долговязый юноша, бледный и взволнованный, комкающий в руке какую-то бумагу. Он вошел и, глянув на владельца ресторана, вдруг замер, будто громом пораженный. На лице его читалось недоуменное потрясение; в глазах застыл ужас.

Арчибальд, не говоря ни слова, приподнял левую бровь. Парня он не знал, и причин такой реакции понять не мог.

– П-простите, сэр… – молодчик, запинаясь, опустил взгляд, – М-мне в отделе кадров… велели поговорить с в-вами, вот я и…

Арчи потребовалось какое-то время, чтобы припомнить, что и в самом деле некоторое время назад он дал своим сотрудникам распоряжение подыскать нового официанта. Ресторан процветал, посетителей становилось все больше, и два сотрудника на весь зал уже не справлялись.

– Вы по поводу работы?

Юноша кивнул, быстро глянул на него и снова испуганно опустил глаза. Молле сдержал вздох. На работе он никогда не давал волю той части своей личности, что пугала даже самых закоренелых бандитов, всегда сдерживал раздражение и вообще выглядел очень респектабельным и законопослушным человеком. Но парень, так трясущийся при взгляде на него, мужчине уже досаждал.

– Хорошо, присаживайтесь, – он кивнул на стул перед своим столом, – Но, прежде, чем мы начнем нашу беседу, я бы хотел узнать причину вашего страха передо мной.

Парень содрогнулся всем телом и, не сев, а почти упав на предложенный стул, опустил голову еще ниже.

– Я, просто… Да нет… Это просто дурацкое с-совпадение, сэр, это не…

– Какое совпадение?

Мужчина спросил и тотчас же сжал губы. Какое ему, черт возьми, дело до дурацких совпадений в жизни этого типа? Если продолжит мямлить – на работу он его не возьмет, вот и все. Мальчишка уйдет, не солоно хлебавши, исчезнет из его жизни, и он забудет о нем в тот же миг, когда захлопнется дверь кабинета.

Он закашлялся, но быстро и умело подавил приступ, делая вид, что готов слушать.

– Я… я… – юноша исторг тяжелый, почти мученический вздох, – Я… скажу вам, но, честное слово, сэр! Это же просто дурацкое совпадение, я сам не поверил бы!.. Но… вы так похожи…

– На кого? – Молле чуть нахмурился. Прежде он не слышал о собственных двойниках, не считая того, что существовал лишь на бумаге и мотал пожизненный срок вместо него.

Парень тяжело сглотнул и понизил голос до шепота. В нем мужчине почудились полуистерические нотки.

– На бандита!..

– Какого бандита?..

Он покосился на фляжку с водной настройкой крови тирваса и в раздумье облизал губы. Конечно, и в его жизни был период, когда он промышлял откровенным бандитизмом, но… парень-то откуда об этом может знать?

– Да я… – юноша принялся нервно ломать пальцы, – Я раньше жил не тут. Не в большом городе, в смысле… И там, в смысле, не тут, я работал в продуктовом магазине. Ну… подрабатывал в свободное время. Однажды, уже очень под вечер, в магазин вошел человек… – парень снова сглотнул, – Он… он был очень неопрятен, и одет кое-как… Он ударил охранника, и велел мне отдать все деньги из кассы. А потом зачем-то выстрелил в телефон, сказал – чтобы я не захотел позвонить кому-то. Тот человек… вы не подумайте, сэр, я ничего такого! – он прижал руки к груди, по-прежнему не решаясь смотреть на собеседника, – Вы очень аккуратны и видно, что за собой следите, а то был бандит!.. Но вы похожи на него. Чуть-чуть.

Арчибальд мимолетно куснул себя за губу. Он вспомнил этот эпизод из своей жизни.

Да, действительно. Бежав из тюрьмы, он был вынужден грабить магазины. Помнится, тот магазинчик указал ему как раз мокой, он же потом злился, что избранный человек не пожелал пристрелить мальчишку-продавца.

Молле окинул соискателя перед собой долгим, задумчивым взглядом. Может, проклятая тварь и была права… Он и подумать не мог, что прошлое вдруг постучится в дверь его кабинета! Теперь следовало как-то выкрутиться из неприятной ситуации.

Он вновь закашлялся, рефлекторно прижал пальцы к губам и, заметив на них кровь, сжал руку в кулак. Показывать слабость мальчику явно не следовало. Как и пить при нем «лекарство».

– Я знаю, о ком ты говоришь, – говорить он старался как можно мягче, как можно спокойнее, чтобы создать у юноши хорошее впечатление, – Тем человеком был опасный преступник, Хищник, как раз бежавший из тюрьмы. По странному совпадению, он мой тезка… Он сидит сейчас, сидит пожизненно. Тебе нечего бояться, мальчик… как твое имя?

Парень, по-видимому, слегка приободрившийся, все-таки взглянул на него. Бледные губы его тронула тень улыбки.

– Айк, сэр. Айк Джонсон. Вы не подумайте, пожалуйста, я… я вовсе не трус! Просто… когда я вас увидел, и вспомнил…

– Понимаю, – Арчибальд растянул губы в приветливой улыбке, стараясь не обнажать зубы. На них сейчас, скорее всего, была кровь, а пугать собеседника не хотелось. Тем более, что тот оказался весьма любопытным экземпляром. Хм. Пожалуй, принять паренька на работу все-таки придется, просто для того, чтобы следить за ним…

– Итак, Айк. Ты хочешь работать официантом в моем ресторане… Но, как я понимаю, подобного опыта у тебя нет?

Айк поник. Опыта у него действительно не было, да и вообще за последние годы он сменил уже столько разнообразных профессий, что сам почти запутался в них.

– Нет… Но я способный, сэр, дайте только шанс! Я… я учусь быстро, я моментально все схватываю! Я справлюсь, клянусь, я очень исполнительный…

Молле жестом остановил его, продолжая лучиться фальшивой улыбкой.