– Только это мало поможет, – внезапно продолжил он.

Дерек, протягивающий Доминику бинт, от неожиданности опустил руку. Сам Конте, на мгновение забыв про рану, в недоумении уставился на пострадавшего.

– В смысле?.. – Янг, взъерошив свободной рукой светлые кудряшки, нахмурился, – Арчи, но кровь Ника…

– Кровь тирваса, – перебил его мужчина, говоря нараспев, – Является антидотом практически для всех известных ядов. Практически, Рик. Но не для всех, – он кашлянул, прикрывая рот рукой и, сделав тяжелый, хриплый вздох, продолжил, – Я чувствую, что эта дрянь отступила, да, это так. Но она не исчезла полностью… Извини, Ник. И спасибо.

– За что ты извиняешься? – Доминик, вдруг опять ощутив боль в руке, поспешил отобрать у молодого ресторатора бинт. Дерек, сообразив, что медлить тут не следует, поторопился протянуть ему также перекись водорода – единственное в его аптечке, чем можно было обеззаразить рану.

Молле дернул уголком губ и отвечать не стал. Объяснять Доминику Конте, человеку, которого некогда ненавидел лютой ненавистью, и с которым ныне был почти дружен, за что приносит извинения, не хотелось. Тем более, что, с точки зрения мужчины, тирвас мог бы догадаться и сам – кровь он пролил практически напрасно, и виноват в этом был именно он, Арчибальд. Виноват, потому что не знал…

Да, он искал Конте. Да, он знал, помнил о том, что тот «околочеловеческое существо», так называемый тирвас – человек, чья капля крови способна исцелить от чумы целую империю. Невероятно удачливый, обладающий повышенной степенью регенерации ходячий антидот к подавляющему большинству ядов. Но, как оказалось, не ко всем.

– Что же это за яд такой, если даже кровь Ника… – Дерек закусил губу, устремляя напряженный взгляд на опущенную руку отравленного человека. Ею он только что прикрывал рот, кашляя, и теперь на пальцах его виднелись следы крови. Симптом, определенно, не самый обнадеживающий.

Арчи вновь дернул уголком губ, тщась изобразить улыбку. Он помолчал, глядя, как Ник с определенным трудом обрабатывает рану на ладони, а потом пытается наложить бинт; как Тедерик Янг, владелец некогда принадлежавшего ему, Молле, ресторана, спешит прийти к нему на помощь… Потом вздохнул и махнул рукой. Скрывать что-то от этих людей было занятием поистине глупым, особенно в свете того, что от них он подспудно ожидал помощи.

– Кровь мокоя.

– Что?!

Вопрос, заданный одновременно двумя людьми, прозвучал до отвратительного громко. Арчибальд поморщился – громкие звуки резали слух.

– Но… – Доминик, вновь забывая про рану, замотал головой и едва не вырвал руку из пальцев Дерека. Сам юноша ощутимо побледнел, и за ладонь Конте цеплялся как за якорь в бушующем море.

– Это… – Конте куснул себя за губу, и буквально взорвался, – Да быть такого не может! Ты же убил его, Арчи, ты отрубил ему голову!..

– Да! – Молле чуть приподнялся на диване, хмуря черные брови, – Вот именно, Ник, я отрубил его чертову башку! Кровь брызнула фонтаном, несколько капель попало на мое лицо, на губы, я сдуру слизнул… Тут же сплюнул, но во рту привкус остался. Видимо, этого хватило, чтобы яд проник в кровь, и теперь… – он со вздохом развел руками, – Я не знаю, что теперь. Он убивает меня.

– Но ведь… – Дерек, перепуганный донельзя, затянул бинт на руке друга и, прижав собственные ладони к груди, на секунду закрыл глаза. Ему хотелось выглядеть взрослым и рассудительным, ему хотелось делать разумные выводы – он ведь, в конце концов, в ближайшее время планировал создать семью, ему пора было повзрослеть! Но мыслить конструктивно не получалось.

– Если он убьет тебя… – все-таки попытался юноша, – Он же не вернется! Вспомни, что сказал Марко – души, составляющие его, отправились к свету, он не может, не способен!..

– Марко сказал, что он может стать лярвой – злым духом, – прервал друга Доминик, – А лярвы приносят людям неприятности… Он мог прицепиться к тебе, Арчи, поэтому и его кровь… Но почему моя кровь не может исцелить тебя? Против его яда раньше она работала…

– Откуда мне знать?! – Арчибальд устало закрыл глаза, вновь откидываясь на спинку дивана, – Может, в его крови яда больше… Это мог бы знать кто-нибудь вроде Марко или даже Барракуды, но не я. Не я, Ник…

Доминик встрепенулся. Молле, сам не зная того, дал ему подсказку, объяснил, как следует действовать и этой подсказке мужчина намеревался последовать.

Пальцы уже добывали из кармана штанов дорогой смартфон.

– Но мы можем спросить их! – восторженным шепотом произнес он, торопясь отыскать в записной книжке телефона нужный номер, – Галлани дал мне свой номер телефона на всякий случай, да и с отцом я могу связаться…

– Стоп-стоп-стоп, – Тедерик, впервые услышавший о таких обширных возможностях друга, вытянул руку в останавливающем жесте, – С отцом? Разве у капитана Рика… Он же живет в диких условиях, среди дикарей!

Конте опустил телефон, в явном удивлении взирая на собеседника. Такой наивности он от него, по всему видно, не ждал.

– Дерек… мой отец – губернатор острова Гиены, это во-первых. Он априори не стал бы жить в диких условиях, он же главный там! Ну, и во-вторых, я и сам не мог позволить ему прозябать в доисторической хижине или даже в каюте «Гиены». Я стараюсь обеспечить его всем, чем могу, поэтому теперь мой отец живет в хорошем доме, пьет ямайский ром, курит гаванские сигары и даже иногда говорит со мной по телефону. Телефон я отдал ему свой.

– А контакты?.. – Янг, наповал сраженный известиями, все еще не понимал до конца. Мужчина с некоторой досадой вздохнул.

– Контакты я заблокировал – на рабочем телефоне они у меня есть. Да и вообще, все что папа пока делает – это проводит пальцем по экрану, чтобы принять вызов, когда звоню я. Не время сейчас выяснять это! Позвонить… сначала ему, или все-таки Марко?

Арчибальд, безучастно сидевший все это время с закрытыми глазами, слабо усмехнулся. Болтуны… Переливают из пустого в порожнее, повторяя по сотне тысяч раз одно и то же. Конечно, ситуация с капитаном Риком Барракудой до сих пор кажется странной – пятисотлетний пират, внезапно возвращенный к жизни то ли по глупости дикарей, то ли по какой-то задумке мокоя, живет себе и здравствует в настоящем времени. Но Дерек и вправду мог бы догадаться, что прозябать ему в дикости Доминик не позволит. В конечном итоге, по идиотской шутке судьбы и благодаря проискам того же мокоя, Конте был рожден сыном Рика Барракуды пять сотен лет назад. Это потом уже его перекинули в это время, где он занял достойное место.

А вот сам Барракуда в свое время тесно общался с мокоем, делил тело с его духом… Но, с другой стороны, об изгнании подселенцев из человеческого тела должен больше знать экзорцист.

Арчи вздохнул. Какой сделать выбор, он тоже не знал.

– Шансы равны, Ник, – хрипловатым голосом проговорил он, закашлявшись на последнем слове, – Оба они могут знать, как помочь мне, а могут и не знать. На стороне Галлани – книги, на стороне Барракуды – опыт общения с этой мразью… Звони отцу. Если он не сможет помочь – позвонишь экзорцисту.

***

Позвонить Доминик не успел – его действия опередил звонок телефона Арчибальда. А коль скоро Конте планировал беседовать с родителем по громкой связи, чтобы не пересказывать потом его слова друзьям, он вежливо уступил право первой беседы пострадавшему.

Молле, не обращая на его заботу внимания, достал из внутреннего кармана пальто телефон и принял вызов. Голос его при ответе казался усталым.

– Да, Кевин. Да. Нет. Потому что нет, потому что кровь Ника здесь бессильна… Конечно. Просто, когда он влил кровь мне в рот, я почувствовал, что яд отступил, но не исчез. Он словно… затаился на время, выжидает… Что? Да, я понимаю. Не знаю, Доминик хочет связаться с парой человек, кто может знать ответ. Конечно. Само собой. Хорошо, если будут новости – позвоню. Давай.

Разговор завершился. Мужчина убрал телефон и перевел взгляд на внимательно глядящих на него людей. Лицо его скривилось.

– Что? Подслушивать чужие разговоры…

– Кевин же целитель, – перебил его Дерек, не дожидаясь конца фразы, – Он способен лечить прикосновением, у нас на глазах вылечил тогда рану Карла, да и твою… Разве он не может помочь сейчас?

Арчибальд, очень недовольный тем, что его прервали, сдержал вздох, резковатым движением убирая телефон.

– Кевин не лечит от яда. Или, во всяком случае, не от каждого. У его способностей тоже есть предел, Рик, вспомни Эрея¹*! Тогда нам пришлось отправляться на край света, чтобы вылечить его, и даже кровь Ника оказалась бессильна! А в моем случае я не уверен и что вода источника в Восточной долине помогла бы. Здесь что-то… – мужчина замялся, – Я не знаю, как объяснить… Понимаешь, я помню, как выглядела кровь мокоя. Черная, маслянистая… И у меня ощущение, что вот это черное и маслянистое сейчас ползает где-то внутри меня. Постепенно увеличивается, разрастается и, чем больше оно становится, тем… – он закашлялся и махнул рукой. Потом вдруг поежился и плотнее запахнул теплое пальто.

– Холодно.

Доминик и Дерек переглянулись. Слова мужчины сами по себе вызывали ужас в их душах, а уж то, что он внезапно начал мерзнуть и вовсе пугало – сколько они себя помнили, Молле никогда не жаловался ни на жару, ни на холод.

– Совсем недавно ты сказал, что тебе жарко… – тихим, почти виноватым голосом напомнил Янг и, вздрогнув, перевел взгляд на потрясенного Доминика, – Чего ты медлишь, Ник?! Звони, здесь каждая секунда на счету!

Конте не стал терять времени. Не размениваясь ни на кивки, ни на лишние слова, мужчина поспешно поднес телефон к уху, отправляя вызов на нужный номер.

Потянулись гудки. Дерек, волнуясь, кусал губы, ломал пальцы и, не в силах стоять спокойно, переминался с ноги на ногу. Арчибальд безучастно сидел на диване, вновь прикрыв глаза.

– Доминик!! – грянувший из трубки гулкий бас был превосходно слышен даже без громкой связи. Мужчина вздохнул и, спешно переводя телефон в другой режим, нарочито негромким голосом отозвался:

– Привет, папа. Я хорошо тебя слышу, не волнуйся…

– Как ты, сын?! – собеседник продолжал надрываться, – Я рад слышать тебя! Хорошую игрушку ты мне оставил, грот-мачту мне в ноздри, хоть голос твой услышу!

– Папа, не кричи! – Доминик почти взмолился, – Я же говорил – я прекрасно слышу тебя, связь вполне надежна…

– А откуда на острове Гиены вообще связь? – Дерек, обуреваемый любопытством, чуть склонился к сидящему на диване мужчине. В его обширных знаниях юноша был почему-то свято уверен – в конечном итоге, Арчибальд прошел суровую жизненную школу, да и вообще предпочитал всегда быть в курсе текущих событий. Он не ошибся – Молле действительно был способен дать ответ.

– Островок недалеко от Рима, – вполголоса отозвался мужчина. Конте продолжал что-то говорить, объяснять отцу, почему кричать в телефон не требуется, и он не хотел ненароком выдать свое присутствие.

– Те же операторы связи, – продолжал он, – Вышки охватывают достаточно большую область, чтобы на острове была возможность говорить по телефону. Хотя, думаю, Барракуда – единственный, кто пользуется там этим благом цивилизации. Все благодаря сыночку.

Янг вздохнул и махнул рукой. Комментировать последние, несколько пренебрежительные, как ему казалось, слова, не хотелось – Арчи всегда был язвительным, а уж пройтись насчет Доминика и вовсе случая не упускал.

– Так вот! – Конте, тем временем, все-таки сумел убедить родителя немного сбавить тон, – Папа, я по делу тебе звоню. Скажи… мокой же тогда, ну, много лет назад, долго в твоем теле был, да? Говорил с тобой…

В трубке ненадолго повисла тишина. Когда Барракуда заговорил вновь, голос его был осторожным.

– Почему ты спрашиваешь об этом, сын? Эта тварь, хвала святым небесам, давно уж на углях в Аду жарится, не надо его…

– Его кровь ядовита? – Доминик, не выдержав, задал вопрос в лоб. На сей раз молчание длилось дольше – капитан явственно размышлял, пытаясь одновременно определить для себя и как ответить на вопрос, и причину, побудившую сына его задать.

– Так, – прошло, наверное, секунд двадцать, прежде, чем мужчина вновь подал голос, – Давай-ка мне все по порядку, сын. Какой каракатицы тебя понесло вспоминать про эту селедку тухлую? Причем тут его кровь?!

На последнем вопросе голос говорящего зазвенел – по-видимому, напоминание о мирно почившем чудовище сильно задело его.

– Арчи отравлен, – скрывать происшедшее не имело смысла, – У нас есть все основания полагать, что отравлен он именно кровью этой твари. И к чему это теперь может привести…

– Каким образом?

Вопрос был задан быстро и даже, как почудилось слушателям, – торопливо. Напряжение в голосе пирата, во всяком случае, слышалось четко.

– Когда он отрубил голову этому монстру, несколько капель крови попало ему на лицо, – Доминик, отвечая, пожал плечами, – Он слизнул их. А теперь вот…

– Ты пытался поделиться с ним кровью?

Молле на диване тихо хмыкнул. В голове неожиданно мелькнула мысль, что деловую хватку Конте унаследовал от отца – Барракуда, по всему судя, умел брать быка за рога и делать выводы.

– Да. Результатов это… – мужчина быстро облизал губы, – То есть, не совсем не дало. Ему стало легче, но он говорит, что яд лишь отступил, а не исчез полностью.

– Так…

Повисло молчание. Пират на своем острове, вероятно, размышлял, сопоставлял, делал выводы; слушатели ожидали вердикта. Дерек нервничал, ломая пальцы. Арчибальд оставался делано равнодушен. Доминик сверлил взглядом телефон, по-видимому, посылая родителю какие-то мысленные импульсы.

– Все, что я помню – это как он однажды разболтался… – зазвучал в комнате медленный голос Барракуды, – Он вообще, напившись невинной крови, любил поговорить. Один из моих матросов так вел себя после выпивки… Так вот. Он тогда говорил, что, обретя плоть, станет непобедимым. И скользнуло что-то… Что-то о том, что даже, если его, обретшего плоть, убьют, он сумеет отомстить и возвратится более сильным, чем прежде. Но я не настолько умен, чтобы понять это, – Рик вздохнул, – Тут, поди, Марко звать надо – он-то эту тварь изучал, может, что и знает.

Доминик, мрачнея на глазах, опустил подбородок. О том, что в сложившейся ситуации не помешает позвонить экзорцисту, он думал и сам, а теперь получил лишнее подтверждение.

– Понял, – буркнул он, – Ладно, папа, спасибо… Я сейчас позвоню Марко.

– Так погоди, сынок, а может, позвать его?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что даже Арчи, старающийся хранить хладнокровие, изумленно подался вперед.

– Он что, на острове?

– Кто это говорит? – пират в телефоне насторожился, – Мне показалось… Голос Хищника?

Доминик вздохнул.

– Да, его. Я с тобой разговариваю по громкой… ладно, не важно. Значит, Марко сейчас на острове Гиены?

Барракуда, вмиг переключаясь на другую тему, хохотнул.

– А то как же! Да парень как увидел мою ласточку в бою, как сообразил, что именно о ней он читал в свое время – так и не слезает с нее! Уж со всех сторон осмотрел, ночует в моей каюте, наслаждается, как это… «близостью к легенде» – так он говорит. Сейчас кликну, это не проблема. Как раз перед тем, как ты со мной связался, я его на палубе видел.

– Ждем, – Конте пожал плечами, переводя взгляд на двух других слушателей. Из трубки донесся какой-то шорох, приглушенное постукивание – должно быть, Барракуда с предельной аккуратностью клал телефон на горизонтальную поверхность. Потом, судя по далекому звуку, открылось окно и рев «МАРКО-О!!» заполнил кабинет. Капитан, обладатель поистине командного голоса, не стеснялся в громкости, когда требовалось позвать кого-нибудь.

Доминик слегка поморщился и виновато отвел свободную руку в сторону. Ему, культурному, образованному человеку всегда становилось неловко при осознании грубости и недостаточной воспитанности родного отца. И это не взирая на то, что и Арчибальд, и Дерек Рика Барракуду знали лично, как и его повадки.

Молле закашлялся, прикрывая рот рукой и, хрипло, с присвистом втянув воздух, откинулся на спинку дивана, закрывая глаза. Докладывать Дереку или Доминику о своем состоянии мужчина не хотел, прикидываясь практически здоровым, но себя обмануть было сложнее. Голова кружилась, тело то немело, то холодело и общие ощущения оставались до крайности неприятными.

Происходящее ему не нравилось. По всему выходило, что клятая тварь, от которой он с таким трудом избавился, все-таки нашла способ отомстить ему и теперь, видимо, медленно убивает его изнутри. Интересно, знает ли Марко Галлани хоть что-то об этом, сможет ли помочь? Ну, или хотя бы дать более или менее разумную подсказку.

Из телефона в руке Доминика вновь донесся шорох, сменившийся жизнерадостным и довольным голосом капитана.

– Все, ща придет. Уже бежит, аж чуть с трапа не навернулся! Эх, славный парнишка, акула меня проглоти, ему бы в юнги пойти – первый класс бы был! Всегда ценил в матросах любовь к своему судну, а этот парень…

– Остынь, папа, – Конте тяжело вздохнул, – Марко не твой матрос, он экзорцист… с историческим уклоном. Надеюсь, он сумеет помочь нам… помочь Арчи, – сочувственный взгляд голубовато-зеленых глаз скользнул к дивану. Арчибальд его не заметил. Он был бледен, как мел, дышал с ощутимым трудом и, как бы не пытался скрыть истинное положение дел, обоим его друзьям было прекрасно видно, что происходит. Оба питали самую неприятную убежденность в том, что видят сильного Хищника умирающим, оба хотели его спасти и оба не представляли, как это сделать.

Арчибальд шевельнулся и, неожиданно сморщившись, коснулся правой ноги. В темных глазах его мелькнули искорки боли.

Дерек, чуткий как к друзьям, так и к врагам (а к какой категории отнести Арчи, он до сих пор не знал, предпочитая воспринимать его, как нечто среднее) взволнованно подался вперед, вглядываясь в мужчину.

– Что…

– Нога болит, – не дал ему договорить Молле, – Видимо, старые раны.

Доминик, отвлекшись от беседы с отцом, тяжело вздохнул. У него был свой вариант происходящего.

– Или это кровь мокоя в тебе бередит старые раны, – буркнул он и, покачав головой, вновь обратил взгляд к телефону, – Черт возьми, где там ходит этот Марко?!

Барракуда, до которого эти возмущенные слова донеслись, и который принял их на свой счет, заторопился с ответом.

– Да бежит уже, бежит, сынок… О! Марко, тут Ник…

Шорох в телефоне сменился знакомым молодым голосом с итальянским акцентом.

– Синьор Конте?

– Привет, Марко, – в голосе Доминика зазвучали почти неоправданные нотки облегчения. В способностях экзорциста мужчина, видимо, был убежден больше, нежели в знаниях родного отца и на его помощь уповал значительно сильнее.

– Значит, так… Убивая мокоя, Арчи случайно слизнул с губ его кровь. Теперь он говорит, что вот эта самая кровь – черная, маслянистая, – движется где-то внутри него, и он… – мужчина на миг сбился и едва заметно дрогнувшим голосом продолжил, – Он умирает! Эта тварь убивает его изнутри, мы не знаем, что де…

– Вы не пытались делиться с синьором Молле своей кровью?