Вальсируют валькирии

Я придумала созвездие вальсирующих валькирий

О чуткости, о мудрости, о вдохновеньи, будто бы
Мы грезим, но теории от практик далеки!
Вальсируют валькирии, свободно необутыми,
И падают под утро им на косы огоньки.
Одни сияют звёздами, другие – снегом розовым.
Давно доспехи отданы на откупы богам –
Горят сияньем северным, ковшами-медоносами.
Сто лет коней летающих никто не запрягал!

Качаются колчанами, и копьями, и латами
Созвездья, вёльва черепом, вещая, землю ест…
Вальсируют валькирии, а шлемами крылатыми
Младенцы их играются, пока не надоест.
Все Одина ослушались: и Гель, и Хильда с Христою,
И замуж были отданы, как Брюнхильда, во сне.
Оставили баталии и, не мигая, пристально
В глаза глядят избранникам, а заодно и мне!

И я, мои валькирии, давно за перемирие,
За женственности жертвенность,
За вальсы и танго.
В своей любовной лирике –
Как хочешь, так выныривай:
Коль родилась валькирией –
Не страшно ничего!
Спросила я у ясеня и Игдрассиль ответил мне:
«В любви победы ведай ты, иные – не к лицу!
И чуткости, и мудрости, и вдохновенья светел миг!
Вальсируют валькирии? И ты, давай, танцуй!..»

Жажда

Жадной вагины цветком кровавым
Прямо навстречу тебе раскрыться!
Скажешь: безумие? Крикнешь: браво!..
Первыми дом покидают крысы…

Если ловить поцелуем губы,
Грубую ткань убирая с тела –
Нежное больше не будет грубым,
Я так безумно тебя хотела,

Что и Луна показалась Чёрной…
Уголь сумеет вновь разгореться!
Если быть честной, то непритворно
Створками хлопает в горле сердце…

Если пытаться любить и верить –
Стоило жить нам на белом свете!
Вновь в темноту раскрывая двери,
Хлопает створками стылый ветер!

Знаешь, я так без тебя замёрзла:
Жизнь замерла без прикосновений…
Ветер порывист, зима промозгла,
Кровь прорастает цветком по вене…

Соитие

Ты входишь «оружьем» в меня, точно в ножны!
А всё остальное – неважно, возможно…

Во мне ты пульсируешь силою жизни,
И мы – друг для друга, и мы одержимы…

И мы – друг во друге, прекрасно и честно!
Всему остальному – на время исчезнуть,

А, может быть, и навсегда раствориться –
Соитие свято, да здравствует принцип:

Все – лишние, если свершается чудо…
Пусть волн световых возрастёт амплитуда!

Пусть наша вселенная ширится в глу́би,
Да будут в веках неразлучны, кто любит!

Да здравствуют кубок, наполненный счастьем,
И – губы, чей долг – в поцелуях встречаться!..

Когда рожает женщина

Когда рожает женщина – в ней свет
И сила целой солнечной системы!
И никого могущественней – нет.
Когда она кричит – все боги немы.

Победный вопль младенца слышим все мы.
Пришедший в мир – невинен и раздет.
Малыш сияет матерью-Вселенной:
Когда рожает женщина – в ней свет!

А новый человек – живой сюжет,
В котором заключаются все темы.
На их развитье снят любой запрет –
В младенце сила солнечной системы…

Что царствуют в нём ноты и фонемы,
То – до поры скрываемый секрет.
Над роженицей в виде диадемы
Нимб. Никого могущественней – нет!..

Через неё Творец к нам вопиет
Новорождённой собственной поэмой.
Да будет так и через сотни лет!
Когда она кричит – все боги немы…

Все вымыслы, законы, теоремы
При родах просто – суета сует.
Но если акт рожденья не воспет –
В помойку всех поэтов с кучей премий…
Когда рожает женщина – в ней Свет!..

Секстина для принца

Давай друг для друга, как в сказке, сбываться:
И эхом, и смехом, и взмахом?
Пусть мир наполняется звуком оваций,
И солнца рубинится яхонт!
Пусть будет в душе нам всегда восемнадцать,
И жизнь, как простая рубаха…

По белому снегу, что чист, как рубаха,
Мы будем друг другу сбываться –
Сплетаемся вновь, будто нам восемнадцать,
И эхом, и смехом, и взмахом!
Ты даришь мне перстень – в нём червчатый яхонт –
Под всплески дворцовых оваций!..

На пике вибраций, волшбы и оваций –
На голое тело – рубаха…
Велит целоваться помолвочный яхонт,
Мечтой сокровенной сбываться –
Друг другу мы эхом, и смехом, и взмахом…
Нам снова с тобой – восемнадцать!..

Приборов немного – гостей восемнадцать,
Стихает безумство оваций…
А в платье волшебная палочка взмахом
Мою превращает рубаху…
Желания свойство имеют сбываться…
Любовь драгоценней, чем яхонт!

Глазами богов был чарующий яхонт…
Венчанье у нас в восемнадцать…
Давай сговоримся друг другу сбываться
Под бурные тосты оваций?
Пока снова платье не стало рубахой
Без высшего знака и взмаха…

Принцессою станешь не палочки взмахом,
Владельца изменит не яхонт!
Под платьем всегда остаётся рубаха,
Как будто тебе – восемнадцать!..
Как только стихают обрывки оваций –
Все сны начинают сбываться!..

Волшебным ли взмахом
друг другу сбываться,
Простою рубахой, коль не восемнадцать?..
Но свадебный яхонт и радость оваций…

Давай сойдём немножечко с ума?..

Давай вдвоём закатимся туда,
Где можно безупречно поскандалить?
Где нам нальют за это «Цинандали»,
А мы, в огне межличностных баталий,
Бокалы бьём, и это – ерунда!..

Давай с тобой завалимся в кино –
Мириться, на последний ряд, в потёмках?
Одежду друг на друге страстно комкать
И целоваться, и шептаться громко?
Ведь мы не поступали так давно!

Давай сойдём немножечко с ума,
Хоть это, безусловно, неприлично?
Рванём, однако, к чёрту на кулички
И будем гармонично нелогичны?
Я в личку жду такого же письма…

Давай скорей, пока вокруг зима,
Валяться на снегу с тобой в обнимку
И на айфоны делать кучу снимков?
Потом поищем шапку-невидимку,
Которую я выбрала сама?

Давай любить, как будто в первый раз,
Как только юность раньше позволяла?
Как будто нам друг друга страшно мало,
Жить каждый день с тобой взахлёб, сначала,
На чистый лист бросая пару фраз:

«Люблю тебя…»?

Три времени сквозь время

Я буду думать о тебе
И ждать, как ждут мужей с войны!
И ты перешагнёшь рубеж
Небытия и тишины…

Снег будет солнышком размыт,
Когда сомкнём объятья мы.
Едва лишь встретимся, едва
Раскроют нам сердца слова
Сквозь поцелуй в конце зимы…

Пробился луч в прореху снов,
Растаял снег, ушла вода…
(Ты знал и верил всё равно,
Что я ждала тебя всегда!)
Сел на кровать, когда спала,
И одеяло – пополам…
Кто лаской солнечной согрет,