Цитаты из книги «#идикомне»

– То есть, – спохватился Данияр. – Ты тоже красивая, Ярослава. Очень! Спроси у кого хочешь, да вон хоть у Клима, – указал он рукой мне за плечо. Бросила быстрый взгляд в указанном направлении и наткнулась на Климова, который шёл, уткнувшись в свой телефон, не чувствуя препятствий, так как народ перед ним расступался, как море перед Моисеем. – Да же, Клим? – окликнул его Данияр, который лихорадочно пытался вырулить из тупика, в который сам же себя и загнал. – Что? – чуть нахмурился Климов, посмотрел на меня, а затем окинул стоящего рядом со мной Женю чуть менее добрым взглядом. – Скажи же, что Ярослава красивая? – Яся, – поправил он своего друга. – Что Яся? Это, типа, yes на китайский манер? – Угу. Яся of course, – кивнул Климов, слишком явно сдерживая при этом улыбку. Черти в его глазах тем времени отплясывали чечетку. – Ярослава предпочитает, чтобы её называли Ясей. И да, она красивая. Ни разу не поверила его словам, хоть и сказаны они им были без экивоков и заигрывания. Наверное, не стоит делать фальшивые комплименты, да еще так прямо при этом смотреть в глаза. Хороший актер. Игра лица на «5+».

Еще раз мазнула по ним взглядом и встретилась глазами с Данияром, который, кажется, даже улыбнулся мне. Серьёзно?! Странный тип, конечно… Но, заметив меня, Данияр сразу решил поделиться находкой с другом, поэтому ткнув Климова, который напинывал мяч, в плечо, указал на меня. Я была готова под землю провалиться, когда Климов резко повернулся в мою сторону и сразу захватил внимание моих глаз.

– Вот это дождина на улице! Бьёт как град, – продолжала шептать Карина, переодеваясь в темноте. – Пришлось брать с девчонками такси и ехать до общаги. Хорошо, что город в такую погоду пустой. Быстро доехали. Холодно, пипец! – Ммм… – протянула я, делая вид, что слушаю её. Потому что глупое сердце взяло верх и сейчас отбивало морзянкой в моих ушах о том, что Климов вёз меня около получаса в объезд, похоже, выдуманным им пробкам.

– За что спасибо? – короткая усмешка покинула его грудную клетку. – Ты от всего отказываешься. – Всё, что мне нужно я заработаю сама. Тихий смешок. – Снова камень в огород золотого мальчика, – протянул он шутливо. – Да ты стерва, Ярослава. Краска холодной волной отхлынула от лица. Стерва? Я? Серьёзно?! Вскинула на него взгляд, и увидела, что лёгкая улыбка приклеилась

А где плоские шуточки, свойственные плохим парням вроде него? Где гнилые подкаты с мерзким подтекстом? Где всё это? Кто так бессовестно не следует стереотипам?! Хотя, о чем это я? Для него я не больше чем тень, которую ливнем загнало в его машину. Ради таких, как я, такие популярные красавчики, как он, не станут расходовать обойму обаяния. Зачем коту пытаться понравиться мышке? Разве что для того, чтобы потом её сожрать, когда та поведётся. А этот кот явно был сыт.

Прикрывая грудь рубашкой и всё так же поглядывая на Климова, быстро надела через голову его толстовку и утонула к чертовой бабушку в его запахе. Что-то пряное, обволакивающее и… тёплое. Если меня однажды, вдруг, кто-то спросит, чем пахнет Климов, я отвечу – теплом. Никогда бы не подумала, но, оказывается, у тепла есть запах: согревающий, щекочущий, трепетный.

Задумчиво прикусил нижнюю губу, прикидывая шансы поймать воспаление легких, если пройду еще хотя бы один километр. – Ладно, – сдалась я, отпустив дверную ручку. Дрожащая рука потянулась к толстовке. Меня прошибло током, когда наши пальцы случайно нашли друг друга в плотной ткани. – Прости, – буркнул Климов и положил руки на руль. – Переодевайся и поедем. – Отвернись, – посмотрела на него исподлобья и сразу опустила взгляд, поймав его усмешку. – Пожалуйста. Тихо хохотнув, парень, всё же, отвернулся к своему окну и подпёр рукой скулу.

– Я так и понял, – весело усмехнулся Климов. Положил свою толстовку мне на колени, а сам быстрыми движениями надел черную свободную футболку. Поправил ворот, ладонью прошелся по влажным волосам, убирая прилипшие пряди со лба и снова повернулся ко мне. – Надевай. Я специально всё снял, чтобы под дождем не промокло. Снимай свои вещи и надень мою толстовку.

Рокочущий рядом мотор взревел, машина сорвалась с места и, к моему облегчению, поехала дальше. Но, проехав меньше ста метров, остановилась. Аварийные огни заморгали красным. Буквально через пару мгновений водительская дверь открылась и из тачки вышел Климов голый по пояс. Опешила. Какого…?! Он же был в толстовке! В дождь что-то добавлено? От холода бывают галлюцинации? Широкими шагами парень подошёл ко мне и, щурясь от потоков дождя, произнес. – Садись в машину. Шокированным взглядом осмотрела его с ног до головы. Джинсы уже намокли. Кожа крепкого спортивного торса была покрыта большими мурашками. Этот ненормальный замёрз в то же мгновение как вышел из машины. Ко лбу прилипли мокрые черные пряди. Голубые глаза, которые, казалось, были подсвечены холодным пламенем, смотрели на меня в упор. – Ты дурак? – спросила я и тут же облизнула губы, по которым стекала дождевая вода с лица. – Это ты дура – тащиться в такую даль под проливным дождем, – отрезал он жестко. – Сядь в машину или я провожу тебя до общаги прямо так, – указал он на себя полураздетого. – Сядь в машину, – теперь моя очередь говорить, что ему делать. Климов качнул головой. Настойчиво сделал еще полшага ко мне и скрестил руки на груди. Взгляд голубых глаз неотрывно держал мое внимание на его лице. – Я сяду в машину только с тобой, – проговорил он, взяв себя в руки. Крупная дрожь прокатилась по его плечам, но, кажется, он её даже не заметил. В светлых глаз блеснула хитрая искорка. – Если я заболею и умру, то это будет на твоей совести. – Чтоб тебя! – выругалась я и широкими быстрыми шагами первой пошла к машине. Открыла пассажирскую дверь и запрыгнула на сиденье, громко хлопнув дверцей, как в старом советском холодильнике. – То-то же, – сел Климов за руль и сразу включил весь имеющийся обогрев в салоне.

Шум двигателя машины становился всё ближе, пока прямо у тротуара не остановился черный «гелик» Климова. Тонированное стекло поползло вниз. – Садись, – бросил мне коротко парень. – Нет, спасибо, – ответила я нарочито вежливо и спокойно, но голос дрогнул, когда дрожь из-за холода прокатилась по всему телу. Обнимашки с самой собой под потоками холодного осеннего ветра и дождя мало напоминали тропики. – Садись, простынешь, – настаивал Климов, едущий вровень со мной, настойчиво топчущей тротуар.