Цитаты из книги «#идикомне»

– Ещё бы! – фыркнула Карина. – Вчера, когда ты с Женей ушла в кафе, они зашли к нам в комнату и чуть не раздели Клима, прикидываясь, как им холодно в нашей общаге. Я думала, они с него толстовку с мясом сдерут. – А он что? – непрошенное любопытство просочилось непойманным вовремя захлопнутым ртом. – Ничего. Сказал, что не раздает свои вещи кому попало, а потом ушёл. А вот мне Даник потом оставил свою толстовку. А я ведь даже не просила его. И… – таинственная пауза, и Карина скинула с себя слои одеял. – Та-дам! Я в ней! Но девчонкам её я не покажу. Потому что я не Клим или Даник, с меня они её точно с мясом сдерут. Еще и клок волос с башки прихватят. – Тогда тебе лучше её спрятать в сейф какой-нибудь, – усмехнулась я. – Ну, или вернуть владельцу. – Ещё чего?! – цокнула Карина и запаковалась обратно под одеяло и покрывала. – Обойдётся. Теперь эта толстовка моя, – ехидные интонации в её голосе забавляли.

Отвернулась к стене и прикрыла глаза. Глубоко вдохнула и протяжно выдохнула, наконец, испытав облегчение и спокойствие. Из головы ушли все мысли, только назойливый образ Климова и его громкий хлопок дверью до сих пор никуда не делись, словно служа мне неким упрёком. Это раздражало. И раздражало не потому, что он повёл себя так, а потому что причиной его такого поведения стала я.

«Твои спагетти с сосисками – лучшие спагетти с сосисками в мире. Без тебя #ябсдох(( Спасибо, Яся!» Невольно улыбнулась. В солнечном сплетение стало неожиданно тепло. Бушующее море черных эмоций внутри внезапно обрело штиль и проблеск солнечного лучика.

– Твоя смена кончается через десять минут, – к моему облегчению Климов сменил тему разговора. Но облегчение оказалось слишком коротким. – Я подвезу тебя до общаги… – Слушай, – вспылила я. Замерла с полотенцем в руке, вжимая его в столешницу. Прямо посмотрела в глаза парню напротив. – Не знаю, что ты затеял и зачем тебе это нужно, но попрошу тебя – не лезь. Ни ради понтов перед дружками, ни ради своего эго, ни ради галочки на потрепанном ремне – не лезь ко мне. Ясно? Молчание между нами натянулось звенящей струной. Порвется – кому-то из нас точно прилетит по носу. – Что с тобой? – отодвинул он стакан в сторону и внимательно вгляделся в моё лицо, словно считал каждую веснушку. – Кто-то тебя обидел?

Движение его пальцев, между которыми он прокручивал стакан, завораживало. В любом случае, лучше смотреть на его руки, нежели в глаза или на изрисованную шею. Плавные уверенные движения длинных пальцев, медленно проворачивали стакан, вынуждая лимонную дольку держаться в центре водной глади и рассылать волны к стеклянным стенкам.

– Нормально, – выдавила я непослушным голосом, который больше походил на хрип. Гребанное дежавю прожитых лет парализовало мой разум и лишило способности трезво оценивать ситуацию. С ненавистью и презрением посмотрела на Раву, улыбка которого, обращенная мне, больше походила на смердящий оскал. – Женя, – холодным тоном обратился Климов ко всё ещё напуганному парню. – Проводи Ясю до общаги. – Хорошо, – резко кивнул тот и оттеснил меня от парней, аккуратно уводя за собой. – Пойдём-ка и мы тебя проводим, дружочек, – обманчиво дружелюбный голос Данияра раздался позади. – Да, вы что, парни?! –отдаленно расслышала, как Рава включил скомороха. – Клим, ты серьёзно?!…

– Базара ноль, – резко оторвал тот от меня руки, да так, что я, рвущаяся до этого подальше от него, не удержала равновесия и по инерции начала падать, едва не зацепив головой батарею. – Яся! – сквозь пелену растерянности ворвался вскрик Жени, и я оказалась подхвачена чьими-то руками за мгновение до встречи с холодным грязным полом. Рефлекторно вцепилась в рукав плотной толстовки и была приведена в вертикальное положение. Знакомый запах тепла ворвался в сознание, на секунду дезориентировал, а затем заставил отпрянуть и от него. Перехватила сползший с плеча рюкзак и беспрепятственно отступила в сторону, чувствуя как запах и руки Климова оказались вне зоны досягаемости. – Всё нормально, Яся? Не ушиблась? – голубые глаза тщательно изучали моё лицо и конечности на предмет травм и повреждений.

– Я по дружбе к девчонкам хожу, – расправил Женя плечи и приосанился. – И, вообще, у меня девушка есть. Рукалицо… Брови сами собой поползли к линии роста волос, а глаза предпочли закатиться. С трудом сдержала издевательский смешок. Боже, Женя… Прятаться за женскими спинами – так по-мужски. Ну, хорошо, что хоть не придумал, что мы с ним снова «сошлись». – Да ты, я посмотрю, ходок, – небрежно бросил Климов, сосредоточив внимание на красной нити с цветными бусинами, которую прокручивал на запястье. – Не думал, что слова о твоих похождениях могут быть неприятны твоей бывшей девушке? Не лицо, а хладнокровная маска убийцы. Примерно с таким выражением в западных фильмах киллер накручивает глушитель на пистолет или прикрепляет прицел к винтовке.

– А вот и сладень… кое, – ввалился в комнату Женя с банкой варенья в руки и здорово труханул, судя по отвисшей челюсти, красноречиво говорящей о том, как он пожалел, что решил к нам прийти. Взгляд Клима острым лезвием впился в Женю. Желваки на сомкнутой челюсти зажили своей активной жизнью. – Пухлый, а ты не охренел ли? – Данияр, казалось, озвучил ровно ту же

Дверь стала медленно открываться и в комнату заглянула голова Данияра. – Привет, – улыбался он во все тридцать два. – Чего тебе? – спохватилась Карина и поспешила завернуться в одеяло, чтобы спрятать компрометирующую пижаму с миньонами. – Яся сказала, что ты простыла. Решил навестить. Выгонишь? – и так улыбнулся, гад, обаятельно, что даже я бы не смогла его после этого выгнать. – Заходи, – бросила Карина нарочито небрежно, хотя сама, наверное, была готова отплясывать под одеялом. – Только я не один, – вошел Данияр в комнату с небольшим пакетом в руке и Климовым за своей спиной. – Побоялся, что ты опять захочешь вырвать мне печень, поэтому прихватил защитника.