Глава 4

Антон

Натали подъехала к жилому пятиэтажному зданию, коим являлось общежитие. Вышла из авто и направилась к дверям подъезда. Поднялась на этаж выше. Пахло дешевым и очень крепким табаком. Из квартир доносились детские голоса. Она остановилась у нужной ей комнаты и постучала. Когда дверь немного приоткрылась, и никто за ней не ответил, девушка осмотрелась и вошла. В нос ударил теплый запах крови и еще чего-то мерзкого. Пройдя в комнату, Нат обнаружила человека, лежащего на полу в темно-красной луже. Первым делом вызвала реанимацию, так как тот оказался еще жив. Пульс был слабый, но прощупывался. Пока помощь ехала, девушка внимательно осмотрела небольшое помещение. Заглянула в ящики стола. Порылась в вещах в шкафу. Не было ни единой фотографии – как в бумажном виде, так и в памяти телефона. Номера в телефонной книжке были удалены так же, как и сообщения.

Когда Антона Васильева увезли, Нат осталась стоять посреди комнаты. Она смотрела в окно на близстоящие дома. Сейчас было тихо. Похоже, соседи от испуга притихли и решили спрятаться в свои норы. Нахождение на месте преступления в присутствии тишины по большей части помогало ей понять происходящее. Посмотрев на окровавленную руку, не смутилась, а наоборот, сжала кулак, отчего раздался чавкающий звук.

– Жуть. Так вот что тебя заводит? – раздалось за спиной. На пороге появился Викентий. Он кивнул на ее руки и поморщился. – Это как-то помогает думать?

– Пришел побесить меня? – спокойно спросила она, не отрываясь от окна.

– Подумал, что моя помощь будет кстати. Что-то нашла?

– Я просила тебя наблюдать за девушкой.

– О, Боже! Что здесь произошло?– из-за спины мужчины вырулила Аля.

Та посмотрела на пол и на руки Натали с омерзением, а как только тошнота подкатила к горлу, скрылась в ванной.

– Зачем ты ее сюда привел?

– Она сама потащилась.

– Ты что, маленький? Не знаешь, как вести себя в подобной ситуации? Она будет лишней здесь! Отправь ее домой.

– Черт, Нат, не начинай! Давай по делу. Он не тот, кто нам нужен, верно? Что могло произойти, чтобы он начал убивать?

– Для таких людей много и не требуется, даже если ты раньше промышлял обычным воровством. Пусть на твоем счету кражи, разбой… это не имеет значения. Преступный мир для всех одинаков. Ты так не считаешь? Стоит лишь попробовать и втянешься. Они страстны в своем деле и живут по своим правилам. Жизнь в неволе делает их жестче и опасней для обычных людей. Знание того, что человек сидел, уже делает его врагом общества. А от привычек не так легко избавиться.

– Васильев и наш психопат… они же совсем разные типы, – заметил Вики. – Нужна сильная мотивация, чтобы уйти с обычного угонщика и вора…

– Возможно, Васильеву стало скучно, и он захотел попробовать что-то новенькое… больше адреналина, больше эмоций, – решила Нат, отойдя от окна. – Васильев попался бы на второй день. Они по-разному мыслят. Наш убийца не глупый мальчишка, а очень осторожный и страстный. Без имени. Без лица. Порой мне кажется, что он где-то рядом. Наблюдает…

– Как думаешь, Васильев мог нанести ранения себе сам? – заметил Викентий.

– Нужно быть совсем отбитым, чтобы решиться на это. После первого удара ножом, он не смог бы сделать это еще дважды. Тело от шока и боли начинает сопротивляться и ослабевать. Раны достаточно глубокие, – размышляла девушка, продолжая разминать вязкую кровь пальцами. – К тому же, детектив, отсутствует орудие преступления. Я не смогла найти то, чем ранили Васильева.

Викентий начал осматриваться вокруг в поиске колющего предмета. В комнате появилась бледная Аля.

– Если бы он сделал это сам, то куда дел нож? Следов борьбы нет. Кровь только в пределах этой зоны, – указала Нат на место возле кровати. – Раненный где-то человек давно бы лежал в больнице, и нас бы о нем проинформировали. Вся информация с его телефона стерта: контакты, фото и сообщения. Даже музыка, если она у него была. Комната почти пуста. Он явно вел отшельнический вид существования. Домашнего интернета нет. С момента выхода из тюрьмы нет ни одного штрафа и ни одного ареста. Видимо, выбрал праведный путь. Ничто не говорит о нем как об убийце.

– У таких праведников всегда найдутся тайны. Нужно лишь глубже капнуть. Надо встретиться с теми, с кем он общался ранее, – сообщил Вики.

– Тогда начни искать информацию среди людей Жестяного. Васильев когда-то крутился в той компании. Я съезжу в реанимацию и проверю состояние пострадавшего.

– Скажи «серой» принести мне ужин в мою комнату, – приказным тоном окликнул Роман, уходящую Лику.

Пятидесятилетняя женщина, которая сидела на диване напротив Романа, с призрением взглянула на прислугу. В длинном, дорогом платье синего цвета, явно сшитом на заказ, она выглядела актрисой из фильмов 30-тых годов. В ее правой руке между пальцами была зажата тонкая сигарета, которую та периодически прикладывала к красным губам. Вероятно, дама думала, что так выглядит намного выразительней и знатней. Роман не особо любил эту женщину и не скрывал своей неприязни.

– Серая? – хмыкнула женщина. – У прислуг нет человеческих имен?

– То, как я к ним обращаюсь, тетушка, не вашего ума дела, – заявил мужчина, нахмурив лоб.

– Я просто спросила, дитя, – произнесла она довольно сдержанно.

«А этот мальчишка не стесняется выговаривать в лицо все, что думает! Еще и тетей называет вместо того, чтобы обращаться по имени!» – мысленно возмутилась женщина.

– Если бы я была хозяйкой этого дома… – протянула она, мечтательно.

– Аккуратней с мыслями, тетушка, – отрезал Роман, затем подошел к женщине, нагнулся к ней и прошипел: – Не смейте думать об этом! Вы никогда не станете частью моей семьи. В этом доме вам места нет. Я вас терплю только из-за отца.

– Глупый мальчишка! Не тебе решать, кто займет место хозяйки особняка. Думаешь, твой отец станет слушать детские капризы?

– Держите при себе свои мысли по этому поводу, иначе…

– Успокойся, сын! – возмутился Влад, услышав их спор. Он стоял на лестнице, одетый в серый деловой костюм, и его лицо выражало недоумение. – Я не думаю, что есть повод спорить на этот счет. Никто не собирается занимать чье-либо место в этом доме. Впредь, запрещаю вам обоим затрагивать эту тему.

Гостья сникла, опустив взгляд.

– Мне лучше побыть в своей комнате, отец, – сказал младший Волков и спешно покинул гостиную.

Он нервно ходил по комнате, поглядывая на часы, а когда в дверь постучали, остановился у окна.

– Ваш ужин, – тихо произнесла девушка, входя в комнату.

– Поставь, – махнул он куда-то в сторону. Его взгляд был потерянным. – Подойди сюда.

Вика поставила поднос на столик и прошла к центру комнаты. Ближе к Роману подходить не рисковала. Он стоял в трех шагах от нее и даже так, она ощущала напряжение, витавшее над головой.

– Ближе, – требовал мужчина.

Та подняла на него испуганный взгляд, сделала маленький, неуверенный шажок и остановилась.

– В чем дело? – сердился он, но как-то мягко. Нет гнева или ненависти. Роман сам подошел к девушке и встал напротив. – Не бойся, я не укушу. Жанна Сергеевна говорила, что ты училась в школе танцев. Мне нужна твоя помощь.

Девушка смотрела на него с недоумением, как если бы услышала предложение руки и сердца. Но это другое. Поэтому она уставилась на Романа и молчала, не зная, как правильно отказать. После того что он сделал с платьем, правильней было бы развернуться и уйти, хлопнув дверью…

– Это не так. Я не училась никаким танцам, и поэтому не смогу вам помочь. Ужин на столике, а меня ждет работа. Я должна отработать свой долг вам, – Вика начала разворачиваться, чтобы уйти.

– Мне очень жаль, – уверенно произнес мужчина, останавливая девушку у двери.

Она не понимала, о чем он может жалеть. И знала, что в его словаре слова «жаль» не существовало так же, как и слова «прости».

– Я погорячился… с платьем.

– Пытаетесь загладить вину простым словом? – произнесла она, продолжая стоять лицом к двери.

– В этом и твоя вина тоже есть, – заметил мужчина.

Вика вздохнула, так как он был прав. Она поступила неправильно, потратив чужие деньги и, промолчав, пыталась скрыть это.

– Но речь не об этом. Буду платить тебе за каждое израсходованное время на меня.

Виктория чуть опешила, повернувшись к нему боком.

– Но вы можете нанять профессионального репетитора. Зачем вам я?

– Зачем мне кто-то со стороны, если в моем доме уже есть свой учитель танцев? Давай по факту: мне нужен репетитор, а тебе нужны деньги. Таким образом, я хотя бы буду знать, куда идут мои сбережения.

Рука, что уже сжимала дверную ручку, вдруг разжалась. Деньги ей и вправду были нужны. Вика все же посмотрела на Романа.

– Вам снова стало скучно, Роман Владиславович? Ищите объект для забавы? – недовольно произнесла она.

– Отбрось свое недовольство и соглашайся. Это простая просьба. Я быстро обучаюсь. Покажешь несколько движений и всё.

Но Вика знала, что обучиться любому танцу, пусть даже это вальс, не так-то просто. И одним «всё» здесь не обойдешься.

Натали стояла у кровати Васильева Антона, который находился в бессознательном состоянии после тяжелой операции, и изучала его бледное лицо. Сейчас это лицо ей ничего не расскажет.

– Хотелось бы мне знать, чем ты заслужил это спасение, – шептала она.

– Ему повезло, – раздалось за спиной.

– Это как сказать, – процедила девушка.

– Был на волоске от смерти. Держался за жизнь, как мог.

– И все ради того, чтобы оказаться на скамье подсудимых.

Врач встал рядом с ней, спрятав руки в карманы белого халата. Нат мельком взглянула в его сторону, оценив внешний вид. Мужчина лет сорока. Густая темная растительность на щеках и на подбородке. Уставший взгляд за прозрачными линзами очков. Под халатом серая футболка, черные потрепанные джинсы. На ногах белые кеды, чуть замаранные уличной грязью. Бейдж с именем отсутствовал.

– Это его подозревают в убийстве тех девушек?

– Почему вы так решили? – удивилась Натали, понимая, что никто не должен был узнать об этом.

– Слухи.

– Если бы это был он, то вы не стали бы спасать его? Дали бы ему умереть на операционном столе?

– Я врач, а не могильщик.

– Никогда не верьте слухам. Как он? Что вы можете сказать о ранах? – поинтересовалась девушка у мужчины.

– Судя по ранам, могу сказать, что это армейский нож. Ширина лезвия в 22 миллиметра.

– Неплохо, – приятно удивилась Натали, одарив его улыбкой. – Откуда такие познания?

– Служил в разведывательной группе. Его спасло то, что удары были нанесены не так глубоко. Скорее, неуверенной рукой. Человек, вероятно, сомневался в том, что делает или никогда не делал это раннее…

– Подросток? Женщина?

– Необязательно.

– А мог ли он нанести их себе сам?

– Три раза? Как вы себе это представляете? Он же не шизофреник! В крови не было наркотических, психотропных веществ или алкоголя. Можем пригласить специалиста, когда он очнется, если нужно.