– А чего ты еще ждал? Думаешь, что после всего того, что ты сделал со мной, с Диланом, с другими, такими же, как мы, тебе все сойдет с рук?! Что все сломаются и безропотно станут слушаться? Ты – напыщенный самоуверенный ублюдок! Куда ты дел пленников?! Где Провидец?!

Зарычав, Алик бросился на меня и начал избивать. Мне не было больно, мне было до скрежета зубов обидно, что я не могу причинить ему и сотую часть той боли, что испытала по его вине. И что физически я куда слабее здорового мужика.

Дилан, все это время будто оцепеневший, наконец пришел в себя и попытался оттащить Алика от меня. Тот наотмашь врезал ему по челюсти, отчего парнишка повалился на пол.

– Ооо, я нутром чувствовал, что что-то с вами не так, и отослал всех задолго до этого дня. Да даже когда у меня появились доказательства, я все равно надеялся на ваше благоразумие! Но ведь нет же, таким выродкам, как вы, это несвойственно! И даже не думай, чокнутая истеричка, что ты сможешь заставить меня рассказать тебе правду. Я не настолько глуп, как вы, я поручил это тем, до кого ты не доберешься, – продолжая наносить удар за ударом по моему лицу, бросил он. – Грязное отродье – вы клеймо на истории человечества, я всегда считал, что вашему племени место в аду, но только такие твари, как вы, все туда не торопитесь, – прорычав это прямо мне в лицо, он потянулся к карману, но в ту же секунду подлетел Дилан, и вот мы уже все втроем барахтались на ледяном полу пыточной камеры в подземелье.

– Дилан, зачем? – отчаянно глядя на своего соратника, я спихнула с себя Алика, не готового к телепортации, и подскочила на ноги. В голове промелькнула мысль – Дилан меня предал, он с ними заодно. И так было всегда, а я повелась на его участие и преданность как глупая девчонка.

Завыла серена. Но только за звуконепроницаемыми стеклами пыточной она не производила нужного эффекта. Звук все еще бил по ушам, но не лишал силы воли, как это было в первый раз. Так вот почему именно пыточная…

– Хлоя, сейчас! Вот-вот все взлетит на воздух, – прокричал Дилан, указывая на часы на стене комнаты и отчаянно сражаясь с уже пришедшим в себя Аликом.

– Знаешь, я заготовила для тебя длинную речь, но такой кусок дерьма, как ты, этого не заслуживает. Счастливо оставаться, придурок.

Силой мысли я приказала Алику отстать от Дилана и забиться в углу комнаты. В одну секунду мы перенеслись на первый этаж и помчались по коридору. Послышались звуки автоматной очереди. Только не это! Боже, ну почему у меня все идет через энное место… Сосредоточившись на плане здания, я, как могла, представила себе каждого чертова охранника, которые явно начали палить по людям. Вы все криворукие идиоты и ни в кого не сможете попасть. Я молилась, чтобы мой приказ, озвученный неизвестно кому в воздух, сработал. Со всех ног я бросилась к выходу, Дилан безнадежно отставал, запыхавшись после быстрой смены локаций.

– Дилан, быстрее! Мы должны успеть до взрыва! – бросила я ему, когда до двери оставалась пара метров.

– Я не могу! Дай отдышаться! – он плелся слишком медленно, взрыв должен был прогреметь уже две минуты назад, но его все не было. Нет, нет, нет, только бы Дерек нас не подвел…

Распахнув дверь, я увидела толпы замерших в удивлении людей. Только бы Дилан успел… Наконец он добрался до меня, и мы вместе, держась за руки, бросились наутек по мощеной дорожке. Мое сердце выскакивало из груди, пульс зашкаливал. Если сейчас все не громыхнет… Даже боюсь представить, что будет. Запасного плана у меня нет.

И тут прогремел взрыв. За секунду до, на последнем издыхании Дилан перенес нас в фургон с нашими «дублерами». Я схватила тело девушки на руки, но парнишка отпихнул меня.

– Я справлюсь. Если мне не хватит сил вернуться… Пусть это буду только я, – прохрипел он мне. – С твоими силами… От тебя никогда не отстанут.

Я даже не успела возразить, как он и тела наших двойников растворились в воздухе.

Проклиная себя за то, что не пошла с ним, я считала секунды, которые тянулись вечностью. Меньше, чем через минуту, Дилан в тлеющей и насквозь пропахшей дымом одежде рухнул на пол фургона.

Все кончено. Меня больше нет.

Глава 4

Переодевшись и отмывшись от грязи и крови в фургоне, припаркованном возле той самой заброшенной больницы в Чикаго, мы с Диланом взяли такси и отправились в аэропорт. У всех троих, включая Дерека, уже давно были готовы липовые паспорта и куплены билеты на Кубу. Можно было воспользоваться талантом Дилана и перенести нас куда угодно, но мы решили не светиться первое время: мы все еще не знали, где Провидец, а главное – на чьей он стороне. Задолго до этого я постепенно вывела часть денег с нашего с Ником подставного счета, на котором скопилась солидная сумма за рекламу наших роликов, так и не тронутая с момента моего ухода из дома в цепкие лапы Ворлдчайлд. Если он не заглядывает туда чаще раза в неделю, то наверняка даже не заметит пропажи. Средств у нас было более, чем достаточно, чтобы затеряться где-то на несколько месяцев. После всего пережитого единогласно было принято решение где-то передохнуть, набраться сил и решить, что нам делать дальше. Всем нужен был перерыв.

***

Вот уже второй месяц мы жили в хорошем отеле на северном побережье Кубы, купались в лучах солнца, отъедались на олл инклюзиве (благо, как выяснилось, мы не толстеем), слонялись по стране, ничем не отличаясь от толп туристов. Я даже стала забывать, что все мы – не простые люди, решившие взять продолжительный отпуск. Никто не навязывал свое общество друг другу. Дилан знакомился и проводил уйму времени со своими сверстниками, приехавшими на каникулы с родителями или однокурсниками, Дерек цеплял направо и налево одиноких красоток, завязывая ничего не обещающие курортные романы, а я… Предпочитала одиночество. Вечерами, слоняясь по побережью, я наблюдала за сотнями парочек, представляла себе их истории, строила предположения по поводу их отношений, по поводу того, сколько они уже вместе и сколько продлится их счастье. Были среди них те, за кого я искренне радовалась и скрещивала пальцы, надеялась, что у них все будет хорошо. Были и те, чьи отношения вызывали у меня недоумение: было совершенно непонятно, как эти двое вообще могли сойтись, но они все равно выглядели гармонично. Были пары, по которым невооруженным глазом было видно, что этот отпуск, возможно, последняя попытка спасти разваливающийся брак. Были молодые и пожилые, со сворой голосистых детей и бездетные, целующиеся на каждом шагу и даже не держащиеся за руки.

Я жила их отношениями, болела за них, радовалась их взлетам и переживала их падения. Бесконечные романы Дерека были не в счет: если он попадался мне на глаза с очередной легкомысленной девицей, коих у него порой бывало по несколько штук одновременно, ничего, кроме смеха и жалости, у меня это зрелище не вызывало. Смешны были его нелепые подкаты и трепетание его спутниц. Жалко было этих дурочек, которым он искусно пудрил мозги, и его самого. В конце концов, я давно усвоила: если кто-то пускается во все тяжкие, наверняка у него на то есть веские причины. А Дерек как раз был таким, кто со стопроцентной долей вероятности пережил горький опыт. Собственно, как и каждый из нас.

Мой опыт не допускал даже и мысли о том, что я когда-либо смогу оправиться. Я так давно была с Ником, что едва ли смогу когда-то представить другого на его месте. Все-таки, он был хорош. Даже слишком, чтобы кто-то мог его заменить. Несмотря на все, что нас разлучило. Это даже как-то глупо: я по-настоящему забыла, как люди знакомятся, как флиртуют, как производят друг на друга впечатление, как начинают доверять и раскрываться… Кого я обманываю: все, с кем я смогу завязать отношения, умрут гораздо раньше меня. Я и так уже потеряла всех и вся, по пути растеряв большую часть себя. Еще потерь и предательств я не вынесу. Перед глазами слишком свежо представала картина безумия, устроенного мною в пустыне. И я боялась того, что я могу еще устроить в отчаянии, в какое чудовище могу превратиться.

Странная дружба с Диланом и Дереком, которая неизвестно сколько продлится, была всем, что у меня было и что когда-либо будет. И эту пустоту нечем заполнить.

В один из наших отпускных дней, когда по уровню загара мы уже слились с местным населением, а персонал узнавали по походке за сто метров, в отель заявился главный менеджер сети со всей своей семьей. Поводом тому стал юбилей отеля – десять лет со дня основания.

За пару дней отель преобразился, словно Рождество сместилось на полгода вперед. Повсюду, на каждом здании, корпусе и пальме были развешены гирлянды, переливающиеся теплыми огнями и придающими всему вокруг какую-то невероятно уютную атмосферу. Рестораны круглосуточно благоухали букетами цветов, а именитые диджеи свозили тонны аппаратуры перед главным днем празднества.

Постояльцев отеля прибавилось в разы, и, если раньше мы чувствовали себя теми любимыми гостями, кто поддерживает экономику отеля в «не сезон», то теперь приходилось изрядно попотеть, чтобы занять лежак с утра или дождаться своего коктейля от бармена, окруженного галдящей толпой туристов.

Дерек был вне себя от счастья: курортницы, заглянувшие на остров на пару дней, были еще куда более беспечны и доверчивы, чем все его более или менее постоянные пассии. Ему пора бы было уже завести себе блокнот, чтобы не запутаться среди имен и историй. Уколом меж ребер всплыли воспоминания о Майке: вот он-то уж точно составил этому ловеласу достойную конкуренцию. С удовольствием бы посмотрела на эту борьбу двух альфа-самцов, несмотря на накатившую щемящую тоску по всем, кто мне был дорог. Как же они теперь… Вспоминают ли? Скучают ли так же, как я? Скучает ли Ник? Надеюсь, со временем и правда вспоминается только хорошее. Я правда хотела, чтобы он был счастлив. Я едва ли смогла бы дать ему больше, чем у нас уже было. Любишь кого-то – отпусти. И надо заткнуть в себе этот кричащий вопль, который никак не дает двигаться дальше.

На торжественном ужине в главном ресторане отеля яблоку было негде упасть. Я с тоской оглядела занятые под завязку столы и с сожалением вздохнула: зря наряжалась. Весь этот отпуск я особенно не парилась над тем, как я выгляжу. Не кривя душой, мне практически всегда было все равно, даже в жизни ДО. Ник больше всего любил, когда одежда вообще не портила мое тело своим присутствием, а на всех остальных мне было до лампочки. Но, начитавшись в интернете и на полках скудной отельной библиотеки книжек по психологии, я решила хотя бы попытаться, хотя бы на вечер выйти из зоны комфорта. Прямо на пляже соседнего отеля я прикупила легкое коротенькое хлопковое белое платье, с какими-то народными мотивами и бахромой по подолу и рукавам, вырезом лодочкой и открытой спиной. С собранными в беспорядочный хвост моими вьющимися в этой безумной влажности пшеничными волосами и едва заметными коричневыми стрелками, нарисованными дешевыми тенями, тоже купленными прямо на пляже, оно смотрелось даже вполне в тему торжественного вечера. Чертыхнувшись про себя как заправский моряк, проклиная психологию и мою треклятую способность попадать в неловкие ситуации, я уж было направилась к выходу из ресторана, как звонкий голос Дилана окрикнул меня:

– Хлоя, – парнишка приветливо помахал мне, в гордом одиночестве восседая за огромным столом. Вот кто действительно никогда не даст мне впасть в отчаянье.

– Как ты это сделал? Телепортировал остальных гостей в Доминиканскую республику? – ухмыльнулась я, присев за стол, рассчитанный как минимум человек на шесть, заполненный недопитыми стаканами и остатками закусок.

– У ребят из Стэнфорда рейс через два часа, прикинь, – окинув тоскливым взглядом последствия пиршества, пробормотал Дилан.

– Ну надо же. А ты, оказывается, умеешь заводить нужные связи.

– Кто бы мог подумать, да? Не растерял навыки общения. Ой, Хлоя, как я мечтаю, что однажды смогу оказаться на их месте… Не знаю как, но вот прям вижу себя на лекциях, затыкая напыщенных профессоров своими знаниями. Уж я-то четыре года в подземельях ничего, кроме науки, и не знал, – горько усмехнувшись, пробормотал Дилан. И тут же, словно стряхнув с себя накатившую тоску, просиял. – Прекрасно выглядишь, кстати. Белый тебе к лицу.

– Спасибо, Дилан, – его комплимент, такой простой, безобидный, был как нельзя кстати. – Не теряй надежды, быть может однажды, мы сможем что-то изменить, я всеми фибрами души за тебя болею.

Мою вдохновляющую тираду прервал голос главного менеджера отеля, вооружившегося микрофоном на сцене.

– Дорогие гости и друзья Кристал Бэй Парадиз. Десять лет назад, не без поддержки моей дорогой Люсии, – менеджер одарил влюбленным взглядом свою красавицу-жену, стоящую по правую руку от него, – я положил начало своему детищу. Сколько уже было пройдено, сколько еще впереди, но эти десять лет я наблюдал, как еще один мой ребенок растет и развивается, заводит новых друзей и становится неотъемлемой частью не только моей жизни. Не только моей, я не зря обратил на это внимание. Спасибо всем и каждому: тем, кто поддерживал мое дело в трудные моменты, – кивнул какому-то вип-столику подле сцены, – и тем, кто озарял своим появлением все остальные дни после. Наслаждайтесь каждым днем здесь, каждой минутой, пусть ваша жизнь будет наполненной смыслом, переполненной счастьем и гордостью за все, что вы делаете.

Менеджер и его жена подняли в воздух искрящиеся пузырьками бокалы шампанского, зал ресторана ответил одобряющими откликами и аплодисментами.

– И раз уж мой ребенок, мое детище, Кристал Бэй Парадиз вступает в период взросления, он заслуживает достойного подарка. Сегодня, всю ночь напролет, до самого рассвета, только для вас, моя семья, мои друзья – лучшая музыка и, я надеюсь, один из самых запоминающихся вечеров в вашей жизни. Наслаждайтесь. С Днем рождения, Кристал Бэй Парадиз!

Зал снова зашелся одобряющими аплодисментами и возгласами, наполнив ресторан звоном бокалов. Диджей наконец взошел на свой трон, заиграла приятная музыка, и, без того уютная атмосфера ресторана, залитого миллионами огоньков гирлянд, стала поистине волшебной.

Официанты ловко сновали меж столами, подливая напитки, наш огромный стол совершенно незаметно для меня обогатился с десяток тарелок изысканных закусок и парой ведерок с ледяным шампанским.

– За нас. За наше блестящее будущее, – хитро подмигнул мне Дилан, подняв бокал в очередном тосте.

Едва я успела чокнуться с ним, между нами материализовался незнакомый парень, вклиниваясь третьим бокалом в наше пиршество.

– Вы не против? – загорелый высокий блондин в белой рубашке и коричневых брюках деликатно присел на стул между мной и Диланом.

– Конечно же нет! Присаживайся! – воодушевленно скандировал Дилан. – Я видел тебя за тем столом, вы – из спонсоров? Ох, что ж это я. Я Стивен, можно просто Стив, приятно познакомиться.

Само собой, за полтора месяца, с горем пополам, но мы уже привыкли к нашим фальшивым именам. Хотя без осечек никогда не обходилось: наедине друг с другом мы оставались теми, кто мы есть, и это только мешало.

– Чарльз, мне тоже очень приятно, – парень одобрительно пожал Дилану руку. – Да, мои родители в свое время вложили не мало средств в детище Толби и его семьи. К слову, не зря. С юношества Кристал Бэй Парадиз связан с лучшими воспоминаниями для меня. Как вам отель? Как проходит медовый месяц?

– О, нет, не медовый месяц, мы давние друзья. Примерно, как у тебя: лучшие детские воспоминания связаны друг с другом. Как сошлись на одном горшке, так и не можем расстаться, – безмятежно протянул Дилан, потягивая шампанское.

В очередной раз я мысленно поблагодарила Дилана за его находчивость в таких щепетильных ситуациях, удивляясь тому, как ловко он научился лгать.

– О, простите, но правда – выглядите как сладкая парочка. Чертовы предрассудки. Редкость встретить искреннюю дружбу мужчины и женщины. Так вы вдвоем здесь отдыхаете?

Как-то слишком многозначительно он подчеркнул последнюю фразу, повернувшись своей сияющей белоснежной улыбкой в мою сторону, загнав меня в тупик.

– Нет, мы не вдвоем, втроем здесь. Скажем так, тоже друзья семьи, с самых темных времен вместе, вот и сдружились. Познакомься – Софи, – снова нашелся Дилан, кивнув в мою сторону.

Да уж, темнее времен и придумать сложно.

Дилан одновременно и выручил меня в нелегкой ситуации, и, в то же время, подставил. Вот не мог сказать, что мы парочка, обрубив этому странному загорелому красавчику все шансы на подкат, даже если он его не планировал. Хотя его жеманная многозначительная улыбочка только подтверждала мои опасения.

– Что ж, Софи, приятно вдвойне, – сказал незнакомец, как-бы невзначай подвигая свой стул ближе ко мне. Что ж ты задумал, кретин?

– Мне тоже, мне тоже, – как-бы прикинувшись недалекой курортницей, я чокнулась с ним бокалом, словив искреннюю восхищенную улыбку. Уж не из-за меня ли ты сюда приперся через пол зала ресторана? Может, и не такой уж ты кретин, глаза во всяком случае не такие плотоядные, как у Дерека, когда он выбирает очередную жертву.

Выход из зоны комфорта. Выход из зоны комфорта. Дыши, дыши спокойно. Вспомнить, как флиртовать, вспомнить, как становиться центром внимания… Обидно, что теперь я была в таком ступоре, ведь раньше вообще даже не старалась: все получалось как-то само собой, а теперь стало казаться таким сложным… Вспомнить, как привлекать. Хотя с этим, черт возьми, я, кажется, уже справилась и так. Что там дальше говорят специалисты по нейро-лингвистическому программированию, будь оно не ладно?

– Так что же вы, Чарльз, покинули вип-ложе и решили присоединиться к праздным курортникам? – со своей самой обаятельной улыбкой выдавила я из себя.

– Софи, давай на ты? – мужчина встретил мой наивный взгляд, просияв так, будто мы знакомы сто лет. – Чак, просто Чак.

– Хорошо, Чак, – улыбнулась я в ответ, стараясь игнорировать двусмысленную ухмылку Дилана. Будет и дальше так ехидно лыбиться – получит леща.

– Впервые на Кубе? – как-бы невзначай не ответив на мой вопрос, Чак перевел тему.

– Да, впервые. Долго боялись запретов, ну знаешь, последствия Карибского кризиса хоть и не гласно, но все еще дают о себе знать, – тут же нашелся Дилан.

– О, так вы из штатов? А я из Канады. Да, знаю, не похож на коренного жителя северной страны, —весело усмехнулся Чак. – Последний год провел с миссией ООН в Кении, собственно, эта страна и стала спонсором моего загара, сбивающего всех с толку.

– В Кении? Круто! И как там? Жил прямо в племени этих… Как их там? – ой, Дилан, можно подумать, что такой заучка, как ты, и не знаешь.

– Масаи, ты хотел сказать? Нет, совершенно нет. Жили в обычной штаб-квартире в Нейруби, спать в их строениях из дерьма и палок не приходилось. В столице есть, конечно, подобие этнической деревни, но это так, скорее показуха для туристов за 50 долларов за вход. Чистой монеты обдираловка, честно говоря, – горько усмехнулся Чарльз.

– Миссии ООН? Серьезно?! И в чем же она состояла? Налаживание мира во всем мире? – я неловко попыталась вступить в диалог, стараясь игнорировать сияющий взор Чарльза в мою сторону.

– Пожалуй, на этой ноте я могу сослаться на коммерческую тайну и закрыть эту скучную для тебя тему, – снова милая улыбка в мой адрес. – Ну так и как вам? Как впечатление о стране, наверняка запала в душу?