Цитаты из книг автора «Тамара Михеева»

Дом показался маленьким и тесным. Она уже знала этот секретик: когда возвращаешься из поездок, особенно летом, первый день кажется, что комната стала ниже и у́же.

Всего три буквы, – принялся вдохновенно болтать парень, – зато от А до Я! Точнее, наоборот, но в этом тоже большой смысл. Ты, наверное, очень упрямая? «Поперечная» – так про тебя говорят? От Я до А – весь мир в твоем имени, все, что в нем есть, потому что все, что есть, – это слова, а слова состоят из букв, а в тебе весь алфавит. Ну и Н для крепости.

Бессонница в седьмом «Б», бессонница. Пишет дневник Юлька Озарёнок, мечтательно улыбается в потолок Анюта, мучается над письмом Артём, Алиса не может уснуть от злости. Ганеев моет пол в подъезде ― днем он стыдится своей работы; София с мамой припозднились на кухне, мама рассказывает что-то о новой начальнице, и София хочет спать, но боится обидеть маму. Максик Гуревич бесится ― все это правда, они встречаются, он своими глазами видел, как они танцевали и как она на него смотрела, ничего не поделаешь, не видать ему Юльки как своих ушей, ― и тайком, нервно курит в форточку вытащенную у отца сигарету. И только Володька Иванов спит и видит, как рыжая девчонка, высокая и нескладная, с огнем вместо волос летит на белом коне, сверкая всеми своими фенечками, и кричит ему что-то радостное-прерадостное, и ему так хорошо, что он улыбается во сне.

– Ты, Динка, конечно, девочка и капитаном быть не можешь, но нам нужна смотрительница Маяка. Да? – обратился он к Мироновым. – Позарез нужна, – подтвердил Герка.

– Ты, Динка, конечно, девочка и капитаном быть не можешь, но нам нужна смотрительница Маяка. Да? – обратился он к Мироновым. – Позарез нужна, – подтвердил Герка.

– Помочь ему может только чудо, – объяснил Старый гном, – а чудеса привередливы.

– Секретики не рассказывают. Их показывают, – произнесла Глафира строго и стала указательным пальцем по песку водить, расчищая свой секретик. Ася смотрела не дыша. Конечно, она знала, что такое секретики, сама только недавно перестала их делать. Вот что-то блеснуло под Глафириной рукой среди песка. Глафира завозилась, вздохнула и отодвинулась, чтобы и Асе, и Максиму было видно. Хорош был секретик, что и говорить. Редкой красоты и качественной работы. На песке лежал кусочек золотой фольги от шоколада, на нём – цветок анютиных глазок, по бокам – бусинки. А накрыт секретик был стёклышком, небольшим, овальным, но очень оранжевым.

И тут я увидел его! Настоящего живого шуршунчика!!! Серого, ушастого, с темными полосками на спине и коротким пушистым хвостом. Я завопил от радости. – Тише! – прикрикнул Максим, но было поздно: шуршунчик опять исчез. – Не надо кричать, – объяснил Максим. – А то они думают, что мы кричим, потому что они страшные или уродливые. По всему ангару одобрительно зашуршали. – Ну, они прямо как люди, – развела руками Роська. – Не исключено, – заметил Максим.

– Смотри, Рось, дельфины. – Где?! – вскочила Роська. – Ой, где? – Листик, покажи где! Я взял ее голову и повернул в нужную сторону, туда, где замелькали над волнами темные спины. Роська замерла и не дышала. А я дышал, только осторожно. Роськины волосы щекотали мне нос.

А еще я успел улыбнуться: как здорово смеется Роська! А потом сразу уснул.