Цитаты из книг автора «Тамара Михеева»

«Юля! Ты, наверное, удивишься, увидев это письмо. Но мне нужно сказать тебе что-то важное, а по телефону я не могу. И молчать тоже уже не могу. Я тебя люблю. Я каждое утро тороплюсь в школу, потому что мне нравится смотреть, как ты идешь по коридору. И потому что я хочу тебя скорее увидеть. Даже если ты не заметишь меня. Я давно тебя люблю, наверное, с той войны, когда ты нас тренировала в парке. А еще помнишь, нас тогда Инна Юрьевна вместе посадила и мы все время болтали, а она сердилась? А потом еще был кросс, а после мы остались на костер всем классом, и я собрал тебе букет из опавших листьев. Юля, я тебя с тех пор люблю. И тот поцелуй у ручья никогда не забуду. Буду ждать твоего ответа. Артём Листовский».

Корочка решила собрать классных «звезд» в созвездия?

А меня гномы научили. То есть феи… – Ага, и Леший со Змеем Горынычем. – Не хочешь – не верь, – обиделась Ася. Колька тут же перестал смеяться

Будто они и не гуляли вчера вечером, и орехов в сахаре не ели, и на острове не были. И будто не он шепнул ей в саду: «Пашка-букашка»! Кукумбер дурачился, на Асю внимания не обращал и вообще вёл себя как Мартыш. Ася обиделась. Всё!

– Вообще-то я с ними с весенних каникул не дружу, – сказал тогда Юрась пренебрежительно и стал следить украдкой за братьями: куда они пойдут? – Почему? – спросила Динка. – Ну их… И было понятно, что совсем не «ну». – Ты чья? – спросил Герка Динку. – Ничья. – Дети ничьи не бывают. – А, – обрадовался Владик, – это бабки Таси новая внучка, приемышная! Герка не глядя отвесил брату подзатыльник. – Ты его не слушай, у него ум за языком не поспевает. Тебя как зовут? – Дина. – А меня Герка, а его – Владик, только он дурак. – Сам дурак! – Молчи уж, – ласково попросил Герка и все смотрел на Динку. – Вообще-то мы не ссоримся, потому что братья. Ты правда из детдома? – Правда, – Динка опустила голову. – Не переживай, у нас тебя никто не обидит. Юрась за тебя всем голову оторвет.

приятно. В этом была какая-то мягкость. Я подумал, что это голос девочки-подростка, такой он был звонкий, даже острый какой-то. Я не успел оглянуться, чтобы подтвердить свои догадки, не успел даже удивиться происходящему, как в комнате стало темнее – это вошел человек огромного роста. Он заслонил собой дверной проем и сказал, тоже мягко шепелявя, как рукой по бархату провел: – Открыл класа? Ну, теперь можно не бояться… Это и был Киро. Он подошел ко мне, нахмурил густые брови, и легкие руки тут же соскользнули с моих плеч. Киро был необыкновенно красив, будто ожившая статуя древнегреческих мастеров. Идеально прямой нос, широкий умный лоб, резко очерченный рот, золотые кудри до плеч. А глаза на удивление кроткие. Твердость черт и кротость глаз, детскость

большими платанами мы нашли разрушенную беседку. Почти около каждого дома был колодец. Значит, здесь много родников. За рядами домов шли каменные площадки. Практически все они были завалены бревнами, ветками, листьями. Мы полазили по ним и нашли стрелу с таким же наконечником, как у меня, деревянную лопатку, темную от времени, и осколок какой-то глиняной посуды. Наверное, тут были мастерские. – Такое странное чувство, – вдруг сказала Роська, нахмурясь, – будто кто-то на нас смотрит. Я пожал плечами. У меня не было такого чувства, но… уже не раз казалось, что между домов мелькала быстрая тень. Не успел я сказать об этом Роське, как Максим закричал: – Держите его! – и сам рванул куда-то в лес. Мы бросились следом, перепрыгивая невысокие каменные ограждения. – Слева! – крикнула Роська, сильно меня толкнув, и через секунду я врезался во что-то лбом. Охнув, упал на землю. Вот это удар – искры из глаз! Рядом со мной упал

И правда, зачем тогда рожать много детей, если не можешь обеспечить им достойную жизнь?

У вас в классе две звезды, четыре полузвезды, два аутсайдера

– Вот поэтому вы и не можете выйти к морю, – рассердилась Роська. – Ходите только по протоптанным дорогам, боясь проложить новую! Будто это море должно прийти к вам!