Глава 3

– Миссис Брукс, вам действительно не нужно помогать мне одеваться, – со вздохом пробормотала София. – Поверьте, я делаю это сама с шести лет.

– Его светлость сказал, что у вас должна быть горничная, – возразила экономка. – Прекратите вертеться, мисс, – добавила она, нахмурившись.

София снова вздохнула и замерла, глядя на свое отражение в высоком зеркале. Темно-зеленое шелковое платье казалось совершенно не подходящим для холодной йоркширской зимы. Но все же платье было прекрасное… Темно-зеленое нежнейшее кружево обрамляло ее шею и спускалось к груди v-образным вырезом. Широкие рукава также были украшены великолепным кружевом.

– Чувствую себя Джульеттой Капулетти в этом платье, – сказала София. – Я понятия не имела, что здесь живут такие модницы.

– Это немного слишком для жены адвоката, – согласилась миссис Брукс. – Но платье и впрямь как будто сшито для вас. Даже леди Уоллес не сможет сказать ничего плохого о вашей одежде, уж поверьте.

Презрительное отношение окружающих прежде не очень беспокоило Софию. Не беспокоило до тех пор, пока две недели назад герцог Хеннеси не прибыл в «Тантал», чтобы поставить перед ней свои условия. И София приняла требования отца, так как у нее просто не было выбора. Но до пятнадцатого января она хотела делать только то, что ей нравилось. Например, развлекаться на великолепном празднике в Йоркшире.

– Я, знаете ли, и сама служанка, поэтому прекрасно понимаю, что если хозяин дома чего-то захочет, то никто не посмеет ему отказать, – продолжала миссис Брукс. – Но боже мой, как же младенец может быть в чем-то виноват?

София внимательно посмотрела на экономку. Очевидно, история о ее рождении дошла и до Йоркшира. Обняв пожилую женщину, она сказала:

– Спасибо вам, миссис Брукс. Я не ожидала встретить здесь такое понимание.

– Я очень рада, что единственной гостьей в Гривз-Парке оказалась такая приятная девушка, как вы, мисс, а не одна из тех надменных девиц, которые, как сказал Юджелл, возможно, скоро нагрянут. И нам, слугам, нужно быть с ними очень обходительными, ведь одну из них его светлость выберет себе в герцогини.

Это прозвучало как начало очень интересной истории, и София тут же спросила:

– Что вы имеете в виду?

– О, мне не следует говорить об этом, но если уж начала… – Понизив голос, миссис Брукс продолжала: – Видите ли, его светлость должен жениться, иначе потеряет бо́льшую часть своего состояния. Он составил список женщин, которые, по его мнению, достойны стать герцогинями, и пригласил их всех на праздник в Гривз-Парк. Именно одна из этих молодых женщин и станет его женой.

София мысленно вздохнула. Она прекрасно понимала, что ее-то герцог пригласил в Гривз-Парк вовсе не для этого. Она никак не могла стать женой герцога, и никакими проклятиями или мольбами этого обстоятельства не изменить.

Софии очень хотелось еще кое о чем расспросить экономку, но она понимала, что даже это прекрасное платье не смягчит гнев сестры его светлости, если такая девушка, как она, опоздает к обеду.

– Пожелайте мне удачи, – сказала София, уже выходя из комнаты.

– Боюсь, она вам понадобится, моя дорогая, – тихо ответила миссис Брукс.

София спустилась по главной лестнице и направилась к так называемой «малой столовой». Герцог сказал, что обед будет в семь, и она вошла в открытую дверь за минуту до назначенного часа.

Оказалось, что в столовой находился лишь один лакей; склонившись над столом, он по линейке выравнивал расположение серебряных приборов.

– Кто-нибудь хоть раз перепроверял ваши замеры? – с улыбкой спросила девушка.

Худощавый молодой человек резко выпрямился и, явно смутившись, пробормотал:

– О, прошу прощения, мисс…

– Это вы меня извините. Я вовсе не хотела вас напугать. Знаете, я понятия не имела, что в расстановке посуды нужна такая точность.

– Еще раз прошу прощения. – Зажав в руке линейку, слуга выбежал из комнаты.

Наверное, он поступил не очень-то вежливо, но, с другой стороны, слугам в этом доме не так уж часто доводилось беседовать с гостями.

А вот у них в клубе для всех работников накрывали четыре больших стола в мансарде. Поскольку у всех были разные графики, еда просто стояла на столах и каждый мог поесть, когда было удобно. Крупье, официантки, охранники, которые следили за тем, чтобы гости не позволяли себе вольностей, – должность и зарплата не имели значения в «Тантале». У каждого была своя печальная история, что делало их пусть и очень странной, но семьей.

А вот здесь, в этом особняке… Даже если бы она не встретила слугу, измеряющего расстояние от каждой ложки до края стола, она все равно бы чувствовала, что сегодня в этой столовой не будет такой уж непринужденной атмосферы, как у них в мансарде. Все в этой комнате и во всем этом доме, который она изучала почти четыре часа, выглядело крайне неуютно.

София привыкла находить плюсы в любой ситуации, в какой бы ни оказалась, но сейчас, когда она увидела идеально расставленные серебряные приборы, безукоризненную супницу и расшитую золотом скатерть, ей вдруг захотелось побыстрее вернуться в Лондон.

Она приняла приглашение герцога только потому, что скучала по подруге, но Камиллы-то здесь не было… А после Рождества ей, Софии, все равно придется покинуть «Тантал» – так решил ее глупый и высокомерный отец!

Тяжко вздохнув, София чуть сдвинула нож кончиком пальца. Вот так-то лучше!

– Так вы – из тех женщин, которые любят разрушать то, что сделано чужими руками? Что ж, я не удивлена.

София чуть не подпрыгнула от неожиданности. Проклятье! Резко развернувшись к двери, девушка спросила:

– А вы – леди Уоллес, не так ли?

Она бы не сказала, что маркиза сильно походила на брата, но сходство определенно было. Очень темные волосы, серые глаза и, конечно же, самоуверенность… Без сомнения, леди Уоллес была не из тех, кому приходилось просить о чем-либо дважды. Лицо у нее было более округло, чем у Адама, а фигура – гораздо более изящная. Но она была так же прекрасна, как и брат. Хотя, возможно, не столь привлекательна. Что ж, ничего удивительного – ведь герцог-то мужчина! Мужчина с чувственными губами и трепетными пальцами…

– Я не хотела садиться с вами за один стол, – продолжала леди Уоллес, проходя в комнату. Ее светло-голубое шелковое платье переливалось в свете свечей. – Да, не хотела, но мой брат настоял, чтобы я была вежлива с вами. Полагаю, мне будет проще выполнить его просьбу, если мы будем держать дистанцию.

София поправила нож, который только что сдвинула. «Наверное, этой даме лучше узнать, что со мной шутки плохи», – подумала девушка и тут же спросила:

– Но вы решили, что сначала необходимо выразить мне свое презрение, не так ли?

– Вы слишком дерзкая для своего положения, – заметила маркиза.

Как только леди Уоллес заняла место во главе стола, София тоже села, причем выбрала ближайший к двери стул.

– Жаль огорчать вас, миледи, но вы далеко не первая попрекаете меня происхождением. Меня даже оскорбляли люди, чье положение в обществе гораздо весомее, чем ваше.

– Ваше рождение, мисс Уайт, было досадной ошибкой. И для меня оскорбительно сидеть за одним столом с девкой из скандального клуба. С девкой, которая приняла приглашение, сделанное или в шутку, или из жалости.

– Я редко шучу, и я пригласил сюда мисс Уайт вовсе не из жалости.

В комнату вошел герцог Гривз, а следом за ним – Юджелл и два лакея. И какой бы значительной ни казалась его сестра, София знала, кому принадлежал этот дом.

– Добрый вечер, Адам, – сказала девушка.

Улыбка коснулась его губ, но тут же исчезла.

– И вам, София, – ответил герцог.

Он обошел вокруг стола и сел напротив гостьи. Взглянув на сестру, проговорил:

– Раз ты сегодня во главе стола, Юстас, попроси побыстрее подать суп. Я ужасно голоден.

На лице маркизы отразилось недовольство, но она все же подала знак слуге, после чего заявила:

– Ты требуешь вежливости от меня, но, очевидно, твоим гостям не обязательно обращаться вежливо с твоей сестрой.

– Я слышал ваш разговор, когда подходил к двери. Подумай о своих манерах, Юстас. Полагаю, мисс Уайт сделает то же самое.

София молча кивнула и тут же заметила, как герцог взглянул на ее грудь. Она вспыхнула, а он спросил:

– От Сьюзен Симмонс, верно?

София не сразу поняла, что он имел в виду платье.

– А… да-да, это платье стоило ей целого состояния. Она очень щедрая, раз согласилась одолжить его мне. Спасибо, что подсказали обратиться к ней.

– Подсказал, потому что увидел, что у вас с ней один и тот же размер.

«Интересно, помнит ли он размеры всех молодых женщин в округе?» – подумала София, но решила, что сейчас не следовало об этом спрашивать.

– Я постараюсь его не испортить, – сказала она.

– Уверен, что миссис Симмонс будет очень вам признательна, – ответил Адам, усмехнувшись.

– Так вы носите чужие платья? – вклинилась в разговор леди Уоллес. – Как вам не стыдно?

Ха! Как жаль, что маркиза не увидела ее в желтом утреннем наряде.

– Все мои вещи утонули, – сказала София. – Поэтому пришлось выкручиваться.

– Обидно, что вы сами не утонули, – проворчала маркиза.

– Юстас, ты можешь обедать в своих комнатах, если хочешь, – заметил ее брат.

Взглянув на него, прищурившись, леди Уоллес встала и, бросив на стол салфетку, воскликнула:

– Продолжай в том же духе, Адам! Уверена, отец был бы рад узнать, что ты идешь по его стопам. Даже цвет волос тот же!

– Все, достаточно, – процедил его светлость.

Маркиза молча направилась к выходу. У порога обернулась и, окинув гостью презрительным взглядом, покинула столовую.

Слова маркизы, адресованные брату, вовсе не казались оскорблением, но София, помнившая, какими глазами герцог смотрел на портрет своего отца, прекрасно понимала: в эти мгновения он с трудом сдерживал гнев.

Через минуту-другую в столовой появились два лакея, и София почувствовала чудесный аромат лука и теплого хлеба. Девушка невольно улыбнулась. Оказывается, у миссис Бизель была не только щедрая дочь, прекрасно разбиравшаяся в платьях. Было совершенно ясно, что эта пожилая женщина обладала еще и немалым поварским талантом.

– Как вкусно пахнет… – мечтательно пробормотала девушка, надеясь, что герцог не услышал, как заурчало у нее в желудке. Через несколько секунд перед Софией поставили тарелку супа с говядиной и луком, и она, осторожно попробовав горячее блюдо, с улыбкой добавила: – И на вкус изумительно.

– Юджелл проследит, чтобы ваши комплименты передали миссис Бизель. – Взяв кусок хлеба, герцог намазал его маслом.

– Пожалуйста, сделайте это, Юджелл, – сказала София.

– Хорошо, мисс, – кивнул дворецкий.

– Я уже отдал приказ, – проворчал герцог. – Так что вам нет необходимости его повторять.

– Значит, теперь вы будете угрюмым и злым? – осведомилась девушка.

Серые глаза герцога пристально взглянули на нее.

– Не надо сердиться на меня только из-за того, что моя сестра была груба с вами, София.

– Мы с вашей сестрой стоили друг друга, – со вздохом заметила гостья.

Едва заметно улыбнувшись, его светлость проговорил:

– Не беспокойтесь, я это исправлю.

– Ох, перестаньте! Наверное, вы надеялись, что мы с ней подеремся.

Адам замер с ложкой у рта. Эта рыжеволосая девушка не переставала его удивлять. Очень немногие из его знакомых противоречили ему и уж совсем мало было тех, кто осмеливался с ним спорить да еще и язвить при этом.

– Да, отчасти вы правы. Мне действительно было интересно, как пройдет ваше знакомство, – признался Адам. Доев суп, он откинулся на спинку стула и добавил: – Интересно, но не более того.

– Значит, вы не жаждали кулачных боев?

– Нет, конечно.

– И вы, наверное, считаете, что я не поддамся вам в игре на бильярде.

– Если бы вы, София, решили мне проиграть, то так бы и сказали.

Она с улыбкой пожала плечами, а герцог добавил:

– Как бы то ни было, я приложу все усилия, чтобы выиграть.

– Очень на это надеюсь, – отозвалась девушка. – Но имейте в виду, я очень серьезный соперник. И знаете… – Ее зеленые глаза искрились. – Меня крайне заинтересовала ваша ставка, милорд.

Адам же не сводил с нее глаз. София Уайт была очаровательна, хотя, как ему казалось, совершенно этого не осознавала.

Отложив ложку и взявшись за нож и вилку, герцог проговорил:

– Посмотрим, что вы скажете после того, как я получу свой приз. Но вам, без сомнения, интересно узнать, что означали слова моей сестры. Кроме того, кое-что вы могли уже услышать от слуг. Видите ли, я пригласил сюда нескольких женщин, так как по завещанию отца мне следует жениться до своего тридцатилетия. И еще я должен обзавестись наследником к тридцать первому дню рождения.

– Парад невест – не слишком хитроумный план, – заметила девушка. – А ведь вы довольно умны, милорд…

– Увы, время для хитростей, похоже, прошло. – Адам попытался весело улыбнуться, чтобы собеседница не поняла, насколько он раздосадован сложившейся ситуацией.

София внимательно посмотрела на него и сказала:

– Полагаю, вы выбрали женщин самого безупречного происхождения, подходящего возраста и, безусловно, красивых, потому что… Ну, почему бы и нет? Ведь любая одинокая женщина отдала бы обе ноги за брак с вами, милорд.

– О, в таком случае она бы не смогла от меня сбежать, – с усмешкой заметил Адам, внезапно подумав о том, что вполне мог бы вести такой разговор со своим другом Китингом Блэквудом, а не с молодой привлекательной женщиной, с которой очень желал бы согрешить. – Но если серьезно, то я понял, о чем вы говорите. И поверьте, я тщательно выбирал тех, кого пригласил.

– И опять же вопрос: почему я-то здесь? Ведь вы наверняка не считаете меня подходящей кандидатурой для участия в вашем параде невест.

София говорила довольно непринужденно, но Адам, пристально взглянув на нее, понял, что гордость гостьи задета. Черт побери! Он ведь не собирался оскорблять ее! Но и лгать не хотелось…

Стараясь собраться с мыслями, Адам снова принялся за еду. Минуту спустя проговорил:

– Я пригласил вас потому, что вы подруга миссис Блэквуд, жены одного из моих друзей. Кроме того, мне просто нравится разговаривать с умной и образованной девушкой, которая не рассматривает все мною сказанное как обещание жениться.

– Но вы же этого не знали, когда я только приехала сюда. Вы считали меня… шокирующей и относительно безвредной, верно?

Адам невольно рассмеялся.

– Да, верно, мисс Уайт. Вы удивили меня своим остроумием и сарказмом, – он поднял бокал вина в ее честь, – но это был приятный сюрприз.