Глава 12

Винни сама не знает, как добралась до красных вешек. Может, это везение, а может, воля леса – она не настолько глупа, чтобы задаваться этим вопросом. Каким-то образом она достигает границы и каким-то образом пересекает ее. Трижды она подворачивала лодыжку, спотыкаясь о незаметные норы и спрятанные корни. Один раз упала и расцарапала ладони, перепачкала колени и едва не потеряла ловушку. Но всякий раз поднималась и мчалась дальше.

Она спотыкается в четвертый раз и летит вперед, к сломанной ели с низкими ветками. Усевшись на землю, Винни оглядывается, чтобы убедиться, что ничего не потеряла, что ловушка все еще зажата в ее руке, а ее металлические шипы втянуты.

И вот тогда Винни замечает, обо что она споткнулась: о голову банши.

Тела нет – только голова. Серебристые волосы теперь просто серые, а зеленая бархатистая кожа побледнела. В глазах пустота, и Винни впервые видит те самые вертикальные зрачки, упомянутые в «Справочнике…». У чудовища нет зубов, только десны, и нет жизни – только воспоминания о ней, клубящиеся, как пар над горячим кофе.

Кто бы ни убил того половинного, то же самое существо убило и банши. Изорванные шея и спина выглядят точь-в-точь как у тела, найденного утром. Словно попали в шредер.

Винни поджимает ноги, а сердце ее колотится, пока она рассматривает голову банши. Чудовище ведь только что было живым, и, в отличие от ступней того половинного, голову не могли просто выбросить за пределы. Винни сейчас ближе к дороге, чем к краю лесного тумана.

То есть голову кто-то сюда принес, а сделать это так, чтобы на границе не сработала сигнализация, мог только какой-то дневной скиталец.

Или, может быть, сигнализация сработала, думает Винни. Может быть, она просто слишком далеко от усадьбы Четвергссонов, чтобы услышать вой сирены. Может быть, рой охотников налетит сюда с минуты на минуту. Но если не налетит, получается, Винни – единственная, кто знает, что здесь бросили банши.

– Кто бросил, что за существо? – хрипит Винни, резко поднимаясь и настороженно осматриваясь.

Однако ничего не видно и не слышно. Ее лодыжка пульсирует. «Вот дерьмо». Не успев хорошенько подумать и все детально рассмотреть, она хватает голову банши за волосы.

Те на ощупь как паутина, а сама голова легче, чем Винни ожидала. Человеческие головы тяжелее – она знает по опыту. Она делает несколько шагов, чтобы убедиться, что лодыжка в порядке (больно, но терпимо) и что голова банши так не оторвется от волос. И во весь дух мчится туда, откуда начинала свой путь.

Лес с его кошмарами остается за спиной.

Винни не знает, как долго бежала до дороги. Она с такой силой гнала себя вперед и так старалась не уронить голову банши или ловушку, что не представляет, полночь сейчас или рассвет. А на небе никаких подсказок. Облака надвинулись и скрыли луну.

Болит живот. Болит лодыжка. Болят пальцы – с такой силой она сжимала серебристые волосы. Меньше всего на свете ей сейчас хочется возвращаться в усадьбу Четвергссонов. Но этого требует преданность; этого требует дело.

Голова ценна не только как объект научных исследований и ресурс. Да, слезы банши и содержащийся в них яд имеют множество применений, но дело не только в этом. Кто-то должен выяснить, что за существо эту банши убило. Кто-то должен узнать, что за кошмар способен искривить лес, выйти из него и напугать даже вервольфа. По крайней мере, они там смогут идентифицировать чудовище и определить уровень угрозы для Цугута-фоллз.

Винни поправляет очки запястьем и направляется на юг. Она перескакивает от фонаря к фонарю, словно мелюзина из ручья в ручей. Ночь тиха. Никакой сирены из усадьбы Четвергссонов. Гула машин тоже не слыхать. Винни слышит лишь собственные шаги, и еще время от времени кровь банши капает на тротуар (кап-кап) и зубы Винни стучат (стук-стук) от воспоминаний о минувшей ночи.

От чего же убегал вервольф? Что за тварь убила банши?

Винни жалеет, что не может прямо сейчас прочитать письмо от Марио. Еще она жалеет, что не взяла с собой оружие. И что просто-напросто не вернулась домой. Идти в усадьбу Четвергссонов и объяснять, что она видела и с каким треском провалилась… Нет, это для нее добром не кончится.

Ей нетрудно представить себе лицо тети Рейчел: горящие глаза и линия губ, сжатых от злости. Или смех Данте и новые песенки, которые он будет сочинять завтра в классе. Но унизительнее всего – неизбежная жалость в глазах Эммы и Бретты. О чем только Винни думала? Лучше бы она умерла. Честное слово, лучше бы умерла.

Ее сердце словно снова разбивается, ее душа тонет в слезах банши. Это была ее единственная мечта: стать охотником. И вот она провалила первое испытание. Второго шанса ей не видать. Все, что ей остается, – это курс живописи, куда вообще-то еще надо поступить. Но ведь она никогда не рисовала ничего, кроме кошмаров. Может, ее еще и не возьмут на эту летнюю программу, за какие бы ниточки ни дергала мисс Морган.

Должно быть, так же себя чувствовал и Дэриан, когда разбилась его мечта о карьере в Совете. Ничего не вернешь. Историю не перепишешь. Остаются лишь… осколки.

Господи, если подумать, Винни, возможно, даже ухудшила положение Дэриана, разве нет? И мамино. Какого черта она вот так поперлась в лес?

Винни прерывает свой марш, останавливаясь под одним из фонарей. Рядом поблескивает река, неспешная и широкая на повороте. Березы облезают, словно перестарались с загаром. Вода лениво плещется. Казалось бы, умиротворяющий пейзаж, но нет. Здесь Винни когда-то купалась с Эрикой и Джеем. Их физиономии тоже легко представить: у Эрики – холодное отвращение, у Джея – скучающее неодобрение.

Так Винни смотрит и смотрит на реку невидящим взором, и вдруг в ее уши врывается шум мотора. Он быстро приближается, и Винни становится дурно, потому что деваться некуда. Дорога слишком длинная, слишком прямая. Раз она уже видит фары, значит, из машины ее тоже видят.

Она расправляет плечи и готовится к неизбежному: сейчас машина притормозит, откроется окно и последуют расспросы.

Ее зубы стучат. С каждым фонарем очертания автомобиля становятся четче. Это черный внедорожник, как у всех охотников, и Винни уже может разглядеть спереди эмблему Четвергссонов – серебряный колокольчик.

«Пожалуйста, пусть внутри не будет тети Рейчел. Пожалуйста, пусть внутри не будет тети Рейчел».

Тети Рейчел внутри нет. Зато есть Эмма и Бретта. С кем-то еще – Винни не видит. Внедорожник останавливается, задняя дверь распахивается.

– О боже, Винни! – визжит, выпрыгивая из машины, Эмма и хватает себя за щеки с ямочками.

– Ты убила банши! – кричит Бретта.

Потом они обе бросаются к Винни, хлопая в ладоши и пружиня на ногах.

– Винни убила банши! – вопит на бегу Бретта, а Эмма вторит:

– Винни убила банши!

Глава 13

Все происходит так быстро, что Винни не в состоянии это остановить. Как и при нападении кошмара, время не замедляется. Никакой паузы для раздумий. Никакого «вся жизнь пронеслась перед глазами». На нее просто обрушивается один обескураживающий удар за другим, как будто она все еще в ловушке, придавленная телом банши и окутанная ее серебряными волосами.

Первый удар: близнецы решают, что Винни убила банши, и кричат об этом всем пассажирам внедорожника. Снова и снова.

Второй: остальные пассажиры – двое охотников Четвергссонов и Фатима – выкарабкиваются из машины и кидаются к Винни. Все говорят одновременно, топят ее в словах и возгласах и, к ее крайнему замешательству, аплодисментах, поздравлениях и улыбках искреннего уважения. Ей и слова не вставить. Она едва разбирает, что все говорят.

Винни краем глаза замечает, какие все перемазанные, покрытые кошмарьей кровью всевозможных оттенков, а еще грязью, по́том, сосновыми иголками и листьями. Винни понимает, что на ней все то же самое, кроме одного: крови.

Лишь три когтя банши все еще торчат из брони.

Третий: толпа увлекает ее к машине, где один из охотников (Эрнесто, дальний родственник Эрики) берет голову банши и бросает ее в багажник, пока другой охотник (Лючия Джоведи^[10], не родственница) вталкивает Винни на заднее сиденье и предлагает ей отпраздновать победу глотком виски из серебряной фляги, закрепленной у нее на поясе. Близняшки и Фатима втискиваются вместе с Винни, засыпая ее вопросами типа: «Как ты убила эту тварь? Где ты нашла эту нечисть?» или просто вопя: «Офигеть! Ты убила банши! Ух ты, ты станешь легендой!».

Еще они упоминают о том, что видели вервольфа. Они все его видели: Бретта, Фатима, Эрнесто. «Ты прикинь, Винни, прямо настоящего вервольфа!» Похоже, Эрнесто – единственный, кто не в восторге от этой ситуации: он скорее встревожен.

Четвертый: когда Винни наконец удается что-то прохрипеть своим обожженным горлом, которое все еще горит от виски, как и вся грудная клетка, она начинает рассказывать, как все было на самом деле. Про волчий вой, про появление банши, про расставленную на земле ловушку. Но, как в какой-то ужасной игре в испорченный телефон, близняшки перехватывают рассказ и заканчивают его за Винни. Они решают, что ловушка выстрелила. Они решают, что потом Винни просто отпилила чудовищу голову стандартным охотничьим ножом (и никто не замечает, что у нее такого нет).

Эмма даже показывает на иглоподобные когти как на доказательство героизма и невиданного охотничьего мастерства Винни, которая была на волосок от гибели, но вышла из схватки победителем.

Конец ознакомительного фрагмента.