Глава 2

План у Винни простой: пройти все три испытания, восстановить положение своей семьи среди светочей и стать охотником за кошмарами, как ей и написано на роду.

Ее мама была охотником.

Бабушка Вайнона была охотником.

Прабабушка Мария была охотником.

Если бы не злополучный «инцидент», Винни бы как следует подготовили к сегодняшнему – первому – испытанию и встретили с распростертыми объятиями. Но раз выяснилось, что твой папа шпион и работает на древнейших врагов светочей, пощады не жди. Даже если ни ты, ни твоя мама, ни твой брат понятия не имели, что происходит. Вот в чем Винни убедилась на собственной шкуре.

«Вы должны были знать, – заявил Совет четыре года назад. – Истинный светоч знал бы. Истинный Среданс знал бы». Винни, маме и Дэриану назначили наказание: десять лет изгойства. Этим все и закончилось. Папа исчез, сбежал, и от прежней жизни уважаемого семейства светочей не осталось и следа. Десять лет. Полный финиш.

Казалось бы, куда хуже? Вот и Винни так думала, пока до нее не дошло: на время действия приговора выпадает ее шестнадцатилетие – срок для охотничьих испытаний. Получается, она упустит свой единственный шанс принять в них участие?

Нет, если у Винни серьезные намерения – а они, видит Бог, были и остаются самыми серьезными, – ее шестнадцатилетие не должно пройти впустую. Она задумала попытать счастья на первом испытании, она просто обязана это сделать.

Это единственная возможность все наладить, вернуть то, что пытался отнять папа. И Винни горячо надеется, что новая кожаная куртка принесет ей удачу.

Глава 3

Винни паркует квадроцикл на тропе в тридцати футах от половинного. Фары просвечивают сквозь туман, превращая лес в пиксельную дымку. Винни нашла человеческие останки меньше чем за минуту. За три года трупных дежурств она усвоила, куда кошмары тащат свою добычу. Например, вот на этой поляне, окруженной голубыми елями и кленами, частенько кормятся вампы.

При виде обнаженного позвоночника над растерзанными остатками поясницы Маркус зажимает себе рот. А заметив торчащие кости лодыжек там, где раньше были ступни, он отворачивается и убегает за деревья.

Винни это веселит.

– Добро пожаловать в лес! – кричит она ему вслед, и Бретта вторит ей хихиканьем.

А вот Эмма сочувствует Маркусу, и несколько мгновений спустя ее горло тоже устраивает бунт: вместо сладкого голоска из него на павшую хвою выбрызгивается рвота.

Винни и Бретта их не ждут. Они натягивают одноразовые перчатки цвета васильков, которые только-только проклюнулись в палисаднике у Винни, а Бретта извлекает мешок для трупов из бирюзового рюкзака, который всегда при ней. При этом слышится хруст пачки чипсов. Наверняка с солью и уксусом: Бретта такие любит. А может, сметана и лук, любимый вкус Эммы.

– Документов нет, – сообщает Бретта после тщетного осмотра. Ее перчатки уже стали коричневыми от крови. Но это ерунда по сравнению с джинсами убитого. – А мы обязаны искать вторую половину тела?

– Не-а. – Винни разворачивает мешок для трупов.

По сути, это просто огромный зип-пакет. Он даже прозрачный, как зип-пакет, и с герметичностью у него так же неважно, так что расстегивать лучше аккуратно и без резких движений. То ли дело молния на новой куртке Винни.

Стоит пустить нона в мир светочей, он обязательно ужаснется тому, что трупное дежурство поручают ребятам от тринадцати до пятнадцати лет. «Детишкам! – говорят они. – С их-то впечатлительностью!» На это светочи фыркают и отвечают: «Вот именно».

В Цугута-фоллз смерть – это часть жизни. Жизни возле леса. Ты теряешь близких, теряешь друзей, теряешь самого себя. Чем скорее «детишки» узнают, что с ними может сделать лес, тем больше у них шансов на безопасную и счастливую жизнь.

Винни это знание далось дорогой ценой.

– Это работа вампов, – говорит она Бретте, раскладывая мешок вдоль тела, – судя по тому, что от него осталось. Видишь, нет всех частей с органами? В туловище и голове максимум питательных веществ, которые жизненно необходимы стаям вампов. Они любят куски с высоким содержанием железа.

– Вот как, – хмурится Бретта, присматриваясь к телу, пока Винни вешает свою кожаную куртку на ветку черного ореха.

Потом они берут тело, кряхтя поднимают и укладывают в мешок. Пластик хлюпает. Загустевшая кровь выдавливается, как зубная паста. Девочки берут каждая свой конец молнии и начинают застегивать.

– А почему тогда ступней тоже нет? – спрашивает Бретта.

– Ну, принято считать, что вампы любят ступни, потому что у них нет своих. Но, с другой стороны, у мелюзин и гарпий их тоже нет, – пожимает плечами Винни.

Она однажды спросила об этом профессора Андерса. Это когда ее еще пускали в школу светочей. Но он лишь посмотрел на нее и сказал со своим шведским акцентом: «Если этого нет в „Справочнике…“, значит, это важно».

И Винни проштудировала «Справочник кошмаров», да не карманную версию, которой пользуются охотники, а полную – массивный фолиант размером с ее туловище. Тот, что хранится в библиотеке Понедельниксов. Однако ответа не оказалось и там.

– А ты сама как думаешь, зачем им ступни? – спрашивает Бретта.

Винни обжигает странная смесь эмоций. Это отчасти радость, ведь Бретта поинтересовалась ее теорией. Отчасти стыд, ведь она знает, чем все кончится, если она поделится. Даже если Бретта не будет смеяться, она может рассказать кому-то, а тот еще кому-то, а дальше Винни и глазом моргнуть не успеет, как светочи опять обмотают ее дом туалетной бумагой. Или размалюют дряхлый мамин вольво, а ведь на нем еще с прошлого раза до сих пор остались красные пятна. И тогда Винни еще сильнее возненавидит папу, а заодно и маму, которая когда-то его любила.

Нет уж, увольте. Тем более в день рождения.

Поэтому она пожимает плечами и бормочет: «Без понятия».

В кустах слышатся шаги. Винни оборачивается, ожидая увидеть Эмму под руку с Маркусом. Вместо этого между двумя молодыми деревцами появляется парень. У него льняные волосы, которые сливаются с пепельной кожей.

– Блин, – злится Винни. – Джей.

Увидев Винни, Джей останавливается. Сегодня он выглядит не столько обкуренным, сколько уставшим, будто шатался где-то всю ночь с банкой пива в одной руке и косячком в другой. Его широкие плечи ссутулились под клетчатой фланелевой рубашкой, руки засунуты в карманы выцветших джинсов, а черные мотоботы измазаны красной землей.

В этом лесу, сотканном из серости, он кажется вспышкой цвета, и Винни вдруг сожалеет, что сняла куртку. Есть в Джее что-то, что требует брони.

Рядом с Винни застыла Бретта. Как олень-призрак, заметивший человека.

– Что тебя сюда привело? – спрашивает Винни. Но Джей игнорирует ее. Ероша пальцами и без того спутанные волосы, он стоит и всматривается. Не в людей, не в тело, а в лес. В его листья, мох и грязь. В мельчайшие намеки на следы ночных чудовищ.

Надо признаться, Винни жутко любопытно, что он там видит. Он ведь прошел все три охотничьих испытания больше года назад.

– К урокам готовился, – в конце концов отвечает Джей. Его голос такой же потрепанный и усталый, как и все в нем. – Увидел следы и хотел убедиться, что ни одно чудище не выбралось за границы.

Усадьба клана Пятницки, где живет Джей, – одна из двух, непосредственно примыкающих к лесу. Вторая – усадьба воинственных Вторниганов.

– Вампы? – спрашивает он.

– Да! – выпаливает Бретта. – Мы определили по отсутствующему туловищу.

Нормально? Вот так взяла и присвоила себе знания, только что полученные от Винни. Та косится на Бретту, готовая рассердиться, но вместо этого удивляется. Как у Бретты сбилось дыхание! Как растянулась ее улыбка!

А Джей, похоже, не замечает – его следующие слова обращены к Винни:

– Документы нашли?

– Нет, – докладывает Бретта.

– Хм. – Джей засовывает кулаки еще глубже в карманы, горбясь, будто полог леса слишком низок. И, как ни досадно Винни это признавать, вся поляна действительно как-то скукожилась с его появлением.

– Могу спросить у тетки, видела ли она что-нибудь, – предлагает он. – Вдруг что-то попало на ее камеры…

– Это лишнее, – перебивает Винни в то же время, как Бретта вздыхает:

– Будь любезен.

Винни бросает на нее яростный взгляд. Потом на Джея.

– Мне не нужна твоя помощь, Джей. Я точно знаю, что произошло. Вампы, – она показывает на труп, – стая.

На этом заявлении оловянные глаза Джея сужаются, но он не спорит.

Однако и подтверждать ее версию он не спешит, и Винни захлестывает гнев. Раньше она знала все, о чем думает Джей. Теперь это для нее недосягаемо.

– Твоя помощь мне не нужна, – повторяет она. – Я в состоянии справиться с трупным дежурством сама.

– Знаю, – отвечает он. Звучит так, будто он и правда знает, и это приводит ее в бешенство. – Я просто пытался помочь, Вин.

И направляется восвояси. Но, дойдя до деревьев, останавливается и успевает крикнуть: «С днем рождения!» – прежде чем лес поглощает его целиком.

– Увидимся в школе! – кричит Бретта в сторону сосен, но ее тонкоголосый крик остается без ответа.

Она сдувается. А у Винни начинают стучать зубы. Она рада, что Джей ушел, и злится, что он вспомнил про ее день рождения. Однако противнее всего то, что он за пять секунд проделал дыру в ее версии с вампами. Он сказал, что пришел к телу по следам, но вампы не оставляют следов. Их ноги подобны ходулям, чьи острые, как иглы, кончики едва касаются земли.

Она сканирует глазами лесную почву, щурясь сквозь очки. Да что там Джей такого увидел? Что она пропустила? Неужели это сделала сильфида? А может, келпи?

Винни понимает, что могла бы догнать его и спросить. Пожалуй, она даже должна. В конце концов, именно так поступил бы ответственный старший по трупному дежурству – и будущий охотник сделал бы то же самое.

Но она на это не пойдет. Ни за что на свете.

– Он меня никогда не замечает, – сетует Бретта. Но, подумав секунду-другую, добавляет: – Хотя, вообще-то, всех остальных тоже.

– Что-что? – Винни поправляет очки и переводит взгляд на напарницу.

– Ну, Джей Пятницки, – объясняет Бретта. – Когда он рядом, нас с Эммой все равно что не существует. Он прямо весь в своих мыслях. – Она преподносит это как нечто достойное восхищения. – Знаешь, мы не пропускаем ни одного его выступления у «Джо в квадрате», но он потом всегда сразу уходит.

Нет, Винни не знает. Она сторонится местной кофейни, как кошмар – проточной воды. Хотя ей доводилось слышать, что группа Джея играет там по субботам. И доводилось замечать, что в него влюблена чуть ли не половина Цугута-фоллз.

И это просто смешно, ведь Джей, похоже, ни капли не интересуется соседями, если вообще их воспринимает.

А может, это и есть один из секретов его притягательности?

Вопреки здравому смыслу Винни жалеет Бретту.

– Он выступает не ради внимания, поэтому я не удивлена, что он сразу уходит. Если хочешь с ним пообщаться, попробуй заглянуть после школы к Гюнтеру.

– На нонскую заправочную станцию? За пределами Цугута-фоллз?

Винни кивает.

– Он каждый день там часами торчит, возится со своим мотоциклом.

Точнее, мотоциклом его тетки, но Винни находит подробности излишними.

Глаза Бретты расширяются, ямочки углубляются, и Винни почти видит, как у нее в голове выстраивается логическая цепочка: «„Гараж Гюнтера“ ведет к мотоциклу – ведет к Джею – ведет к нахождению рядом с Джеем – ведет к тому, чтобы он ее заметил».

Она хлопает в свои измазанные кровью васильковые ладоши:

– Ой, вот спасибо, Винни! Я… то есть мы сегодня же это сделаем. Но откуда ты столько о нем знаешь? Кто вы друг другу? Друзья?

– Нет. – Винни стягивает перчатки. Чпок! Чпок! По лесу эти звуки разносятся как выстрелы. – Джей мне не друг.