Цитаты из книги «Женщина, которая легла в кровать на год»

прикинуться ветошью – этот любимый фразеологизм дочери Ева трактовала как «улыбаться в лицо неловким ситуациям».

Глава 1 После отъезда мужа и детей Ева заперла дверь и отключила телефон. Она любила оставаться дома одна. Она бродила по комнатам, наводя порядок, собирая чашки и тарелки, брошенные домочадцами где ни попадя. На сиденье любимого стула Евы – того самого, что она обивала в вечерней школе, – валялась грязная ложка. Ева быстро прошла в кухню и принялась изучать содержимое шкафчика с моющими средствами.

Но мне нравится голая стена, – тихо сказала Ева. – Мне нравится без помех смотреть, как по ней движется свет. – Я всю задницу отморозил, пока рисовал. – А я не хочу, чтобы в комнате было что-нибудь, мешающее мне думать. По правде говоря, Ева просто боялась, что картина ей не понравится. Она сомневалась, сможет ли любить мужчину, чьим искусством не восхищается. Но произнесла лишь: – Знаешь, а мы ведь еще даже не поздоровались. – А мне и не нужно слышать твое приветствие, потому что ты всегда со мной и никогда меня не покидаешь. – Я тебя толком не знаю, – вздохнула Ева, – но постоянно о тебе думаю. Не могу принять картину, но с радостью возьму пузырчатую пленку. Александр не рассчитывал на такой поворот. Он надеялся, что Ева обрадуется подарку, особенно когда увидит крошечную фигурку на гребне холма. Воображал, как Ева бросится ему в объятия, они поцелуются, он возьмет в ладони ее груди, она нежно погладит его живот. В какой-то момент они заберутся под одеяло и примутся вплотную исследовать тела друг друга. Но он никак не ожидал, что, явившись с подарком, будет сидеть на краешке кровати и щелкать пузырьки на упаковке.

Ты не понимаешь, да, мама? Считай меня огромной гусеницей. Я окукливаюсь здесь, в этой комнате. Руби стало неловко. – Ты говоришь глупости, перестань! – Но однажды я сброшу кокон, – мечтательно улыбнулась Ева. – Я с нетерпением жду этого момента. Интересно, какой бабочкой я

Пространство между ними сделалось хрупким, словно замерзший парок от дыхания, готовый расколоться от любого неверного слова.

А ведь он не был плохим мужем. Никогда не бил ее – ну, не сильно, во всяком случае. Всего пару раз толкнул, а однажды, обнаружив спрятанную за бойлером валентинку с надписью «Ева, уходи от своего кретина ко мне», перебросил жену через перила вниз головой. Но это, конечно же, в шутку. Потом он с огромным трудом втащил ее обратно, в какой-то момент чуть снова не уронив вниз на кафельный пол, но Еве было вовсе необязательно орать так громко. Разве можно так бесконтрольно проявлять эмоции? Бесстыжий эксгибиционизм – вот что это было. «У Евы вообще проблемы с чувством юмора», – частенько думал Брайан, хотя иногда слышал, как жена смеется с другими людьми где-то за стенкой.

– Она всегда была на кухне. И очень вкусно готовила. У меня слюнки текли, едва я вылезал из машины. Должно быть, аромат просачивался сквозь щель под входной дверью.

– Обо всем. Потеют ли слоны? Неужели Луну создали композиторы? Были ли мы с тобой когда-нибудь счастливы?

«Этот мужчина мог бы сделать мир приемлемым для какой-нибудь везучей женщины, – подумала она. – Но не для меня».

Думаю, я умирал, но никто этого не замечал, потому что со всеми вокруг творилось то же самое.