Но мне нравится голая стена, – тихо сказала Ева. – Мне нравится без помех смотреть, как по ней движется свет.
– Я всю задницу отморозил, пока рисовал.
– А я не хочу, чтобы в комнате было что-нибудь, мешающее мне думать.
По правде говоря, Ева просто боялась, что картина ей не понравится. Она сомневалась, сможет ли любить мужчину, чьим искусством не восхищается. Но произнесла лишь:
– Знаешь, а мы ведь еще даже не поздоровались.
– А мне и не нужно слышать твое приветствие, потому что ты всегда со мной и никогда меня не покидаешь.
– Я тебя толком не знаю, – вздохнула Ева, – но постоянно о тебе думаю. Не могу принять картину, но с радостью возьму пузырчатую пленку.
Александр не рассчитывал на такой поворот. Он надеялся, что Ева обрадуется подарку, особенно когда увидит крошечную фигурку на гребне холма. Воображал, как Ева бросится ему в объятия, они поцелуются, он возьмет в ладони ее груди, она нежно погладит его живот. В какой-то момент они заберутся под одеяло и примутся вплотную исследовать тела друг друга.
Но он никак не ожидал, что, явившись с подарком, будет сидеть на краешке кровати и щелкать пузырьки на упаковке.