В начале сей второй главы предположено рассмотреть попущение Божие с трех сторон: а) волю попущающую, б) причины попущения ив) волю, содействующую к совершению попущенного. К рассмотрению сей третьей стороны попущения Божия теперь приступаем.
Предвечный Бог еще прежде всех веков предустановил все то, что впоследствии времен намерен был Он привести и приводит в дело или исполнение. Тогда же Он предвидел и знал не только справедливейшие причины попущений зла в мире, но и имел на то всесвободную волю как попустить, так и содействовать к совершению попускаемого действия. У богословов означенная истина ясно и точно выражается словами: «Бог есть помощник всему истинно (немечтательно) бываемому и существующему. Ничего в мире не бывает и не осуществляется без пособия первой и Высочайшей причины (воли Триединого Божества)».
Итак, если все, что попускает Бог, предустановлено Им от века к попущению по справедливейшим причинам и Сам Бог благоволит являться невидимо помощником совершения (внешней стороны) попущенного деяния, то зачем мы произносим безумно на Бога и людей печальные и пустые жалобы? Зачем часто мы оговариваем и отрицаем Промысл Божий и самые причины Божиего попущения? Почему лучше и справедливее все случившееся нам неприятное и мучительное для нас не приписываем мы с покорностию воле Божией и Его попущению для нашего исправления? Зная, во-первых, что попущения Божий бывают не без причин справедливых, во-вторых, что вся сила и все лучшее содержится в том Божием о нас намерении, с которым сделано попущение и которому сопротивляться нисколько не следует нам, – обязаны мы тем более осмотреться и исправить себя раскаянием пред Богом в своих погрешностях. В попущениях Божиих добрая ли воля, злая ли она, но работает Богу, и с каким бы ни было намерением она работает, однако, в конце концов все совершается для достижения наилучших целей.
Действительно, все святые все то, что встречалось с ними в жизни (приятное или неприятное), приписывали воле, действию Божию, потому что они не обращали своего внимания на грехи чужие, но все поступки людские рассматривали как Божий дар или Божие попущение за свои грехи. Святые рассуждали так: Всеблагий Бог никогда бы не попустил ничего злого, если бы не знал Он, что оттуда произведет Он многочисленные великие благодеяния. Подобную мысль высказал и блаженный Августин: «Бог признал лучшим злое обращать в доброе, нежели вовсе не попускать зла. Потому что Бог, будучи всеблагим, никаким образом не допустил бы зла в делах Своих, если бы Он не был столь всемогущ и благ, чтобы не мог от зла произвести благое, доброе». И опять справедливо говорил учитель Феофил[28]: «Непостижимо Бог вмешивается в наши заблуждения и в наши грехи, не для похвалы их или принятия соучастия в них, но гнушаясь ими, ненавидя и исправляя их; Бог производит из зла много доброго, подобно тому как бы Он огонь превратил в воду». Здесь должно упомянуть и о другом его наставлении: «Все оскорбляющие нас (каким бы то ни было образом), – каждый из них совмещает в себе как бы два лица, действующие – одно сознательно, другое бессознательно: во-первых, он желает по злому расположению к нам действовать против нас враждебно, с намерением оскорбить нашу личность, лишить нас имущества и так далее, хотя в этом намерении своем и не всегда успевает; при успехе же своем, чрез попущение Божие, делается он бессознательно вторым лицом, действующим в качестве орудия в руках Божиих, наказующего или исправляющего наше поведение, и тем самым он бессознательно служит Богу».
Такими бессознательными служителями Божиими были (известные в истории): Навуходоносор, Аттила (предводитель гуннов), Тотий[29], или Тотила (царь италийских остготов), Тамерлан[30] и другие бичи Божий; таковы же Веспасиан[31] и сын его Тит, которые, ради славы и распространения Римской империи, старались уничтожить евреев, но обманулись в том. Действительно, они были мучителями и сильными воинами – орудием гнева Божия на народ неправедный. Евреи не могли достигнуть спокойствия и своего счастия на земле иначе, как при пособии теплиц Нероновых. Но чтобы яснее изложить читателям означенное здесь изъяснение попущения Божия, да будет нам позволено коснуться некоторых исследований и суждений.
Позволь спросить тебя, возлюбленный брат христианин, оглашающий весьма часто небо и землю своими скорбными жалобами. Скажи мне, что тебя столько оскорбляет: воля ли (умысел) оскорбителя, или только его власть (возможность осуществить умысел), или и то и другое? Ты отвечаешь: меня оскорбляет и то и другое вместе. В ответ на это скажу тебе, что ни воля злонамеренная, ни приведение оной в исполнение (власть) не могут нанести тебе оскорбления: злое намерение (воля) без власти ничтожно и никакого вреда тебе не делает, а приведение намерения в исполнение зависит от попущения, то есть от воли Божией, которая справедлива и свята. Тебе известно, что всякая власть от Бога (см.: Рим. 13, 1), зачем же ты печалишься и жалуешься на оскорбителя за то, что он сделал тебе не другое что, как только попущенное ему Богом, иначе бы он не мог тебя оскорбить без Божия попущения? Скажешь, противник мой нанес мне величайшую обиду. Скажи, какую? ибо за грехи твои тебя наказывает Бог, или учит тебя терпению, или умножает твою награду за невинное оскорбление тебя – и ты считаешь себя обиженным? Этого лукавого человека, скажешь, и его злобную волю я ненавижу. Но ты всегда обращаешь свое внимание на деяния других людей, а я тебе советую лучше обратить взор свой к Богу и к своей совести (беспристрастному внутреннему оку). Воля человеческая, хотя она и зла и нечестива, что же она могла тебе сделать? в чем ее успех? Ты не столько сожалеешь о том, что хотел тебе вредить твой противник, сколько о том, что он повредил и что мог повредить? От кого же это произошло и почему он мог тебе повредить? не по власти ли и воле Божией? А если по власти и воле Божией, – то всегда по судьбам праведным, достохвальным и святым. Следовательно, ты или умолкни, или обрати свои жалобы к Божественному попущению и это последнее запечатлей твердо в душе своей, что никогда Бог не попустит, чтобы чужая злая воля могла причинить тебе какое бы то ни было зло, которое не послужило бы тебе в пользу, если только ты сам себе самому не повредишь. И кто может сделать нам зло, если мы будем ревнителями всего доброго? (см.: 1 Пет. 3, 13). Прекрасно сказал блаженный Августин: «Не бойся врага, он настолько силен повредить, насколько получил для того власти от Бога. Того же бойся, Который силен столько сделать, сколько захочет, и Который ничего несправедливого не делает, но что Он делает, то все – справедливо; а если что-нибудь, по мнению нашему, казалось бы несправедливым, то, если несомненно, что оно произошло по воле Божией, веруй, что оно есть справедливо и истинно. Спросишь: если кто убил невинного человека, справедливо он поступил или несправедливо? Нет сомнения, что это несправедливо и достойно казни. Почему же Бог, спросишь опять, попустил такую несправедливость? Ты хочешь вести спор с Богом прежде, чем сделался достойным вопрошать Бога, по какой причине, Боже, Ты попустил это? Намерения Божий о том или причины Его попущения не могу тебе, любезный мой, прямо объяснить (по необъятности Премудрости Божией умом человеческим), но утверждаю только, что и убивший неповинного человека действовал несправедливо и что этого убийства не было бы, если бы Бог не попустил его по неведомой нам праведной причине, говоря другими словами: убийца совершил дело неправедное, требующее казни, но попущение Божие – праведно и премудро по причине праведной, но сокрытой до времени от нас».
Подобным образом рассматривает блаженный Августин дело об убиении Христа, нашего Спасителя. «Иуда, беззаконный предатель Христов, и гонители Христовы – все беззаконники, все нечестивцы, все неправедники, все погибшие, однако ж Отец Сына Своего не пощадил, но предал Его (попустил убить Его) за спасение всех нас (вот таинственная причина попущения Божия на убиение Единородного Своего Сына законопреступниками, – причина в то время необъяснимая). Рассуди сам, любезнейший мой, если можешь, всякое подобное дело, отдели обе его стороны (то есть законопреступника, совершающего злое дело, от Бога, соизволяющего на попущение), изъясни потом; исполни пред Господом твои обещания, которые высказаны тобою пред Ним (см.: Пс. 75, 12). Рассмотри, что сделал тебе нечестивый? что праведный? Тот захотел умышленно совершить зло, сознавая свою неправду; Этот попустил совершиться злоумышлению, и попустил справедливо для того, чтобы нечестивого воля погибла, а праведное попущение прославилось бы. Не удивляйся же, что Бог попускает совершаться злу: Он попускает это по праведнейшему Своему суду, попускает мерою, числом и весом. У Него нет неправды, ты сам только всецело предайся Ему, усвойся Ему».
Для успокоения себя при нанесении нам обид известно одно только верное средство: когда тебя кто обидел или оскорбил, то ты не обращай своего внимания на злость оскорбителя, но обратись к Правосудному Богу, попустившему обидеть тебя твоему противнику, и не воздавай ему злом за сделанное тебе зло, ибо оно попущено Богом для достижения целей добрых и справедливых, хотя и неизвестных тебе до времени. Этого обычая держались все святые угодники Божий: они не разыскивали, кто и за что их оскорбил, но всегда обращали сердца свои к Богу, смиренно признавая справедливость Божия попущения; и потому они считали нанесенные им обиды за благодеяния для себя, а своих противников – за благодетелей, говоря: «Вот наши истинные благодетели, ибо они не льстят нам; те же, которые нас хвалят и величают нас в глаза, льстят нам и вредят нашему внутреннему усовершенствованию». Поэтому святые всегда мысленный взор свой обращали к Богу, во всяком деле полагались на Промысл Божий и всего доброго ожидали от Бога.
С другой стороны, оттуда же видно (из сказанного выше), что грех, учиненный против ближнего чрез Божие попущение, чрез сие не заслуживает ни малейшего смягчения вины грешника потому только, что его противозаконное деяние дало Богу повод произвести от зла большее добро, ибо к произведению последнего подан только повод согрешившим и не от себя, но по богатству Божественной благости, намерение же у согрешившего было злое и осталось злым. Так, например, если бы кто из злодеев, подложив огонь под хижину бедняка по злобе на него, сжег ее, а другой, добрый и достаточный человек, по своему сожалению к бедняку выстроил ему на месте истребленной пожаром хижины не в пример лучший домик, то и в таком случае не могли бы служить уменьшающими вину поджигателя ни малоценность подожженной хижины, ни то добро, сделанное бедняку по поводу поджога и потери им хижины.
Для лучшего уразумения сокровенных и непостижимых судеб Божиих и Его Промысла о людях предложим об этом рассмотрение в следующей главе.
О проекте
О подписке
Другие проекты