Очередной порыв ветра, налетевший на домик, затряс его так, что Александре показалось, будто кто-то огромный, неведомый, дёргает за ручку двери, и из-за этого сотрясается всё вокруг. Девушка, затаив дыхание, в страхе поджала ноги к груди. Сердце билось так, будто готово было вырваться наружу. Она слушала, как скрипит дерево, как завывает за стенами, и в каждом звуке ей чудился вой волка, шаги, скрежет когтей.
– Господи, да что же это за край такой? Зачем я сюда приехала? – шептала она про себя, вжимаясь в тёплый платок. – Неужели я, правда, решила начать всё заново в этой снежной глуши? А вдруг я не справлюсь?
Так она пролежала до тех пор, пока за печкой не заворочалась хозяйка. Кряхтя, покашливая, тётя Ира встала и, щёлкнув выключателем, осветила комнату тусклой лампочкой под потолком. Увидев неспящую Александру, удивлённо вскинула брови.
– Ты чё так рано проснулась? – спросила она, зевая и потирая лицо. – У нас с тобой ещё пара часиков в запасе есть.
– Я и не спала… – испуганно прошептала Александра, не разжимая плотно сжатые губы.
– А чё так? Не спится на новом месте? Зря. Закрыла бы глаза и загадала: «На новом месте, приснись жених невесте», и почивала бы спокойно.
– Я не могла уснуть. Там волки выли, – пробормотала она, сжимая края пальто, натянутого до самого подбородка.
Тётя Ира прислушалась, повернув голову к маленькому окну. За ним всё ещё метало и выло, но уже тише.
– Это метель, – спокойно сказала женщина. – Она иногда так воет, что кажется, будто не один, а целая стая за окном. Не бойся. Нет там никого, ветер это.
Увидев, как Александра поёжилась, тётя Ира мягко улыбнулась, понимая её страхи.
– Да ты не бойся! – подбадривая сказала. – Сюда зверь не ходит. Он не дурак, чтобы под колёса лезть. Спи спокойно, девонька.
– Нет, я уже точно больше не усну! – Александра опустила глаза и тихо вздохнула.
Тётя Ира взглянула с сочувствием и кивнула.
– Ну, как хочешь. Я сейчас печку растоплю. Раз не спится, так без спешки позавтракаем. Если на двор захочешь там за домиком туалет. Сходи.
– Нет! Я на улицу не пойду, – испуганно покачала головой Александра. – Лучше лопну.
– Ладно, сейчас затоплю печку, и сходим, – засмеялась тётя Ира. – Мне всё равно за дровами нужно. Вставай, провожу.
Александра поднялась, надела пальто и села у печки, в ожидая. Её слегка трясло от страха, но под шум разводимого огня становилось теплее, уютнее и спокойнее. Всё-таки какая успокаивающая сила в огне?!
– Всё не так страшно, – думала она в ожидании. – Просто ночь длинная. А утром всё кажется другим. Тётя Ира добрая, заботливая. И дом у неё живой, тёплый. Я справлюсь! Главное – не паниковать.
Тётя Ира затопила печку, закуталась в старенькую куртку, и, заметив взгляд девушки, усмехнулась.
– Что смотришь?
– Куртка у вас интересная. Наверное, специальная для тайги?
– Это ж телогрейка! – фыркнула женщина. – Ты что, ни разу не видела телогрейки?
– Нет, – покраснев, призналась Александра.
– У, девонька… и что же тебя занесло в эти края?! Как ты тут жить собираешься, если таких простых вещей не знаешь?
– Я научусь, – виновато улыбнулась Александра.
– Ну-ну, посмотрим.
Открыв засов, тётя Ира вышла первой.
– Чего стоишь, пошли, – сказала она, оглянувшись с кроткой усмешкой.
– А мы что, ружьё брать не будем?
– Куда? В сортир? – рассмеялась женщина. – Пошли, горе моё.
Сжав губы, Александра шагнула через высокий порог. Утренний воздух хлестнул по лицу морозной свежестью, пробирая до костей. Она оглянулась, снег блестел в свете слабого фонаря. Тихо, бело, безмолвно.
– Какое утро! Оно совсем другое. Чистое. Будто всё начинается с нуля, – мелькнуло у неё в голове.
После завтрака в ожидании поезда, тётя Ира пыталась разговорить Александру, но, поняв, что та ещё не хочет рассказывать, перестала задавать вопросы. В доме стало тихо, слышно было, как потрескивает дерево в печи. За окном безмолвие, пронзённое только далёкими криками ворон.
Просидев так больше часа, тётя Ира начала одеваться.
– Собирайся, – бросила она, застёгивая куртку. – Сейчас поезд придёт, и поедем в посёлок.
Александра поспешила собраться. Выйдя за тётей Ирой, остановилась на пороге. Метель, что всю ночь бушевала, стихла. Снег укрыл всё: перрон, лес, крыши. Лопатой тётя Ира бодро махала, расчищая площадку у домика и на перроне.
Снег был лёгкий, пушистый, как лебяжий пух. Он взлетал вверх от каждого взмаха и кружился в воздухе, словно танцуя.
Александра застыла, заворожённо глядя на лес. Белые волны покрывали землю. Словно кто-то нарочно укрыл весь мир нежным одеялом. Ветки деревьев свисали от тяжести снега, сами деревья напоминали огромные снежные фигуры. Мороз крепчал, и воздух казался хрустальным, звенящим.
– Господи, как красиво! – восхищённо думала Александра. – Спасибо, что я проснулась и вижу это. Я жива. Всё ещё впереди. Пусть страшно, пусть непривычно, но ведь так красиво!
– Я смотрю, ты уже и не боишься? – сказала тётя Ира, выпрямившись и облокотившись на лопату.
– С вами не страшно, совсем нисколечко, – прошептала Александра, не сводя взгляда с белоснежной чащи. – Очень красиво! Я раньше только в сказках такие леса видела, а теперь будто сама в сказке оказалась.
– Да у нас красиво, – кивнула тётя Ира, бросив взгляд в сторону леса. – Мы-то привыкли, не замечаем. А если остановиться, посмотреть, задуматься, и впрямь красота. Живая, настоящая.
– И рядом с вами не страшно… совсем, – Александра опустила взгляд и тихо добавила: – Спасибо вам.
Тётя Ира посмотрела на неё внимательно, тепло и улыбнулась в ответ.
– Не страшно тебе потому, что обжилась понемногу, – ответила она. – Поняла, что здесь не так уж и опасно, как казалось ночью. Ну и то, что не одна – это, конечно, помогает. Постепенно привыкнешь. Тайга она такая: сначала пугает, потом отпускает, а потом и вовсе в сердце западает.
Александра улыбнулась, потому что впервые с момента приезда, ей стало по-настоящему светло.
Утро встретило Александру звонким морозом, хрустящим под ногами снегом и волшебной белизной. Небо сияло чистой лазурью, солнце едва показалось из-за верхушек деревьев, посылая на землю мягкий золотистый свет. Весь лес, укутанный в пушистые сугробы, казался сказочным, неподвижным, как в иллюстрации к старой доброй русской сказке. В воздухе стоял свежий аромат хвои и инея, а тишина звенела в ушах.
Тётя Ира внимательно смотрела вдаль, в сторону заснеженного леса, прислушиваясь.
– Слышишь? – негромко спросила она.
Александра насторожилась, глядя в ту же сторону, что и тётя Ира.
– Услышала? – повторила она.
Точно! Где-то в глубине леса раздавался глухой гул. Не что иное, как приближающийся звук мотора. Александра прищурилась от яркого отражения солнца на снегу, и всматривалась в белоснежную даль. Сердце заколотилось сильнее, будто предчувствуя нечто важное. Её охватило странное волнение. Не тревожное, но щемящее, словно дыхание леса и утренний мороз разбудили что-то глубоко внутри.
– За нами транспорт! – пояснила тётя Ира с лёгкой улыбкой.
Из-за деревьев вырвался вездеход, взметая снежный вихрь. Он мчался быстро, уверенно, как стальной зверь, укрощённый человеком. Александре на миг показалось, что это снежный шар катится на них с грохотом и рычанием. Машина подскочила, резко развернулась у самого перрона и, вздыбив снежную пыль, остановилась. Вихрь опал, и Александра разглядела обычный УАЗик, только с гусеницами вместо колёс.
Дверца хлопнула, и из машины выскочил парень. Быстрый, ловкий, как вынырнувший из ветра. Он помог выбраться пожилому мужчине, бережно взял тяжёлую сумку с надписью «Почта» и направился к перрону. Шёл быстро, но, заметив незнакомую девушку, чуть замедлил шаг.
Александра, не отрывая взгляда, смотрела на него. Высокий, плечистый, весёлые серые глаза, чёрная щетина на щеках и подбородке. На улице лютый мороз, а он в расстёгнутом тулупе, сдвинутая на затылок шапка едва держалась. Кучерявый чуб развевался на ветру, будто жил собственной жизнью. Он улыбался широко, открыто, по-настоящему. Улыбка отозвалась в Александре лёгким дрожанием, будто солнечный луч коснулся сердца.
– Что, понравился? – с хитрой полуулыбкой спросила тётя Ира.
– С чего вы взяли? – Александра, смутившись, отвернулась. – Вижу, как смотришь. Парень видный, грех не обратить внимание. Только ты с ним поосторожнее. Клавка за него глаза выцарапает.
– Тётя Ира, вы всё неправильно поняли. Я просто… у него шапка и валенки, вот я и вспомнила, что у меня зимней одежды совсем нет.
Тётя Ира медленно перевела взгляд на свои валенки, затем усмехнулась.
– Ну-ну. В магазине купишь, у нас этого добра навалом.
Парень уже поднимался по ступенькам.
– Здравствуйте! – весело сказал он, не отрывая глаз от Александры. – Тёть Ир, ты Снегурочку приютила?
– Ага. Дед Мороз ночью заходил, оставил погреться, – отшутилась та. – Сашка, чё остолбенел? Почту забирай да помоги Снегурочке вещи к машине донести.
Александра растерянно наблюдала, как парень заходит в дежурку. Он прошёл мимо неё уверенно, с интересом оглядывая, и она почувствовала, как щёки заливает румянец. Ей вдруг стало неловко от того, как явно тётя Ира наблюдает за ними.
– У Снегурочки имя есть? – спросил он, выходя с двумя ящиками.
Не глядя на него, Александра подняла чемодан и пошла к двери. Саша, загородив проход, продолжал улыбаться.
– Я Саша, – сказал он. – А ты как зовёшься, Снегурочка?
– Александра, – ответила она, взглянув в его лицо. Оно было красивое, дикое, в щетине, но притягательное. – Позвольте пройти.
– Тёска, значит? – отступая, произнёс он.
Александра поставила чемодан и собиралась вернуться за сумкой.
– Можно пройти? – повторила.
Саша, не мешкая, понёс ящики к машине.
– Что, сегодня только два ящика? – спросил он у тёти Иры, проходя мимо.
– Да. Загружайся, да девушку в машину усади, не мешкай.
На улице у перрона, Александра заметила старенького дедушку. Он тихо разговаривал с тётей Ирой, а потом повернулся к ней.
– Здравствуй, дочка! Значит, к нам врачевать приехала? А кем же ты будешь?
– Хирургом и гинекологом.
– Во оно как! Наших баб врачевать будешь – это дело нужное. А вот что хирургом будешь, не верится? Ты что же, и людей резать будешь, ведь девчонка совсем?
– Не резать, дедушка, а оперировать, – мягко поправила Александра.
– Один бес, прежде чем прооперировать разрезать нужно, – покрякивая, произнёс тот. – И не страшно тебе такой щупленькой, такой молоденькой да ножом по человеку? Ты, что же и резала уже кого?
– Да, я два года отработала в операционной.
– И не страшно?
– Нет.
– Совсем?
– Совсем.
– Ишь, смелая! Это хорошо. А то Степаныч один замаялся. Но всё же… я бы струхнул. К такой молодой да под нож?! – и, повернувшись, закричал: – Сашка! Чего телишься?! Помоги дохтору вещи донести!
– Дед, что шумишь? – пробурчал Саша, вернувшись. – Конечно, помогу! Ей самой всё равно не справиться.
– Не надо, я сама, – уже несла чемодан Александра.
– Сама? – усмехнулся Саша, забирая чемодан. – У тебя тут кирпичи, что ли?!
Она молча потянулась за ним.
– Пошли к машине, Снегурочка.
– До свидания, дедушка! – помахала она.
– До свидания, милая! – ласково посмотрев на неё, ответил тот, и его глаза утонули в глубоких морщинах, сделав его настоящим стареньким дедушкой.
Александра чувствовала, как внутри разливается странная, незнакомая теплота. Идти было легко. Внутри всё пело. Она смотрела в спину Саши, на его плечи, и всё в нём было живое, настоящее.
О проекте
О подписке
Другие проекты