Проснулись поздно. За окном ещё было тихо, только где-то вдалеке раздавались редкие крики птиц и шелест ветра в кронах сосен, пробивающиеся сквозь монотонный стук колёс. Полежали, прислушиваясь к голосам за дверью, то ли кто-то из соседей уже вставал, то ли ветер играл с ветками. Наконец, поднялись. После простых, но вкусных бутербродов с чаем, сидели у стола и без особого интереса поглядывали в окно, где из-за ветвей деревьев выглядывали серо-зелёные крыши домов посёлка, словно заброшенного глубоко в тайге.
– В посёлке у меня тётя живёт, – тихо проговорила Зинаида, словно боясь нарушить покой утреннего леса. – Отец с братом и его женой. Я иногда к ним приезжаю в гости. Правда, давно не была, соскучилась.
Александра ловила каждое слово, как будто это были кусочки живой природы: звуки ручья, трели птиц, запах леса. Ей хотелось понять, как живёт этот маленький уголок, спрятанный в глубине тайги. Но Зинаида не спешила рассказывать о больнице и людях, что там работают, словно это была часть какой-то закрытой жизни.
– Зина, а там больница большая? – выбрав удобный момент, Александра решила осторожно расспросить.
– Нет, совсем небольшая: одноэтажное здание, две палаты для больных, одна для женщин, другая для мужчин, операционная, перевязочная и ещё несколько кабинетов, – ответила та, будто вычерчивая домик в воображении. – Работают три врача да несколько сестёр.
– Для посёлка это совсем неплохо! – оживилась Александра. – Значит, есть специалисты разных направлений? Я понимаю, что если такой штат и стационар, значит, посёлок не такой уж маленький?! – с лёгкой надеждой и одновременно убеждая себя, говорила она. – В маленьких деревнях обычно только фельдшера работают, а тут уже настоящая больница! Мне два предложения были работать фельдшером, но я выбрала ваш посёлок, решила, что он большой.
– Ты преувеличиваешь! – усмехнулась Зинаида, предвидя разочарование Александры, когда та увидит всё своими глазами. – С первого взгляда поймёшь, что ошиблась. Что касается штата больницы, то главный врач и его жена уже давно на пенсии, но всё равно работают. Замену найти не просто. Таких смелых, как ты, ещё поискать надо! Илья Степанович в больнице за главного, на нём всё: и операции, и лечение. В смену всегда медсестра, – задумчиво продолжала она. – Когда-то в деревне жили только охотники, Илья Степанович с женой держали всё на своих плечах. А когда леспромхоз открыли, появилось больше и людей, и врачей, и сестёр. Одна медсестра – его жена, а одну, кажется, Машей зовут; я видела. Она приехала с мужем, а осталась навсегда. Живёт со свекровью, растит ребёнка. Представляешь: сынок уехал, а сноха вместо дочери осталась?!
– Основное производство в посёлке – леспромхоз? – заинтересованно спросила Александра.
– Раньше там жили одни промысловики, – рассказывала Зинаида, словно вспоминая давно забытые времена. – Охотились в тайге, добывали пушнину, сдавали, так и жили. А когда леспромхоз открылся, к нам понаехало много людей, построили дома, открыли два магазина, клуб и больницу. В клубе по выходным показывают кино, для молодёжи устраивают танцы под магнитофон. Но в остальное время мужики чаще всего пьют и дерутся. Так что работы у тебя хватит, скучать не придётся! Я же была в стороне от всего этого. Мои родители живут не в самом посёлке, а на хуторе, в тридцати километрах от него, в самой глухой тайге. Свет туда провели всего пять лет назад, раньше ни радио, ни телевизора не было. Одним словом – глухомань. Наш хутор называется «Затерянным», – вздыхая, произнесла Зинаида. – Летом собираюсь к ним съездить. Отец стал стареньким, часто болеет. Хочу проведать, а то уже три года не была. Если не сбежишь, то увидимся?!
– Не сбегу, – ответила Александра с тихой улыбкой. – Мне некуда сбегать.
– Ты что, детдомовская? – с удивлением посмотрела Зинаида.
– Нет. У меня большая семья.
– Разве такое может быть? – с недоумением спросила Зинаида.
– Оказывается, может! Я жила в семье, но была никому не нужна – чужая.
– Но так не бывает, если у вас семья?
– Бывает.
Зинаида в недоумении смотрела на Александру, не понимая, как это можно – быть в родной семье чужой?!
Поглядывая на соседку, Зинаида с интересом ждала, когда та решится поведать историю своей жизни.
– Александра, расскажи.
– Вам интересно слушать про чужую жизнь, про чужие проблемы? – с лёгкой иронией спросила та.
– Интересно. Я тоже в семье выросла: с родителями, с тётей, с братом, и у нас прекрасные отношения, – ответила Зинаида, – поэтому мне трудно понять тебя. Может быть, ты сама в чём-то виновата? Все вместе не могут отвернуться от одного человека, если тот ни в чём не виноват? Прости, что я говорю тебе обидные слова, но согласись, что и такое в жизни бывает?!
– Нет, Зина, я не обижаюсь. Я столько слышала обид и оскорблений в своей жизни, что ваши слова для меня всего лишь ветер. Они просто не цепляют.
– Расскажи, – подтолкнула её Зинаида.
– Нас у родителей пятеро, – Александра на мгновение замялась, словно собираясь с силами, – пятеро, и я всё равно чужая…
– Пятеро и вы чужие?! – удивлённо переспросила Зинаида, не скрывая недоумения.
– Да, мы чужие люди! – повторила Александра, и в её голосе прозвучала горькая ирония. – Вернее, они между собой общаются, а я только ругалась с ними. Хорошо, я расскажу о своей жизни, а вы уже сами решайте, виновата ли я или так сложились обстоятельства? – вздохнула она глубоко и начала: – Мои родители прожили вместе пятнадцать лет. Оба пили, особенно отец. Я с детства помню вечера, когда они были пьяны. Это был страх, холодящий душу. Каждый день в нашем доме были только пьянки и скандалы. Светлых минут практически не было. Отец часто бил мать, а она кричала и убегала. Дрались словно по договору.
– Как это по договору? – Зинаида переспросила с недоумением.
– Странно звучит, но именно так?! Они садились, напивались, потом выносили из комнаты телевизор, посуду и начинали драться.
– Господи… Драться по договорённости? Это ужас какой-то! Прости, но я о таком даже не слышала?!
– Но бились они по-настоящему, – тихо ответила Александра. – Мама кричала, пыталась защититься. Мы жили в нищете, потому что деньги уходили на выпивку. Дом был полон грязи, злобы и боли. Я старшая из пятерых, у меня два брата и две сестры. Когда мы подросли, родители развелись. Мама изменилась сразу. Перестала пить, начала следить за собой. Но жили мы всё равно вместе, в четырёхкомнатной квартире. Почему не разменяли, я не понимаю до сих пор? Папа жил в большой комнате, а мы в трёх маленьких. Братья в одной, мы с сестрой в другой, мама с младшей сестрёнкой в третьей. Потом папа женился…
В этот момент в дверь постучали, и Александра замолчала. В купе вошла проводница, улыбаясь, как в счастливом кадре.
– Давно обед, все чай попросили, а вы сидите молчком?! – спросила она. – Что, обедать не будете?
– Конечно, будем! – спохватилась Зинаида.
– Нести чай? – предложила проводница.
– Да, Ирочка, несите, – ответила Зинаида, доставая сумку с продуктами. – Заболтались с Александрой, забыли про обед. Ну что, сервируем?
– Да, – кивнула Александра.
Проводница вышла, а женщины начали неспешно накрывать стол. Каждая доставала из пакета свои продукты. Они молча смотрели в окно, а Зинаида тайком наблюдала за Александрой, удивляясь, как такая воспитанная, интеллигентная девушка могла вырасти в таком хаосе и бездне обид. Она ждала продолжения, но не хотела торопить, понимая, как тяжело раскрывать душу чужому человеку.
Обед прошёл молча. Александра задумчиво жевала булочку и с грустью вспоминала детство. Даже сейчас, когда она выросла и сама о себе заботится, ей становилось холодно и неуютно от воспоминаний.
– Александра, как ты? – осторожно спросила Зинаида, когда убрали посуду.
– Нормально, – коротко ответила та.
– Не расстраивайся, всё будет хорошо! – подбодрила её Зинаида. – Рассказывай дальше.
– Дальше… – грустно произнесла Александра. – Папа женился и привёл в квартиру женщину. Мама, папа, новая жена и её сын, все вместе. Жить стало невыносимо. Новая жена пила с папой, они оба почти постоянно были пьяны. Всё повторялось: скандалы, драки. Сын этой женщины, Васька, уже побывал в тюрьме за воровство. Он устраивал драки с моими братьями, защищая мать от отца. Бои происходили почти каждый день. Но это не длилось долго, потому что папа повесился.
Зинаида закрыла рот рукой, не веря услышанному.
– Как повесился?! – прошептала она.
– В своей комнате, на крючке от люстры, – Александра говорила спокойно, но в голосе звучала печаль.
– Почему?
– Не выдержал. Если бы он не пил, всё могло бы быть иначе?!
– Не убивайся, всё в прошлом, – сказала Зинаида, качая головой. – Рассказывай дальше, мы потом поговорим.
– Мама вышла замуж, уехала с младшей сестрой к новому мужу. Братья расселились по комнатам, мы с сестрой жили вместе. Папина жена стала хозяйкой комнаты. Я уже училась в институте. Дома делать уроки было невозможно, поэтому училась в библиотеках, читальных залах. Домой приходила лишь переночевать. Даже одежду носила с собой на всякий случай. Учёба и работа в больнице – это было моё спасение. Мне некуда было уйти, зарплата была маленькая, снимать квартиру не могла. Мама постепенно отдалялась, мы виделись редко. Она не любила, когда мы приходили, её мужу не нравилось. Иногда я приходила к её подъезду, садилась на лавочку и ждала. Хотелось поговорить, услышать хоть одно ласковое слово, но мама сидела со мной пять минут и уходила, даже не спросив, как я живу. Так прошло время. Я окончила институт, начала работать в роддоме. Потом сестра привела парня, и мы втроём жили в маленькой комнате. Я спала, не снимая с головы подушку, чтобы не слышать их. Когда утром выговаривала сестре, она отвечала, что ничего менять не собирается, а мне если не нравится, то могу уходить. Я обратилась к маме за советом. Та ответила, что я уже взрослая, имею образование, и должна сама решать свои проблемы.
Александра, вскинула взгляд на Зинаиду, но увидев в её глазах понимание и сочувствие
– После этого разговора я задумалась, – спокойно продолжала она. – Пыталась снять квартиру, но с низкой зарплатой и частыми задержками, безуспешно. Искала работу с общежитием, куда только не обращалась. Последний вариант был пойти учеником токаря на завод. Там обещали общежитие. Если бы не объявление из вашего посёлка, я бы ушла на завод и простилась с медициной, хотя с детства мечтала стать врачом, и у меня это хорошо получалось.
– Вот так, не по своей воле может сломаться судьба у человека, – думала Зинаида. – За что ж судьба бьёт так и с самого детства?
О проекте
О подписке
Другие проекты