– То есть, предлагаешь быть «казачком засланным»?

– Так точно! Надо найти убийцу, и это главное, – офицер вздохнул, – вполне возможно, он ходит где-то рядом.

Подошла молоденькая официантка и спросила:

– Вам что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – вежливо ответил мужчина, – принесите счет, пожалуйста.

Юля посмотрела на девушку и, когда она отошла, прошептала:

– А она плакала.

Осипов тут же перевел взгляд на уходившую официантку. Прекрасно сложена, с роскошными светло-пепельными волосами, убранными заколкой на затылке, она понуро шла мимо столиков в сторону кухни.

– Интересная мысль. Надо проверить. Но, понимаешь, что меня беспокоит – охранник сидел на месте и, если даже выходил курить, то все равно, мимо него никто бы не прошел незамеченным. Курилка-то на входе, а это значит, что режиссера убил тот, кто был на эфире.

– Мне кажется, это слишком просто, Андрей. Да и зачем убийце так рисковать? На эфире задействована небольшая группа коллектива. Значит, легко вычислить преступника.

– Да, вчера вечером работало всего пять человек: режиссер Руслан Агафонов, оператор Виктор Николаев, звукорежиссер Игорь Воронцов, ведущая – Оксана Демина и инженер Валерий Шкуро. Вот пять подозреваемых.

– А еще охранник. Его тоже не надо исключать.

– Согласен. Значит еще, – он заглянул в блокнот, – Геннадий Перов. Но вычислить, как ты говоришь, преступника совсем непросто. У них же коллективное алиби.

– Кстати, а что делал Артур на студии так поздно? Он же не задействован на эфире?

– Да, это вопрос, на который он уже не ответит. Охранник сказал, что режиссер вернулся на работу примерно в семь.

– То есть, когда уже начался эфир? Значит, все были в павильоне и его не видели?

– Да, все кроме инженера, но тот мне сказал, что из мастерской не выходил. Он паял какую-то схему.

– Значит, где находился и что делал Артур, никто не знает? Студия-то – небольшая!

– А, по-твоему, – заинтересованно произнес опер, – что он мог делать?

– Он мог сидеть в своём кабинете и что-то писать, мог говорить по телефону, – Юля задумалась, – мог в монтажной собирать программу или, наконец, в отсмотровой, проверять снятый видеоматериал…

Осипов потер шею и, сдвинув брови, проговорил:

– Как у вас на телевидении все сложно… Мне казалось, кнопку на камере нажал, снял и вот, товарищи зрители, смотрите кино!

– Нет, – улыбнулась Юля, – телевидение – это такая сложная конструкция, где конечный продукт зависит от группы увлеченных профессионалов…

– Ты любишь свою работу? – участливо спросил Осипов.

– Очень! Это как наркотик, без которого просто невозможно жить, – усмехнулась она и добавила, – стоит только раз попробовать. Знаю одно: я не смогла бы сидеть в какой-нибудь конторе от звонка до звонка. Тоскливо… А на телеке – жизнь кипит! И каждый день приносит новую информацию, новое общение, а порой и новых друзей.

– Тут наши профессии схожи, – майор понимающе кивнул. Когда расплатились и вышли на улицу, Андрей пожал девушке руку. – Юлия Сергеевна, спасибо тебе!

– За что? – За компанию! И за помощь. Если что-то интересное узнаешь, звони, – он протянул ей визитную карточку.

– Обязательно, товарищ майор! – приложив руку к голове, смеясь, ответила журналистка и, открыв сумочку, достала оттуда свою визитку и подала служителю закона. – Вот, в качестве обмена!

Когда Андрей сел в машину и уехал, Симонова вернулась в кафе, продумав по дороге план действий. В зале по-прежнему было занято только два столика. Она заглянула на кухню. У окна стояли две официантки, одна из них, которая постарше со старомодным начесом из огненно-рыжих волос, судя по жестам, успокаивала молоденькую.

– Извините, – окликнула их Юля, – я, кажется, забыла на столике сотовый телефон. Вы не видели?

Блондинка обернулась и покачала головой «нет».

– Не было ничего на столе, мы вместе с Леной забирали тарелки. Вы в сумочке хорошо посмотрите, – вежливо ответила рыжая.

– Конечно, я сейчас ещё посмотрю. Вы знаете, у меня сегодня первый рабочий день на телевидении, а там такое творится! Вот я и растерялась, – Юля сделала несчастное лицо и стала рыться в сумочке.

– Так, вы теперь здесь работаете? – показав пальцем наверх, уточнила официантка и уже более миролюбиво добавила, – мы же всех знаем, они к нам обедать ходят, а порой и рюмочку пропустить после работы.

– А как вас зовут?

– Людмила, можно просто Люся.

– А я – Юля. Очень приятно! Значит, вы и Артура знали?

– Ой, знала, конечно! Он такой веселый мужик был! И добрый. Но Лена, – она кивнула в сторону заплаканной подруги, – знала его, конечно, лучше, – Люся многозначительно подняла брови.

– Так она из-за него переживает, – участливо спросила журналистка.

– Да, она очень страдает. У них любовь… была, – разговорчивая официантка тяжело вздохнула и посмотрела в сторону кухни, – ну, извините. Мне пора. Еще увидимся, – на прощанье добавила она.

– Конечно. До свиданья!

Вернувшись на студию, Юля заглянула в монтажную.

– Руслан, ну как мой сюжет?

– Готов, – улыбаясь, ответил режиссер, – сегодня в эфире смотри!

– Спасибо тебе большое, а я с оперативником задержалась. В кафе спустились перекусить, – «включив блондинку», доверчиво произнесла девушка, стараясь опять разговорить парня.

– Ух, ты! Как он к тебе прицепился! Меня тоже расспрашивал. Но мы, – подмигнул он, – люди маленькие, ничего не знаем, – слишком весело закончил Руслан.

– Я тоже думаю, что все, кто был на эфире – вне подозрения. Аппаратура работает, звук идет, ведущая вещает. Да, если бы даже драка была, никто бы не услышал, – поддержала его Юля, вживаясь в роль наивной барышни.

– Ну, нет, – Руслан замотал головой, – если бы драка была, мы бы уловили, – к сожалению, у нас звукоизоляция не очень, – он прищелкнул языком.

– Так значит, шума не было во время эфира?

– Не-а, все, как обычно. Только… – тут он стал серьезным и задумчиво посмотрел на собеседницу.

– Что? – заинтересованно спросила она.

– Оксана, наша ведущая, была какая-то дерганая, пару раз ошибалась в подводках, потом у нее горло запершило, за водой побежала…

– Она выходила из павильона во время эфира? – журналистка не могла скрыть удивления.

– Ага, когда шел десятиминутный репортаж, Оксанка отстегнула микрофон и вышла. Да ничего страшного, она же успела вернуться к концу репортажа, – спокойно добавил режиссер, но, увидев озадаченное выражение лица Юли, смутился, – думаешь, она убила Артура?

– А что, у нее был повод ТАК его не любить?

– Скорее наоборот. Как в детстве говорили – она за ним бегала!

«Да, – подумала Юля, – покойный не был лишен женского внимания. Но неужели можно вот так, из-за неразделенной любви, взять и убить человека какой-нибудь пилочкой для ногтей?»

– Какой ты наблюдательный, Руслан, – решила польстить журналистка с корыстной целью и выведать у разговорчивого режиссера еще какие-нибудь подробности прошлого вечера.

– Да, ладно, – смущенно ответил собеседник и прищурился, что-то вспоминая.

– Что, – с искренним интересом спросила Юля, – вспомнил что-то еще?

– Инженер наш, Валерка, не поехал с нами после эфира.

– А вас развозят по домам?

– Конечно, а как же? – он даже руки развел в разные стороны.

– На студийной машине, поздно же заканчиваем!

– А инженер обычно ездит со всеми?

– Ну, да!

– А вчера не поехал?

– Да, сказал, что на своей доберется, – растерянно пробормотал Руслан.

– Ну и что тогда тут странного, – пожала плечами девушка, – если у него своя машина?

– Да у нас у многих свои машины есть, но после эфира все ездят с группой. Особенно зимой. Ты сама посуди: все уставшие, а если за рулем – это опять напряжение. Темно, гололед, а потом еще в гараж ставить, топать к дому… Да, хлопоты одни, – и задумчиво добавил, – у нас с вечернего эфира только Оксанка добирается сама, всех остальных развозят…

«Неужели Артура убил кто-то из „студийных“?» – с этими грустными мыслями Юля вернулась в редакторскую. На диване сидели две дамочки и пили кофе. Одна была уже знакомая – «мундштучная», как про себя назвала ее Юля, другая – постарше, лет сорока пяти, но явно молодящаяся, в кричащей короткой юбке со старомодной «химией» на голове.

– А ты что, еще не ушла? – как к старой знакомой, обратилась первая.

– Не ушла. Еще хотела узнать, есть ли у меня съемка на завтра.

– Ааа, понятно… Вот, над нами график висит, можешь сразу посмотреть: во сколько, куда и с кем – там все расписано!

– Тебя как зовут? – небрежно спросила «молодящаяся».

– Юля, а вас?

– Меня – Жанна, а это – Наташа, – опять перехватила инициативу «мундштучная».

«Оказывается, она – Жанна! – с иронией подумала Юля, – такая серая мышка в застиранном трикотажном платье с катушками. И на тебе – Жанна!»

– И откуда ты к нам прибыла? – высокомерно поинтересовалась Наталья, прихлебывая кофе. Она явно метила на роль роковой женщины: яркие губы, длинные, явно наращенные, красные ногти и очень амбициозный вид. Но, нет, не тянула она на роковую даму, скорее на «видавшую виды» тетку.

– Недавно приехала из Советска, там работала на местном телевидении.

– А что же дальше там не работала? – с усмешкой продолжила допрос «молодящаяся».

– Так сложились обстоятельства, – с достоинством ответила Юля, про себя подумав: «Не твое дело, тетенька», и добавила вежливо, – завтра у меня съемка в десять. До свиданья! – и гордо пошла по коридору.

Нет, не понравились ей «местные» женщины. В Советске работали интеллигентные и добрые девчонки. И к тому же – красавицы! А эти… Не успела она пройти и пяти шагов, как увидела троих мужчин, выходящих из «операторской». Один из них был Виктор.

– Ну, как первый рабочий день в нашем коллективе? «Надо же, хоть кто-то поинтересовался», – мелькнула мысль у девушки.

– Нормально. Вы тоже отработали? Домой?

– Отработали, но не домой, мы идем в кафе! Может, с нами? Помянем нашего товарища?

Юля настроилась на отдых, но подумала, что это возможность узнать что-нибудь про убийство и познакомиться с ребятами поближе. Азарт и любопытство пересилили усталость, и она охотно согласилась.

– Знакомьтесь бойцы с нашей новой корреспонденткой Юлией.

Журналистка улыбнулась, а Виктор остановился и стал по очереди представлять ей своих попутчиков.

– Это, – он похлопал по плечу сорокалетнего мужчину в очках и в старомодном свитере с надписью «бойс» на животе, – наш одаренный звукорежиссер – Игорь. Помимо работы он сочиняет музыку и играет на баяне! А это, – он повернулся ко второму, – наш гениальный режиссер – Дмитрий, а в народе попросту – Димон, он…

Не успел оператор закончить свою хвалебную речь, как находчивый Димон продолжил:

– Любит женщин и выпить, а в свободное время монтирует хрень, которую пишут и снимают на этой студии!

– Я так поняла, что здесь все – гениальные?

– Да, мы – такие, – подтвердил Виктор и опять печально улыбнулся.

После «торжественного» представления новой сотрудницы компания дружно двинулась к выходу. В этот раз в кафе все столики были заняты, но «телевизионщики» спокойно прошли вглубь зала, увидев «своих». Двое парней сдвинулись, освобождая место для вновь прибывших. Это были операторы Антон и Серега. Димка нашел взглядом официантку и крикнул:

– Люсь, принеси стульчик, плиз-плиз, – даря ей воздушные поцелуи. Когда женщина пришла со стулом, он извиняющим голосом сказал:

– Понимаете, мадам, у нас на телестудии прибавление, надо девушку принять в наш спаянный коллектив. Вот, познакомьтесь! Юля, между прочим! Люся улыбнулась, дала Диме легкий подзатыльник и иронично заметила:

– Ох уж этот спОенный коллектив, – и, доброжелательно посмотрев на журналистку, добавила, – мы еще днем познакомились.

– Ого! Так вы с обеда пьете? – сострил Виктор. Все засмеялись, а Юля, с любопытством посмотрев на сидящих за столом коллег, спросила:

– Ребята, а я завтра еду совещание снимать в городскую администрацию с Костиным, тут его нет?

– Есть. Он тут, – и Антон поднял руку, как в школе.

Хорошее открытое лицо, серьезный взгляд, аккуратно одет. А по приметной ямочке на подбородке девушка вспомнила, что видела его в курилке. Внешний вид и поведение оператора ей понравились. «Несуетливый, спокойный парень, посмотрим завтра, как ты снимаешь», – подумала она. Второй оператор Сергей Баранов, наоборот, немного задиристый и понтовитый, может оттого, что уже выпил лишнего? Одет модно, но как-то безвкусно. Как будто в сельмаг завезли новый товар, и заботливая мамаша накупила сыночку самой дорогой одежды, которая лежала на прилавке. Одеваться тоже надо уметь, как и правильно излагать свои мысли. Вот Виктор, сразу видно, эстет. Одет со вкусом и говорит обдуманно и грамотно. «Неужели кто-то из них убийца? Надо как-то начать разговор об Артуре», – мелькнула мысль. Но тут подошла белокурая официантка, плакавшая днем, и трогательно спросила:

– Мальчики, а когда похороны?

Телевизионщики переглянулись.

– Леночка, мы не знаем, – ответил за всех Виктор, – как станет известно – я тебе обязательно сообщу! Он встал и по-дружески обнял ее за плечи.

– Спасибо, Витюш. А что там следователь говорит? Кто зарезал? – вытирая платочком покрасневшие глаза, она посмотрела на всех по очереди.

– Следователь нам не докладывает, но меня сегодня так расспрашивал, как будто ЭТО сделал я!

– Да, ладно, Витек, работа у него такая, – вступил в обсуждение Антон, – меня тоже прессовал, хотя я вчера домой ушел в пять и весь вечер был у матери. Алиби, как говорится.

– А этот майор считает, что Артура убил кто-то из наших. Типа, чужих охранник не видел, – добавил Димон, разливая по стаканам водку.

Официантка грустно кивнула и отправилась обслуживать соседний столик. Виктор поднял свою рюмку и тихо сказал:

– За – Артура. Светлая память!

Ребята тоже встали и молча выпили. Деликатно выдержав паузу, Юля спросила:

– Интересно, насколько вероятно пройти на студию незамеченным?

– А практически невозможно, – серьезно ответил Игорь, – перед эфиром дверь закрывается на ключ. Все, кто находятся внутри, работают в павильоне, кроме инженера и охранника. Посторонних, как правило, не бывает. Ну, если только приглашенный гость на прямой эфир придет, а вчера у нас никого не было, – он задумался, – я пару месяцев назад забыл ключи от машины на столе в операторской, так минут пятнадцать названивал, чтоб мне открыли входную дверь!

– Почему так долго? А где же была служба безопасности? – резонно спросила журналистка.

– Наши охранники – трудяги еще те! Пацаны любят смотреть кинишко вечерами, да чай с бубликами попивать, – усмехнулся Димон, – у них в каморке все условия для комфорта, еще и телек стоит.

– Ага, мы пашем, а эти – что Гена, что Толик мучаются от безделья на работе. А «бабки» получают, между прочим, не меньше наших! – с нескрываемой завистью добавил Серега.

– А я бы, ребята, так не смог: целый день сидеть за столом. Мне двигаться хочется, общаться с интересными людьми, что-то творить, наконец, – с азартом сказал Виктор.

– Правильно, – согласился Антон, – то автомобильные гонки снимаешь или футбол, то концерт, то стройку. Интересно! Я, когда в отпуске включаю телевизор, ей-богу, не поверите, – готов бежать на работу, камеру на плечо и вперед! Как будто жизнь проходит мимо, пока я сижу на диване и не снимаю! Постепенно разговор перешел на мужские темы: машины и футбол, а Юля, выждав момент, незаметно покинула подвыпившую компанию и поспешила домой. Подходя к своему подъезду, она подумала, что выходные надо посвятить дочке, расспросить о ее классе, новых подругах, а то в последние дни, занятая поиском работы, она мало общалась с ребенком, чего раньше никогда не бывало. Но, как оказалось, дома дочь не скучала. У Марты были в гостях одноклассницы, они смотрели мультики и пили чай с пирогом.

– А пирог откуда? – чмокнув дочь, спросила Юля.

– Бабуля принесла. Сказала, чтоб я и тебя покормила.

Юля обняла свою маленькую хозяюшку и, заглянув к ней в комнату, поздоровалась с ее подружками. Разогрев в микроволновке мамин пирог, и прихватив любимый «сиротский» бокал с чаем, она устроилась в своей комнате поужинать перед телевизором. Юлии повезло, как раз начался ее сюжет о художественной выставке. Журналистка взволнованно замерла у экрана, но тревога была напрасной. Смонтирован сюжет добротно, общие планы и картины для видеоряда Руслан подобрал хорошие. «Да, – сделала вывод журналистка, Виктор – классный оператор, монтажеру явно было из чего выбирать». После репортажа о выставке появилась ведущая. На студии Юля ее не видела, поэтому смотрела с интересом на свою новую коллегу. Короткая стрижка ей очень шла и подчеркивала правильный овал лица. Классическое сочетание темных волос и голубых глаз делало девушку привлекательной, только в голосе не было душевности, а скорее проскакивали стальные нотки. Фразы она произносила слишком чеканно, но вполне оправдано для информационной программы. У коллеги свой стиль и это импонировало Юлии. После окончания новостей раздался телефонный звонок.

– Юлянька, – прозвучал с легкой хрипотцой голос мамы, – посмотрела сейчас ваш выпуск, – она немного помедлила. Ох, уж эта ее учительская манера говорить с паузами, особенно во время урока. «Бедные дети, – подшучивала над ней дочь, – можно получить инфаркт, когда после слов: „К доске пойдет“, ты какое-то время молчишь, как партизан!» Тем временем, мама продолжила:

– Твой сюжет был интересен, – она опять замолчала, наверное, не хотела перехваливать дочь, – только мужчина-художник, у которого ты брала интервью, сказал: «Картины на этих стенАх». Юленька, это же неправильно! В стенАх учебного заведения, но картины на стЕнах. Ударение неправильно! Юля по привычке выслушала маму – учителя словесности и, вздохнув, оправдалась:

– Мама, ну это же не я сказала.

– Юля, надо было исправить человека и переписать интервью. Вы, журналисты, несете культуру в массы.

«Лучше с ней согласиться, – подумала журналистка, – иначе урок русского языка на ночь обеспечен».

– Но твой текст был грамотный и интересный. Молодец! – прозвучала неожиданная похвала.

Она облегченно вздохнула. Мамино мнение всегда для нее было важно, несмотря на внешне кажущееся равнодушие.

– Спасибо, – с теплотой в голосе проговорила Юля, – и за высокую оценку, и за вкусный пирог! А я бежала с работы и прикидывала в уме: чем ребенка кормить?

– А для чего же мать? – растрогалась та. – У тебя же сегодня первый рабочий день в новом коллективе! Что же я, не понимаю? Поэтому, – и отбросив сантименты, строго, по-учительски, закончила, – долго перед телевизором не сиди, ложись спать пораньше, чтоб отдохнуть и хорошо выглядеть! Поняла?

– Поняла, – засмеялась взрослая дочь, – спокойной ночи!