Покормив любимое чадо сытным завтраком и отправив в школу, Юля поставила на зажженную конфорку турку и улыбнулась своим мыслям: «Сегодня мой первый рабочий день на „Телекоме“. Как меня примут в новом коллективе?» Она приехала на студию пораньше, заняла свободный стол и стала осматриваться. Судя по верхней одежде на вешалке, народ на работу не спешил. Кабинет главного редактора тоже был закрыт. Позвякивая ведром, в редакторскую вошла пожилая женщина и, облокотившись на швабру, приветливо спросила:
– Новенькая?
Юля улыбнулась и поздоровалась с уборщицей.
– Наши так рано не приходят, – намочив в ведре тряпку, женщина усердно принялась мыть полы, время от времени посматривая на девушку, – меня зовут Галина, можешь называть тетей Галей, как удобно. У нас в коридоре стоит кофеварка, а рядом печенюшки лежат на тарелке. Иди, налей себе, не стесняйся! Это для всех сотрудников.
– Спасибо, тетя Галя, я дома позавтракала. А меня зовут Юля, – представилась она.
– Очень приятно! Ну, смотри, дело хозяйское, – она достала из кармана тряпку и протерла зеркало рядом с вешалкой, – а в обиду себя не давай, а то наши «акулы пера» съедят кого хошь.
– Что, такие хищные? – Симоновой импонировало простодушие женщины.
– Зубастые, – усмехнулась Галина и повернула голову на звук приближающихся шагов.
В редакторскую вошла молодая девушка с большой спортивной сумкой на плече. Объемная куртка-аляска скрывала фигуру вошедшей. Она была скорее похожа на туриста, чем на сотрудника телекомпании. Девушка поздоровалась и, посмотрев на стенд с графиком съемок, покинула помещение.
– Тоже – внештатница, – кивнула в сторону выхода уборщица, – спортивные передачи ведет.
Примерно через полчаса в соседнее кресло плюхнулась невысокая женщина лет тридцати пяти с короткой рыжей челкой.
– Привет! Новенькая?
– Да, – ответила Юлия и представилась.
– Настя, – шурша бумагой, произнесла соседка, ища что-то на столе, в ящиках и даже в мусорной корзине, – ты представляешь, вчера положила сюда пресс-релиз заседания местной Думы, сегодня надо сюжет писать, а куда он делся, не знаю!
– А почему вчера не написала по свежим впечатлениям?
– Куда торопиться? – Настя пожала плечами. – Мы же – не государственная телекомпания. Кстати, ты тоже особо не спеши, а то потом и нас Давидовна будет подгонять и прессовать!
– Доброе утро! А где здесь новенькая? – в редакторскую вошел черноволосый мужчина лет тридцати с камерой наперевес. Он посмотрел на Юлю и твердо сказал:
– Через десять минут выезд.
– Тебе повезло, – Настя кивнула на сотрудника, шаги которого уже гулко раздавались в коридоре, – на первую съемку едешь с нашим лучшим оператором.
– А у вас большой коллектив? – поинтересовалась журналистка, застегивая дубленку.
– Да нет, – в раздумье ответила соседка по столу, – штатных сотрудников всего пятнадцать, и по контракту работают человек семь.
В машине оператор рассказал о предстоящей съемке и представился:
– Виктор.
Из потертого черного кофра он достал микрофон с логотипом телекомпании и торжественно вручил его корреспондентке.
– Вот тебе орудие труда, – подмигнул он Юлии, – с почином!
Событие оказалось интересным – открытие выставки молодых художников. Виктор помог «новенькой» освоится, подсказал, где руководитель регионального отделения Союза художников, представители отдела культуры городской администрации и директор местного выставочного зала. Оператор отснял событие, потом записали несколько интервью и, довольные, поехали на студию.
– А ты – молодец, – похвалил Виктор новую сотрудницу, – хорошие вопросы задавала, все профессионально. Давно на телевидении?
– Уже шестой год.
– А где раньше работала? Я тебя не видел среди пишущей братии…
– Я после института уехала в Советск, а теперь вернулась в родной город… Спустя десять лет. Виктор засмеялся.
– А я думал тебе лет двадцать пять, – он еще раз внимательно посмотрел на Симонову и уверенно добавил, – не больше.
– Спасибо, – она смущенно улыбнулась, – нет, уже тридцать два.
Оператор поднял брови и хмыкнул, по-видимому, удивившись такой не характерной правдивости в отношении своего возраста представительницей слабого пола.
– Замужем?
– Какова цель вашего допроса? – шутливо парировала журналистка.
– Искренний интерес к новому человеку на студии, – улыбаясь, ответил Виктор.
– Ну, если, искренний, – иронично продолжила Юля и ответила достаточно серьезно, – уже нет.
Водитель, мужчина средних лет, сначала молча слушал беседу сотрудников, наблюдая время от времени в зеркало заднего вида за новой корреспонденткой, но потом не выдержал и прокомментировал:
– Юленька, у нас Виктор – первый сердцеед на студии. Будь осторожна!
– Вот, напраслину наговариваешь на человека, Гришаня, – шутливо проговорил коллега, – я же оператор – личность творческая, соответственно должен ценить все прекрасное! Водитель засмеялся и, посмотрев в окно, громко сказал:
– Приехали!
Зайдя на студию, Юля сразу почувствовала что-то неладное. Охранника на месте не было, в курилке – никого, а из редакторской все сбежали, как на пожар. Раскрытые блокноты на столах, шарфики на спинках стульев и даже чашки с еще неостывшим кофе. Журналистка сняла дубленку, аккуратно повесила на плечики и оглянулась на звук шагов.
– На, держи для отсмотра, – Виктор протянул кассету и спросил удивленно, оглядываясь по сторонам, – а куда все подевались?
Не успела Юля ответить, как из двери кабинета главного редактора выглянула взволнованная Настя и, махнув рукой, крикнула:
– Ребята, идите сюда! В небольшом кабинете набилось человек десять, и вновь прибывшим негде было присесть. Некоторые сидели даже на тумбочке и подоконнике. Рядом с Кариной Давидовной расположился майор милиции и, посмотрев на Юлию и Виктора, спросил:
– А вы, где были?
– Мы только что вернулись со съемки. Выставку снимали, а что случилось? – Виктор подвинул сотрудника, который сидел на стуле с краю и устроился с ним рядом.
– Вот что, господа, – откашлявшись, начал майор, – вы все должны подробно написать, что делали вчера вечером, – он строго оглядел собравшихся и продолжил, – может быть, кто-то видел чужих на телестудии или что-нибудь подозрительное. Постарайтесь вспомнить все детали.
– А карманы выворачивать? – не унимался Виктор.
– Это не смешно. Убит ваш коллега, и вы обязаны помогать следствию, – твердо сказал офицер, не глядя на шутника.
– Убит? Кто? – Виктор изумленно посмотрел вокруг словно ища подтверждение словам офицера.
– Сегодня в коридоре, рядом со складом нашли тело Артура Гордина, – Карина встала из-за стола, – поэтому, как сказал майор Осипов, все должны сосредоточиться и написать то, что, по вашему мнению, может помочь следствию. Эфир сегодня выходит в обычном режиме, поэтому не забывайте о своих прямых обязанностях.
– Как только закончите, приносите все написанное в кабинет главного режиссера, пока наша оперативно-следственная группа расположилась там, – майор опять кашлянул и продолжил, – и еще, господа телевизионщики, я буду вызывать вас туда же для опроса.
– Если всем все понятно – расходитесь по своим рабочим местам и занимайтесь делом, – напоследок добавила Карина. Все, не сговариваясь, встали и пошли в курилку. Надо было обсудить произошедшее – слишком неожиданным стало это событие для всего коллектива. Юля, очарованная накануне галантностью и остроумием Артура, была шокирована известием о его смерти. Все высказывали свои соображения, даже самые нелепые. Неказистая девица с оттопыренной нижней губой и с сигаретой в нарочито длинном мундштуке, выпуская дым, важно произнесла:
– Явно, это сделал кто-то чужой! Мы же все любили Артурчика, правда?
Многие согласно закивали.
– А я сначала подумал, что на студии что-то украли, – Виктор посмотрел на собравшихся, – помните, в прошлом году камера пропала?
– Лучше бы, конечно, камера пропала, – вздохнув, проговорил молодой мужчина с ямочкой на подбородке, – а я утром на студию иду, смотрю – «Форд» стоит. Еще подумал, с каких это пор Гордин так рано на работу приезжает…
– Народ, а кто вчера ушел с работы последним? – слегка картавя, спросил невысокий парень в сером строгом костюме.
– Мы все, кто работал на эфире, – туша сигарету, ответил мужчина в когда-то модном турецком пуловере с надписью «BOYS» на животе.
– Ребята, – вступил в обсуждение парень с гладко зачесанными темными волосами, схваченными резинкой в «хвост», – кто-нибудь знает, как убили Артура? Ну, в смысле, чем?
– Я видел кровавое пятно на груди… Наверное, след от ножа, – печально произнес высокий худощавый молодой мужчина в объемном светлом свитере.
– А кто, кстати, обнаружил… труп? – не унималась девица с мундштуком.
– Я и обнаружил, – ответил последний, – пошел сегодня утром на склад, а там, у двери, Артур лежит. Честно скажу, растерялся. Потом позвонил в милицию. А чтобы до их приезда не натоптали, никому ничего не сказал…
Юля присматривалась к своим новым сотрудникам. Они все такие разные: симпатичные и не очень, одетые дорого и совсем простенько, а порой и неряшливо. Но никто не похож на убийцу. Хотя, судя по известным детективным романам, убийцы из толпы не выделяются, они такие же люди, как все. Симонова вернулась к своему столу и попыталась сосредоточиться и написать сюжет, вспоминая прекрасные пейзажи, портреты и натюрморты. Спустя час она постучала в кабинет главного редактора. Карина удивленно спросила:
– Что-то не получается?
– Нет, у меня все готово, – она махнула исписанным листом, – вот, принесла «на читку».
– Уже? – хмыкнула редактор, удивившись, по-видимому, такой скорости.
– Слушай, Симонова, ты же – опытный журналист, а не стажер. Иди на монтаж, у меня и без тебя голова идёт кругом от сегодняшних событий. Если есть вопросы – спроси у кого-нибудь на студии, у нас тут все – профессионалы.
Юля растерянно вышла из кабинета. «Вот это да! – подумала она. – Такое доверие или пофигизм?» Она подошла к единственной знакомой из редакторов.
– Настя, ты не прочитаешь мой сценарий?
– Ой, слушай, у самой два сюжета. Иди, монтируй, – отмахнулась и та.
Юля уныло направилась по коридору, пытаясь найти «монтажку». Дверь с надписью «Павильон» резко открылась, и журналистка увидела Виктора.
– Представляешь, у меня никто текст не вычитывает, – растерянно сообщила она, – у вас всегда так или это из-за ЧП?
– У нас по-разному, – грустно улыбнулся он, – пойдем в курилку, я почитаю. Хочешь?
– Конечно, хочу, – она прищурила глаза и подняла вверх большой палец, – мне повезло с оператором!
В курилке Виктор не спеша, достал красивую трубку шоколадного цвета, заправил ее табаком, примял изящной топталкой и прикурил. Очевидно, заметила про себя Юля, что для него эта процедура не просто курение, а настоящий ритуал. Потом оператор глубоко затянулся и, медленно выдохнув ароматный дым, взял лист из рук журналистки. Виктор углубился в чтение, а девушка с интересом посмотрела на коллегу. Выше среднего роста, достаточно привлекательный молодой человек, одетый в черные джинсы и водолазку. «Очень красивая обувь, такого же цвета, как трубка», – успела подумать она. Сделав пару мелких, но достаточно уместных замечаний, мужчина похвалил Юлю и показал жестом, куда идти монтировать. Она решила быстрее закончить работу над сюжетом и тут же отправилась по коридору в направлении «монтажки». У двери она прислушалась и, убедившись, что звук не пишется, аккуратно её открыла. За режиссерским пультом сидел тот самый парень с хвостиком, которого журналистка приметила еще в курилке. «Ему только электрогитары не хватает», – усмехнулась она про себя, обратив внимание на сапоги – «казаки» и черные кожаные штаны. Режиссер улыбнулся и показал место за микрофоном:
– Ну как, осваиваетесь у нас? – доброжелательно спросил он.
– Да, понемногу… – Тогда давайте знакомиться. Я – режиссер новостей Руслан Агафонов.
– Юлия Симонова, журналист, – она улыбнулась.
– А у нас вот беда случилась… Жалко Артура… А вы его и не знали, пожалуй.
– Я вчера с ним познакомилась. Он такой веселый… был.
– Ага, наш Артурчик был веселый, – вздохнул Руслан, – но только не со всеми.
– Почему?
– Ну, он такой… был. Острил только с теми, кто ему нравился. А если ему человек не нравился, то бррр, – и хозяин «монтажки» сделал недовольную гримасу, – в общем, с главным режиссером лучше было не ссориться, – усмехнулся Руслан.
– А мне показалось, что у вас дружный коллектив, – Юле захотелось разговорить собеседника и больше узнать о погибшем.
– Нормальный коллектив, – как-то уклончиво проговорил тот, – ну что, будем монтировать?
– Да, давайте. Закончив наговаривать закадровый текст, Юля опять попыталась завести беседу об Артуре, пока Руслан «набирал» видеоряд. На этот раз режиссер выдал интересную информацию. Оказывается, «не дружил» погибший с главным редактором.
– Ты же теперь в нашей команде, – оправдывая свою откровенность, продолжил Руслан, – Карина, мягко выражаясь, – баба желчная и жадная, со всего и всегда хочет поиметь. Вот недавно, например, проводили телевизионный детский конкурс на лучший танец. Кроме солидных призов, которые предоставил спонсор, всем участникам давали шоколадки. Так представляешь, ушлая Карина пару ящиков приперла к себе в кабинет и ест потихоньку. Уборщица успевает только обертки выбрасывать. Все знают и молчат, а Артур на летучке при всех выдал: «Ты бы, Карина, станцевала нам что ли. Хоть посмотрели бы, за что шоколадки второй месяц лопаешь», – он негромко засмеялся, – Карина так орала! Типа: не твое дело, смотри лучше за своими бабами! Может быть, словоохотливый режиссер еще что-нибудь рассказал, но тут открылась дверь и девица, которая курила через длинный мундштук, с порога спросила:
– Ты – Юля? Тебя в кабинет главного режиссера зовут! Руслан, не оборачиваясь, ответил за «новенькую»:
– Да мы только скелет собрали, еще закрывать по видео надо!
– Сам закроешь, Агафонов, в первый раз что ли? Ее майор зовет!
– Да она же ничего не знает, чё её допрашивать?
– Слышь, Руслан, не твое дело. Мне сказали, чтоб я позвала – я зову!
Парень повернулся и с неприязнью посмотрел на девицу. Юля вылезла из-за стойки с микрофоном и вежливо спросила «мундштучную»:
– Вы мне покажите, куда идти?
– Естественно, – важно заявила девица и добавила снисходительно, – да ты не бойся, уже почти всех, кто на студии, допросили.
– А я и не боюсь, – с достоинством ответила Симонова и последовала за коллегой.
У Артура в кабинете она не была, поэтому с интересом огляделась. Здесь все было добротно и по-мужски уютно: удобное кожаное кресло, сквозь стеклянные створки шкафа видны аккуратно поставленные видеокассеты, на стене – календарь и фотографии рабочих моментов съемок в стильных рамках, на столе – современный канцелярский набор, фото ребенка, а над столом – небольшая полка с сувенирами, среди которых забавная игрушка – пучеглазая сова.
– Садитесь, – майор кивнул на стул, – и представьтесь.
– Симонова Юлия Сергеевна. После того, как журналистка продиктовала свои паспортные данные и год рождения, майор Осипов спросил:
– Юлия Сергеевна, а вы знали убитого раньше?
– Нет, не знала, – ответила она и добавила, – я вчера увидела его впервые.
– Тогда куда же вы с ним на машине поехали после собеседования?
«Ого, – кто-то видел и уже доложил! Хороший коллективчик!» – с иронией подумала Юля и пересказала майору свою беседу с режиссером.
– Как я понял, у Артура Гордина отложилась встреча. Почему же тогда он не остался на студии, а повез незнакомую девушку домой?
– Откуда я знаю? В тот момент я была рада, что меня приняли на работу, а тут главный режиссер предлагает подвести. Ничего криминального я в этом не вижу.
В дверь просунулась голова лейтенанта:
– Андрей Борисович, мы с медэкспертом тут все закончили, едем в контору.
– Давай, Виталик! Я тоже скоро подъеду, – и, повернувшись к девушке, продолжил, – а где вы раньше работали, Юлия Сергеевна?
– На телевидении в Советске – это районный центр, – решила уточнить журналистка.
– В Советске? – переспросил он и заулыбался. – Там начальником убойного отдела служит мой однокашник – Никаноров.
– Володя?
– Вы его знаете? – сразу оживился Осипов.
– Ну, конечно, я с ним передачи делала о преступности в городе и охране правопорядка. И вообще, мы с ним подружились.
– Надо же, вот мир тесен, – подытожил собеседник и неожиданно пожаловался новой знакомой, – устал я сегодня, Юлия Сергеевна, – и, глянув на часы, предложил, – внизу – кафе. Давайте спустимся и перекусим, а то уже четвертый час…
– Замечательная идея, – с улыбкой ответила журналистка, – я с утра даже кофе не пила.
Вечер еще не наступил, и в зале было мало посетителей. В углу сидела парочка влюбленных, которые пришли сюда, видимо, погреться, а у окна – две пожилые дамы обсуждали что-то шепотом. Поэтому, заказ принесли быстро. За обедом майор расслабился и стал вспоминать институтские годы и общего знакомого Владимира Никанорова, а Юля незаметно рассматривала собеседника. Спортивного сложения мужчина лет тридцати пяти – тридцати шести, на первый взгляд, был самый обыкновенный и ничем не примечательный. Короткие темно-русые волосы смешно торчали, видимо от ношения фуражки. Вне кабинета, Осипова как будто подменили. Он улыбался, рассказывая о друге, и эта обаятельная улыбка удивительным образом изменила его лицо. В синих глазах появились озорные искорки.
– А что вы, Юлия Сергеевна, можете рассказать о Гордине?
– Давайте на «ты» Андрей Борисович? Журналисты – народ демократичный и обычно отчество не употребляют.
– Что же, я – не журналист, но принимаю ваше, пардон, твое предложение, – усмехнулся офицер, – так что думаешь?
– Повторюсь, что убитого я знала всего несколько часов, но, суммируя свои впечатления и рассказы окружающих, думаю, что он был лидером в коллективе, нравился женщинам, и у него, возможно, были служебные романы.
– Да-да, вполне возможно убийство из-за ревности, – задумчиво произнес Андрей.
– А как он был убит?
– Ударом острого предмета в область сердца.
– Ножом?
– Возможно, но порез неширокий – примерно сантиметр…
– У обычных ножей лезвие шире, – взяв со скатерти столовый прибор, Юля внимательно посмотрела на него, – может быть, шпагой?
– Шпага по размеру подходит, – улыбнулся сыщик, – только время дуэлей давно прошло. А ты – наблюдательная! Поможешь нам в расследовании?
Журналистка удивленно подняла брови.
– Понимаешь, Юль, – продолжил он, – мне не всё расскажут твои коллеги, как, например, тебе. Потому что я для них – мент, а ты – член коллектива.
О проекте
О подписке
Другие проекты