– Ах, Елена, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Соседи ничего не видели и не слышали, слуги тоже ничего не знают. Взломанное окно, следы грубых мужских сапог под окном и никаких улик. Скорее всего, дело скоро закроют, как безнадежное, – инспектор уже успел потерять две пешки и коня и, задумчиво жуя сэндвич, внимательно изучал развитие атаки белых.

– Это сделала сама миссис Каролина.

– Сама миссис Каролина? Но зачем ей красть собственные драгоценности и потом заявлять в полицию? Глупость какая-то.

– Думаю, она играет на скачках или в казино. Наверное, проиграла кучу денег и нечем отдать долги. Драгоценности наверняка застрахованы. Без заявления в полицию она не сможет получить страховку. Драгоценности она потом распродаст частями на черном рынке и останется в выигрыше.

– Но это всего лишь Ваши догадки. У нас нет никаких доказательств ее вины.

– Вишневая помада.

– Простите, Елена, я не понял Вас. Вишневая помада? О чем это Вы?

– Женщина с ярко-рыжими волосами никогда не купит себе вишневую помаду. Эти цвета совершенно не сочетаются между собой. А она у нее есть. Я видела в ванной, когда на прошлой неделе Вы любезно пригласили меня на повторный обыск дома, в надежде что я что-нибудь обнаружу. Я подумала немного и решила, что дело было так:

Кража шкатулки с драгоценностями миссис Каролины была совершена предположительно в выходные 20-21 декабря. 22 декабря Каролина обратилась в полицию, обнаружив пропажу. Как Вы прекрасно помните – с изящной стрижкой коротких ярко- рыжих волос. Кстати, ей идет этот цвет к ее хитрым кошачьим зеленым глазам.

Помада Chanel с чудесным винным вишневым оттенком вышла в продажу 15 декабря. Я сама с нетерпением ждала ее выхода и приобрела себе такую же. Вишневый цвет идет брюнеткам, – игриво улыбнулась Елена. – Не слишком богатая женщина, вдова, в здравом уме и твёрдой памяти вряд ли выложит приличную сумму за новую помаду, зная, что через неделю она перекрасит волосы в рыжий цвет. Это достаточно глупо и нелогично. Что-то заставило ее кардинально поменять в спешном порядке свой имидж. Это был страх…

Каролина остро нуждалась в деньгах и решилась инсценировать ограбление в собственной спальне. Ночью, когда соседи крепко спали, у них в окнах не горел свет, она прокралась со стороны улицы к окну своей спальни, вытоптала все вокруг мужскими сапогами, специально купленными для этого случая и сожжённые потом в камине, по водосточной трубе взобралась к окну, взломала его снаружи и выкрала шкатулку. Но когда она спрыгнула с окна в снег, то почувствовала легкую боль в области виска. Похоже, она зацепила прядь волос за замочную скважину окна.

– Но мы не нашли никаких волос, – недоумевал инспектор.

– Верно. В ту ночь был сильный ветер, и волосы, скорее всего, сдуло с места преступления, она их тоже искала, но не нашла. И тогда решила перестраховаться. Она боялась, что полиция обнаружит ее черный волос на окне или под окном. Она запаниковала. Страх разоблачения толкнул ее на необдуманный шаг – перекрасить волосы, чтобы отвести от себя все возможные подозрения.

Инспектор замер c поднятой пешкой в руках, ошарашенно посмотрел на Елену и восхищенно выдохнул: – Вишневая помада…Изумительно, кто бы мог подумать. Но у нас нет улик, что мы ей предъявим?

– Все просто, Виктор. Скажите ей, что при обыске Вы обнаружили черный волос, найденный на сломанном замке окна. И что Вы хотите взять пробу ее волос на экспертизу. Судя по ее неустойчивой психике, она испугается, признается в своей вине и заберет заявление. Надеюсь, это поможет Вам приблизиться к выполнению Вашего плана по раскрытию преступлений, и Вы получите свою годовую премию. Вам, кстати, шах и мат.

– Елена, Вы просто чудо. Не устаю Вами восхищаться. Я немедленно займусь этим вопросом. Вы выиграли, как всегда.

– А что насчет этой несчастной продавщицы? Меня так беспокоит, что убийца до сих пор на свободе. Судя по почерку преступления, он явно не в себе. Такие психопаты частенько становятся серийными убийцами.

Инспектор тяжело вздохнул и нахмурился. Было видно, что он искренне переживает, что следствие зашло в тупик. На протяжении трех недель вся полиция Скотленд-Ярда билась над этим делом, но не было ни одной зацепки, ничего, что позволило бы им подойти поближе к разгадке тайны. Это было действительно темное дело.

Хозяин магазина подтвердил, что ничего не пропало, деньги в кассе и все ценные вещи были на месте. То есть, преступление никак не связано с ограблением. Медицинская экспертиза исключила факт насилия над девушкой, это не было преступлением на сексуальной почве.

В результате обысков маленькой квартирки девушки на втором этаже магазинчика не обнаружено ничего интересного. Скудная мебель, простенькая одежда и дешевое белье, чистая, очень бедная и скромная обстановка, никаких компрометирующих писем, фотографий и документов. Никаких ценных вещей и украшений, кроме серебряного колечка с маленьким блестящим топазом. В холодильнике ничего, кроме зелени и овощей. Через все возможные социальные службы выяснено, что у нее нет в живых никого из родных. Бедняжка была абсолютной сиротой и, похоже, влачила довольно жалкое существование, отдавая почти все свое жалование на аренду этого скромного жилища, перебиваясь с хлеба на воду, находя утешение в чтении старинных книг и редких походах с подругами в ближайшее кафе или кинотеатр. Неоднократно допрошены все соседи, консьержи, таксисты, работающие в этом районе, владельцы и сотрудники всех близлежащих заведений, но никто ничего не смог прояснить.

На объявление в газетах о родных и близких откликнулись только две ее подруги, которые жили в Лондоне и также вели довольно скромный образ жизни. Подруги встречались раз в месяц, вместе ходили выпить по чашечке кофе в какое-нибудь недорогое кафе или в кино. Они заявили, что, несмотря на сногсшибательную фигуру и шикарную внешность, у Эвелин в последнее время не было никакой личной жизни, что в любви ей особо никогда не везло. На Эвелин часто западали женатые, жаждущие развлечений мужчины или бедные студенты, очарованные ее красотой. Но в последние полгода у нее точно никого не было, она бы рассказала, ведь они все и всегда друг другу рассказывали…Через подруг разыскали даже двух ее последних любовников годичной давности, но у них на ночь преступления было железное алиби. Оба были бизнесменами и находились в служебных командировках за пределами Лондона, что подтвердилось многими свидетелями.

Прорабатывалась версия убийства по профессиональным мотивам. По бухгалтерским книгам проанализированы все поставщики, сделки и цены проданных в магазинчике вещей за последние пару лет – но все было чисто, никаких махинаций, никакого компромата.

– Так что, как видите, мы оказались в тупике. Нет ни одной ниточки, за которую можно было бы зацепиться, – с огорченным вздохом закончил свой рассказ инспектор.

Елена молчала, обдумывая поступившую информацию. Она сама была сиротой, и ее сердце болезненно сжималось от жалости к этой несчастной молодой девушке.

– А колечко с топазом… Вы не могли бы проверить через экспертизу, как часто она его надевала, или оно было достаточно новым? – спросила она.

– Проверяли. Колечко было новым, она ни разу не надевала его. Но нам так и не удалось выяснить, откуда оно у нее. Купила ли она его сама в преддверии Рождества на свои жалкие сбережения или это подарок таинственного неизвестного кавалера – выяснить невозможно. Оказалось, что такие колечки продаются в каждом магазине. Нам не привыкать к рутинной работе, мы бы лично обошли сотни магазинов Лондона с фотографией потенциального убийцы. Но вот загвоздка, этой фотографии у нас нет. Мы не поленились и разослали фото девушки по всем ювелирным магазинам, но не получили никакого ответа. Никто ничего о ней не знает.

– Так Вы говорите, что в холодильнике не было ничего, кроме зелени и овощей?

– Верно, только картошка, капуста, баклажаны и немного зелени. Похоже, ей жилось несладко, – привычный к необычным вопросам Елены инспектор и бровью не повел.

– А яйца или молоко? Неужели совсем ничего?

– Ничего, кроме овощей и зелени. Бедняжка, как ее ноги-то носили?

– Она была вегетарианкой.

– Вегетарианкой? Как странно, мы почему-то и не подумали об этом. Но даже если это и так, что c того, что нам это дает? – удивился инспектор.

– Я связала в одну цепочку колечко с топазом и зелень в холодильнике, и вот что у меня получилось. Это всего лишь гипотеза, но раз Вы все равно в тупике, можно попробовать поработать в этом направлении. Колечко – это, скорее всего, подарок ее нового тайного кавалера. Кавалер показался ей интересным, перспективным, к тому же холостым. Именно поэтому подругам она решила ничего не рассказывать до поры до времени, чтобы не сглазить, не спугнуть свое еще такое хрупкое, зарождающееся счастье. Иначе ей ничего не мешало бы проболтаться об очередном женатом ухажере или бедном студенте, не представляющем для нее никакой ценности.

Неизвестно где и когда они встретились, но он подарил ей колечко и, наверняка, как подобает при ухаживании за красивой девушкой, водил ее в ресторан. А чтобы произвести впечатление – именно в дорогой ресторан. Вы наверняка обошли все близлежащие бары, кафе и рестораны, но я точно знаю, что в Лондоне всего пять достойных вегетарианских ресторанов, и ни один из них не расположен в районе Оксфорд-Стрит. Рекомендую Вам отправиться туда с фотографией девушки и потолковать со всеми официантами, работающими в зале за последний месяц и со всеми швейцарами, кто был в дверях. Вам ведь не привыкать к рутинной работе?

Инспектор внимательно выслушал версию Елены, и его глаза загорелись радостным огнем. Он знал, что Елена обладала феноменальным чутьем, он верил ее интуиции, и теперь он торопился как можно скорее заняться делом. До Рождества оставалось еще три дня и три ночи. Он любил свою работу и умел работать без устали и без сна. В этом безнадежно темном деле он увидел свет в конце тоннеля и решил прямо сегодня же вечером продолжить поиски убийцы по указанному Еленой пути.

– Спасибо за кофе и вкусности. С наступающим Вас праздником! Моя жена Мишель передает Вам привет и угощение в подарок. Вот ее знаменитый Кекс Крестоносцев. А это – подарок от меня.

Томик произведений Вольтера в оригинальном французском издании был очарователен. Виктор знал, что может порадовать графиню. Антикварные книги всегда занимали особое положение в ее библиотеке.

– Спасибо, дорогой Виктор. Какой чудесный подарок! Желаю Вам счастливо отметить праздники. Поздравьте сердечно от меня Вашу жену и детей. Надеюсь, им понравятся мои подарки.

Виктор радостно подхватил коробочки и пакетики с подарками и оставил ее в одиночестве греться у огня.

«Как славно, что через три дня Рождество. Устрою себе выходные. Ни за что не возьмусь за перо. Никаких трупов, грабителей и убийц. Только запахи елки, Рождественского ужина и улыбки друзей. Хм…Вишневая помада. Будет неплохой сюжет для моего нового романа.»

Елена доела остатки печенья с блюдечка, проанализировала только что сыгранную партию и занялась приятными хлопотами – упаковкой подарков для семейства Эшли и их друзей.

Ей не раз приходилось бывать в замке Лакримоза. И всегда она была рада посетить этот загадочный старинный дом, полный вековых тайн, столетиями смотрящий своими пустыми глазницами грозных бойниц на бескрайние вересковые пустоши графства Норфолк в Восточной Англии.

Это было ее первое Рождество с семьей Эшли. Обычно она предпочитала проводить зимние праздники в одиночестве за чтением книг, ссылаясь на недомогание. В этот раз она решила изменить своим привычкам. Если бы она знала, что ее ждет…

Глава 4. Блистательная пара.

Кто и когда решил назвать этот старинный замок Лакримоза – никто не знал. История имени замка уходила корнями в глубокую вековую древность. Было предание, что замок семейства Эшли построен в шестнадцатом веке, в смутные времена истории Англии. Во все столетия замок был прекрасен, величественен и неприступен для любых врагов. Многие пытались завоевать его на протяжении веков, но ни разу преданные королям и королевам Англии предки Эшли не сложили оружие перед неприятелем.

В древних манускриптах, хранившихся в пыльных архивах библиотеки замка, нашли в восемнадцатом веке план постройки замка, датированный шестнадцатым веком. Его название из-за времени истлело и не читалось полностью. Осталось только «Замок …oзa»

Скорее всего, это был замок Роза, но история распорядилась иначе. По одной из версий наследников рода Эшли, подхваченной любителями английской архитектуры Раннего Средневековья, название Лакримоза связано с тем, что замок полностью окружен водой. Со всех сторон замок омывали мутные воды никогда не замерзающих глубоких защитных рвов, а с востока бурные морские волны неустанно охраняли покой и величие гранитных стен. Днем и ночью небесные светила отражались в водах и сверкали в них, как прекрасные чистые слезы. Суровые английские ветры Восточного побережья частенько нагоняли на обитателей замка и его соседей грусть и романтический настрой. Так и родился в предании замок Лакримоза – замок, со всех сторон «омытый слезами» (от латинского слова Lacrima – слеза)

По другой версии, подтвержденной печальной статистикой, в замке часто погибали женщины – жены, дочери, матери. Болезни, несчастные случаи и просто необъяснимые странные смерти случались очень часто. Так часто, что глубоко верующие люди с опаской смотрели в сторону замка, как будто проклятого по женской линии. Отсюда «…oзa» превратилась стараниями богобоязненных людей в Лакримоза – что можно перевести, как Дом, полный слез.

Несмотря на печальное название, в замке всегда любили повеселиться. Охота, банкеты, музыкальные и театральные вечера, рыцарские турниры. Эшли любили погулять на широкую ногу, с кучей гостей и обильным угощением. Все праздники проходили в замке шумно и весело, с фейерверками и грандиозными театральными постановками.

Только раз в году семейство Эшли собиралось исключительно узким кругом – на Рождество. Эшли были истинными англичанами и считали этот праздник особенным, очень семейным и никого, кроме членов семьи и самых близких людей, не приглашали. Так было и в этом году…

– Джеймс, ты уверен, что ему обязательно следует приезжать в этом году на Рождество? Ты же помнишь, какой скандал он закатил в прошлый раз. Ты разве забыл, что у лорда Генри слабое сердце, и оно чуть не отказало тогда от его ужасного поведения и капризов. Несносный ребенок!

– Линда, дорогая, он уже давно не ребенок – в этом году уже состоялось его совершеннолетие. Будь, пожалуйста, терпимее и добрее. Мальчик столько пережил для своих восемнадцати лет. Немудрено, что его так расстроил подарок. Он мечтал о скрипке Страдивари, а получил на Рождество набор новых клюшек для гольфа. Отцу никогда не хватало проницательности, чтобы понять, чем живет его сын. Пусть это и внебрачный сын, но в нем течет его кровь, в конце концов.

– Милый, но ведь это же не повод устраивать истерику на весь дом. Сразу видно, что кровь в его жилах лишь наполовину голубая… Если он так рано лишился матери, если произошла такая трагедия, то это не значит, что до конца жизни он будет вить из лорда Генри веревки.

– Ты несправедлива к Эдварду. Он не виноват в грехах своих родителей. И отец давно уже расплатился за все, что произошло. Ведь с тех пор сердце его перестало биться, как часы, и стало давать сбои…И, вообще, это давняя история… Я не хочу говорить о грустном. Ну что у тебя за манера испортить настроение? Ведь завтра Рождество. Давай думать только о светлом, добром и хорошем.

«Вот блаженный у меня муженек, ну настоящий увалень. С таким мягким сердцем он никогда ничего не добьется. Неудивительно, что всем знакомым он раздает деньги в долг, а сам живет на отцовские подачки. Так и будет путаться весь в долгах, пока папаша наконец не отдаст Богу душу», – с тихой и бессильной злобой подумала Линда, глядя на гладкие свежевыбритые щеки мужа.

Джеймс и Линда женаты десять лет, и за все это время Линда так и не смогла его полюбить, между ними так и не возникло семейной идиллии и гармонии. Линда была единственной дочерью французского графа Аржансона, его наследницей и одной из самых выгодных партий на всем побережье Ривьеры. Джеймс Эшли был для нее подходящей парой. Он был старшим сыном одного из богатейших аристократов Англии лорда Генри Эшли, и, по всем расчетам Линды, его ждало блестящее будущее. Как же она ошибалась…

Блистательная пара – так говорили о них все вокруг. Они действительно смотрелись весьма эффектно. Она – хрупкая невесомая натуральная блондинка с кукольным личиком, мягкими золотистыми локонами и всегда немного отрешенным, слегка растерянным взглядом. Ее так и хотелось взять на ручки и защитить от жестокого окружающего мира. Он – крепкий, широкоплечий мужчина плотного телосложения, высокий и мощный, внешне всегда спокойный и благодушный, как большой и сильный медведь.

Когда-то он искренне любил свою жену. Он был совершенно очарован ее хрупкостью и женственностью на отдыхе на Ривьере десять лет назад, где они познакомились под ласковым солнцем. Будучи по натуре человеком мягким и отходчивым, он прощал ее бесконечные капризы, вспышки гнева и недовольства, баловал, холил и лелеял, как свою любимую девочку. Но со временем его чувства, не находя ответной любви, остыли, и их отношения уже никак нельзя было назвать романтическими. Как истинный джентльмен, он и не помышлял расстаться с Линдой, а маленькие сердечные радости находил на стороне, о чем Линда догадывалась, но не знала наверняка.

В данный момент большой и сильный медведь возился с упаковкой подарков к завтрашнему Рождеству и явно, как и часто в своих делах, терпел фиаско. Его большие неуклюжие пальцы не справлялись с такой ювелирной работой, как перевязывание ленточкой подарочной коробочки.

Капризная красная ленточка в третий раз выскользнула из его рук, и он наконец-то сдался.

– Милая, ну я думаю, ты справишься с этим и без меня. Смотри, у меня ничего не выходит. Перевяжи как следует в оберточную бумагу этот кинжал для отца. И да…Не забудь про шоколад. Его привезут сегодня к вечеру. Только ничего не перепутай, моя милая. Швейцарский молочный шоколад – это в коробочку для леди Ребекки, а бельгийский горький – это для Елены.

– Елена? Что ты говоришь? Она приедет? – ледяные звездочки вспыхнули в ее мгновенно сузившихся от злости глазах.

– Да, отец и леди Ребекка снова пригласили ее, и она наконец-то согласилась приехать. Ты же знаешь, как были дружны они с ее бедными родителями. Бедняжка осталась совсем одна. И не ревнуй, дорогая. Я не люблю брюнеток, я предпочитаю блондинок.