Танькин подорожник

Наталья Егоровна. Глава 1

Как-то перед Покровом по заданию нашей областной газеты, меня занесло в маленький городок нашего огромного Пермского края. Свои командировочные дела я выполнила. Быстренько накатала статью. Отправила электронной почтой в редакцию и в общем-то была свободна. Очень хотелось попасть скорее домой. Погода стояла слякотная. Дул очень сильный ветер, моросил нудный дождь. Мечталось о тёплых вязаных носках, мягком диване и кружке горячего чая с чем-нибудь сладеньким. Поэтому я бегом поспешила на вокзал. Делать здесь мне было совершенно нечего. Городок меня совсем не привлекал. Какой-то серый, грязный, унылый. Казалось, что все только и думают о том же, что и я, о горячем чае и доме. На электричке ехать совсем не хотелось. Четыре часа трястись в пустом холодном вагоне. Ни за что! Я решительным шагом направилась на автовокзал, чтобы купить билет на автобус до Перми. Всего два часа в тёплом автобусе и я дома. Благо живу я недалеко от автовокзала. Очередь была не большая, поэтому билет я купила быстро. Только ждать моего рейса было ещё около часа. Я оглядела вокзал. Мест свободных практически не было. Вот думаю проклятье, придется ещё стоять целый час на ногах. Но тут объявили посадку на какой-то рейс. Люди зашевелились, стали хватать вещи, что-то выкрикивать, торопиться. Отправлялся автобус до какой-то деревни. Буквально вскорости на вокзале половина мест была свободна. Я села у окна наблюдать за людьми. Так быстрее пройдет время. Почему то меня привлекла одна женщина, и я стала наблюдать за ней. Что-то в ней было необычное. Она была без зонта, хотя на улице шёл дождь, но её он совсем не волновал. Она явно думала о чём-то своём и ни на кого не обращала внимание. Одета она была не шикарно, но чистенько. Если деревенская, то почему не с кучей сумок? У неё была только всего только небольшая сумочка. Она зашла на вокзал, купила билет. Долго оглядывалась по сторонам, как будто кого-то искала. Потом её взгляд остановился на мне. Долго и пристально меня рассматривала. Я отвернулась. Мне ужасно не удобно было за то, что я тоже её рассматривала. Наверное, она это заметила, и почему-то направилась именно ко мне. Села рядом, и мне показалось, что она даже хотела что-то сказать, но промолчала. Мне тоже не хотелось быть навязчивой, но я всё же повернулась. Тут наши глаза встретились, потому что она повернулась тоже. И я увидела очень грустные, и как мне показалось, заплаканные глаза. Мне стало её жаль и я не удержалась и спросила:

– У Вас что-то случилось? Может я могу Вам чем-то помочь?

Чем я могла помочь женщине, которую видела первый раз в жизни, да и скорее всего последний, об этом я как-то не подумала. Просто машинально вырвались эти прописные вопросы. Она повернулась ко мне. В её взгляде было столько горя и ей видимо очень хотелось выговориться. Но она сомневалась, стоит ли открыться совершенно чужому человеку. Да и захочет ли этот человек слушать? Тут я решила ей помочь и спросила:

– Как вас зовут?

– Тётя Наташа. Наталья Егоровна. Как тебе больше нравится, так и зови.

– Наталья Егоровна, у вас что-то случилось? – ещё раз спросила я.

– Может вы расскажите и вам будет легче. У меня есть время до моего рейса. А вы куда едите?

– До Перми, потом дальше.

– Я тоже до Перми, так что поедем вместе.

– А ты где работаешь?

– Я журналистка. Работаю в областной газете. Вот была по заданию редакции в этом городе. Теперь еду домой.

– Это хорошо, что ты журналистка. Я расскажу тебе, как я оказалась в этом городе. Больно очень. Я приезжала в эти края на кладбище. Сейчас возвращаюсь домой. Очень скверно на душе. Если тебе интересно, то я тебе расскажу. Может тогда мне станет легче. Я тебе расскажу про две судьбы, мою и Таньки. Вы с ней почти ровесники.

– С кем с ней?

– Ну, слушай…

И она начала рассказывать. Сначала расскажу о своей жизни, а то будет не совсем понятно. С Танькой я познакомилась на зоне. Что девонька испугалась? Думаешь пожилая женщина, прилично одетая, а зэчка? Да сидела я. Шесть лет за убийство собственного мужа. Думаешь убийца – это клеймо? Думаешь нормальный человек это сделать не может? Может. Ещё как может. Натерпелись мы от него. Ох как натерпелись, поэтому и дали мало. У меня же три пацана от него. Слава Богу, что парни не в него. Хорошие у меня ребята выросли, грех жаловаться. Ты думаешь, что я старуха? От жизни такой выгляжу неважно. Лет-то мне всего сорок шесть. Детство у меня было счастливым. Жили мы в деревне не богато, но и не бедствовали. Родители мои самые обыкновенные люди. Отец механизатор, мама библиотекарь. Есть ещё у меня младшая сестра Люда. Мы обе учились хорошо. Родители мечтали, чтобы мы получили хорошее образование. Я после школы пошла учиться на медсестру. Сестра Люда пошла на бухгалтера. Мы выучились, приехали снова в колхоз. Родители нами гордились. Людка пошла работать в контору, а я в местный медпункт. Сестра была пошустрее. Если ей парень не нравился, то и пошлёт далеко. А вот я так не могла. Да Людка посимпатичнее меня будет. У неё отбоя от парней не было. Она всё выбирала. А вот на меня не больно-то и обращали внимание. Я была скромненькой девочкой. Читать любила, благо есть где было брать книги. Нравилось зарубежная музыка, но я боялась кому-то об этом говорить, думала засмеют. Наша скромница и зарубежная музыка вещи совсем не совместимые. И вот пришёл из армии сосед Витька. В школе я на него вообще не обращала внимания. Какой-то он был угловатый, всегда лохматый. Вещи на нём были великоватые. Наверное, за старшим братом донашивал. Я была идейная девочка, а он в моих глазах был просто шпана и двоечник. Разве могла я тогда обратить на него внимание? Ни за что! А тут пришёл, такой весь из себя. В военной форме, чистенький, стриженный. Он служил в Прибалтике. Привёз от туда целую кучу жвачки. У нас в деревне такое чудо и в глаза не видели. Он всех угощал, а мы не знали что с ней делать. А самое главное, он привёз катушечный магнитофон. У нас это был страшный дефицит, а там это можно было купить легко, были бы деньги. Ему туда деньги прислал старший брат, и Витька купил. Он с братом по ночам ловили «Голос Америки» и записывали на магнитофон зарубежную эстраду. Потом приносили его в клуб на танцы. С соседних деревень к нам в клуб приезжала молодежь. Как сейчас ребята говорят, это было круто. И вот я скромненькая девочка влюбилась в этого Витьку. И он начал на меня поглядывать. Как говорится – противоположности притягиваются. Один раз проводил меня до дома, потом второй. В первый же вечер он меня поцеловал – было очень приятно. Мы начали встречаться. С моей стороны было всё серьёзно. Я была влюблена. С его стороны вроде бы тоже. Только мои родные были против наших отношений. Они говорили, зачем нужен тебе этот оболтус? Ещё мне не нравилась в нём одна черта. Он сразу начал считать меня своей собственностью. Смотреть ни на кого нельзя, тем более разговаривать без его ведома. Даже если я кем-то восхищалась в кино, был скандал. Но я ему всё прощала, думала просто любит, вот и ревнует. А когда он в день помолвки подарил мне прибалтийские духи фирмы «Дзинтарс», то я была сражена. Вроде назывались «Фуэте». Такие, в белой коробочке. Это даже не равносильно теперешним французским «Шанель №5». Теперь духами никого не удивишь. Деньги есть, сходил, купил, а тогда…

Мне было так приятно, что он их привёз и берёг специально для меня. Только Людка всё возмущалась. Заставляла выкинуть эти духи и его гнать в шею. Но у меня, как розовая пелена была на глазах. Говорят же – любовь слепа. Он уехал в район учиться на тракториста. Приезжал только на выходные. Устраивал расспросы, проверки. Бывало даже через чур зашкаливала его ревность. Я обижалась на него, дулась. Он уезжал, я скучала. Он приедет, обнимет, поцелует и я растаяла. Вся обида уходила. Через три месяца его курсы закончились. Виктор вернулся в деревню. Потом началась уборка урожая и свадьбу пришлось отложить до осени. Работали от зари до зари. Я закрывала медпункт и шла домой, мне было скучно без него. Приходил он редко. Думала разлюбил. Его младшая сестра Нинка, как-то сказала, что он вместе с братом и батей поддают после работы, поэтому и не приходит. Было обидно, но я опять не придала этому значения. Человек очень устаёт на работе, Поэтому хочет расслабиться. Кто у нас в деревне это не делает? Но когда он всё же появлялся, то было всё по прежнему. В общем любовь.

Закончилась уборка. Начали готовиться к свадьбе. Мои родственники были не в восторге от моего решения. Не нравился им Витька. А я люблю и люблю, заладила. Им ничего не оставалось, как смирится. Справили свадьбу. Сначала жили с его родителями. Его родня меня невзлюбила сразу. Хотя я старалась всем угодить. И дома всё делала и со скотиной управлялась. Мать всё равно была мною не довольна. Только с его сестрой Нинкой у меня отношения были более или менее. Она говорила, что я не пью с ними, вот они меня и не любят. Нос от них ворочу. Поэтому родной для них никогда не буду. Сама Нинка с ними тоже никогда не пила. Они её считали просто, как за дурочку, и не воспринимали всерьёз. Скажу вперёд. Нинка в скорости же выскочила замуж за командировочного. Они приезжали ремонтировать ферму. Нинка укатила с ним в Брянскую область. Парень попался хороший. Она родила ему двоих детей, мальчика и девочку. Живут счастливо. В деревню она больше никогда не приезжала. Нам от колхоза дали домик и мы начали обустраивать своё хозяйство. Мне это очень нравилось, ведь это было уже своё родное. Но Виктор начал меняться. Зимой в колхозе работы меньше. Вечера свободные. Он всё больше пропадал у своих родных и частенько приходил оттуда навеселе. Бывало и ночевать там оставался. Напьётся так, что уже идти не может, а я тащить не могу, к тому времени была уже беременная первым нашим ребёнком. Когда Витя узнал, очень обрадовался. Продолжатель рода будет. Родился Сашка. Вроде всё наладилось. Начался сев, потом уборочная. Работы много, пить было некогда. Думала семья, как семья, как у всех. Потом я вышла на работу. Сашку отправили в ясли. Старший брат Вити уехал в район. Надоело горбатиться в колхозе. Но и в городе не больно-то он рвался работать. Бегал с места на место. Пил. А потом его нашли в канаве замерзшим. Похоронили. У родителей горе, опять пьянка. Нужно поддержать родителей, Значит пить с ними.