Вроде и птицы угомонились и ветер стих, трава перестала шелестеть и вода замедлила своё ход, природа отдыхала от суетного дня. Только я никак не мог успокоить мысли, которые так и сидели у меня в голове. Ведь это я втянул ребят в приключение, которое чуть не закончилось трагедией. Если бы что нибудь случилось с Ленкой или Кирюхой, я бы не простил себе до самых последних своих дней. Закончилось всё благополучно и ребята вроде на меня не в обиде. Только перед тем, как уйти в палатку, Кирилл обронил: «Замечательный у нас отдых!» Так гоняя мысли я смог уснуть, когда начало светать. Но спать долго не пришлось. Как можно спать, когда на солнце печёт затылок. А если повернуться, то солнце бьёт светом в глаза. Укрывшись с головой под одеялом лежать тем более невозможно, нечем дышать, а высунув голову наружу, невозможно спать при ярком свете. Сколько не пытался и ворочался уснуть больше не смог. Из палатки не доносилось ни звука, ребята по видимому сладко спали. Ещё час-полтора природа отдыхала. Слышно было редкий стрёкот сверчков в густой траве на островках, да шелест летающих над головой мышей. Уже через короткий промежуток времени природа просыпалась окончательно и вода начинала бежать быстрее.

Свернул постель, засунул всё в целлофановый мешок и сел на край плота свесив ноги в воду. Вода проточная и с утра ещё прохладная сидеть так долго не пришлось. Готовить завтрак было ещё рано, взял весло и встал с ним на самый край плота. Нужно держать курс на середине реки, чтобы нас не тащило течением к берегу и не бросило на каменные утёсы. Плоских берегов на этом месте реки почти не встречалось. С одной стороны реки только островки с заросшие осокой, рогозом и ивняком, свисающим свои ветки прямо в воду, а с другой голые отвесные скалы. В этом месте реки течение набирало обороты скорости и я боялся, что могу не справиться и нас бросит на камни. Но ребята сладко спали, а я чувствовал вину перед ними, будить их не решился. Мысль. о вчерашней драке не выходила из головы. Тем более на скуле был отёк и болел, да и на руках были царапины и ссадины. Когда то здесь кипела жизнь, а сейчас? Пока ещё остались те, кому уезжать просто не куда и не к кому. Пройдёт совсем не много времени и в этих, когда то цветущих населённых местах, не останется никого. Деревянные постройки со временем сгниют и уйдут в землю. Лес и так потихоньку наступает на них со всех сторон, вытесняя со своей территории последних живущих тут людей. Все дороги, тропинки, по которым когда то ездили, ходили, бегали люди, заростут сначала молодой порослью, а потом и она сравняется со взрослыми деревьями. Будет сплошной лес, в который даже за грибами никто не придёт, потому что населённых пунктов по близости уже не останется. Огромная территория, когда то обжившая, не разрабатывается, а забрасывается и это очень страшно и грустно осозновать, что ни земля, ни люди живущие здесь, никому не нужны. Доживут свой век и всё.

В Москве об этом не думаешь, там своих дел невпроворот и тешишь себя мыслью, что всё время некогда. А страна вот она и я должен ею гордиться, а нечем.

Течение набирало обороты всё сильнее и плот понесло ещё быстрее. Заглянул в карту и понял, что мне одному не справиться, как бы я не старался. Пришлось разбудить Кирилла и объяснить ситуацию. Раздумывать было некогда нас прямиком несло на перекаты. Вёслами помогать уже не было ни какого смысла, при первом же спуске нас выбросило бы в воду и плот унесло течением без нас. Оставалось только посильнее ухватиться за доски и отдаться воле природы. Нас бросало по уступам с огромной скоростью то вниз под воду, то выбрасывало на поверхность. На какое то время плот выравнивался и нас несло дальше сравнительно мирно, а потом опять уступ и мы снова были под водой. Ленка кричала, что она сейчас захлебнётся, но держалась всё равно крепко, а мы не могли и подползти к ней ближе. Как только бы кто то из нас ослабил хватку, тут же был смыт водой. Поэтому каждый держался, как мог. Палатку собрать не успели, её не сорвало, но потрепало капитально. Постель в палатке была безнадёжно мокрая. Мой целлофановый мешок с постельными принадлежностями и всю нашу еду, смыло водой. Река снова сменила гнев на милость и нас опять понесло по ровной глади. Вид был у всех троих удрущающий. Мало того, что все были в синяках и ссадинах, так ещё и промокшие до последней нитки.

– Всё, я больше так не могу! С меня хватит. Мне надоел этот чёртов отдых! Чтобы я ещё когда нибудь тебя послушала. Пропади ты пропадом вместе со своей рекой и плотом! -кричала Ленка. Я хочу домой!

– Мне тоже надоел такой отдых. Но как ты себе представляешь немедленно домой? -спросил Кирилл.

– Я ничего не хочу слышать! Я просто хочу домой!

Мне нечего было сказать ей в ответ. Оставшимся веслом обогнули очередную скалу и поплыли вдоль берега заросшего ивняком. Мы очень были измотаны, но причаливать было не куда и мы плыли дальше. Кирилл злился, но молчал, а Ленка всё время плакала.

В конце зелёной заросли берег становился совсем плоским и поэтому уже не так было страшно, что нас может разбить о камни. Мы направили плот к широкой зелёной лужайке, по которой были разбросаны низкие кусты, а у самой воды пучками росла трава. Здесь, у берега, была широкая отмель, и река текла медленнее, а к середине течение усиливалось. Это было как раз подходящее место, где можно причалить плот и хоть немного передохнуть. Вот на эту отмель мы и втащили свой плот. В моём привязанном и единственном оставшемся рюкзаке нашли несколько пачек мокрого печенья, которое и разделили между собой. Ели молча, только Ленка всё ещё всхлипывала от обиды.

Я вытащил карту, чтобы с ориентироваться на местности. Кирилл прижал Ленку к себе и спросил:

– Ну. что показывает твоя карта? Долго мы ещё тут болтаться будем? Мне лично всё это начинает надоедать.

– По карте вроде не так и далеко, несколько поворотов и всё. А так может сутки не больше.-ответил я.

Ленка застонала от ужаса.

– А спать мы теперь как будем? Сырое же всё.

– По близости ещё какой нибудь населённый пункт есть? Что там карта показывает? Напросимся ночевать к кому нибудь, объясним ситуацию.-предложил Кирилл.

Я заглянул в карту, населённый пункт был, но у Серёги было отмечено, что там давно уже никто не живёт. Об этом я и сказал ребятам.

– Что сидеть у мокрой постели. Давайте поднимемся в деревню, может найдём какой нибудь домик с дровами, затопим печь и хотя бы обсушимся.-предложил я.

Все молча согласились и мы пошли искать бывшую тропинку. Тропинка оказалась довольно таки широкой и не совсем ещё заросшей. В тени деревьев дорожка заростала медленнее, а когда вышли на свет, то увидели, что от нашей тропинки почти ничего не осталось. Молодая поросль практически её поглотила, но всё таки можно было понять, где она проходила.

Деревню нашли быстро. Она состояла из нескольких улиц, но большинство домов уже обрушились. Мы шли дальше в надежде найти хоть какое то более-менее приличное жильё. И когда нам показалось, что вроде нашли, то что искали, услышали голоса. Сначала даже обрадовались, что ещё кто то здесь всё таки живёт и пустят нас на ночлег, как вдруг нам навстречу вышли красномордый с двумя амбалами. И только тут мы заметили во дворе их машины и мотоциклы. Они нас тоже заметили и тут побежали звать остальных. Драться с ними не было смысла, нам оставалось только развернуться и бежать быстрее обратно.

Из дома уже выскакивали один за другим вся их банда и бежали за нами, крича нам вслед. Бежать обратно к реке и вести их к плоту мы не решились, нам всё равно не успеть было спустить его в воду, как они нас там бы настигли. Нас всего двое, не считая девушки. Пришло спонтанное решение разделиться и бежать в разные стороны. Лес густой заросший и спрятаться там есть где. Навряд ли, думал я, они будут долго нас преследовать. Я бежал продираясь сквозь заросли, но в то же время старался не упустить из вида Лену. Кирюха рванул совершенно в другую сторону. За него я не очень переживал. Он со своими длинными ногами всегда бегал быстро, думаю и здесь его им не догнать. Какое то время слышались позади крики, но потом и это стихло. Я остановился и стал прислушиваться. Они не трезвые и навряд ли сунуться искать нас в зарослях. Всё было тихо. Где то рядом должна быть Лена, но окрикнуть я пока не решался. Прислушиваясь, ещё какое то время ходил по лесу, но не углубляясь дальше. Я попробовал тихонько окрикнуть Лену. Ответа не последовало. На короткое время я всё таки потерял её из вида и очень боялся, что она убежала дальше и испугается там одна в чужом лесу. Я опять окрикнул её по имени, но уже громче:

– Лена, это я Лёшка.

Она тут же отозвалась и я побежал на её голос. Она сидела в ямке прижав к себе колени, за поваленными деревьями. Я спрыгнул в ямку и прижал её к себе. Лена заплакала.

– Я так испугалась, что они нас догонят. Представила, что меня отдадут этому уголовнику, а вас просто убьют. Никто нас здесь не найдёт в этой заброшенной глуши.-глотая слёзы, причитала Ленка.

– Не бойся, дальше в лес они не сунутся.

– А где Кирилл?

– Он побежал в другую сторону, но я думаю им его не догнать. Ты же знаешь, как он у нас бегает.

– Но здесь лес и он может упасть и они на него нападут.-не успокаивалась она.

– Будем надеяться, что ему удастся от них оторваться. У него преимущество перед ними, он трезвый, а они или пьяные, или обколотые. Вот увидишь, они не будут долго преследовать.

– Я так от всего этого устала.

– Потерпи, пожалуйста, маленькая, скоро будем дома.-и я прижал её ещё сильнее к себе.

Небо стало плотнее затягивать тёмными облаками, подул прохладный ветерок и в лесу стало быстро темнеть. Нужно было срочно выбираться на открытое пространство. Одежда и так ещё не совсем успела просохнуть, поэтому сидеть в мокром лесу под дождём, такая перспектива не очень то радовала. Мы начали потихоньку пробираться из чащи, постоянно прислушиваясь. Попасть опять в лапы местной шпане тоже не хотелось.

– Лёш, а если они всё ещё там и ждут, когда мы выйдем?

– Они не будут ждать под дождём. Скорее всего уже все ушли в дом. До утра уж точно на улицу никто из них не пойдёт, тем более в дождь.

Мы шли по направлению от куда только что бежали. Голосов не было слышно и мы немного успокоились. Осторожно вышли на опушку леса не далеко от деревни и пошли в поисках ночлега, а может заодно отыщем и Кирилла. Подходя ближе населённого пункта, кричать мы не решились. Раньше на окраинах деревень люди в сараях держали запасы сена. Когда мы с дедом приезжали в гости к его знакомым, часто спали на сеновалах. Мне очень это нравилось. От сена шло тепло и самое главное запах. Запах клевера, ромашки, зверобоя, душицы и других трав, просто завораживал. Кажется, что это было так недавно и в то же время давно. А запах помнится до сих пор.

В деревню заходить мы не рискнули, а сарай на окраине деревни с оставшимся сеном нашли. Сена было не так много, но чтобы согреться, достаточно.

Затянутое облаками небо потемнело, тучи опустились совсем низко над землёй. Мы только успели забежать в сарай, как тут же полил мелкий дождь. Мысль о Кирюхе не давала покоя ни мне, ни Лене, но мы всё таки надеялись, что ему удалось тоже где нибудь укрыться от дождя. Вернуться к плоту и напрасно там мокнуть было бессмысленно. Надеялись, что он хотя бы догадался спрятаться под какой нибудь пушистой елью.

Я смотрел на щели в потолке на затянутое тучами небо и думал, если утром Кирюхи не окажется на плоту, то Лену на нём отправлю вперёд, тем более осталось плыть не далеко, а сам пойду обратно в деревню выручать друга. Понимал, что ничем хорошим это кончится не может, но бросить Кирилла я не мог.

С потолка капало во все щели и нам пришлось лечь на сено в разных концах сарая где не попадала вода. Очень хотелось есть, но я старался не думать об этом. Последний раз мы ели утром остатками мокрого печенья. А сколько нам ещё придётся голодать, пока доберёмся до города. На душе лежал камень не от того, что мы голодны, а от стыда. Это же я втянул ребят в эту авантюру с отдыхом на плоту. И эта девочка, которая никогда не знала нужды, сейчас лежит по моей вине в этом убогом месте голодная и молчит. Невыносимо стыдно, но я не знал, как можно исправить случившееся. Только бы по скорее добраться до города, а там быстрее всё забудется.

Дома в Москве время летит не успеваешь оглянуться, а здесь оно как будто остановилось. Казалось, что эта ночь никогда не кончится. Лёжа на сене в старом сарае и под шелест дождя невольно лезли мысли о суматохе нашей жизни. Вечно мы спешим подгоняя время, то скорее бы это, то скорее бы то, не замечая в вечной спешке, что в это же время пролетает жизнь, не задумываясь, что она короткая и конечная. Поэтому надо торопиться жить и не просто, а оставить свой след не обязательно совершая подвиг, а хотя бы, чтобы последующим поколениям не было за тебя стыдно и вспоминали только добрым словом. Наверное в этом и есть смысл жизни: любить, принести хотя бы малейшую пользу Родине и не быть обузой в старости.

Я был благодарен Лене за то, что она не выплёскивала обиду на меня, а просто молчала. Но даже если бы она это делала. я бы не обиделся. Когда Лена тихонько меня окрикнула, я вздрогнул.

– Лёш, ты спишь?

– Нет.

– Иди ко мне, мне холодно и страшно.

– Не бойся, они под дождём нас искать не пойдут.

– Я не про них. Здесь темно и наверное ползают пауки и мыши бегают.

– Глупая, их то точно не стоит бояться. -прошептал я и прилёг поближе к ней.

– Лёш, ложись рядом, мне холодно.-не дожидаясь ответа Ленка сама прижалась ко мне всем телом. Её пальцы коснулись моей рубашки и стали медленно растёгивать пуговицы, которые ещё оставались не оторванными после бега по лесу. Вот она рядом, моя любимая девушка, тёплая, родная, сама проявляет инициативу. Сдерживать себя я не мог. Наши губы встретились и понял, что окончательно пропал. Рубашка полетела в сторону, и хотя сено ужасно впивалось в тело, я не хотел на это обращать внимания. Мы целовались перекатываясь по сену, не замечая капающего сверху дождя. Мои руки с её груди опускались всё ниже, когда вдруг резко Лена обмякла.

– Лена, что случилось? -не понимал я, а она молчала.

Я наклонился, чтобы поцеловать её снова и тут только понял, что она плачет. На моих губах остался солёный привкус её слёз. Я немедленно отстранился и спросил ещё раз:

– Лена, что то не так?

– Всё не так. Что мы делаем? Вот где он сейчас и что с ним? – причитала она.

Конечно, я сразу понял о ком она говорит и мне опять стало стыдно за свою слабость. Не думая о дожде, выскочил на улицу. Как хорошо, что она смогла вовремя всё остановить, иначе мы потом очень об этом жалели. Не знаю, как бы потом с этим жил, но в то же время жалел, что не случилось и от этого было ещё страшнее. Во мне боролись два человека, зная, что хочу и понимая, что нельзя.

С неба падали последние капли, тучи почти рассеялись, горизонт был чист. Через час поднимется солнце и наступит опять жаркий день. Я вернулся в сарай и взял в руки рубашку, чтобы одеться. Уже начинало светать, поэтому нам нужно было спускаться к реке, пока не проснулись наши преследователи.

Ленка сидела на сене прижав к себе колени, но больше не плакала. Мне было ужасно стыдно за свою несдержанность и я только смог прошептать:

– Прости.

Лена долго молчала, а потом резко отрезала, как будто и не переживая.

– Забудь!

Я застягивал последнюю пуговицу, когда мы оба услышали приближающиеся шаги. Выбегать из сарая было уже поздно, мы в ожидании затаили дыхание. В проёме двери появилась фигура Кирилла. Нам оставалось только выдохнуть с облегчением. Ленка побежала ему навстречу, но он рукой резко отстранил её от себя.

– Кирилл, что случилось? -не понимая, спросила Лена.

– Пока я всю ночь на улице мок под дождём, вы нашли хорошенькое местечко, чтобы уединится? Нормально.

– Кирюш, ты что такое говоришь? С ума сошёл что ли? Мы тоже были в лесу, а потом набрели на этот сарай. Мы же не знали где тебя искать.-негодовала Ленка и опять потянулась к нему.

– Не лезь ко мне! Так я и поверил! -он с силой её оттолкнул и она упала в сено.

– Она правду говорит, между нами действительно ничего не было. А веришь ты или нет, это твоё дело, но её не тронь! -заорал я.

– А то что? – он схватился за ворот моей рубахи.

– Драться с тобой я не буду, убери, пожалуйста руки.

– Да пошёл ты! -прошипел Кирилл и отпустил мой ворот.

– Уже совсем светло и нам по скорее надо уходить отсюда пока эти уроды не проснулись.

– А на чём ты плыть собираешься дальше?

– Что ты имеешь ввиду? -ещё ни о чём не догадываясь спросил я.

– А плота больше нет.-ответил Кирилл.

– Как нет? А где он? – спросила Лена.

– Пока вы тут прохлаждались, плот уплыл.

– Как уплыл? А кто его столкнул в воду? -переспросил я.

– Я видел сверху, как эти дебилы спускались к реке. Потом они на нём всё сломали и отпустили его. Я видел, как он уплыл.

Лена схватилась за голову и опять села в сено.

– Мамочка моя, что же нам теперь делать? Я не могу больше здесь оставаться.-причитала она.

– Скажи спасибо своему Лёшеньке. Куда мы теперь и главное на чём, я не знаю.

– Выбора у нас нет, это так. Всё равно нужно спускаться к реке. Пойдём по берегу, там есть заводи и мелкие места, плот может прибить туда. Мы его обязательно найдём. Оставаться нам здесь нельзя, поэтому другого варианта всё равно не вижу. На реке сплавляются и организованные туристы, попробуем докричаться до них.

Другого выхода не было, как только идти обратно к воде. Меньше часа прошло, как мы были на берегу. Солнце не успело высушить траву, мокрую от ночного дождя, поэтому пока мы вышли на открытое пространство, одежда на нас промокла до нитки. От воды с утра тянуло прохладой и мы, чтобы быстрее согреться, прибавили шагу. Тем более всем хотелось поскорее уйти по дальше от этого злаполучного места.

Идти быстро, хоть и по плоскому берегу, было не совсем удобно. Песок всё время забрасывался в обувь, а по мокрой круглой гальке скользили ноги. Понимал, что во всём виноват только я. потому и старался бежать впереди, надеясь первым увидеть наш плот. Допускал мысль, что мы можем его вообще не найти. Как же тогда добираться до города? Выход обязательно должен был какой нибудь найтись, верил я. Не хотелось думать о плохом.

Очень хотелось есть, но мы продолжали идти дальше. Всё время на нашем пути встречались выступающие на воду скалы. Одни легко обходили по мелководью, а другие приходилось переплывать стороной. Что нас ожидало за очередным поворотом мы не знали, карты не было и это страшило. Силы были на исходе, нужно обязательно отдохнуть.

После отдыха вставать и идти дальше, было ещё труднее, тем более мы были голодные. Дошли до очередной скалы и решили снова немного передохнуть. В этом месте река разветвлялась. Заметно было, что течение за зарослями острова не такое сильное, как с этой стороны. Кирилл предложил:

– Может нам переплыть на ту сторону острова и идти по тому берегу? Там гораздо мельче и скал практически нет.

– Нет, нам туда нельзя, это тупик.-ответил я.

– Откуда ты знаешь? Ты там был?

– Я же смотрел карту и помню, что нам нужно придерживаться всё время этого берега. А все ответвления реки ведут в никуда.

– Сколько скал и поворотов мы уже обогнули и что? Надоело! Ненавижу! Откуда ты знаешь, что за этим поворотом? Сколько можно их обходить?

– За этим поворотом… скорее всего ещё поворот.-тихо сказал я. Но нам всё равно нужно идти здесь.

– Я тоже больше не могу! -закричала Лена. Проклинаю тебя, твою реку и твои хвалёные горы. Ты посмотри в кого я превратилась! -и она показала на свои волосы. Когда я последний раз их расчёсывала, не говоря о том, когда мылась последний раз по человечески!? Какой то самодельный душ ты считаешь это нормальное мытьё! Как мы сможем показаться на людях, даже если и дойдём? Провались ты вместе со своим плотом! Ну, что ты тут увидел интересного? Вода-вода и вечные камни? Наелась до сыта таким удовольствием на всю жизнь!

Мне много, что хотелось крикнуть в ответ. Что они просто изнеженные избалованные дети. Что испугались первых же трудностей. Но я решил промолчать.

– Здесь течение сильнее и обойти камень невозможно, поэтому я попробую переплыть его первым.

Моё молчание и не согласие с ними, взбесило Кирилла. Он догнал меня у самой воды и схватил за рубаху.

– Почему вечно за всех решаешь ты? -заорал он.

– А что предлагаешь ты? Тупик? -я ударил его по руке.