Понятно, что унижения участников имело определенную цель: вызвать удивление и когнитивный диссонанс, столкновение укоренившихся представлений и о себе с неприятной информацией о собственной неудачливости.

Когда тебе откровенно внушают, что ты ничто и звать тебя никак, чм***, одним словом, и при этом говорящий себя превозносит до небес: «Раз вы пришли ко мне, значит, вы – неудачники, а я – Бог», возникает закономерное возмущение.

Если бы ведущий про себя тоже сказал что-то типа «не все знаю и умею», эмоциональный накал был бы меньше.

Но резкое противопоставление Олега нам, «терпилам», самовосхваление и азарт, с которым он метал в участников нелестные эпитеты, рождало в людях нестерпимое желание немедленно схватиться с ведущим в словесной дуэли и отстоять свою честь.

Человека.

А не бессловестной попираемой узурпатором массы.

Увы – для участников такие дуэли закончились полным провалом и откатыванием в еще большее ощущение себя беззащитным управляемым извне «г***вном».

Кто осмелился нарушить запреты тренинга, получили в ответ уничижение, насмешку, жестокое обесценивание от гуру – цербера с виртуальной плеткой.

Странно, а почему они нас не били?

Тогда бы поставленная перед Олегом терапевтическая (ли?) цель была достигнута гораздо быстрее.

Несколько человек ушли.

Я сидела до конца.

Стараясь понять, что происходит.

Когда я дала почитать этот отрывок рукописи подруге, которая, к счастью, не психолог, она недоуменно спросила: «А почему ты не встала и не ушла?»

Я ответила, что этот вопрос она задает нынешней мне, спустя несколько десятков лет.

А я та не могла уйти.

Почему? Я и сама не знаю. Сломленные в детстве границы и нелюбовь к себе вера гуру и странный азарт. И лагерная эйфория.

К тому же, все мои личные «проработки», как индивидуальные, так и в тренингах, я рассматривала, и как обучение психотерапевтическим навыкам работы с людьми.

У бывалых старших товарищей.

По правилам тренинга, участники, которые хотят что-то спросить или сказать, должны были поднять руку и держать в надежде, что гуру разрешит им озвучить мысли.

И несколько раз для особо терпеливых надеющихся это чудо случалось.

Одному мужчине даже было позволено подняться на «сцену» и попытаться доказать, что он не чм***, потому что умеет летать на дельтаплане.

Впрочем, Олег быстро и изящно раздавил хрупкое осознавание себя этого участника человеком своими мощными контраргументами.

Мужчина снова вернулся на свое место в качестве «ж***пы».

Часа через полтора действа в моей голове образовалась некая пустота и стали возникать философские фразы.

Желание поумничать было очень велико.

Оно распирало, и я минут 20 держала поднятую руку, которую ведущий демонстративно не замечал.

Наконец, Олег разрешил мне высказаться.

Я красноречиво выдохнула какой-то спитч по теме, показавшийся мне самой гениальным.

В ответ ведущий приказал своему помощнику послать меня на… Показалось, что Олег не захотел сам меня оскорблять.

«Света, пошла на х***», – послушно сказал помощник.

Как подготовленный человек, прошедший не один тренинг общения, я автоматически ответила: «На твой? Уже иду».

Группа легла от хохота.

В общем, было бы смешно, если бы не было так грустно.

С ЭСТа мы выползали измотанные больше, чем с часовых динамических медитаций, на которых интенсивно физически упражнялись.

Эмоциональная и интеллектуальная нагрузка была очень велика, для кого-то непереносима.

Получили мы результат от ЭСТа?

Да, как и от всего марафона.

Я лично поняла, что умная.

Относительно стрессоустойчивая.

Мат меня никогда не привлекал, отталкивал. Правда, один раз впоследствии нецензурную фразу с ЭСТа я применила в обычной жизни. О чем расскажу позже.

А вот другие участники, в основном, вежливые и интеллигентные, как говорится, рафинированные, впитали себя опыт ЭСТа и после тренинга в кругу обратной связи, где делились впечатлениями (а, значит, и потом в жизни) стали применять.

Запомнилось яркое выступление одной милой молодой учительницы, от которой весь марафон никто слова грубого не услышал (она все больше отмалчивалась).

После ЭСТа девушка вдруг выдала: «Я очень хочу послать всех к еб***не фене. Пошли все к еб***не фене».

Кажется, ей апплодировали.

С какими чувствами вы читаете, уважаемые читатели, об этом «прорыве» скромного преподавателя? Может, вам радостно за нее? И для вас это пример шага на пути личностного роста?

Позвольте, я вас разочарую.

На своем примере.

Я уже упоминала, что тренинги Олега так раскачали мою не вполне здоровую психику, что после них моя жизнь, к несчастью, лихо развалилась. Кризис наступил во всех сферах. Я перенесла массу трудностей и чуть не погибла от своих импульсивных нездоровых поступков, враждебности ко мне близких и окружающих, не потянувших моего «прорыва к свободе».

Об этом печально и трудно писать.

Впрочем, события моей личной жизни и не являются целью написания книги.

Хотя приходит на ум мысль, что, не пройдя тренинги Олега, я была бы гораздо счастливей, здоровей и успешней.

Вот вам эпизод, наглядно иллюстрирующий, насколько неадекватно после марафонов гуру я себя иногда вела, бессознательно взяв на вооружение его методики.

Я работаю психологом в сельской школе на первой в моей профессиональной жизни работе.

Мой красный диплом университета и сама моя профессия, весьма раздражает педагогический коллектив, половину которого составляют пенсионеры. Я, можно сказать, «колю в глаза».

Меня не понимают и «хотят поставить на место».

Одна из самых пожилых учителей сразу при моем появлении предложила коллегам поискать способ, как со мной бороться.

Это при том, что я тогда напоминала розового пупса в плане безобидности, наивности и простодушия.

Меня подставляют, осуждают, короче, «борются».

Не помню, чтобы я повышала голос на учеников или педагогов.

Но…

После череды своеобразных ситуаций, однажды, когда на мое вежливое: «Помойте, пожалуйста, у меня в кабинете пол», молодая уборщица вызывающе ответила: «Сама возьми и помой!», неожиданно для себя, я спокойно подошла к ней вплотную и очень тихо и проникновенно сказала ей в ухо: «А, ты – пи***да с ушами».

Как вы понимаете, фразеологический оборот, которым ее назвала, был взят с ЭСТа.

Тогда мне показалось, что он цветист, красноречив и лаконичен.

И женшине шел. Подходил.

Дама задохнулась от изумления. Побагровела и молча хватала ртом воздух, как рыбина на берегу.

Видимо, на окружающих я производила впечатление человека, неспособного произнести что-то, крепче «дура» и «вас тут не стояло».

А тут такое… крутой разрыв шаблона.

После этого я вдруг почувствовала себя спокойно и уверенно.

Появилось чувство, что в данной ситуации я поступила, с точки зрения житейской психологии, верно и уместно. Такое неадекватное самомнение.

Сейчас понимаю, что это успокоился, получив сатисфакцию, мой внутренний избалованный травмированный ребенок. Его вдруг отпустил на свободу внутренний жесткий родитель, получивший одобрение от Олега.

И какое впечатление, с точки зрения профессионализма, педагогической и психологической этики, я произвела?

Дама, кстати, тут же побежала к директору и нажаловалась на меня.

Увы и ах.

Такие последствия экспериментальных тренингов.

ЭСТ как будто сжимал в нас и так подавляемую социумом и травмами пружину. Возможно, эта была затаенная боль каждого.

Через агрессию и провокации ведущего пружина разжималась, наружу выскакивали эмоциональные монстры и безудержно набрасывались на окружающих, раня и терзая их.

Мстя за детские и взрослые травмы.

А счастливый гуру даже и не думал давать волшебных сачков, чтобы вовремя монстров отловить.

Когда они будут пытаться загрызть очередную жертву, попавшуюся на пути.

Взрослые окружающие, может, от этих монстров и отобьются.

Страшно представить, сколько детей участников пострадали в неравной борьбе, когда после экстремальных тренингов у папы или мамы поехала крыша.

Пытаюсь вспомнить, применяла ли я сама в групповой и/или индивидуальной работе что-то на грани эксперимента над психикой клиента.

Под эту категорию можно смело отнести трансовые техники психотерапии.

Поскольку неизвестно, как именно, пусть даже легкое погружение в глубины бессознательного под руководством психолога повлияет на психологическое здоровье человека, особенно, в части отдаленных последствий.

Поэтому, дорогие многочисленные клиенты, если мои профессиональные «вмешательства» трансовыми и другими методами хоть немного ухудшили ваше здоровье и осложнили жизнь, прошу меня за мою решимость простить.

Очень надеюсь, что таких случаев было мало, негативные последствия невелики, и ваш психический иммунитет легко восстановился.

А, если без лирики и «со стороны».

В психотерапевтическом лагере «на выезде», вдали от своего окружения, обстановки, привычных ролей участники получают опыт новых себя. Это происходит в окружении приверженцев самосовершенствования и в сопровождении опытного ведущего, толкающего (иногда больно) к светлому будущему.

Тренинги дают новые переживания. Навыки иных, раскрепощенных форм поведения.

Здесь человеку помогли снять психологические защиты.

Он чувствует легкость и эйфорию. А подчас и маниакальное чувство всемогущества.

В окружении таких же неофитов при поддержке играющих тренеров ему радостно, хорошо и комфортно, и есть чувство безопасности, ощущение принятия его другими таким, новым.

На крыльях мании мечты (что судьба переменилась к лучшему) участник марафона летит в родные пенаты и встречается с обломом разочарованием.

То, что он новый (обновленный) – это только его личное ощущение. К сожалению, со стороны такой человек выглядит неадекватным.

Батарея психологических и психоделических тренингов подарила участнику только шанс на перемены. А не сами перемены.

Шанс на новую личность. А не саму новую личность.

Для того, чтобы новые формы поведения укоренились в поведении, встроились в него, нужно несколько недель, а то и месяцев закреплять их поведенческими тренингами и многократно проигрывать в ролевых играх.

Где участнику помогут выстроить экологичные границы новому поведению, чтобы он вел себя в социуме уверенно, а не развязно, враждебно, агрессивно.

По большому счету, такие краткосрочные, насыщенные сильными переживаниями тренинги дарят человеку иллюзию новой жизни.

Формируют в сознании эйфоричный мираж.

Платить за который приходится очень скоро: как только за спиной закроются двери психологического лагеря, и человек останется один.

Расплата в виде отката в подавленность, нарушение отношений с привычным окружением, нездоровой самооценкой (ощущение своей исключительности).

Цветной фильм становится черно-белым.

Оказавшись без привычного психоэмоционального допинга, доверчивый участник тренинга переживает почти абстинентный синдром(подобно ломке наркомана, оставшегося без дозы наркотика), чувствуя себя «не в себе».

А ведущий, вольно-невольно сформировавший у него своеобразную нейронную цепь, уже далеко.

Удовлетворяет свою тягу к психологическим экспериментам причинению пользы другим на новых подопечных.

Живых людях.

Полагаю, если фраза про психологический фашизм (так иногда называли ЭСТ) некорректна по отношению к подобным формам групповой психотерапии, то неумная безответственность (вседозволенность) – возможно, самое то.