Цитаты из книги «Цинковые мальчики»

аривала, и никто из друзей не поддержал: мол, все молчат. Так надо. Рядовой, мотострелок

В газетах по-прежнему писали: вертолетчик икс совершил учебный полет… Награжден орденом Красной Звезды… В Кабуле состоялся концерт в честь Первого мая с участием советских солдат… Афган освободил меня. Излечил от веры в то, что все у нас правильно и в газетах пишут правду, по телевизору говорят правду. «Что делать? Что делать?» — спрашивал я себя. Хотел на что-то решиться, куда-то пойти. А куда? Мать отго

Сбросят в одну кучу трофейное оружие: китайское, американское, пакистанское, советское, английское — оно, я удивлялся, красивое, но это все для того, чтобы тебя убить. Страх! Мне не стыдно за этот страх. Страх человечнее смелости.

Боюсь этих воспоминаний… Прячусь от них. Отмахиваюсь… Не знаю ни одного человека, кто бы вернулся оттуда — и не пил, не курил.

За полтора года войны я не видел ни одного душмана живого, только мертвых. О коллекциях засушенных человеческих ушей? Боевые трофеи… Ими хвастались… О кишлаках после артиллерийской обработки, похожих уже не на жилье, а на разрытое поле? Об этом, что ли, хотят услышать в наших школах? Нет, там нужны герои.

Приглашают выступать в школы. А что рассказывать? О боевых действиях… О первом убитом… . О том, как я до сих пор боюсь темноты, если что-нибудь упадет — вздрагиваю... Как брали пленных, но до полка не доводили… Не всегда…

Нас зовут «афганцами». Чужое имя. Как знак. Метка. Мы не такие, как все. Другие. Какие? Я не знаю, кто я: герой или дурак, на которого надо пальцем показывать? А может, преступник? Уже говорят, что это была политическая ошибка.

Сто раз будет кто-нибудь рассказывать — сто раз будем смеяться. Хохотали до боли в животах из-за любого пустяка.

бражение притихает. Ты видишь: в грязной луже расплавленного металла скалятся обгоревшие черепа — будто несколько часов назад тут не кричали, а смеялись, умирая. Но все вдруг обыкновенно… Просто… Появляется обостренное и волнующее возбуждение при виде убитого: не меня! Это так быстро происходит… Вот такое превращение… Очень быстрое. Оно происходит со всеми.

только твое имя. Ты — это уже не ты, а другой человек. Думаю, так… Видно, это так… И этот другой… Этот человек при виде убитого уже не пугается, а спокойно или с досадой думает о том, как будет его стаскивать со скалы или тянуть по жаре на себе несколько километров. Он не представляет… А он уже знает, как пахнут на жаре вывернутые внутренности и не выстирывается запах человеческого кала и крови. Воображение? Во