– Это он. Я знал, что он. Наверное, знал почти с самого начала, а сегодня… сегодня днем… у меня снова… опять…
– Что опять? – Лиз схватилась за шею и принялась нервно ее растирать. – Опять помутнение? Транс?
– И то и другое. Опять, как с этими воробьями. Когда меня вышибло, я написал кучу всякого бреда на листе бумаги. Я потом выбросил этот листок, но там было ее имя, Лиз. Среди прочего я написал имя Мириам, пока был в отключке… и…
Он умолк. Его глаза раскрывались все шире и шире.
– Что? Тэд, что с тобой? – Она схватила его за руку и сильно встряхнула. – Что с тобой?
– У нее в гостиной висит афиша. – Тэд слышал свой собственный голос, словно издалека, словно это был чей-то чужой голос. – Афиша бродвейского мюзикла «Кошки». Я заметил ее, когда мы в последний раз были у нее в гостях. «Кошки, ОТНЫНЕ И ВОВЕК». Я написал и это тоже. Написал, потому что он был там, а значит, я тоже был там, какая-то часть меня была там и видела все его глазами…
Он посмотрел на жену, посмотрел широко раскрытыми глазами.
– Это не опухоль Лиз. По крайней мере не та, что внутри.