Глава 5
Четверг, 26 декабря

Впервые за то время, пока Хенрик Вангер произносил свой монолог, ему удалось шокировать Микаэля. Блумквисту даже пришлось дважды просить собеседника повторить одно и то же, чтобы убедиться, что он не ослышался. Ни в одном из прочитанных им материалов не было даже намека на то, что в семействе Вангеров было совершено убийство.

– Это случилось двадцать второго сентября тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Харриет исполнилось шестнадцать лет, и она только перешла во второй класс гимназии. Та суббота стала самым черным днем в моей жизни. Я перебирал весь ход событий столько раз, что могу по минутам восстановить все, что произошло в тот день. Все, кроме самого главного.

Он махнул рукой.

– Именно здесь, в этом доме, собрались тогда мои родственники – во всяком случае, большинство из них. Совладельцы концерна «Вангер» ежегодно встречались на званом обеде, чтобы обсудить положение дел семьи. Я их просто ненавидел. Эта традиция восходила еще к моему дедушке, и со временем семейные обеды превратились в унылое времяпрепровождение. А в восьмидесятых годах Мартин решил, что все обсуждения, связанные с делами концерна, должны вестись исключительно на заседаниях правления или на собраниях акционеров, и отменил эти обеды. Пожалуй, это самое удачное из всех принятых им решений. Так что уже двадцать лет как наше семейство не устраивает подобных мероприятий.

– Вы сказали, что Харриет убили…

– Не торопи меня, обо всем по порядку. Итак, это была суббота, День детей, и спортивный клуб в Хедестаде устроил праздник – карнавальное шествие для детей. Харриет тоже отправилась в город с одноклассниками, чтобы посмотреть на праздничное шествие. Она вернулась в Хедебю сразу после двух часов дня. А к пяти часам она вместе с остальной молодежью нашей семьи собиралась прийти на обед.

Хенрик Вангер встал и, подойдя к окну, жестом подозвал к себе Микаэля:

– Посмотри туда. Через несколько минут после возвращения Харриет, в четырнадцать пятнадцать, там, на мосту, случилась беда. Водитель по имени Густав Аронссон, брат крестьянина из Эстергорда – это усадьба на краю острова Хедебю, – заворачивал на мост и столкнулся с автоцистерной, направлявшейся сюда с мазутом. По какой причине произошло лобовое столкновение, так до сих пор и осталось неясным до конца – никаких видимых причин, обзор был стопроцентный. Но оба водителя превысили скорость, и то, что могло бы стать ерундовым дорожно-транспортным происшествием, обернулось катастрофой. Скорее всего, водитель автоцистерны в попытке избежать столкновения инстинктивно резко вывернул руль. Он въехал в перила, и цистерна, завалившись набок, нависла над краем моста. В нее, словно пика, вонзился металлический столб, и из цистерны забил горючий мазут. Густав Аронссон сидел в это время, наглухо заклиненный в своей машине, и орал от страшной боли. Водитель автоцистерны тоже пострадал, однако выбрался наружу самостоятельно.

Хенрик Вангер ненадолго задумался и сел обратно.

– Но Харриет это несчастье обошло стороной. Хотя оно и сыграло крайне важную роль. Когда подоспевшая публика начала помогать пострадавшим, возник страшный кавардак. Угроза пожара была неминуема, и людей охватила паника. Начали прибывать полиция, «Скорая помощь», служба спасения, пожарные, пресса и просто зеваки. Разумеется, все собрались с материковой стороны. А здесь, со стороны острова, мы пытались извлечь Аронссона из покореженной машины, но это оказалось дьявольски тяжело. Его накрепко зажало, и он получил серьезные ранения.

Мы пытались вытащить его своими силами, но бесполезно – кабину следовало разрезать или распилить. Однако подобные действия были исключены, – мы находились посреди огромной лужи мазута, рядом с перевернутой цистерной. Если бы вспыхнула хоть одна искра и цистерна взорвалась, все погибли бы. А еще учти, помощь с материковой стороны подоспела не скоро: ведь грузовик перекрыл мост, а перелезать через цистерну – все равно что прыгать через бомбу.

Микаэля не оставляло ощущение, что рассказ Вангера отрепетирован и что он хочет его заинтриговать. Однако журналист не мог не признать, что Хенрик – великолепный рассказчик и может увлечь кого угодно. И он все еще не имел ни малейшего представления о том, чем эта история может закончиться.

– Следует подчеркнуть, что следующие сутки после аварии мост был закрыт. Только к вечеру воскресенья удалось откачать разлитое топливо, отогнать автоцистерну и возобновить движение на мосту. На протяжении почти двадцати четырех часов остров Хедебю был фактически отрезан от внешнего мира. Перебраться на материк можно было только на пожарном катере, который спустили на воду, чтобы перевозить людей от лодочной пристани на этой стороне в старую рыболовецкую гавань возле церкви. Несколько часов катер использовали только спасатели. А частных лиц начали перевозить лишь в субботу, поздно вечером. Понимаешь, что это значит?

Микаэль кивнул.

– Вероятно, то, что случилось с Харриет, произошло именно здесь, на острове. Круг подозреваемых ограничивается теми, кто находился тут. Так что предстоит разгадать тайну запертой комнаты. Только вместо комнаты будет остров…

Хенрик Вангер усмехнулся.

– Микаэль, ты даже не представляешь себе, насколько ты прав. Я тоже читал романы Дороти Сэйерс^[52]. Но ближе к фактам. Итак, Харриет прибыла сюда, на остров, примерно в десять минут третьего. Всего в этот день сюда приехали около сорока гостей, включая детей и неофициальных жен и мужей. Вместе с персоналом и постоянными жителями здесь или поблизости от усадьбы находились шестьдесят четыре человека. И некоторые из них устраивались в близлежащих домах или гостевых комнатах, чтобы переночевать.

Некогда Харриет жила в доме через дорогу, но, как я уже говорил, ее родители, Готфрид и Изабелла, вели беспорядочный образ жизни. Я не мог видеть, как она страдает. Харриет не могла нормально учиться, и в шестьдесят четвертом году, когда ей исполнилось четырнадцать лет, я разрешил ей переехать ко мне, в этот дом. Изабелла сразу сняла с себя всякую ответственность за свою дочь. Харриет поселилась в комнате наверху, где и обитала последние два года. Так что именно сюда она и пришла в тот день. Мы знаем, что Харриет встретилась с Харальдом Вангером – одним из моих старших братьев – и обменялась с ним парой фраз. Потом поднялась сюда, в мой кабинет, поздоровалась и сказала, что хочет со мною поговорить. В тот момент у меня сидели другие члены семьи, и я не мог уделить ей внимание. Однако для нее этот разговор был явно очень важен, и я пообещал позже зайти к ней. Она кивнула и вышла через эту дверь. С тех пор я ее больше не видел. Буквально через минуту на мосту раздался грохот, и в связи с этим несчастьем пришлось отменить все наши планы.

– Но как же она погибла?

– Не спеши. Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, и мне необходимо придерживаться хронологического порядка. Когда столкнулись машины, все побросали свои дела и кинулись к месту происшествия. Я решил взять руководство на себя и все последующее время был очень занят. Мы знаем, что Харриет тоже спускалась к мосту – ее там видели, – но из-за опасности взрыва я велел всем, кто не участвовал в извлечении Аронссона из разбитой машины, уходить. Так что на месте катастрофы нас осталось пятеро: я и мой брат Харальд, Магнус Нильссон – дворник из моей усадьбы, рабочий с лесопилки Сикстен Нурдландер, владелец дома возле рыболовецкой гавани, и парнишка по имени Йеркер Аронссон. Ему было всего шестнадцать, и мне следовало бы отправить его домой, но он приходился застрявшему в машине племянником и, словно кстати, направлялся в это время в город, поэтому на своем велосипеде оказался у места происшествия буквально через минуту.

Приблизительно в четырнадцать сорок Харриет находилась на кухне у нас в доме. Она выпила стакан молока и обменялась несколькими репликами с кухаркой Астрид. Из окна они обе наблюдали за хаосом на мосту.

В четырнадцать пятьдесят пять Харриет вышла со двора. Ее видела ее мать, Изабелла, но они не обменялись ни единым словом. Через несколько минут ей повстречался Отто Фальк, бывший пастором церкви Хедебю. Его усадьба тогда находилась на том месте, где сейчас расположена вилла Мартина Вангера, так что пастор жил по эту сторону моста. Фальк был простужен и в момент аварии спал у себя дома. Так что он не был свидетелем самой драмы, но его разбудил шум, и он как раз направлялся к мосту. Харриет поприветствовала его и хотела поговорить с ним, но он даже не остановился и поспешил дальше. Отто Фальк оказался последним, кто видел ее живой.

– Но как она погибла? – повторил Микаэль.

– Не знаю, – ответил Хенрик Вангер.

Он выглядел измученным.

– Только около пяти часов мы смогли извлечь Аронссона из машины; он, кстати, выжил, хотя и был сильно изувечен. А вскоре после шести мы решили, что опасность пожара миновала. Остров был по-прежнему изолирован от остального мира, но все вроде бы успокоились. Однако когда около восьми часов вечера мы сели наконец поесть, то обнаружилось, что Харриет пропала. Я послал одну из ее двоюродных сестер к ней в комнату, но та вернулась и сказала, что ее там нет. Меня тогда это не насторожило. Я решил, что она пошла прогуляться или что просто не в курсе, что мы сели пообедать. Вечером я выяснял отношения с семьей. И только на следующий день, когда Изабелла пыталась разыскать Харриет, до нас вдруг дошло, что никто из нас понятия не имеет, где она, и что со вчерашнего дня ее никто не видел… – Он развел руками. – В тот день Харриет Вангер бесследно исчезла.

– Исчезла? – повторил Микаэль.

– За все эти годы нам так и не удалось напасть на ее след.

– Но если она пропала, то почему вы утверждаете, что ее убили?

– Согласен с тобой. Я тоже так думал. Когда человек бесследно исчезает, есть четыре варианта. Он может убежать и скрываться. Он может стать жертвой несчастного случая и погибнуть. Он может совершить самоубийство. И, наконец, он может стать жертвой преступления. Я рассматривал все эти варианты.

– Но почему вы так уверены в том, что кто-то убил ее?

– Потому, что это – единственно возможный из всех вариантов.

Хенрик поднял палец.

– В самом начале я еще мог надеяться, что она сбежала. Но время шло, и мы все больше убеждались в том, что это не так. Подумай сам, разве смогла бы шестнадцатилетняя девушка из весьма благополучной семьи, пусть даже и очень решительная и предприимчивая, самостоятельно справиться с подобной ситуацией, да еще и скрываться так, чтобы ее не обнаружили? Ведь ей понадобились бы деньги, а откуда она могла бы их взять? Потом, если бы ее даже куда-нибудь приняли бы на работу, то ей пришлось бы заполнить налоговую декларацию и указать какой-нибудь адрес. Понимаешь?..

Теперь он уже поднял два пальца.

– Конечно, я не исключал, что с ней мог произойти несчастный случай… Окажи мне услугу – подойди, пожалуйста, к письменному столу и открой верхний ящик. Там лежит карта.

Микаэль вытащил карту и развернул ее на сервировочном столике. Остров Хедебю имел территорию неправильной формы, был вытянут на три километра в длину, а в самом широком месте едва достигал полутора километров. Бо́льшую часть острова занимал лес. Здания располагались ближе к мосту и вокруг маленькой лодочной пристани. А на дальней стороне острова имелось только одно хозяйство, Эстергорд. Именно отсюда и отправился на машине бедняга Аронссон.

– Имей в виду, что она не могла бы покинуть остров, – заметил Хенрик Вангер. – Здесь, на Хедебю, как и в любом другом месте, может случиться все. В человека может ударить молния… впрочем, в тот роковой день грозы не было. Можно попасть под лошадь, свалиться в колодец или провалиться в расщелину. Существуют сотни самых разных злосчастий. Я уже чего только не передумал…

Он поднял третий палец:

– Я даже размышлял над третьим вариантом, в конце концов, она могла бы и покончить с собой. Но тогда где-нибудь на этой обозримой территории мы обязательно обнаружили бы ее тело.

Хенрик Вангер стукнул рукой по карте.

– После ее исчезновения мы сутками прочесывали весь остров. Обошли его весь, вдоль и поперек. Обследовали каждый ручеек, каждый клочок пашни, горной расщелины и бурелома. Проверили каждое здание, каждую дымовую трубу, каждый колодец, каждый сарай и каждый чердак.

Хенрик Вангер перевел взгляд с Микаэля и теперь всматривался в темень за окном. Его голос стал тише – и звучал более задушевно: