Тем вечером Пол внимательно наблюдал за женой (как делает всегда, когда они вместе). Он знает, что именно может причинить ей боль, каким образом она это проявляет и чем можно помочь. Он помнит, что есть всего три-четыре вещи, наверняка способные расстроить Барбару, что эти уязвимые места появились у нее в детстве и, вероятно, будут существовать до самой смерти. Ему не нужно спрашивать: «Что случилось?» Он уже знает, что ее беспокоит. И поэтому высказывает догадку — ведь у ее подавленного настроения вряд ли может быть сто или хотя бы десять причин. Она предсказуема, как и он сам, поэтому оба используют свои знания друг о друге, чтобы помочь. Спрашивать близкого человека «Что случилось?» — примерно то же самое, что интересоваться: «Напомни, кто ты такой?» Как партнерам нам необходимо это знать. Другие люди могут быть не в курсе, да и не обязаны, но мы, безусловно, точно должны знать. Это наша работа, и именно за нее мы получаем самое большое вознаграждение! Мы делаем для своих избранников то, что не стали бы делать другие, потому что им все равно. Конечно, наши догадки не всегда будут правильными. Я не говорю, что вы должны быть ясновидящими. Могло случиться, что Барбара задумалась о каких-то иных событиях этого дня и, возможно, собиралась поделиться ими с мужем. В этом случае неверная догадка Пола не принесла бы никакого вреда — пара просто переключилась бы на новую тему.