Глава вторая. Страда богов

…Значит, товарища Сталина хотят убить. В который раз… – Сталин, попыхивая трубочкой, мягко прошёлся по зелёному ковру, под которым скрылся навощённый паркет. – А если товарища Сталина хотят убить, то значит, моя голова кем-то ценится. Не совсем пустая, наверное, – глядя в упор на Власика и Берия, он спросил сквозь дым: – Что, всего двое?

Берия усмехнулся, бросив едва заметный взгляд на приземистого широколицего генерала, стоящего навытяжку подле него. На каменном лице последнего не пробежала даже тень улыбки.

– Товарищ Сталин, это всего лишь ядро группы. Боевой или активный состав. Известно, что после высадки на «мёртвом месте» их ждал связной. То есть ещё один человек – в группе обеспечения. Кроме всего им где-то надо было остановиться в Москве. Значит, как минимум, в группе прикрытия три активных агента, не считая хозяина «ящика». Или хозяйки…

– Оставь хозяек в покое, Лаврентий. Итак, вся Москва слухами полнится. Боятся тебя…

– Вот, видимо, оттуда у слухов и ноги растут.

– Согласен. Есть смысл, – Сталин, поводив жёлтыми зрачками, снова воззрился на черенок своей трубки. – Слухи опасная вещь. Тоже оружие, товарищи. Ещё какое… Недаром великий русский писатель Николай Гоголь написал про «заплатанной». Если помните, в «Мёртвых душах». Как приклеится какая кличка, какой слух к человеку, как пойдёт гулять среди народа… Недаром про товарища Сталина был пущен слух, что он злодейски убил товарища Кирова. Недаром… Но война всё расставила на свои места. Ничего, как она кончится, всем воздадим по заслугам.

Он, переживая сказанное внутри, неспеша, нарочно замедляя шаги, прошёлся по ковру. В своей новой маршальской форме, с золотыми галунами и широкими погонами, он, несмотря на свой маленький рост, выглядел поистине гигантским. Звезда Героя соцтруда сиротливо виднелась на левой груди.

– Ну, и что говорят на допросах двое диверсантов? Как планировали они убить товарища Сталина. Авторучкой с одним выстрелом?

Берия, едва не задев плечом массивного Власика, словно крадучись подошёл к столу. Вынул из папки кипу фотографий. Разложил их по синему сукну. На Сталина глянули хорошо отпечатанные, свежие снимки. На одном на поляне, в лучах солнца во всех видах был запечатлен транспортник с готическими чёрно-белыми крестами, с четырьмя лопастями по оба крыла. Некоторые из них были деформированы. Другая группа снимков запечатлела мотоцикл явно немецкого образца, но с четырёхзначными номерами Центрального фронта. (Сталин трижды побывал на фронте, первый раз осенью 1941-го под Смоленском, второй раз в 1942-м в освобождённом и разрушенном Ржеве, третий раз на руинах Сталинграда в 1943-м.) На широко расстеленной в стеблях травы плащ-палатке были разложены такие аксессуары как рация «Телефункен», что отличалась от наших продолговатым и вытянутым корпусом, ППШ с дисками пистолет «Вальтер ПП», пистолет ТТ, деньги, документы. Следующая группа фотографий удивляла, если не сказать больше. На ней одиноко лежала странное массивное утолщение на кожаной подкладке с ремешками, а также сумочка из брезента с замшевыми или кожаными вставками. Рядом с ней рядком, с интервалом лежали пузатые пульки, похожие на снарядики.

– На последнем снимке, товарищ нарком, то, чем эти авантюристы намерены были меня убить?

Сталин уже видел подобные снимки. Их час назад принёс ему на доклад начальник ГУКР СМЕРШ Абакумов, чьи сотрудники и взяли диверсантов. Сталин, зная о неприязненных отношениях Берия и Абакумова, старался не сводить их вместе. Но информация одного и другого ведомства местами разнилась, что было, несомненно, интересно и позволяло составить наиболее целостную картину. Кроме того смершевцы вели следствие по делу. Протокол первого допроса Сталин также читал. Из него выходило, что у диверсантов был кто-то на связи в Москве. Причём в ближнем круге, если не при 1-м управлении НКВД. На него они и рассчитывали. Этот кто-то должен был сообщить графики движения правительственных эскортов и многое другое. «Пел» на допросе, причём с момента ареста, лишь мужчина-диверсант. Второй, женщина, отказалась давать показания. В резкой и категорической форме. Судя по всему, она ничего не боялась и ни в чём не раскаивалась.

– Да, товарищ Сталин. Это, конечно, глупо, но Канарис именно на такое оружие рассчитывал. Способное пробить 20-мм броню, зажечь двигатель бронированной машины. Они рассчитывали, что им дадут произвести выстрел по эскорту, что будут данные, в какой из машин… извините, товарищ Сталин, будет «тело»…

– Устройство стреляет кумулятивными патронами… – начал было Власик, но тут же затих.

– Да, они наверняка рассчитывали, – весело метнул искры из глаз Сталин, – что товарищ Сталин выбежит вон из авто при виде руки с этим… Как угорелый бес сорвётся с места и, обгоняя сотрудников охраны, побежит по Москве. Оглашая её криками паникёра. «Товарища Сталина убивают. Помогите!»

– Не могу поручиться, что так всё у них было оговорено, но… Тогда эта кампания хотела бы вас не убить, а только напугать.

– А что если так и было? – Сталин звучно стукнул люлькой трубки по хрусталю пепельницы. – Нельзя исключать такую возможность.

– Разрешите, товарищ Сталин? – Власик подался вперёд, едва не опрокинув Берия. – Практически всё безграмотно организовано. Практически… Стоять на улице по ходу следования, в мешковатой и длинной верхней одежде. Если солнце на небе и погода ясная, это тут же привлекает внимание моих ахархаров. Какие б документы ему не отпечатали… А после выстрела… я извиняюсь, конечно… куда б он делся? Ерунда какая-то, бабам насмех. Ей Богу, профессионализма у них поубавилось, в Абвере этом. Аккурат после того, как им под Сталинградом башку продуло. Да и, я извиняюсь, как определить, в каком из авто вы, товарищ Сталин, поедете? Это надо иметь своего человека на объектах, что б видел и тут же просигналил в «ящик». А если вы дорогой пересядете, а если… Короче говоря, правы вы, товарищ Сталин. Дымоиспускание это, а не диверсия. Подставился противник, а смысла никакого полезного нету.

– Во-первых, нет, – нахмурился Сталин, – как правильно говорят русские, товарищ Власик. Это, во-первых. Надо быть примером для своих подчинённых и лицом, и одежной и речью. Культура речи сейчас не та, что до революции. Ниже стала культура в целом, хотя верные нам специалисты из числа старых стараются её укреплять. Сколько их пересажал этот мерзавец Ягода с Ежовым. Последний много расстрелял, но мы всё же многих смогли уберечь. Так вот, зря вы так согласны со мной. Я недаром задался вопросом, на что они рассчитывали. И назвал их авантюристами. На серьёзное дело авантюристов не пошлют. Когда грабили Тифлисский банк до революции, чему я был свидетель, там тоже не авантюристы были. Камо, хоть и любил ходить на волос от смерти, но всё продумывал, всё просчитывал. Только раз в жизни сорвался – когда под грузовик угодил. Тоже думают на товарища Сталина. Только стиль с Бухаринским схож. Когда товарища Кирова убили, там тоже грузовик был, если помните. Бухарин с Ягодой, а там и Зиновьев с Радеком… Весь фашистский блок, что привёл Гитлера. И товарища Кирова тоже убили в одиночку, хотя охрана состояла из восьми чекистов незадолго. Но охрану сократили, нам известно – по приказу Ягоды. И Николаев, этот щупленький выродок не постеснялся до этого обращаться в германское консульство. А затем не испугался стрелять в одиночку. Думал, сойдёт с рук, успеет скрыться? Думаю, да. Слишком хорошо был прикрыт с тыла и с флангов. Думаю, даже не помышлял он, что не хватятся его. Если б не рабочий, что оказался поблизости и метнул в него молоток, ушёл бы этот Николаев от советского правосудия. Так плохо у нас тогда было поставлено с охраной.

Он закашлял от попавшей табачной крошки, а затем, сосредоточенно подышав, спросил:

– А сейчас хорошо? Сейчас у нас хорошо с охраной, товарищ Власик?

Власик, став белым, шумно всхлипнул:

– Товарищ Сталин! Если какие-то грехи имеем, сейчас же побежим устранять. Всё устраним. Сам я думаю, что определённый просчёт в разгадывании замыслов врага налицо. Не учли мы до конца, то есть я, в первую… самую… что враг может иметь глубоко законспирированную агентуру в ближнем окружении. Успокоились. Всё потому, что излишняя подозрительно, сами знаете… Травмируется коллектив, несрабатывается. Кроме того, все многократно проверены и проверки не прекращаются. Вот и товарищ Берия подтвердит. Нередко устраивает нам такие выволочки…

Берия осторожно скосил лицо, чтобы не расхохотаться. Недавно наружники, которые в целях перекрёстной проверки водили лично Власика (тем же занималось специальное подразделение 1-го управления в отношении Берия) засекли того на загородном пикнике с женщинами. После шашлыков с красной и чёрной икрой, да портвейна, они, скинув купальники, стали бросаться в пруд, в чём мать родила. Власик ринулся за ними в семейных трусах. Всё это происходило в Серебряном бору. Было сделано много фотографий, что запечатлели последующие развлечение в кустах. Кроме того прослушка зафиксировала с трёхсот метров разговоры захмелевшего генерала, где он трепался о маршруте и охране вождя. Якобы на дорогу как-то выскочила баба с поленом, после чего машины охраны разошлись ввером, а передние, прикрыв собой бронированный «паккард»… Естественно, Власик во всех подробностях описал своих спутницам, каковы толщиной были дверцы и стёкла машины вождя.

– Это хорошо, что вы друг-друга проверяете, – вздохнул Сталин. – Только учтите, что враг не дремлет и враг рядом. Совсем рядом. Ходит по одним коридорам, дышит одним воздухом. Все мы у него на прицеле. То, что убьют товарища Сталина, не беда. То, что убьют имя Сталина, – Сталин посуровел и с минуту посерел лицом, что стало как пергамент, – это будет беда. Как начало войны.

– Уж лучше б Будённый усы свои сбрил… – сострил Берия, пытаясь разрядить обстановку.

Сталин погрозил ему пальцем:

– Вечно наш Лаврентий вставит… Хотя, молодец. За шутку хвалю. Вот и займись с товарищем Власиком этим вражеским агентом. Один он или двое, рядом с нами. Выясни его сущность и связи. Сидит он давно. Скорее, это Авель, – Сталин презрительно сощурился, вспомнив Енукидзе с его развратными похождениями, – его к нам внедрил. Этот патаскун… Но мы вычислили да ни всех. Ничего, всех вычислим. Джура здесь?

– Так точно, товарищ Сталин, – отрапортовал Власик. – Полковник Джура прибыл со мной. Ожидает вас в приёмной.

– Оба свободны. Жду результатов и с обоими на связи, – Сталин кивнул им обоим, показывая, что не вполне доволен работой. – Пускай войдёт.

Джура был командиром особого подразделения в структуре 1-го управления, что называлось группой активных мероприятий. Ей было поручено проводить диверсии в отношении глав враждебных государств, а также сотрудников аналогичных спецподразделений. Кроме этого, Джура разрабатывал, собирая соответствующую информацию об этих службах, контрдиверсионные мероприятия. Именно благодаря ему и его людям удалось избежать двух покушений на Сталина зимой 1941-го, когда враг стоял у ворот Москвы, а в Серебряный бор проникла группа полка «Бранденбург». Невысокий, ладно скроенный, похожий на цыгана, в отлично сшитой форме с серебряно-синими погонами, он производил впечатление парадное, а не будничное. Грудь украшал орден Красной звезды.

Первое, что сделал Джура, так это – показал уже известные Сталину фотографии. Но были и другие. На них сотрудники ГАМ, внедрённые в органы СМЕРШ Центрального и Воронежского фронтов (в том числе, в контрразведку истребительных авиаполков) запечатлели странный объект. С виду он напоминал детскую юлу. Сверкающий корпус был покрыт какими-то точками и продолговатыми оконцами. На закруглённой крыше угадывалась овальная антенна. В днище были сокрыты ниши. Вероятно, для устройств, что позволяли садиться.

– Что ж, у него там шасси спрятаны? – промедлив, изучая реакцию полковника, спросил Сталин.

– Своего рода, товарищ Сталин. Есть другой снимок, – Джура выложил фотографию, где тот же объект стоял на плоском бетонном покрытии. На его бортах ясно просматривались чёрно-белые мальтийские кресты. Из днища виднелись, упёртые в бетон, металлические лапы. На его фоне стояла группа офицеров вермахта и СС. – Это их кратковременное пребывание в Пенемюнде. Но с началом активных действий под Курском база, по нашим данным, перебралась на юг. Где-то в Крыму.

– Пока нет точных данных?

– Товарищ Сталин, берегут как зеницу ока. Да и мы не хотим раскрывать своего сотрудника. И так близко подобрался.

– Ваш сотрудник… – Сталин с затаённым восхищением задержал дыхание.

– Он не совсем наш. Но на момент начала операции прикрытия от ГУКР СМЕРШ, поступил в наше распоряжение. Операция пошла не совсем по сценарию. Его непосредственное начальство предполагало, что на него поведётся представитель СД. Но повёлся как раз-таки наш клиент. Кроме того, те снимки, которые вы прежде изучили, поступили к нам с Центрального фронта. Они сделаны вчера, в ходе битвы за Прохоровку. Свидетелем, кстати, оказался один офицер, командир батальона самоходной артиллерии. Не побоялся, молодец, вовремя доложил. Мои ребята тоже вовремя скоординировались.

– Данные на этого офицера и вашего… то есть, теперь уже вашего сотрудника приготовьте немедленно, – мягко оборвал его Сталин. – Вплоть до малейших деталей. За сотрудником… как его по батюшке?

– Василий Иванович. Цвигун, его фамилия. Этой зимой, в феврале, окончил специальные курсы под Воронежем. Присвоено звание…

– Понятно, товарищ Джура. Хороших сотрудников растите, хвалю. Храните его там как зеницу ока. Считаете, это мой приказ. Это золотые кадры. Их беречь нужно.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

Сталин прошёлся по ковру. Словно изучая реакцию собеседника на свой вид, смахнул невидимую пылинку с красных лампас. Затем, неловко повернув голову с седеющими рыжеватыми усами, с иронией бросил взгляд на широкий золотой погон с маршальскими звёздами.

– Ну, и вырядили меня. Как павлин, извините, товарищ Джура. Не находите?

– Не нахожу, товарищ Сталин. По-моему, вполне сносно.

– Зря не находите, – Сталин, взяв лист вощёной бумаги из папки, что-то черкнул по нему синим, отточенным карандашом. Затем, положив его с краю стола, как бы нехотя повернулся и сказал: – Будьте добры, посмотрите ближе – как там шов на спине, не расходится?

Джура, затаив дыхание, так, чтобы не скрипнули сапоги, сделал несколько шагов вперёд. На синем сукне, что покрывало стол, он увидел записку следующего содержания: «Проверьте Измайлову. Вдоль и поперёк. Жду».

– Нет, товарищ Сталин. По-моему, всё впорядке, – сказал полковник, немного отступив от небольшой фигуры вождя в ослепительно-белом кителе. – Но я бы на вашем месте поработал с портным. Немного не приталено. Чувствуется, нет женской руки.

– Вы это точно? – Сталин, развернувшись в пол оборота, сощурил глаз.

– Точнее быть не может. Там где женщина приложила руку, жди счастья. Если специалист, конечно, хороший. Но проверить специалиста не мешает.

Сталин, затаив дыхание, изучил небольшую, крепкую фигуру полковника.

– Вот и я такого же мнения, товарищ Джура. Будем изучать вместе. Вы свободы…