Глава 8
Плюс вайб

В нашем ненадежном мире нет ничего более труднодостижмого и хрупкого, чем доверие.

«Ничья на карусели». Харуки Мураками

Синие купальники. Розовые купальники. Черные. Белые. Всех цветов радуги, но ни одного оранжевого с золотыми вставками, как тот, в котором он видел Катю в прошлый раз. Да и самой Кати сегодня здесь не было. Наверное, уже ушла. Кажется, давно пора попросить у Регины ссылку на ее страничку. Даня осмотрелся, но вместо того, чтобы наконец-то увидеть девушку, которую искал, поймал красноречивый взгляд Нины Андреевны – нужно поторопиться, даже победителям нельзя опаздывать на тренировки. Тем более победителям.

– И где же твоя девчонка? Не вынесла тебя и сбежала? – Семен плечом задел Данила, когда Нина Андреевна наконец прекратила их мучить и выпустила из воды. В той девушке он увидел возможность лишний раз достать Данила.

– Если бы думал об учебе и соревнованиях столько же, сколько о девушках, то не показал бы самый худший результат, – холодно и равнодушно ответил Даня, пытаясь убедить себя, что бассейн не лучшее место для выяснения отношений с человеком, который уже второй год подряд при каждой встрече не то нарывался на конфликт, не то пытался напитать свою батарейку негативной энергией окружающих. – Сейчас твои шансы остаться в сборной еще меньше, чем твой член, который ты постоянно ищешь, куда присунуть.

– Ауч! Не знал, что у головастиков есть зубы, – рассмеялся Семен. Он понял все, что ему было нужно: Данил определенно положил глаз на ту девчонку. Почему бы не попытаться добраться до нее чуточку раньше? Досаждать Данилу уже давно стало одним из смыслов жизни Семена, сейчас же самое время перейти к игре по-крупному.

* * *

Пока Кате нужно было держать баланс всего лишь между учебой, работой и ведением блога, все получалось, но когда к этому добавились постоянные мысли о Даниле и сотня записей на прием к десяткам врачей, все рухнуло. Социальная батарейка разрядилась, менталочка дала сбой, и единственное, чего хотелось, – забиться в дальний темный угол комнаты и просидеть там вечер, нет, вечность с котом в обнимку. Подойдет даже Дымок. Несбыточное желание, когда ты большую часть суток проводишь среди людей, да еще и работаешь вместе с Региной, которая заполняет своими разговорами все пространство вокруг. Однако из ее болтовни Катя смогла извлечь выгоду.

– Регина, ты можешь, пожалуйста, обслужить вон тот мой столик? – Кате хотелось забиться под барную стойку, лишь бы ее не заметили, но пришлось довольствоваться местом у стены, откуда ее не будет видно гостям.

Регина посмотрела, куда указывает Катя, и удивилась.

– Но там же Даня. Вы что, не успели сойтись, а уже поссорились? Нет-нет, иди сама. Милые бранятся – только тешатся.

– Пожалуйста! – Катя вложила всю безнадегу и отчаяние в голос.

– Я поняла, ты обиделась, что он не подарил тебе букет лично, и теперь строишь из себя холодную и неприступную?

– Да, в самую точку, – Катя затараторила, пытаясь не выдать ложь. – Скажи, что меня тут вообще сегодня нет.

– И что я ему скажу?

– Ну, Регина! Придумай, пожалуйста, что-нибудь!

– Ладно, скажу, что ты заболела поносом.

– Можно что-то поприятнее?

– Еще и торгуешься? Тогда сама иди к нему.

– Прошу!

– Ладно, ты лежишь дома с температурой, но должна мне будешь!

– Все что угодно, спасибо!

Из своего укрытия Катя стала украдкой наблюдать за Региной и Данилом. Она не слышала голосов, но по выражению его лица и ее жестам поняла, что со своей задачей одногруппница справилась на ура. Сколько же еще раз рыжая спасительница согласится так прикрыть?.. Кажется, пора писать заявление по собственному, отрабатывать две недели и в марте искать новую работу.

В том, что Катя хочет выглядеть холодной и неприступной, Регина была права лишь отчасти. Она и правда решила избегать Данила, но обида тут ни при чем. Катя понимала, что соревнования за честь вуза – уважительная причина не появиться на пороге ресторана с букетом. Основания для такого ее поведения были совсем другими.

Слишком много сомнений и страхов, слишком мало уверенности, что ее хоть с кем-то в этой жизни может ждать «долго и счастливо». Она боялась, что ее снова обманут, воспользуются и вместо счастья она получит лишь новые раны и шрамы на теле, от которых вновь будет скулить в своей комнате в одиночестве, как когда-то очень доверчивая и преданная, а теперь побитая и разочаровавшаяся во всех людях собака.

Слишком большая тайна, которую она хранит вместе с родителями и сестрой, в попытках защитить и так подмоченную, по мнению отца, репутацию.

Слишком мало сил и желания, чтобы скрывать отношения от отца. А если он все же узнает, кто стал ее избранником на этот раз, вынесет ли она новые упреки?

И к этому всему закрадывалась такая маленькая, но такая ядовитая мысль, что она не заслуживает любви и счастья. Что она не те девочки, о которых читает в любовных романах, ей принц и счастливый финал не положены и никогда не были. Кому нужна потерянная и напуганная девушка с кучей заморочек и целым ворохом болячек в придачу, которая бежит при первом же хоть немного ощутимом знаке внимания в свою сторону?

Нет, проще и безопаснее оттолкнуть уже сейчас, пока симпатия и интерес не переросли во влюбленность и бабочек в животе, а влюбленность – в любовь и привязанность. Катя и так зашла дальше, чем могла себе позволить. Поигралась, построила глазки, и хватит. Держаться на расстоянии от парней – самое правильное решение. Пусть они и дальше будут только на страницах книг и в мыслях.

Утро следующего дня началось у Кати с новой заявки в друзья, которую она обнаружила, когда зашла в ВК, чтобы попросить Юру не отмечать на лекциях. Она совсем не удивилась, когда увидела уже хорошо знакомые имя, фамилию и аватарку. Принимать заявку она не стала, но и отклонять тоже. Сделала вид, что ничего не видела. Страничка у нее самой закрытая, сообщения тоже, в других соцсетях она сидит под видом Книжной Феи. В интернете Данилу до нее уже не достучаться, а что до реальной жизни, в избегании и безразличии у нее были лучшие учителя – отец и Нечаев.

Пока остальные ее одногруппники сидели, пытаясь не уснуть на скучных лекциях, Катя ждала в коридоре очередной частной клиники свое контрольное МРТ гипофиза. Хотела бы она страдать ипохондрией вместо кучи болячек, обладательницей которых была на самом деле. Видимо, когда где-то свыше раздавали проблемы, последнюю ипохондрию забрали прямо перед ней и, чтобы Катя из-за этого не грустила, подарили целый букет настоящих, а не надуманных болезней.

Тем самым темным углом, о котором она так мечтала, чтобы не видеть и не слышать людей, стал аппарат МРТ. Если бы он еще не жужжал и не гудел так, что вот-вот лопнут барабанные перепонки, а тихо мурлыкал, как кот, было бы вообще замечательно. И если бы еще врач, чтобы ввести контраст, попал в вену с первого раза, а не истыкал ей в тщетных поисках обе руки, счастью не было бы предела.

Катя предпочла бы заняться составлением контент-плана в тишине и спокойствии, но пришлось довольствоваться шумом и тревогой, последняя из которых сопровождала каждый из ее походов по врачам. Но когда ты лежишь в аппарате для МРТ, развлечений у тебя немного: только фантазия и мысли, которые тут же утекают в самое неприятное из всех возможных направлений. Перспектива вспомнить все слова отца и разрыдаться прямо здесь от собственной ничтожности, ущербности и беспомощности Катю совершенно не привлекала. Да, ее бы никто не услышал, но лежать без возможности утереть слезы и чувствовать, как они затекают в уши, – сомнительное удовольствие. Так что лучше уж составление контент-плана, пусть и не в самой подходящей обстановке.

Когда врач наконец-то вызволил Катю из ада клаустрофоба, ей оставалось лишь перенести в заметки все, что она успела придумать. Этим она и занялась в такси по пути на работу. Угроза, что ее может укачать, была как никогда ощутима, но желание все записать, пока не забыла, сильнее.

В «Комореби» Катя старалась не попадаться лишний раз гостям на глаза, на случай если одним из них откажется Данил, который, судя по всему, решил вообще не приходить, раз Катя «болеет». Это вызвало смешки и подколы со стороны Регины, но Катя не обращала на них внимания. Смена подошла к концу. Тот, кого Катя так ждала и не ждала одновременно, так и не объявился. Переодевалась она, испытывая смесь грусти, облегчения и раздражения. Она хотела, чтобы он пришел, хотя, с другой стороны, собиралась продолжить свою игру в прятки. Как там говорят: с глаз долой, из сердца вон? И все же она снова думала о Даниле, хотя знала, что ей стоит прекратить и поскорее забыть, и злилась из-за этого.

В воскресенье у Кати с Ирой было много дел. У первой – операторских, у второй – модельных. Какая учеба? Какая неделя контрольных? Какие физиология с биохимией? Какие парни? Какие душевные и любовные терзания? Блог и книги! Лучшее средство, чтобы отключиться от мира.

День съемок, монтажа и написания постов, и следующие недели две (если не перерывы на подурачиться и посмеяться, то и все четыре) о соцсетях можно забыть. Или почти забыть. В чат со своими девочками-феечками Катя заходила каждый раз, когда у нее появлялась возможность. Правда, гораздо реже, чем хотелось бы.

Новая неделя встретила ее контрольными, которые она чудом не завалила, хотя даже не пыталась готовиться дома или списать на паре. Какая разница, какая оценка, если родителей все равно не устроит ничего, кроме высшего балла. А для самой себя Катя в выходные выбрала пожить и забить на учебу, все равно никогда не собиралась работать по специальности, так что совесть на тему, что она, будущий врач, не выучила темы, ее совершенно не мучила.

В среду после пар вместо работы Катя вновь поехала к стоматологу. Ближайшее время записи совпадало со сменой, и ей очень повезло, что Ираида Пална пошла навстречу и разрешила выйти в другой день.

Катя сидела на мягком, удобном диванчике напротив двери кабинета, куда ее должны были вскоре позвать, и листала комментарии под одним из своих последних постов.

Дверь бесшумно открылась, и Катя услышала, как ее зовут. Только на этот раз вместо женского голоса был мужской и очень знакомый. Катя оторвалась от телефона и увидела Данила в медицинской форме. Сомнений не было, он здесь работает в качестве ассистента стоматолога.

Пока Катя смотрела ему в глаза, стараясь не думать, как же ему идет форменная хирургичка этой клиники, в голове одна за другой проносились мысли. Она так хорошо играла в свою авторскую смесь пряток и догонялок (хотя в ее случае скорее «убегалок») и так глупо и обидно проиграла. И какова вообще была вероятность, что они встретятся вновь при таких обстоятельствах?! Ничтожно мала, но никогда не равна нулю?! Хорошо хоть получилось отговорить Регину говорить про понос, тогда бы смотреть ему в глаза было бы еще более неловко. Хотя о какой неловкости из-за подобного может идти речь, когда ей сейчас предстоит два часа сидеть с открытым ртом и роторасширителем перед ним. Хуже уже точно не будет. Надо было все же выбирать домашнее отбеливание и месяц спать с каппами во рту, но нет же, хотелось побыстрее!

– Пойдемте? – повторил вопрос Данил, когда понял, что Катя подвисла и перестала реагировать на внешние раздражители. Он ее прекрасно понимал, удивлен был этой встрече не меньше. До последнего думал, что на прием записана ее однофамилица.

– Да. – Катя встала с диванчика, хотя хотелось провалиться под землю.

– Рад, что ты поправилась, – тихо сказал Данил, когда она подошла к нему, хотя давно раскрыл ее маленькую ложь. Не так сложно узнать, кто пришел на смену, а кто нет, когда в ресторане помимо сестры работает еще и тетя.

– Что? – Катя хотела возразить, что и не болела, а потом вспомнила про свой небольшой обман. – Да, спасибо.

Это отбеливание она без раздумий назвала бы самым неловким эпизодом своей жизни, и, кажется, еще не скоро что-то сможет его переплюнуть.

Когда стоматолог, чьего имени Катя так и не запомнила, и Данил встали рядом, стало очевидно, что они мать и сын, хотя женщина сохранилась настолько хорошо, что Катя спокойно приняла бы ее за старшую сестру.

Всю процедуру Катя сидела в кресле с закрытыми глазами и делала вид, что ее тут нет. Если она никого не видит, то и ее тоже никто не видит. Но, к сожалению, она все прекрасно слышала. Судя по всему, Данил распереживался не меньше, чем она сама. То ронял инструменты, то подавал не то, что надо, на что его мама (после первой же ее реплики рассеялись последние сомнения) не упускала момента, чтобы подколоть его:

– Данил Александрович, нельзя ли повнимательнее? А то Екатерина Борисовна решит еще, что у нас работают некомпетентные специалисты, и больше к нам не придет, – усмехнулась женщина в очередной раз устанавливая аппарат для отбеливания напротив зубов Кати.

Катя так и не осмелилась открыть глаза и надеялась, что все косяки Данила из-за того, что и он сейчас стоит с закрытыми глазами, чтобы не смотреть на нее. Кате даже знать не хотелось, как она сейчас выглядит. Возможно, Данил уже привык, что люди предстают перед ним в подобном свете, но она-то нет!

Начался последний подход отбеливания, появились те самые «прострелы», о которых Катю предупреждали на прошлом приеме. Точнее слова не придумаешь. Сначала ноющая боль возникала где-то на поверхности зуба (хотя, казалось бы, как эмаль, лишенная нервных окончаний, может болеть?), а потом резко отстреливала прямо в мозг, как четко пущенный дротик. Хотя стоматолог и сказала сообщить, если вдруг появятся неприятные ощущения, Катя стойко высидела всю процедуру до конца.

Из кабинета она вылетела пулей, ведь после такого ей срочно нужно было побыть одной. Хотелось заесть свой стресс чем-нибудь, но есть и пить пока что ничего нельзя.

Садясь в такси, Катя решила, что, если Данил даже после того, как два часа смотрел на нее, пока она сидела с широко раскрытым ртом, в дурацких очках из оранжевого пластика да еще и с синими деснами, из-за состава, защищающего их от ожогов от аппарата для отбеливания, как гребаная Смурфетта, вдруг снова решил оказать ей какой-нибудь знак внимания (что очень и очень сомнительно), то она не станет от него сбегать вновь. Честное слово! Возможно, сейчас был как раз один из таких моментов, что сближают людей даже сильнее всяких разговоров по душам. Немного глупо, но, может, если он не испугался сейчас, то вдруг ему больше совсем ничего не страшно и он сможет принять ее любой? Со всеми тараканами, осложнениями и заморочками?