Записавшись на прием, Катя, довольная, помчалась на работу. В такси она открыла мессенджер и тут же написала маме про поход к стоматологу. С обилием плачущих смайликов, потому что, когда ты видишь план лечения и его стоимость, не плакать невозможно. Дурацкая взрослая жизнь. С молочными зубами было проще – сам выпал и уже не болит.

В раздевалке Катя не почувствовала знакомого химозного запаха одноразки Регины. Это значило одно – она еще не пришла, хотя смена начиналась уже через пару минут. Катя мысленно выругалась. Очевидно, Регина решила продолжать брать от жизни все, кайфовать и пользоваться своим статусом дочки управляющей и устроила себе внеплановый выходной в такой романтичный день. А остальным теперь работать и за себя, и за своего товарища. Теперь понятно, почему Регина выглядела сегодня на английском довольной и радостной, будто демоническая лиса, обманом затянувшая путника с верной тропинки в свои владения.

Катя вновь вспомнила об Инге. Та, конечно, была той еще занозой в заднице, но никогда не опаздывала, не отпрашивалась пораньше и не пропускала смены. Кроме секса с барменом в подсобке, за ней не было замечено совершенно никаких косяков.

Стоило Кате выйти в зал, как ее тут же утянуло в рабочий водоворот. Бегая с подносом между столиками, она радовалась только одному: что цистит наконец-то прошел и не нужно думать, как бы незаметно выйти в туалет. Катя даже не заметила, как в минуту спокойствия рядом с ней у бара материализовалась запыхавшаяся Регина.

– Надо же, явилась, – недовольно хмыкнула Катя, которая на самом деле была очень рада появлению одногруппницы.

– Скажи спасибо, что не под конец смены пришла. Знаешь, влюбленные часов не наблюдают, все такое, – Регина забарабанила пальцами по подносу, что держала в руках.

– Освободи меня от подробностей. И можешь, пожалуйста, не стучать?

– Любой каприз, Коть. – Регина тут же прекратила.

На самом деле время, что Регина провела между парами и работой, нельзя было назвать счастливым. И она очень даже наблюдала не то что каждый час, но и каждую отдельную минуту и секунду. Сначала, пока обзванивала все цветочные города, чтобы найти тот, где будут продаваться анемоны, которые она уже успела возненавидеть (правда, потом, стоило их только увидеть вживую, всю ненависть как рукой сняло). Параллельно с этим она выбирала издание «Крестного отца» посимпатичнее. Выбор пал на синюю книгу с переливающимися ружьями. Отслеживала каждую минуту, когда с книгой в руках ехала по пробкам до единственного магазина, где в наличии были нужные цветы. И когда стояла в этом цветочном дурдоме среди забывчивых мужчин. А потом еще когда пыталась найти общий язык с флористкой, чтобы она вместе с цветами в букет засунула книгу. Неважно, каким способом, но чтобы «Крестный отец» остался в целости, сохранности и, главное, читаемым!

Ну неужели так сложно заранее позаботиться о подарке для любимой девушки, чтобы потом не пришлось мотаться, как сраному венику, по всему городу? И в первую очередь возмущения Регины касались Дани. Наверняка этот дурень не вчера и не сегодня узнал о соревнованиях. А о Дне всех влюбленных вообще было известно еще год назад! И неважно, что они с Катей тогда еще не были знакомы. Вот он вернется, она тут же устроит ему серьезный разговор. Столько девушек у него было, и каждый раз одно и то же. Нет, она понимала, что он вечно в учебе, делах и заботах, но… не понимала! Регина считала, что Дане очень повезло, что у него есть такая помощница, как она.

Несмотря на беготню и полную посадку, Катя не упускала момента, чтобы взглянуть в сторону входа или поискать среди гостей Данила. После произошедшего с Нечаевым одним из своих жизненных девизов Катя сделала «Не очаровывайся, если не хочешь разочаровываться», но вчерашние слова Регины заставили ее об этом позабыть. Весь день она надеялась, что вот-вот Данил придет с букетом и утащит ее на свидание прямо посреди рабочей смены, потому что может себе позволить, но этого, увы, не произошло. Она понимала, что Данил ей ничего не должен и что ее обманутые ожидания – не его проблемы, но чем меньше времени оставалось до конца смены, тем мрачнее и грустнее становилось и тем сложнее было улыбаться гостям. И зачем она только поверила Регине? Очередные глупости, которые одногруппница постоянно говорила, не думая о последствиях. Или же это был дурацкий розыгрыш, на который она глупо купилась. Больше Катя не поверит ни единому ее слову.

Свой шкафчик Катя открывала в отвратительном настроении. Хотелось резко швырнуть туда свой фартук, но она увидела букет, стоящий в вазе, одной из тех, что подавали сегодня парочкам, если девушки приходили с букетами, и замерла в растерянности, разглядывая его. Белые пионовидные и кустовые розы, хлопок, голубая гортензия, какие-то маленькие, будто бархатные, листочки и… ее любимые анемоны. Катя взяла букет в руки, чтобы рассмотреть его поближе. Между листами голубой и синей упаковочной бумаги Катя заметила что-то странное. Отогнула один лист. Книга. «Крестный отец». Записки не было, но кто даритель, стало очевидно. И кто подельница этого дарителя тоже. Не очевидно одно – почему он не подарил букет лично. Остается только надеяться, что вскоре и этот момент прояснится.

Катя уткнулась носом в цветы, вдохнула их аромат и расплакалась. Как же немного нужно, чтобы понять, что ты не безразлична, о тебе помнят и… возможно… даже любят. Но Катя не позволила себе долго давать волю чувствам и быстро утерла слезы. В конце концов, она стоит в раздевалке, где помимо нее есть и другие официантки, которые уже начали шушукаться за ее спиной.

Переодеваясь, Катя пыталась себя мысленно убедить, что один букет еще ничего не значит. Нужно знать себе цену, не очаровываться так сразу, не привязываться и не думать все время о нем. Проходили уже. Эйфория очень быстро проходит, оставляя тебя в глубокой дофаминовой яме, где, кроме горечи и пустоты, нет ничего. И чем выше ты поднимаешься на небеса от счастья, тем больнее и глубже падать.

Сердце твердило, что наконец-то в ее жизни появился тот, кому не все равно на нее. Разум же кричал, что нужно бежать от любой возможности сближения, чтобы не могли снова сделать больно. Да и если Данил узнает всю правду о ней, вряд ли захочет продолжать отношения, если, конечно же, они вообще начнутся. Катя не понимала, какую часть себя ей стоит послушать на этот раз.

Дома ее уже ждала Ира. И не одна, а с двумя противнями печенек курабье с малиновым джемом, чуть ли не тазиком сладкого попкорна, заварочным чайником с фруктовым чаем и уже выбранной мелодрамой для совместного просмотра. И зачем вообще нужны какие-то парни, когда есть такая сестра?! Ангел, сошедший с небес! Нет! Богиня, не меньше!

Но просмотр пришлось ненадолго отложить – сначала нужно было найти вазу, чтобы поставить букет. Цветы у них дома появлялись с частотой между «раз в тысячу лет» и «примерно никогда», так что эти поиски оказались тем еще квестом.

Когда цветы уже стояли в вазе, а «Крестный отец» – на одной из полок книжного стеллажа Кати, девочки плюхнулись в гору подушек стоящей в углу кровати Иры, укрылись пледом и включили фильм. Тут же прибежал Дымок, чтобы сначала попытаться залезть в тарелку с попкорном, а потом искусать все Катины пальцы на ногах.

– И кто же он? – осторожно поинтересовалась Ира, ставя на паузу финальные титры.

– Не понимаю, о чем ты.

– Тайный поклонник, угадавший с твоими любимыми цветами.

– А… он… – протянула Катя, делая вид, что до нее только сейчас дошло, о ком спрашивает Ира. – С чего бы начать… судя по всему, гений, миллиардер, плейбой, филантроп.

Ира рассмеялась.

– А если серьезно?

– Из того, что я успела о нем узнать, он так себе кофейный сомелье, двоюродный брат моей одногруппницы, сын владельца ресторана, в котором я работаю, и еще пловец сборной нашего меда.

– Курс? Группа? Факультет?

– Я не знаю.

– Ну ты даешь… нет бы сразу всю инфу пробить о нем, раз учишься с его сестрой.

– Я не успела.

– Тогда будем надеяться, что он с леча или хотя бы педа.

– А если стомат или клинпсих?

– Тогда помянем его, тебя, вас и ваши отношения, если об этом узнает Борис. Ты прикинь, какая романтика: вместо Монтекки и Капулетти – лечебники и стоматологи.

– Ир, что за бред ты несешь? – Катя сдержала смешок. – И нет никаких отношений!

– Но будут!

– Господи, и ты туда же!

– Я просто рада, что после… – Ира осеклась. Ей понадобилась пауза, чтобы подобрать слова. – Всего, что случилось между тобой и тем преподом, ты наконец-то можешь двигаться дальше.

– Радоваться будем, когда это движение начнется в сторону куда подальше от меда и нашего гребаного замка со рвом и стенами!

– У нас вокруг дома нет рва, – хихикнула Ира.

– Но будет! – передразнила сестру Катя. – Сейчас, как в марте таять все начнет, тут же целая река под забором будет. Или появится еще раньше силами любимого папочки, если вдруг окажется, что Данил не с того факультета.

– О, раскрыта новая графа: имя. Давай искать его страничку! Пловец, говоришь? Давай найдем в группе меда посты о сборной. – Ира на ноутбуке перешла во вкладку с «ВКонтакте» и зашла в новостной паблик их университета. – Смотри! О них как раз новый пост. Как раз сегодня соревнования в Самаре были. Сейчас по лайкам найдем его страницу.

– Ир, я облегчу тебе задачу еще сильнее. Его фамилия Карпов, прекращай маяться херней с вычислением по лайкам, просто забей в поисковик по подписчикам группы.

– То есть ты давно знала, как его зовут, и не стала искать его страничку?

– Да, мне хотелось сохранить интригу. Ну и это он должен меня искать.

Ира быстро нашла нужного Данила Карпова и залезла в список его подписок.

– Что ж, есть хорошие новости – судя по всему, он читает и даже подписан на группу книжного клуба нашего меда. Даже не думала, что у нас есть такой. Из плохих… – Ира перешла в одну из групп.

– Он со стомата…

– Председатель факультета…

Девочки уставились на пост с фотографиями с последнего сбора актива факультета стоматологии.

– Реально гений, миллиардер, плейбой, филантроп, – хихикнула Ира.

– Только толку-то, если папочка сделает все возможное, чтобы мы не были вместе.

– Что Борис не узнает, ему не навредит. – Ира нажала на кнопку выключения ноутбука, закрыла его и поставила на тумбочку.

– Снова дурацкие семейные тайны и секреты. Мало того, что мне приходится скрывать от всех за пределами этого замка свое прошлое, так еще надо теперь внутри него не проболтаться о настоящем. – Катя прикрыла лицо рукой. – Как же я от этого всего устала.

– Зато так нескучно жить! И память упражняешь, пока пытаешься запомнить, кому что говорила. Или, в твоем случае, что не говорила.

Вместо ответа Катя схватила подушку и несильно ударила ею Иру. Сестра не растерялась, схватила другую и тут же дала сдачи. Их подушечный бой, гогот и веселье прервала мама, зашедшая поинтересоваться, нельзя ли потише, потому что в соседней комнате уже давно спит Егор.