– Мы думали, современное искусство тебя утомляет, – улыбнулся Искандер.

– Верно это, – кивнул анатом. – Узнал я о теме утром только. Не сказали вы почему, что о Кеплере-47 речь пойдёт?

– При чём здесь Кеплер? – нахмурилась Виктория, вспоминая все прочитанные накануне новости. – Мы читали, что будет запуск скульптуры.

– Будет он в системе этой.

– Вот чёрт, как мы это пропустили? – она посмотрела на мужа.

– Меня не особенно занимает космическая география, – пожал плечами Искандер. – Я шёл на художника.

– А меня занимает!

– Тогда странно, что ты не знала про связь перформанса с Кеплером. Ты непростительно часто смотришь лекции по космологии. Особенно этого Абеля.

– Видный учёный доктор Абель, – уважительно сказал Ван.

– Просто щёголь, – фыркнул Искандер.

– Ты выяснил, они будут делать на Кеплере, тоннель ведь только открыли? – спросила Вика коллегу.

– Вопрос хороший. Странно всё это, – вздохнул анатом.

– Он лучший творец современного искусства! Мы были уже на трёх его перформансах. В прошлый раз он запустил дрон в системе Тигардена, чтобы поменять химический состав одной из комет и перенаправить её в сторону ближайшей звезды. Это было легендарно!

– Глупость какая опасная, – отшатнулся Ван.

– Ничего опасного, – засмеялась Вика. – Комета просто разрушится. Звезде ничего не грозит.

– Безответственно, – анатом покачал головой. – Творить на Кеплере будет он что?

– Сейчас и узнаем! – с энтузиазмом прошептал Искандер.

Через несколько минут к ним присоединилась восторженная Алина, облачённая в золотистую тогу, перевязанную тонкой тесьмой и украшенную массивным бисерным воротником. Её короткую стрижку под мальчика теперь скрывала вариация традиционного Нубийского парика, объёмные ряды синих косиц обрамляли её юное веснушчатое лицо, оттеняя лёгкий, едва заметный, загар. Она была в компании Дана, тот был одет сдержано и со вкусом. Единственным напоминанием об эпохе, которой он занимался, служил широкий расшитый кушак, надетый поверх белого лаконичного смокинга. В этом туалете Дан выглядел ещё выше и худее, чем обычно. Компания обменялась приветствиями и затаила дыхание в ожидании появления художника, потому что центральная голограмма растворилась, погрузив зал в полумрак.

– Что такое время, и как нам его измерить? – раздался мягкий голос, шедший, казалось, отовсюду. – Человеческой жизнью? Жизнью светил? Или расстоянием от самой далёкой звезды?

На минуту застыла пауза, вместе с этим публика словно задержала дыхание. Художник давал зрителям поразмышлять.

– Существует ли время? Или это наше заблуждение? Мы вечны, ведь смертны. Или уже нет? Доступно ли нам бессмертие? Увидим ли мы закат Вселенной? Видели ли её рассвет?

Засияла голограмма. Зал выдохнул. Теперь в центре холла светилась, увеличиваясь, маленькая точка. Чем крупнее она становилась, тем отчётливее было видно, что рядом с ней сияет вторая, поменьше.

– Кеплер-47, – громко шепнул Ван.

Звёзды становились всё ближе, стали видны планеты, вращающиеся вокруг этой пары светил. Голограмма рассеялась, и на месте системы появилось тускло сиявшее кольцо.

– Тоннель новый, – забеспокоился анатом.

Рядом возникло крошечное небесное тело, едва заметное, ведь оно практически не отражало света.

– Это происходит здесь. Это происходит сейчас. Другой реальности у нас нет. Но мы на границе. Мы освободимся от оков и станем всюду и всегда. Мы видим рождение нашего будущего.

Рядом с астероидом замигали крошечные точки, это были дроны-спутники, сопровождавшие огромный камень.

– Или нашего прошлого?

Точки собрались по одну сторону астероида и набрали скорость.

– Он готов вырваться изо льда нашей реальности и расщепиться в искрах Вселенных.

Дроны сверкающей дугой прикрепились к астероиду, и его траектория едва заметно изменилась, направляясь к кольцу.

– Его ждёт свобода.

Скульптура неспешно приближалась к тоннелю, публика затаила дыхание. Прошли долгие десять минут, пока астероид в компании направляющих его дронов и камер достиг переделов тоннеля, когда внезапно голограмма вспыхнула последний раз и рассыпалась миллиардами звёзд, погасших на полу зала.

В музее застыла темнота. В тишине было различимо только прерывистое дыхание зрителей. Неспешно искорки стали зажигаться вновь, притягиваясь друг к другу. Из них неторопливо собрался образ бестелесной бесполой сущности художника, парящей в невесомости. В ту же секунду на зал обрушился шквал аплодисментов. Кто-то даже присвистнул. Когда последние овации стихли, фигура обрела телесность, и с пьедестала сошёл человек из плоти и крови. Он поклонился публике, останавливая взмахом рук намечающийся всплеск одобрения.

– Добрый вечер, друзья, – художник был небольшого роста, без видимых признаков пола, кожа его лица и обнажённого тела была нескольких цветов, пятнами сменявших друг друга.

– Обалдеть, – шепнула Алина. – Тотальное витилиго!

– В прошлый раз он выглядел совсем иначе, – тихо заметил Искандер. – Невообразимо!

– Тс-с! – огрызнулся кто-то из стоявших рядом.

Художник окинул аудиторию взглядом и лениво улыбнулся. Радужки его глаз были абсолютно прозрачными, лишь точки зрачков помогали проследить направление его взора.

– Что ж, – начал он. – Я первый, кому позволено сообщить об открытии миров на Кеплере-47. Этим перформансом я даю Земле шанс на освобождение, – художник степенно поклонился.

– Не пересёк кольца ведь даже он, – пробурчал Ван и направился вон из зала.

Друзья посмотрели ему вслед, но промолчали. Художник тем временем шёл среди публики, которая расступалась перед ним волной.

– Среди экспонатов вы могли бы увидеть минералы из той планетарной системы. Я посмел не показывать их вам. Все они принадлежат другим мирам, подвижным и меняющимся. Они могут стать вашими, если вы дерзнёте выйти за границы застывшей жизни, – он утомлённо махнул рукой на окружавших его людей. – Вашими, как и эти старые мёртвые и заупокойные земли.

Хрупкая фигура обошла зал и вернулась в центр экспозиции.

– Идите и возьмите их, если наберётесь смелости. Я даю вам позволение, – с этими словами художник растворился в голограмме.

Публика безмолвно застыла, не осмеливаясь ответить очередным залпом оваций. В галерее зажёгся мягкий свет, люди начали оживать.

– Как же это глубоко! – простонала Алина. – Это высшее!

– Потрясающе! – вторил ей Искандер.

– Мёртвые и заупокойные, что значит это? – спросил откуда ни возьмись появившийся Ван.

– Значит, нет там жизни, – разочарованно пожал плечами Дан.

– Сигналы как же?

– Мне показалось, он сказал «эти», «эти мёртвые земли», – нахмурилась Вика.

– На конференции всё расскажут, – успокоил их Искандер. – Это ведь не научный слёт, а художественный акт.

– Мертва цивилизация возможно?

– Да, может быть, – кивнула Вика. – Но почему тогда дроны не пересекли кольцо? Было чувство, что они разрушались незапланированно.

– Если у тебя было такое чувство, это точно было в сценарии, – настаивал муж.

– А камни? Он намекнул, что в пустых витринах должны быть минералы с Кеплера, но их там не было.

– Собрать не удалось?

– Может быть, дронам что-то помешало? – Вика продолжала с жаром беседовать с Ваном.

– Это же перформанс. Я тебя умоляю. Ты действительно думала, что художник опустится до материального? – встрял Искандер.

– Информации никакой не получили мы.

– Почему же? Если ему при всём финансировании не удалось пересечь тоннель и собрать образцы, возможно, за этим что-то стоит, – не унималась Вика.

– Викуша, у тебя слишком бурная фантазия!

Ван покачал головой и вздохнул:

– Времени потеря. Домой иду я.

Коллеги попрощались с анатомом и решили продолжить вечер прогулкой по набережной. Покинув музей в молчании, они оживились, только вдохнув прохладный речной бриз. Дан, краснея, вёл щебечущую Алину под руку, Искандер размашисто жестикулировал, возвещая город о своём восторге, Вика улыбалась, любуясь компанией.

– Блин, почему нам не показали, что за тоннелем? – с горящими глазами спрашивала Алина.

– Чтобы сохранить секретность, конечно! Уверен, официальные источники не хотят разглашать больше, чем нужно, – предположил Дан.

– И всё же, всё же, он молвил о бессмертии! Думаете, они нашли там цивилизацию? Возможно, её останки? – предполагал архитектор.

– Сто проц! – радовалась Алина. – Он сказал, «заупокойные»! Значит, кто-то там был, но умер!

– Возможно, они нашли тела? – округлив глаза, выдохнул Искандер.

– Мумии! – пискнула Алина. – Там мумии, точно! Заупокойный храм! Вот, о чём он говорил!

– Если есть мумии, значит, можно узнать, что это была за цивилизация, – размышляла Виктория.

– Можем спросить их, – кивнул Дан.

– Да! – завизжала его спутница и с размаху поцеловала его в щёку. – Воскресим инопланетян!

Тот покраснел ещё сильнее и смутился.

– Мне казалось, ты не верила в такую возможность, – Вика напомнила подруге недавнюю беседу.

– Я? Разве? – удивилась девушка.

– Верно! Ты доказывала нашему громогласному геологу, что нет ни шанса воскресить что-то мёртвое, – подтвердил Искандер.

Алина нахмурилась, а потом засмеялась:

– Это было до того, как Даня объяснил мне, что к чему, – и крепче прижалась к коллеге.

– Вы бы хотели присоединиться к нам на процедуре? – преодолевая смущение, спросил тот.

– Уже объявили дату?

– Да, ткани почти восстановлены, эксперимент назначен на завтра.

– Меня по-прежнему восхищает скорость реабилитационной терапии, – задумчиво протянул Искандер. – Помнишь, когда я попал под оползень в прошлом году, меня вылечили буквально за пару дней!

– Да, страшно подумать, что когда-то люди тратили годы на восстановление таких травм, – покивала Вика. – Мороз по коже.

– Удивительно другое, – продолжил Искандер. – Ведь возвращают к жизни совершенно мёртвые клетки! Это невероятно.

– Так пойдёте? – спросила Алина. – Мы – да! Лаба в Александрийке, на поезде домчим за пару часов!

– Я с удовольствием! Но сомневаюсь, что Викуша в восторге от этой затеи.

Та мрачно посмотрела на мужа:

– Да уж, так себе планы на выходные…

– Это ведь чудо! – сглотнул раскрасневшийся Дан. – Мы можем стать его свидетелями…

– Едем? – Искандер умоляюще смотрел на жену.

Виктория отвела взгляд, поджала губы и вздохнула:

– Ты победил, поехали. Во сколько там нужно быть?

– Начало в полдень. Придётся встать пораньше.

Лёгкий бриз раскачивал пушистые ветви деревьев, яркие звёзды и мерцающие спутники сияли над головой. Печальное бледное полнолуние поднималось из-за горизонта, напоминая Вике стянутое иссушенной кожей мёртвое лицо мумии.