Гарри

4

Лиза очнулась на закате. Проспала два часа без задних ног. Я понял, что она просыпается по участившемуся пульсу. Признаюсь, в тот момент у меня гора свалилась с плеч. Я подождал, пока она очнется окончательно. Лиза села, потерла глаза и осмотрелась.

– Лу? – позвала она.

Лу была ее подругой в инкубаторе. С чего бы ей ее вспоминать?

– Это Гарри, – напомнил я спокойным голосом.

Она вздрогнула.

– Я что, вырубилась? – Лиза неуверенно потерла глаза.

– Ты помнишь, что произошло? – спросил я, одновременно проводя диагностику ее организма.

– Ну…, – она сладко зевнула, – я помню, что была в комнате, Алек только что ушел и… Так, – Лиза поморгала. – Погоди, я помню, как мы с тобой стартовали со станции на орбите Шаи. Приземлились и взяли пробы. Кажется, анализы показали, что все в норме. В смысле, не отличается от стандартных данных.

– Все верно, – я мысленно выдохнул. Ведь физически я этого сделать никак не могу.

– Мне снилось, что я была в инкубаторе, мне было лет тринадцать, да. Как раз накануне исчезновения.

– Тебе снился сон? – удивился я. – Никаких подтверждающих это волн на твоих диаграммах не было.

– Сон…, – протянула Лиза, поднимаясь, – это было похоже на сон, но очень яркий. Скорее, даже на воспоминание. Или нет, – она задумалась, – у меня было чувство, что я действительно все это переживаю!

– Иногда сновидения бывают настолько убедительными, что обманывают мозг, заставляя его поверить в реальность происходящего.

– Да, – с сомнением кивнула она, пробираясь к навесу рубки. – Все равно, это был не сон. К тому же ты сам говоришь, что, судя по данным, я спала без сновидений.

– Верно.

– Может, это было сродни видениям моих бабушек? Помнишь, родители рассказывали, что одна из них могла видеть будущее, а другая перемещаться в параллельные реальности. Есть вероятность, что моя сверхэмпатия сделала скачок в развитии после соприкосновения с местной водой?

– Такая вероятность очень высока, – иногда люди поражают меня, ведь они биологические организмы, в их мозге недостаточно мощности, чтобы производить мало-мальски убедительные статистические исчисления.

– Значит, это могло быть вновь пережитое воспоминание? – лицо Лизы осветила восторженная улыбка, обычно после этого следует череда необдуманных решений.

– Может, – ну а что мне было еще сказать? Глупо перечить здравому смыслу.

– А может ли это быть путешествием во времени? – в ее глазах заиграли безумные огоньки. Или просто в них отразилось пламя разгоревшегося заката.

– Путешествия во времени невозможны. Тебе необходимы научные выкладки? – конечно, нет. Лиза отлично училась и сдала естественные науки на десятку, она прекрасно знает, как устроена Вселенная.

– Перемещение в альтернативные миры тоже считалось невозможным!

– Эта способность твоего предка до сих пор научно не доказана, – я всегда пытался донести до Лизы, что рассказы ее бабушки о путешествиях в параллельные реальности не могут быть никак научно подтверждены. Она ведь и сама это понимала! Вероятно, ей хотелось верить, что в ее роду был кто-то настолько всемогущий, что превозмог законы Вселенной. Ведь тогда был шанс, что она унаследовала это могущество.

– Брось, научно доказать или хотя бы объяснить невозможно большинство из существующих способностей. Пытаются выжать теории из устаревшей математики!

– В любом случае я рад, что сейчас с тобой все в порядке. Ведь это так? – с виду она казалась здоровой. Возможно, не ментально, но физически.

– Да, я в норме, – Лиза села на скамейку в рубке и вытянула ноги. – Только хочется поесть.

– Таблетку? Или предпочитаешь сухой паек?

– Уж лучше пилюлю, нет сил заниматься готовкой.

– Паек ведь нужно просто регидрировать…

– И? Кто будет этим заниматься? Проще проглотить колесо и запить его водой, – она потянулась за бутылкой.

– Капсулы находятся в нижнем ящике в трюме.

– Знаю, – Лиза махнула рукой, отпила воды и отправилась за питательными таблетками.

Солнце село, на небосводе сиял серп одной из лун. Второй спутник еще не встал. Фиолетовые сумерки разлились над океаном, и из-за штиля было ощущение бесконечного пространства вокруг. Да-да, даже у меня. Лиза сидела на носу лодки, разглядывая невидимый горизонт.

– Я видела только крошечную часть этой планеты, но, кажется, уже понимаю, почему мои предки решили здесь обосноваться. Какая красота!

– Согласен, – подтвердил я, почувствовав, что у Лизы немного участился пульс и углубилось дыхание. Значит, вид действительно был замечательным, и мне не показалось.

– Откроешь карты? – попросила она и постучала по полу.

Я вывел данные на ее сетчатку так, чтобы карты высветились на палубе.

– Здесь вся собранная информация, включая снимки спутников, дронов и схемы местности, созданные для разных целей.

Лиза пробежалась по папкам, извлекая карты, где мы дрейфовали. Информация разных лет, но чертежи были практически идентичными.

– Хм, – она пошлепала пальцем по губам. – Смотри, километрах в трехстах на северо-западе находится точка первой базы колонистов. Любопытно, почему никто так и не построил там города?

– Судя по всему, – начал я, проверив источники, – место было признано непригодным для поселения.

– Но это же бухта, да и уровень радиации там практически равен Земному. Странно…, – Лиза перелистнула несколько карт, открыв те, что принадлежали первой экспедиции. – Здесь отмечено, что посадку они совершили в пустыне, в десяти километрах от воды. Но научная база была перенесена к океану. Думаешь, они начали изучать его? Или дело просто в наличии пресной воды?

– Эту воду нельзя употреблять в пищу, – на всякий случай напомнил я.

– Да-да, но они могли этого не знать, – она приблизила участок с меткой базы. – Они, скорее всего, даже не догадывались, что с океаном что-то не так. Ведь анализ говорит, что это чистейшая вода.

– Это должно было их насторожить.

– Может, и насторожило, – ее пальцы снова изменили масштаб и задали наши координаты, чтобы построить безопасный маршрут с учетом рельефа дна, известных течений и силы ветра. – Думаю, стоит взглянуть на это место, что скажешь?

– Почему нет, – в конце концов, не барахтаться же нам все время в открытом море. – До Дахаб Сити путь в три раза дольше. Это здравое решение.

– Спасибо, – с усмешкой сказала Лиза, разглядывая построенный маршрут. – Я что-то читала о той экспедиции, но, насколько я помню, они не нашли ничего, что могло бы остановить колонизаторскую программу. Верно?

– Если основываться на открытых источниках, так и есть, – я порылся в базе библиотеки, скачанной мной еще на Декарте. А библиотека там самая обширная во всем колонизированном космосе. Нечто вроде печально известной Александрийской в древности. – Однако, если не ограничиваться правительственными файлами, можно найти много любопытного в журналистских расследованиях.

– Желтуха? – Лиза издала короткий смешок. – Помню, ты такое любишь, хотя это довольно странно для цифрового сознания.

– Это не желтая пресса, – вступился я за своих любимых честных детективов. – Это данные, собранные по-настоящему заинтересованными в вопросе людьми. Здесь и интервью с членами экспедиции, и их биографии, и документальные фильмы об истории колонизации Шаи и, конечно, расследования, приуроченные к Исчезновению. Не думаю, что все это демагогия.

– Ладно, валяй, – Лиза свернула карты и уставилась за борт на намечавшиеся волны. – Мне тоже интересно.

– Я рад, – надеюсь, в моем тоне не было саркастических нот. Как говорят люди, «с кем поведешься…». Во многом мои интонации продиктованы длительным контактом с этой юной, острой на язык особой. – Итак, все источники отмечают, что помимо анализов атмосферы, воды и почвы, коллекции кернов и снимков местности, экспедиция поделилась с человечеством подтверждением одной из психологических теорий двадцатого века, так называемой «космической тоской по дому». Напомню, первый тоннель открыли именно для путешествия к этой системе. Поскольку это была первая длительная экспедиция на такие расстояния, люди оказались не готовы к поджидающим их душевным проблемам.

– Загрустили? – улыбнулась Лиза.

– Можно так сказать. У всех членов экспедиции были зафиксированы галлюцинации и частичная потеря памяти.

– Так это же первые отголоски океанической активности?

– Так и есть, – согласился я. – Однако ученые тогда этого не знали и списали все на пресловутую тоску по дому. Увы, никаких аудио или видео записей интервью с командой штатного психолога Киры Платоновой не сохранилось.

– Естественно, – покачала головой Лиза. – На этой планете вообще беда с данными, я даже немного переживаю за тебя.

– Благодарю за участие, – приятно, когда о тебе заботятся, хоть в этом и нет никакого смысла. – Продолжим?

– Да, что там еще?

– Сохранился дневник астронома и организатора экспедиции, Татьяны Филипповны Шмидт. Правда, записи в этом блокноте сбивчивы и имеют явный оттенок первых признаков проявляющегося шизофренического расстройства личности.

– Это тогда они так думали, а на самом деле?

– Что в этом дневнике на самом деле, неизвестно. По крайней мере, данных я не нашел. Есть пара статьей, основанных на доказательстве шизофрении уважаемой ученой. Видимо, каких-то не слишком дружелюбных коллег, пытавшихся сместить ее с должности. Тем не менее все психологические проверки были пройдены ей идеально, так что она продолжила заниматься своим делом.

– Погоди, я думала, все члены экспедиции остались колонизировать Шаи?

– Отнюдь. Двое из команды вернулись на Землю. Во-первых, для того, чтобы сдать собранные материалы, а во-вторых, чтобы продолжить работу в ключе открытия новых планет.

– Дай угадаю, одной из них была эта Шмидт?

– Так точно, – поистине невероятная дедукция! – Астроном Т. Ф. Шмидт и капитан К. И. Морри продолжили колонизировать космос. Благодаря Татьяне были открыты тоннели к нескольким другим потенциально обитаемым мирам. Три из них были колонизированы, включая Декарт. Морри же возил научные экспедиции к новым планетам еще десять лет, после чего осел на одной из них. В последнем интервью он сказал, передаю дословно: «Задолбался я дышать корабельным смрадом». И перешел в запас.

– А Шмидт что? Больше не бывала на Шаи?

– Похоже, что нет. По крайней мере, данных о поворотном посещении ей этой планеты я не нашел.

– Что же там могло быть в этих записях? Никто из экспедиции больше не делился? Ведь они остались на Шаи несмотря на все эти глюки и потерю памяти.

– Картограф Анри Л. Мартен и его супруга, вышеупомянутая Кира Платонова, издали сборник воспоминаний «Первые на Шаи», где рассказывают о первых днях пребывания на планете, – я быстро пробежал по содержанию. – Откровенно говоря, абсолютно не информативная книга, чистой воды мелодраматические воспоминания о том, как они встретились, полюбили друг друга и родили первого на этой планете ребенка. Никаких полезных данных. Лишь Мартен вскользь намекает, что тот период сделал из него «другого человека». Пишет, что пережитое им здесь – опыт, достойный отдельного романа.

– Которого он так и не написал?

– Верно.

– А остальные?

– Прочие члены экспедиции вовсе избегали обсуждения этой темы, отделываясь разученным «доказательством космической тоски».

– Может, они ушли из бухты, чтобы не вспоминать о том, что случилось?

– Кто знает, – люблю эту фразу, невероятное сочетание таинственности и чистосердечного признания собственной некомпетентности. – Они отправились на восток, часть морем, часть караваном, и основали небезызвестный Дахаб Сити.

– Все связано, – Лиза продолжала рассматривать горизонт, хотя тот уже утонул во тьме, зажигавшей звезды.

– Чтобы не тратить драгоценное время, предлагаю выдвигаться.

– Да, давай, – она откинулась на спину и вгляделась в раскрывшийся в вышине космос. – Сколько у нас осталось? Часов шестьдесят?

– До закрытия тоннеля осталось шестьдесят три часа и двадцать пять минут.

– Долго мы там ковырялись, – она ткнула подбородком в небо, имя в виду станцию связи, где нам пришлось задержаться. На самом деле она находилась совершенно в другом направлении, но кому это интересно.

– Мы сделали все максимально быстро, сложно было бы управиться раньше. У нас ушло всего лишь полтора часа для подготовки шаттла к входу в атмосферу.