Есть несколько лайфхаков, как добраться до Австралии из Москвы и на что обращать внимание при перелете. (Должна признать, большинство из них подсказал мой закадычный друг из Сиднея Майкл, бывший туристический агент, а, как известно, бывших турагентов не бывает).
Существует три варианта перелета из Москвы в Австралию. Первый – рейс с двумя пересадками. Несмотря на короткие остановки, вам придется чаще впиваться ногтями в подлокотники, потому что взлетов и посадок в сумме будет 6. Не рекомендуется для тех, у кого есть проблемы с давлением, хотя это один из экономичных вариантов перелета. Операторы – AirSerbia и Etihad Airways.
Второй вариант – рейс с длинной пересадкой в Азии, чаще всего в Таиланде или Китае. Длительность каждого из полетов около 9 часов, а пересадки – 17. Плюсов целых два: есть шанс посмотреть город и его достопримечательности, а также бесплатно разместиться в отеле аэропорта. Так, если покупаете билеты на сайте AirChina, можно попросить у оператора забронировать бесплатный номер в аэропорту, чтобы выспаться. Конечно, наличие таких номеров никто не гарантирует, тут все действует по принципу «First come, first served», но попытаться стоит.
И, наконец, вариант от компании Etihad, полет с короткой пересадкой в Абу-Даби. Его я выбрала по двум причинам: относительно низкая стоимость, и приехать в Брисбен нужно было как можно быстрее, учеба на носу.
Но где же обещанные лайфхаки?
Лайфхак 1: Забудьте про поисковики Skyscanner или Ozon Travel с их наценкой. Ищите сразу на сайтах авиаперевозчиков или лайфхак под номером 2: агентства путешествий – ваши лучшие помощники. Майкл посоветовал STA Travel с хорошей репутацией и филиалами по всему миру, где студентам предоставляется значительная скидка. «We wish you a pleasant flight».
Лайфхак 3: сыграйте на валютном курсе. Филиалы STA расположены по всему миру, сайты у них разные, и валюта, собственно, тоже. На тот момент слабее всех была старушка Европа, экономия получилась около 10 евро. «We are glad to see you on board».
Лайфхак 4: регистрируйтесь за 72 часа. Да-да, не за 24. Выберите любимое место у окна или прохода, ближе к кабине пилота, так можно будет получить желаемое блюдо из меню, а не то, что осталось в тележке. «Can I see your boarding pass, please?».
Лайфхак 5: не наряжайтесь. Уверена, жители ОАЭ оценили глубокий разрез на моей тунике, а также прекрасный макияж, который пришлось смыть, как только зашла на борт. Не забудьте захватить толстовку, ведь системой кондиционирования управляют бортпроводники. «Would you like a blanket?»
На этом мы заканчиваем наш полет. «Thank you for flying with Etihad Airways! We hope to see you again!»
Одной из важных стратегий в поступлении для меня стал выбор наставника. Сейчас я убеждена, что если ты сам не выбрал профессора, не установил первый контакт, не стоит даже пытаться подаваться в университет.
На первом курсе Вышки я выбрала Его, своего первого научного руководителя. Не зная правил, неосознанно, но это оказалась любовь на всю жизнь! Потом оказалось очень сложно выходить из-под его крыла, с ним ты проработал 6 лет, и у вас с ним было полное взаимопонимание.
В магистратуре и бакалавриате есть шанс узнать преподавателей лучше или даже поменять. В аспирантуре и на пиэйчди такое маловероятно. Вжух – и на ближайшие три года ты заложник ситуации, которую по большому счету ты создал сам. А бывает, что не сработались, не сошлись характерами! Поэтому перед тем как подать документы, обязательно нужно просканировать список преподавателей на пример схожих тем, как минимум. А как максимум написать потенциальному научному руководителю на личную почту и напрямую спросить, заинтересован ли он в проекте. Поверьте, это решит сразу кучу проблем. Отвечают быстро – проверено.
Если человек ответит как-то неадекватно, то ждите беды и на последующие учебные годы. Ну а если он будет готов с вами работать, то все остальное – это дело времени.
Есть еще несколько лайфхаков. Не надо подавать свою заявку в абстрактное место с абстрактными мыслями. Ваши научные проекты не должны быть обезличены. Если вы выбрали профессора, потрудитесь найти его статью, вставить пару мыслей, подумать, как еще можно дополнить его труды (если вы действительно смотрите в одном направлении). Если это работы целого исследовательского центра, упомянуть можно и про них.
Мне в этом плане повезло. Еще в магистратуре я построила свою диссертацию вокруг работы профессора, ну скажем, Преображенского. И перед тем как податься на австралийский грант, узнав все требования, я не поленилась написать ему и узнать, готов ли он сотрудничать. Преображенский с Зеленого континента ответил с энтузиазмом, а через какое-то время сам предложил поговорить по скайпу и обсудить детали. Оказалось, у нас много общего, и он даже чуть-чуть говорит по-русски. Ну а дальше вы знаете.
Итак, профессор, ручка, письмо!
Моя мама, редактор газеты с большим стажем, всегда удивляется, когда еще молодые журналисты используют в тексте советские штампы или бюрократические обороты. «Откуда в вас это?» – спрашивает их она. – Ведь вы родились уже в другой стране!»
Вот и я спрашиваю, откуда? Филологи, журналисты, продвинутые писаки назвали это заболевание «канцеляритом», и, похоже, оно у многих в крови. Я знаю о болезни, борюсь с ней каждый день, будь то обычный текст, письмо профессору или резюме. С детства нас учат, что все должно быть по форме, официально и на выхолощенном языке, а то вдруг тебя еще воспримут несерьезно! И если дома в большинстве случаев советскость и заумность текста до сих пор поддерживается, то в Австралии вызывает лишь недоумение.
В Австралии канцелярит выдает в тебе чужака. И хотя 78 страниц визово-оформительского ада говорили об обратном, но бытовое и деловое общение здесь совершенно другое: оно – несерьезное!
Расскажу на примере академии. Помню, как нас в школе, университете учили структуре английского письма. Если адрес, то в правом верхнем углу обязательное Dear Sir/Madam. Если не знаешь адресата, и не дай Бог ошибиться с Yours faithfully и Yours sincerely.
Я подала заявку в докторантуру именно таким образом, вдруг получила ответ из Австралии: Hi, Sofya! Неслыханно! Они ответили мне так просто. Ни тебе обязательных пожеланий в конце, ни чопорной структуры. Односложно и по делу.
Спустя полгода, так и хочется написать в очередном письме: «I am writing to you in order», австралийцы, а вслед за ними и коллеги с университета, такую серьезность не поймут, и бросят тебе в ответ свое недоумение в виде Hi (не то, про которое вы подумали). У меня один вопрос – зачем нам все это вдалбливали? В голове сразу картинка из Гарри Поттера, где Амбридж преподавала магию без магии и заставляла выцарапывать «Я не должен лгать, профессор». Лгать, что ты такой из себя весь серьезный, а на самом деле нет…
По правде сказать, тут и профессора Амбридж бы не было. Назови я ее здесь «Профессор Амбридж», она бы неудобно поежилась в кресле и сказала бы: «Пожалуйста, зовите меня просто Долорес». Долорес может быть только что окончившей PhD-коллегой или заслуженным профессором за 70.
У них еще ведь и отчеств нет! Но профессорам таким образом не надо выражать свое почтение, зачастую оно и так заключается в их должности на факультете и других научных заслугах. Иному, правда, может показаться, что тут все равны вне зависимости от статуса и возраста. Но это не так.
В университете есть своя иерархия, и, думается мне, вряд ли кто-то до второго года обучения считает нас настоящими учеными. Но как же становится легче, когда ты не тратишь время на размышления, как построить письмо, как лучше обратиться, в какой момент сделать реверанс. Не боишься быть несерьезным в общении.
В общем, остерегайтесь канцелярита в Австралии, а вот про другие страны я такого сказать не могу. Кэжуал-общение приветствуется не везде, узнала я скоро.
Недавно прочитала у Чака Паланика – чтобы стать успешным писателем, нужно очень умеючи прятать «Я» в повествовании от первого лица.
Прошерстила все свои заметки в блоге. Черт, да там же в каждом предложении выпячиваю свое «Я». Предлагается заменять на мое, моя, мои… Будто бы читатель на подсознательном уровне отвергает личную форму повествователя, и он сразу же сворачивает вкладку. Но если Я плевала на советы Паланика, он не писал про циклоны Австралии и ему не было страшно, то как же быть с исследованиями, где последняя буква русского алфавита – табу?
После шести лет академической школы у меня уже неплохо получалось жонглировать словами в предложении так, чтобы никто не понял, кто автор. Отсутствие Я как будто давало мне статус независимого исследователя: он не вмешивается в ход события (если это не включенное наблюдение), беспристрастен, может судить о событиях свысока. Хорошо, что русский язык велик и могуч и можно легко скрываться за другими словами, менять порядок слов в предложении.
В России нелюбимое учеными слово мне приходилось заменять на «Автор», «Исследователь», иногда писала «Мы», подразумевая себя и научного руководителя. Еще получались прекрасные в несколько строк предложения без единого глагола, то есть за отсутствием автора терялось и действие. Чем дальше, тем быстрее приходило понимание того, что отсутствие Я на качество исследования никак не влияет, но вот за таким стилем теряется сама суть.
В моем австралийском вузе академический язык сравнивают с мертвым ровно по тем же причинам, что и у нас. Сложность заключается еще и в том, что англичане непреклонны, в каждом предложении должно быть сказуемое и подлежащее. И здесь приходится прибегать к помощи пассивного залога, который также нагружает смысл предложения.
Что делать? В университете рекомендуют заменять пассив на актив, использовать как можно больше глаголов и писать Я. И тут нельзя не согласиться, ведь вы пишете это исследование, раскидываете мозгами, выбираете подходящий инструментарий. В конце концов, вы, а не кто-то другой, ответственны за работу и результат. И это чувство ответственности прививается здесь с самых первых занятий.
В общем, якать в Австралии можно сколько влезет. Как поется в одной известной песне, не надо стесняться!
Название главы может натолкнуть на мысль, что это про тех горе-студентов, кто так и не смог освоить университетский курс и в водители пошел. Но здесь о другом.
В Брисбене мне предстояло познакомиться с коллегами на ориентационной встрече факультета. Он, факультет, очень креативный в прямом и переносном смысле слова (Creative Industries Faculty). Кроме того, объединяет актеров, продюсеров, дизайнеров, журналистов, художников и даже коммуникативистов. Основной упор в обучении идет на междисциплинарность и практичность. Никому не нужна теория в теории (что меня безумно радует!). Используя теорию, вы должны создать инновацию, которая пригодится в реальной жизни.
На встречу пришло около 100 человек, кроме PhD-студентов здесь также присутствовали магистры и DCI (Doctor of creative industries, для отъявленных практиков). В памяти сразу мелькнули картинки с бакалаврской встречи в Вышке, где меня, 17-летнюю девчонку, вдруг стали называть громким словом «коллега». И хотя мои воспоминания с того события очень даже теплые и приятные, но есть несколько вещей, о которых нам тогда не говорили…
«Здравствуйте, Софья!» Ко мне подошел декан факультета, а я вздрогнула – откуда он знает, как я выгляжу и как меня зовут? Дело в том, что мою заявку рассматривали всем факультетом, кандидатуру обсуждали на нескольких уровнях, поэтому мой случай – может, и совсем типичный. Но короткая дистанция, которую у нас бы приняли за фамильярность, здесь обычное дело. А после пятого человека уже не страшно.
«Мы здесь, чтобы вам помочь» – банальность, но эта мантра повторялась от спикера к спикеру. Библиотекарь ли, IT-специалист, преподаватель, психолог – мы все здесь, чтобы обеспечить вам идеальные условия для обучения. Самое главное, что требуется от студента, умение задавать вопросы, а глупых вопросов здесь не бывает.
В моей докторантуре нет экзаменов или экзаменаторов, есть Шаги (Milestones), Подтверждение кандидатуры (Сonfirmation stage) и Финальный Семинар (Final seminar). Эти слова не приводят в ужас, а наоборот, как будто ведут тебя по особенному маршруту.
«Вы – водитель автобуса!» Пожалуй, самый распространенный слайд на ориентационной встрече, и он созвучен с горячо мною любимой «Теорией автовокзала Хельсинки» (Stay on the fucking bus!). Метафора с автобусом означает, что у вас есть свой маршрут, навигатор в виде супервайзера, есть пассажиры, команда, помощники, но только вы – водитель. И вы определяете, куда вам ехать, по какому пути. Главное, не спрыгнуть с автобуса!
Многие также здесь ассоциируют с PhD слово journey. Эта ассоциация наконец-то помогла мне осознать, почему я люблю исследование. Оно всегда увлекательно: итог, несмотря на гипотезы, всегда непредсказуем, и какой бы ни была длинной дорога, у нее всегда есть конец, то есть результат.
Прошли первые дедлайны, проект диссертации утвержден на кафедре, и… что дальше? Романтика PhD быстро растворилась в рутине и бесконечности страниц академического текста. Твоих или чужих, неважно. Прокрастинация кажется немодным хипстерским словом, она захватывает тебя и утаскивает на свое дно, откуда с трудом видно слово «Защита». Я рисую не какой-то апокалипсис, а реальность первого года обучения. То, как я ее вижу.
Первая проблема исследователя – процесс написания обзора литературы. Чему нас там учили в школе? Читать и писать? Вот, пожалуй, два главных навыка, которые нужны для этой части диссертации. Умножать и вычитать не просят. Каждый день, пять дней в неделю, иногда больше. Я спросила у своих коллег, как они выжили в этот период. Признают все, неимоверно скучно, спасались по-разному.
Сначала я путешествовала, сходила на все воркшопы мира, потом ударилась в спорт, пошла на танцы, обошла все фестивали и рестораны в Брисбене, но вот приходишь ты домой в воскресенье вечером, и в голове начинают говорить всякие Бимберы, Блумлеры, Далгрены, Колманы, или еще хуже – Лассуэллы или Липпманы, Хабермасы. Кто все эти люди? Что им от меня надо?
О проекте
О подписке