– Круто, – тихо улыбнулась я.

– И? – встряхнул головой Игнат.

– В том-то и дело, что победитель ты, а я бы хотел отдать приглашение Ирине, – сцепил кисти в замок на столе Виктор Семёнович, строго глядя на парня.

За долю секунды я воспарила до небес. Восторг, радость и… неловкость. Быстро опустилась на землю, только услышала:

– Это с какого перепугу? – возмутился сухо Игнат. – Я победил, значит, мне и ехать!

– Игнат, право твоё, – продолжал директор. – Но, во-первых, ты ни разу так и не посетил ни одного предприятия с прошлых раз. А во-вторых, Ирина – девушка, а дамам положено уступать.

– Это что, новые правила – пропаганда феминизма?

– Селивёрстов, – осуждающе протянул Виктор Семёнович, – признайся, что тебе не интересно. Почему бы не отдать приглашение тому, кто с радостью пойдёт?

Я нервно сглотнула и заёрзала на стуле. Опять покосилась на Игната.

Он, словно киллер, с первого выстрела убивающий свою жертву, пригвоздил меня к стулу взглядом. Морозным, пасмурным, уничижающим.

Даже мурашки по позвоночнику строем пронеслись. Сердце загрохотало так сильно, что от гулких ударов плохо стала понимать происходящее.

– Это кто решил, что мне не интересно? – перевёл взгляд на директора парень. – Я, может быть, всегда мечтал именно на этот, как его… фирму… эту съездить!

– Ты даже название не помнишь, – уличил Виктор Семёнович. – Это ведь неправда, ты не хочешь и, скорее всего, не поехал бы…

– И что с того? – насупился парень. – Не помню, чтобы чужие награды мне отдавали… – Нервно махнул рукой в мою сторону: – Королёк, между прочим, в двух последних олимпиадах по химии и биологии меня обошла на пару баллов.

– Не Королёк, а Ирина Королькова, – терпеливо поправил Виктор Семёнович. – И… это были промежуточные, внутришкольные олимпиады, а у тебя городская, – мягко настаивал.

– Какая разница?! – возмутился Игнат. – Тогда не ездил, а теперь прям мечтал, а вы… вы мне… мечту разрушили! – выплюнул с кривым смешком.

Всем в кабинете было понятно, что он выдумывал на ходу и совершенно бездарно отыгрывал роль обиженного.

– Даже не знаю, – выдал, откидываясь на спинку стула. – Стоит ли после этого жить? – вот теперь вообще вызвал снисходительную улыбку директора.

– Перестань паясничать, – отрезал беззлобно Виктор Семёнович. – Я с тобой как со взрослым говорю. Не иду в обход, а признаюсь, что собираюсь сделать. Ведь ты же понимаешь, что я мог бы и втихую, за твоей спиной решить этот вопрос.

– А чем лучше сейчас поступаете?! Вы мне в лоб говорите, что мою награду отдадите Корольку!

– Не Корольку, – поправил уже строго директор, нахмурив брови, – а Корольковой Ирине.

Признаться, уже порядком надоел разговор. Льстило, что Виктор Семёнович радел за меня, но унижаться и упрашивать наглого парня совершенно не хотелось. Видно же, что упёрся, как баран.

– Виктор Семёнович, Игнат, – тихо вклинилась в перепалку. – Спасибо вам, – киваю директору. – Мне, правда, очень лестно, что вы так… пытаетесь, но не стоит. Селивёрстов прав. Он победил. Его и награда. А как он с ней поступит – его личное дело. В следующий раз я буду стараться лучше. Надеюсь, смогу победить.

На миг показалось, что Селивёрстов даже зубами скрипнул. Я метнула на него непонимающий взгляд. Игнат же, наоборот, меня упорно игнорировал – смотрел на директора, если вообще не сквозь него.

– Ир, вот ты очень хорошая девочка, – вступился Виктор Семёнович. Опять померещилось, что проскрежетали зубы. Затравленно покосилась. Селивёрстов, точно монумент, глядел вперёд, только желваки на скулах ходили вверх-вниз, резко натягивая кожу. – Так что прекрати глупить, это тебе не к лицу, – строго, но вместе с тем по-отцовски тепло отрезал директор. – А ты, Игнат. Ну никак не ожидал, что будешь артачиться. Не по-мужски это.

На Селивёрстова не смотрела – жуть, как боялась, поэтому замерла, стиснув рюкзак, который давно покоился на коленках.

 Директор несколько секунд молчал. Потом взял со стола небольшую карточку размером с открытку и протянул парню:

– Как видишь, пустует только именная строчка. Сам подпишешь, а ты, Ирина, подожди. Я сейчас, – подхватил телефон с края стола и, недолго изучая, приложил к уху.

В общем, в считанные минуты Виктор Семёнович решил вопрос с моим экскурсионным приглашением. На фирме пошли навстречу и пообещали в течение ближайших дней прислать ещё одно.

Надо ли говорить, что на экскурсию Игнат не явился…

***

На следующий год я победила и в городской олимпиаде, а ещё моя идея имела колоссальный успех на выставке, посвящённой элементарной химии.

Насмешки Игната стали более злыми и колючими, а его окружение считало себя обязанным постоянно зло подшучивать надо мной: то подножку поставить, то из раздевалки вещи утащить, да в коридор выбросить.

ГЛАВА 3

(5 лет назад)

Ирина

Ещё пару лет у меня ушло на то, чтобы научиться разным премудростям уличных видов спорта. Скейт, ролики, ВМХ, Фрирайд. Да, я вошла во вкус, и мне стало мало и тесно в рамках школы. Правда, обучение давалось с трудом и скрипом, особенно вначале, когда ломала тело и гнула против его воли. Слабое, неподготовленное к подобному роду деятельности, да и спортивностью оно не отличалось, но я была упряма и упёрта в желаниях и стремлениях.

Повезло, что однажды налетела в прямом смысле слова на тощего парня а-ля гота. Извинялась как могла, даже пообещала угостить хот-догом, что в парке продавался. Он меня проигнорировал, но через час подошёл и уточнил, где обещанный хот-дог.

Парня звали Виктор, погоняло Франкенштейн. Пока жевали горячие сосиски, попыталась выудить немного информации. Кто он, чем занимается, где учится…

Виктор показался странным, молчаливым, но что удивительно, я к нему тотчас прониклась симпатией. Уж очень меня напоминал, по крайней мере такой я была несколько лет назад – до общения с Ксенией и остальными ребятами.

Виктор учился в моей школе, но классом старше. Я его раньше никогда не видела, а после знакомства стала замечать одинокую фигуру, которая редко мелькала в коридорах.

Оказалось, в отличие от меня парень был ершистым и вспыльчивым, не позволяющим себя обижать и задирать. Так что при всей нескладной фигуре и статусе волка-одиночки, парень не раз был замечен в драках. Спуску задирам не давал, за что его и избегали.

Каким бы он ни был странным – как по мне, в разношёрстной компании друзей он пришёлся как раз в тему, хотя остальные ребята на него и поглядывали с недоумением, а меня частенько спрашивали, как яс ним общаюсь?

С Антошей и Анютой мы вместе работали в лаборатории школы. Со Спартаком вели беседы о жизни. С Ксенией играли в волейбол и болтали ни о чём, а с Франкенштейном я ощущала себя свободной – мы катались на скейтах, велосипедах, роликах.

Я не торопилась выходить в люди со своими познаниями и умениями, лишь тренировалась с упорностью олимпийца. Отец в те редкие звонки, когда удосуживался узнать, как у меня дела, взывал к разуму, утверждая, что я расходую своё время впустую, ведь мой мозг – нечто совершенно уникальное. Мне нужно углубляться в науки, а не тратиться в спорте. Лучше быть талантом в одном, чем посредственностью во многом.

Я понимала. Чётко осознавала, что несмотря на свои достижения, всё равно оставалась уверенным середнячком, но не отступала. При этом не хотела разочаровывать папу: самоотверженно грызла гранит науки, и вскоре отец умыл руки. Дочь не влюблена, а для него это было самое важное, как успела понять за несколько лет разлуки. Раз дочь успевала всё, значит, пусть так и будет. Даже помог, не скупясьна средства и позволив приобрести всё необходимое для занятий.

Учителя меня хвалили, но я ещё не была уверена в себе и, поэтому продолжала тайно оттачивать мастерство. Как бы то ни было, как ни скрывалась, слухи о моих увлечениях быстро поползли по школе. Ко мне даже несколько раз со смешками подходили разные личности, мол, это правда?

Не отрицала, но и не подтверждала, лишь плечами пожимала.

Так что мне в общем и целом повезло: я успела обзавестись несколькими верными друзьями.

Леонид Спартаковский – Спартак – как и я слыл странной личностью: глубокой, непознанной, но очень уважаемой всеми преподавателями. А ребята хоть и посмеивались над его мышлением и логикой, но признавали, что он умён и весьма силён. Леонид быстро вытянулся, и его природные данные поражали. Мальчишка походил на молодого парня лет двадцати, в его-то пятнадцать!

Спартак был многогранен, но, как и я, больше всего любил философию, биологию, литературу. Мы соперничали в познаниях, и вначале знакомства даже пару раз ругались, но вскоре признали талант друг друга и стали работать вместе над некоторыми внеклассными проектами.

  Ксения Бравина была очень красивой девочкой, но не разделяла моего влечения к науке, акцентируя внимание на моде и парнях. Многие поражались, почему она дружила с таким природным недоразумением, как я. Но секрет был прост: я давала ей списывать, а она была за это благодарна, а ещё в отличие от других не лгала и общалась без злой насмешки и высокомерия, на равных. К тому же Ксю первой стала моим другом.

Болтушка и модница, она привносила много нового в мою жизнь, наполненную однотипными занятиями по разным предметам и спорту. Ходила за компанию, и восхищённо требовала выйти из подполья.

Я подозревала, что именно Ксения была главным разносчиком сплетен, но точно знала, что девушка не желала мне зла. Просто она по природе хвастлива и мечтала находиться в центре событий.

Антон Ярович – скромный ботан, который всегда был рядом, но никогда не лез в чужую жизнь с советами. С ним было весело и поучительно проводить разные опыты, единственное – он очень смущался, когда видел Ксению, и поэтому часто замыкался и сидел сиднем.

Я подозревала, что Тоха тайно влюблён в Ксю, но признаться в этом красавице не мог.

Ну и Анюта Сежикова. Очень странная, но от этого не менее умная девочка. Крохотная, словно фарфоровая статуэтка. В очках и с вечным хвостиком на голове. Она была малоразговорчива. По сути, молчала всё время, но если вставляла редкие реплики, юмор пугал или ставил в тупик. Лучше всего её понимал Спартак. Два таких… инопланетных существа…

Она не ходила на школьные мероприятия, игнорировала внеклассные занятия кроме нашей химико-биологической группы. Как таковая, сама она ничего не открывала, но очень удачно могла добавить в уже имеющееся нечто ценное и действительно уместное. Так что она была прекрасным лабораторным сотрудником.

Игнат

Чем чаще я её видел, тем больше раздражался. Девчонка сильно изменилась. Правда, только внешне, а вела себя по-прежнему забитым Корольком. Её клевали школьные вороны, а она добродетельно всё сносила.

Малолетняя дура!

Никто не ценил теперь этих качеств. Мир другой. Жестокий, циничный, беспощадный. Поглощал всех, кто априори слабее, неприспособленней.

Ну, положим, не обычная дура, но злила меня страшно. Чёрт, не видеть бы её совсем!

Выскочка заезжая… До сих пор её не воспринимал, как местную. Не наша она, да и вообще не от мира сего!

Гадина, влезла уже во все сферы моих интересов, и ведь… добивалась успехов! Порой и меня затмевала результатами. Чтоб её…

Но мы совершенно разные. Я – как Моцарт: мне всё давалось легко, без лишнего зазубривания, а вот она – истинная Сальери: корпела, учила, учила, учила…

Умна… Безусловно. Да и внешне стала очень даже ничего такая, но, мля… она же соседка! Та самая девчонка, отец которой стал виновником разлада в моей семье и смерти бати!

Генетику не сломать. Она такая же дрянь, как и её папаша. Так же умело прикидывалась кроткой овечкой, а на деле – овца…

Меня не подкупали огромные, наивно распахнутые синие глаза, в которых плескались обида и непонимание. Наблюдая за девчонкой из тени, иногда ловил себя на том, что меня всё больше грела мысль через неё отомстить за потерю своего бати.

Боялся ли я обидеть её? Нет… Жизнь  такая… безжалостная су***!

Я имел право на месть! Только я мог обижать, дразнить, пускать слухи об Ирке. Больше никто! Никакие Гришки, Димки, Егоры, Вани, Веры… Королёк – моя персональная жертва. Остальные вообще не смели к ней прикасаться, обижать или причинять боль. Для них она слишком хороша, чрезвычайно невинна, безмерно порядочна, невероятно чиста.

Нет, я не одержим. Для этого я отлично владею собой. И уж тем более не влюблён. Давно запретил сердцу даже мыслить о глупостях.

Силой брать не буду, с девчонками такое недопустимо, но порядком её изведу, унижу…

За мать, за батю, за меня… За нашу разрушенную семью!

ГЛАВА 4

(5 лет назад)

Ирина

– Мы должны сходить на эту вечеринку! – отрезала Ксения, насильно отобрав книгу, которую я читала. Она пришла в гости, и её не остановила моя занятость. Подруга сидела у меня уже несколько часов и копалась в телефоне, изредка кидая фразы, на которые я отзывалась однотипно.

– Ксюш, – взмолилась. – Я и вечеринки – разные оперы!

– А я и вечеринки – одна! И будет провальным, если моя роль останется не отыгранной! – настаивала подруга безапелляционно.

– Так я же не против, иди! Ты красивая, блестнёшь! – я попыталась вернуть книгу, но Ксения ловко перехватила том другой рукой и подняла над головой:

– Э, нет! Я поймала три флаера на вечеринку, и ты пойдёшь со мной! – настаивала Ксюша.

– Да что мне там делать? – недоумевала я.

– Это непросто гулянка, – подмигнула Ксюша. – Лето, жаркий вечер, а может, и ночь, – промурчала подруга. – Мальчишки, уличные развлечения, бассейн.

– Ты что? – округлила глаза я. – Нам всего пятнадцать! Какой бассейн вечером? И уж тем более ночью?

– Не будь занудной ботаничкой! – рыкнула Ксения. – Мы молодые девчонки! Нам нужно внимание… – Покосилась на меня и поправилась, закатив глаза: – Ну, или мне нужно внимание. А там будет столько народу…

– Нет, – мотнула головой я. – Мне не до вечеринок. Тем более, где «столько народу», – передразнила Ксению.

– Ботан! – подруга упёрла в меня вызывающий взгляд, явно стараясь задеть за живое. – Там будут уличные развлечения и главная элита! Показательные выступления! Ты прикинь, как круто?! Да и тебе бы пора себя показать…

Я на миг замялась. Игнат был в этой самой пресловутой элите. Ксения догадывалась о том, что я к нему неравнодушна, вот только не знала, насколько глубоко и какие именно это чувства.

Это была отнюдь не любовь!

Я люто ненавидела Игната за всё, что он мне делал. Да, я оказалась злопамятна, и у меня имелся пунктик по поводу парня. Если могла в чём-то его превзойти, была просто обязана это сделать. Селивёрстов, между прочим, тоже не гнушался мне по носу хлопнуть, что доказала последняя олимпиада по биологии. Зато я смогла стать самым полезным игроком в команде по волейболу, о чём, конечно же, сразу раструбили на всю школу.

– Мне нужно подумать, – снова мотнула головой, и пока подруга смотрела с открытым ртом, выхватила книгу и опять погрузилась в чтение.

Полностью отдаться во власть познаний Ксения не дала – ещё с час жужжала над ухом о надобности пойти. Шептала, какая крутая будет вечеринка и сколько там соберётся народу. Науськивала утереть носы всем местным задавакам. Мечтательно мурчала о том, что сможет покорить сердце Артёма, одного из приятелей Игната. Эдакого мажорчика, точнее, сына довольно обеспеченных родителей, который, между прочим, и устраивал вечеринку. Зазурин это часто делал, ведь мама и папа ему позволяли почти всё, что желал.

Ксю давно грезила парнем, а вернее его наследством и перспективами. Я слушала подобные бредни краем уха, ведь подруга не была меркантильной и корыстной, да и видела я настоящую Ксению, а не ту избалованную девицу, которую она из себя строила.

При всей видимой испорченности, Ксения была доброй и отзывчивой, а подобные качества вряд ли могли уживаться с корыстью и меркантильностью. Ещё она упорно строила из себя пустоголовую красотку, но на деле хоть и не блистала знаниями в науках, была вполне увлечённой особой и показывала незаурядный творческий талант, когда в школе проходили разные мероприятия и конкурсы.

Распрощались мы поздно. Когда Ксения заторопилась домой, прежде взяла с меня клятву, что я подумаю о вечеринке и в скором времени дам ответ.

Сомневалась я до последнего, ведь была затворницей и совершенно не знала, о чём говорить на таких мероприятиях. Правда, жутко хотелось посмотреть выступления скейтеров, катающихся на роликах, велосипедах. Элита…

К тому же одеться надо было как-то к месту. Можно, конечно, спросить совета у подруги…

Решающим моментом стало, что однажды я оказалась невольной свидетельницей разговора Игната и его приятеля Славки. Они не видели меня и во время обеда болтали в столовой. Не собиралась ни сидеть рядом, почти спиной к спине (меня прикрывала стена арки, разделяющая столовку на два зала), ни уж тем более подслушивать, но когда сердечко пропустило удар, только заслышав голос Игната – обратилась в слух против воли.

– Ну, – с грустью буркнул Селивёрстов, – может, на вечеринке развлечёмся… Там много девчат будет нормальных. Покуролесим, покатаемся, встряхнёмся!

– Ага, – жарко поддакнул Славка. – Только надоело созерцать наших девок в джинсах и футболках. Буду надеяться, что хоть одна в платье придёт, да накрашенная, – прозвучало мечтательно.

– Спорим, не придёт? – бросил с вызовом Игнат. В голосе была масса самодовольства и зазнайства.

– Спорим! – тотчас подхватил Славка. – На желание!

– Ок, – ухмыльнулся Игнат. – Но без извращений и нарушения закона!

– Конеш! – гыкнул Слава. Было слышно, как они закрепили спор и разбили руки.

– Там басек у Артёма, – напомнил тихо Игнат. – Ни одна не придёт в платье и накрашенная. Она сразу же жертвой окажется! Максимум юбка, а она не считается!

– Ну, не все же в воду полезут, – задумчиво протянул Слава. – Да к тому же не поверю, что ни одна не захочет выделиться!

– Это вечеринка, где собираются скейтеры, роллеры… Это не конкурс красоты! – сухо добавил Игнат.

Чтобы не оказаться замеченной – я всегда избегала Селивёрстова и его друзей – так и не доев, покинула столовку.

Слова мальчишек засели в голове, и поэтому, покрутившись перед зеркалом, распахнула шкаф, чтобы устроить ревизию.

Игнат и Славка правы: в гардеробе джинсы, футболки, широкие майки, рубашки, спортивные брюки. Из парадного лишь несколько вариантов школьной формы. Нет, это категорически не подходило для вечеринки. О, да! Я решила во что бы то ни сталопомочь Славке выиграть спор!

Попросив помощи у Ксюши и заручившись наличными от родственников, которые никогда не отказывали в мелочах, (ведь внучка не творила глупостей, училась на «отлично», да к тому же принимала участие во многих внеклассных мероприятиях), с подругой отправилась по магазинам.

– А так рада, – потирала руки Ксения. – Наконец тебя переоденем!

– Эй, ты не слишком переусердствуй, – одёрнула подругу. – Мне что-то на вечеринку, и только!

– Модные шортики и рваные колготки? – навскидку сообщила Ксения.

– Не уверена, – сглотнула я. – Начинаю сомневаться в твоей адекватности.

– Не глупи, – отрезала Ксю. – Кто из нас разбирается в моде?

– Ты, – осторожно согласилась я. – Но я буду себя ощущать не в своей тарелке, и это будет плохо…

– Ты во всём кроме спортивного себя будешь так ощущать, – убеждала Ксения. – Это твой постоянный прикид. Так что не умничай. Я тебя одену!

– Хорошо, – встряхнула головой я. – Только у меня пожелание. Давай платье поищем.

– Платье? – теперь уже изумилась подруга.

– А что, – тотчас засмущалась я, – думаешь, я толстая и мне не пойдёт? – Комплекс полноты не миновал, хотя теперь всё чаще бабушка и дедушка горестно вздыхали, что внученька совсем отощала. Одни кости остались. – Толстая? – опешила Ксения. – Да ещё чуть-чуть, и у тебя анорексия будет, – горячо заверила, словно комплимент сделала.

Я даже запнулась, еле поспевая за шагом Ксении, которая была неудержима в походе за покупками. Метнула взгляд на зеркальную витрину ближайшего магазина и неуверенно возразила: