Рабы остались в тишине. Раны, полученные днем ранее все еще горели огнем, выматывая сильнее работы. Многие уже заснули. Другие с отрешенным видом сидели на полу и ели свой кусок хлеба.

Девочка вцепилась в прутья, уставившись на своего друга в соседней клетке. Он, как обычно, стоял на коленях и тихо читал молитву.

– Я видела! – восторженно произнесла девочка.

Друг медленно открыл глаза и поднял голову, встретившись взглядом с девочкой. Глаза ее горели фанатичным огнем. Он слегка улыбнулся. Поднявшись, он подошел к краю свой обители и остановился напротив собеседницы.

– Поведай, – тихо ответил друг.

– Он был большой и золотой, – начала она со счастливой улыбкой. – Это был бог всех времен. Он говорил со мной!

– Что он сказал? – спросил друг.

– Он сказал, чтобы я несла его слово, потому что оно поможет разбить оковы, – со смешанными чувствами сказала девочка, и на ее лице отразилась тень тревоги. – Но, я не понимаю этого! Что я должна делать?

Друг лишь улыбнулся. В его глазах отражалась доброта и покой. Он протянул руку вперед и коснулся щеки девочки.

– Как я и говорил, Аури-Эль выбрал тебя, – уверенно произнес он. – Он пожелал, чтобы ты была его устами на земле. Он желает, чтобы ты донесла веру в него до прочих несчастных. Начни с тех, что здесь. Когда они обретут веру, а ты – поддержку, он явит тебе свою помощь. И чем больше у тебя будет сторонников, тем слабее будет оковы, что держат нас. А теперь ступай. Тебе надо поспать.

Девушка кивнула. Ее взгляд наполнился решимостью. Она сделает это, но не потому, что велено, а по собственной воле. Она улеглась на холодном полу и очень быстро заснула.

Отвернувшись, она не видела устрой ухмылки своего друга. Не видела коварного блеска в его глазах. Она была в блаженном неведении, потому не знала, что замки на клетках отворила магия. Что вместо сладкого хлеба ее накормили дурманящим зельем. Что видение, пришедшее ей, оказалось иллюзией, искусно созданной айлейдским заклятьем.

Ее друг, носящий маску раба, прекрасно знал, что происходит вокруг. Он удачно подгадал момент, чтобы подтолкнуть девочку к активным действиям. Вскоре сюда прибудет еще больше рабов, а основные силы салиачи покинут Сард.

В городе уже повсюду были его товарищи – приверженцы истинной веры. Замаскированные под торговцев и обычных жителей, они затаились и ждали. Они ждали той самой искры, что разгорится в пожар, который поглотит или хотя бы ослабит даэдрических прислужников.

Акт IV. Вера

Для рабов было только два времени суток: день, когда их забирали из темницы для бесконечной работы, и ночь, когда запиралась дверь в темницу. Очередной день, как две капли похожий на все остальные, закончился. Настала ночь.

Взявшись за холодную решетку тонкими пальцами, девочка протиснула между прутьями лицо, прислонившись щеками к холодному и ржавому железу. Она подолгу смотрела на каждую клетку, рассматривая каждого раба.

Все до единого были лишены какой либо индивидуальности: исхудалые тела под одинаковыми туниками, безжизненные лица, грязные спутанные волосы, тяжелые кандалы на лодыжках. Ни у кого из них не было ни имен, ни кличек, ни номеров. Каждого из них называли рабом, червем или свиньей.

Глядя на них, девочка почему-то вспомнила историю про Шезара. Он возник из ниоткуда, но сумел завоевать сердца людей. Он нес им знания и умения. Он научил людей магии. За ним готовы были следовать.

Сможет ли она также стать эпицентром изменений? Получиться ли у нее обратить их взоры на себя? Ведь у нее нет ни силы, ни знаний. Она не способна дать им оружие. Все, что у нее есть – это вера. Все, чем она может поделиться – это надежда. Будет ли этого достаточно?

Ее друг молчаливо наблюдал за ней. По ее движениям, по мимолетным эмоциям, проступающим на лице, он понимал, что она сейчас на распутье. С одной стороны ее манит свет спасения, с другой – ее отталкивает тьма неуверенности. Но он не вмешивался, понимая, что это решение она должна принять сама. Если не получится в этот раз, он подведет ее к этому выбору в следующей.

Девочка медленно отошла от решетки и повернулась к другу. Она долго молчала, не находя правильных слов. Друг терпеливо ждал. Наконец, ее тихий голос эхом отозвался от каменных стен.

– А что, если у меня не получится? – тихо спросила она.

– Если ничего не делать, то не получиться, – также тихо ответил он.

– А что, если я ошибусь? – спросила она.

– Если ничего не делать, то не ошибешься, – ответил он.

– Что я могу им дать? – спросила она.

– А что дал тебе я? – внезапно спросил он.

Девочка задумалась. Друг дал ей знания о светлых богах. Друг дал ей умения обращаться к богам. Он стал для нее опорой. И из всего этого родилась надежда на спасение. Вера в светлое будущее.

– Ты дал мне надежду, – ответила девочка.

– И к чему привела твоя надежда? – спросил друг.

Девочка снова задумалась. Раз за разом она молилась с надеждой. Каждую ночь она взращивала в себе веру с надеждой. В каждой молитве она обращалась к богам с надеждой. И боги послали видение.

– Она привела меня к Аури-Элю, – ответила она.

– А что дал тебе Аури-Эль? – спросил друг.

Она снова замолчала, обдумывая вопрос. Она вспоминала свое видение. Она представляла золотого дракона. Она повторяла сказанные им слова.

– Он дал мне смысл, – уверенно произнесла она.

– Посмотри, сколько всего у тебя есть. Но твои руки по прежнему пусты. Дары не всегда имеют конкретную форму. Их не всегда можно увидеть, потрогать или ощутить. Но порой они обладают силой во много превосходящей мечи или магию. Такие дары берут начало глубоко в душе. И это те дары, которые ты можешь раздать всем и каждому. Ты можешь поделиться с другими своей уверенностью, ты можешь дать им надежду, ты можешь взрастить в них желание жить. Посмотри на них. Для них твои дары будут дороже всех богатств. Аури-Эль выбрал тебя не просто так, ведь ты способна на это. Но пойти этим путем или нет – решать только тебе. Потому как их надежды и их вера станут твоим бременем и твоей ответственностью.

Девочка не нашла что ответить. Вес этих слов оказался сильнее, чем она могла выдержать. Она желала, чтобы друг ее подтолкнул на этот путь. Но все опять вернулось к мукам выбора.

Несколько дней она обдумывала все. Каждую ночь она возносила тихую молитву в надежде, что боги даруют ей еще один знак. Но ответом ей была тишина. В итоге девочка задумалась, чего хочет сама. Готова ли она смириться с рабской судьбой? Готова ли умереть в сырой темнице? Готова ли она никогда не увидеть солнце? На все вопросы ответ был один – нет. С тех пор, как она увидела свет, она жаждала иной жизни. И путь к ней был перед девочкой. Сжав кулаки, она собрала всю свою волю и сделала первый шаг.

В тусклом свете велкиндского камня, когда ключи за дверью отзвенели, а айлейдские шаги растворились в тишине, в подземелье раздался громкий голос:

– Слушайте меня, братья и сестры! Ночь снова опустилась, и нас снова заточили в темноту. Они называют это отдыхом, но разве можно отдохнуть в клетке? Разве можно видеть сны, когда вокруг лишь камень и железо? Мы забыли, каким бывает ветер. Мы не помним, как светит солнце. Мы не знаем, какого цвета небо. Но я говорю вам: небо не исчезло. Оно ждет нас. Ждет, когда мы снова взглянем на него. Я видела свет. Он пробивается сквозь камень, он зовет нас. Это голос Аури-Эля, и он говорит: «Вы не забыты. Вы не сломлены. Вы не останетесь в оковах навечно». Они прячут нас под землей, потому что боятся. Боятся, что однажды мы поднимем головы. Что однажды мы вспомним, кто мы. Что однажды мы осмелимся мечтать о свободе. И я спрашиваю вас: сколько еще мы будем ждать? Сколько еще ночей мы проведем в клетках, слушая, как капает вода, как скребутся крысы, как цепи звенят в темноте? Разве мы созданы для этого? Разве нас породили для оков? Нет! Мы рождены под звездами, а не под каменным сводом. Мы дети света, а не тени. Я знаю, вам страшно. Мне тоже страшно. Но страх – это их оружие. Страх – это их цепи. Они заковали нас не только железом, но и страхом. Но свет Аури-Эля не боится темноты. И он с нами. Он ждет нас там, за этой чернотой. Он ждет, когда мы сделаем первый шаг. Я не говорю вам встать сегодня. Я не прошу вас сломать решетки этой ночью. Но прошу об одном: не дайте им забрать у вас мечту. Завтра нас снова выведут на свет, но пусть в ваших сердцах он уже загорится сегодня. Запомните: клетки можно сломать. Оковы можно сбросить. Ночь не вечна. И однажды мы выйдем отсюда под открытое небо. Однажды мы будем свободны!

Подземелье снова наполнила тишина. Девочка дрожала от волнения и страха. Она не знала, смогла ли донести до своих товарищей хотя бы искру того света, что показал ей дракон. Медленно опустившись на пол, она свернулась калачиком. Усталость мгновенно ее одолела, и девочка уснула.

Лишь ее друг улыбался. Он отчетливо слышал взволнованное дыхание со всех сторон и скрежет когтей о каменный пол. Девочка явно затронула души рабов. Для них эти слова были словно каленое железо, прижигающее их души. Они уже давно позабыли о своем желании стать свободными. Но эти слова вновь вернули эти чувства.

***

Дни помчались вперед, словно течение бурной реки. Каждый день был полон тяжкой работы. Но едва стражи покидали подземелье, тишину мрачного зала разрывал звонкий девичий голос.

С каждой новой проповедью голосовые связки крепли. После каждого слова уверенность в себе становилась прочнее. Ее плечи распрямились, осанка выпрямилась. Страх перестал быть ее вечным спутником.

Она сама не заметила, как из девочки превратилась в девушку. В глазах горел яростный огонь. На месте сломанной души теперь родилось что-то яркое и пламенное. А ее речи завораживали всех вокруг. Даже ее друг несколько раз ловил себя на мысли, что восхищается ей. В конце концов в каждом стала зарождаться ослепляющая вера в аэдра.

Но не только в мире мрака и клеток происходили изменения. Наверху, в библиотеке храма, тоже происходили перемены. Служители Боэтии стали чаще мелькать среди прочих хозяев. От праздности библиотекарей не осталось и следа. Каждый день они суетились, что-то постоянно проверяли и записывали. А в один из дней в храм привели огромное количество новых рабов.

Они трудились повсюду, словно тени скользя меж этажами храма. А вечерний спуск в темницу превратился в оглушительный звон сотен цепей. Их колонна растянулась на десятки, если не сотни метров. Охраны тоже прибавилось в несколько раз.

В нижнем зале рабов силой распихивали по клеткам. В каждой камере два на два метра теперь ютились по десять невольников. Места едва хватало, что сидеть поджав ноги.

Но девушка увидела в этом и хорошую сторону: теперь рядом кто-то был. Кто-то, кто согревает своим телом. После долгих лет одиночества, когда можно было лишь кончиками пальцев коснуться другого человека, такие обстоятельства не могли не радовать.

Девушка внимательно рассматривала лица своих сокамерников. Встречаясь с кем-то взглядом, она больше не отворачивалась. Более того, в глубине чужих глаз она словно видела душу, полную тревог и страхов. Столько новых несчастных, кого она должна спасти, кому она должна подарить свет надежды.

Девушка поднялась в полный рост, собирая на себе взгляды. Те, кто знал ее, смотрели глазами, полными предвкушения и жажды новых слов, которые уже стали для них святыми. Те, кто не знал ее, смотрели глазами, полными непонимания и страха.

Девушка набрала полную грудь воздуха и решительно заговорила. Больше нет в ней места сомнениям. Больше ее не сдерживал страх. Она уверенно шла по выбранному пути. Она решила сокрушить все преграды. Она решила, что станет для всех провожатой к свету.

– Послушайте меня, дети несчастья, дети тьмы, дети железа. Вы пришли сюда в оковах, как и я когда-то. Вы живете в этом каменном чреве, где нет ни солнца, ни ветра, ни неба. Вам внушили, что за этими стенами нет ничего, кроме новых цепей. Вам говорили, что таков ваш удел. Но я спрашиваю вас: почему тогда ваши сердца жаждут иного? Почему, когда вы закрываете глаза, вам грезится свет? Потому что великая судьба начертана для нас. Мы идем по тернистому пути, но в конце его – рассвет. Мы страдаем, но нас ведут святые руки. Мы умираем, но имя наше будет вписано в вечность. Вы боитесь? Вы сомневаетесь? Это хорошо. Потому что вера рождается не в легкости, а в испытании. Вера не дается нам, как дар. Ее нужно выковать, как клинок. Посмотрите друг на друга. Мы едины в страданиях, но станем едины в силе. Никто не сможет забрать у нас наше будущее, если мы пойдем к нему вместе. Никто не загасит наш свет, если мы не позволим. Примите Аури-Эля, отца нашего, чей свет ведет нас. Примите все великие имена, ибо они указывают нам путь, ибо они дают нам стойкость, ибо они с нами. Кто с нами, тот станет больше, чем раб. Кто уверует, тот выйдет за эти стены другим. Мы не просто отринем цепи – мы шагнем в новую судьбу, начертанную для нас самими богами. Теперь решайте: останетесь ли вы в кандалах? Или встанете и увидите, что за тернистой дорогой нас ждет свобода?

Она замолчала. Взгляд медленно пробегал по каждой клетке, на мгновение задерживаясь на каждом лице. На многих была рьяная жажда свободы, но большинство было в смятении.

Хоть день выдался тяжелый для всех, но полночи не смолкал шепот, доносившейся из каждой клетки. Старые рабы благодаря поддержке от хрупкой, но сильной, девушки обрели мужество говорить. И теперь они рассказывали, делились подаренными им мудростью и надеждой с новоприбывшими, чьи сердца пока еще были в холодных оковах страха и отчаяния.

А главное, они делились своей верой. Верой в слова этой девушки. Верой в свои силы. Верой в светлое будущее. Верой в аэдра.

Акт V. Ал-Эш

Еще один долгий день сменился холодной ночью. Усталость сковывала тела, словно наполняя их тягучим железом. Рабы с трудом держались на ногах, но, уцепившись ослабевшими руками за прутья решеток, продолжали стоять. Их взгляды были прикованы к хрупкой девушке.

В сердцах стала зарождаться надежда. Но где-то в потаенных уголках разума ютилось сомнение. Речи девушки были столь же сладки, сколь и безумны. Некоторые из рабов открыто выражали своим видом недоверие.

За долгое время девушка научилась не только смотреть, но и видеть. И сейчас она видела каждую эмоцию окружающих ее невольников, словно их души были открытыми книгами.

Девушка понимала желания других. Она знала, что ей делать. Подойдя к двери своей клетки, она набрала полную грудь спертого воздуха и начала свою речь:

– Слушайте меня, дети железа, дети камня, дети несчастья. Каждый день мы собираемся здесь. Каждый день я говорю вам о свете, о великой судьбе, о мире за этими стенами. Каждый день наши сердца крепнут, наши души пробуждаются. Но я вижу сомнения в ваших глазах. Вы слушаете, но не все верите. Вам внушили, что нет для нас ни силы, ни надежды. Что боги не слышат нас. Но разве может раб говорить так, как говорю я? Разве может пленник стоять перед вами без страха? Я не прошу вас верить мне на слово. Я прошу вас – смотрите. Я прошу вас – свидетельствуйте. Если светлые боги с нами, пусть они явят свою силу.

Девушка медленно опустилась на колени. Сложив ладони перед грудью и сцепив пальцы в замок, она закрыла глаза. Душой она тянулась к незримому свету. В ее воображении она видела семь неясных силуэтов и огромного золотого дракона, парящего над ними. Следующие ее слова были обращены к этим восьмерым богам:

– О, великие боги, что не пожалели своей силы ради сотворения мира!, О, Аури-Эль, несущий нам свет! Слушайте голос моей веры. Смотрите в сердце мое. Я верую в вас, как вы верите в нас. Я взываю к вам, как вы взываете к нам. Если воля ваша – привести нас к свободе, если воля ваша – даровать надежду, пусть падет замок, что держит меня! Пусть отворятся врата, что держат меня! Пусть сомневающиеся узрят силу истинную!

Она закончила молитву и замолчала. Отскочив несколько раз от стен, эхо ее голоса растворилось в тишине. Все вокруг, казалось, даже перестали дышать, ощущая святость момента. И в этой давящей тишине прозвучал щелчок, заставляющий сердца замереть.