Глава вторая

Не было еще и четырех часов дня, но солнце решило, что с него хватит, и стало медленно спускаться с небосвода. Луизе предстояла долгая дорога назад, на север – в Карлайл. Она ненавидела короткие февральские дни, когда зима уже еле волочила ноги. Луиза побарабанила закоченевшими пальцами по рулю и неодобрительно посмотрела на тяжелое серое небо, раздумывавшее, не разразиться ли ливнем или все-таки подождать. Ехать до дома было еще много часов.

Луизу не так раздражала бы долгая дорога, если бы в ее присутствии на встрече был хоть какой-то смысл. Опять поработала фоном для непомерного эго Марианны Босуэлл. Та прекрасно могла сама записать голосовые заметки, а потом прислать их Луизе для расшифровки. Хотя… так Луиза не попала бы в Фелдспар-холл, а это было бы обидно.

Зазвонил телефон. Луиза мельком взглянула на экран. Увидев появившееся на нем имя, она на мгновение замерла, но потом все-таки включила гарнитуру.

– Оуэн, – сказала она. – Как приятно снова тебя слышать. Времени прошло немало. Как дела?

– Счастлив слышать твой голос, дорогая, – раздался баритон с идеальной дикцией. – Как поживаешь, Луиза?

– Ну, знаешь… – как можно непринужденнее произнесла она, гадая, что могло от нее понадобиться крестному покойного мужа. – Потихоньку, как обычно.

– Отлично, отлично, – отозвался Оуэн Лоренс с интонацией постоянно спешащего человека. – Слушай, я сразу к делу. Тут вчера кое-что всплыло. Один вариант… И я подумал: это как раз для тебя.

– Да ну? – с легким удивлением заметила Луиза и бросила взгляд в зеркала заднего вида.

Вообще-то, Оуэн был одним из самых крупных застройщиков на севере страны. У него была целая команда и преданная делу секретарша, работавшая на него уже много лет. Луиза не представляла, какое место могла бы занять в этом уравнении.

– Я тут заключил одну сделку, и мне досталась новая земля, – продолжал Оуэн. – Купил компанию, которая ею владела, со всеми потрохами. И, честно говоря, мне эта земля ни к чему. Продать ее невозможно: потенциал для коммерческой застройки нулевой. Но тут один из моих ассистентов подсказал, что если отдать ее на благотворительность, это поможет уменьшить налоги.

– Ага, – все еще ничего не понимая, согласилась Луиза.

– Так вот, если совсем честно, я даже не представляю, какому фонду она может понадобиться и что с ней вообще можно сделать… Но я вдруг подумал про общественные сады, про ту идею, которая была у вас с Рубеном когда-то давно.

С Рубеном.

Луиза вздохнула и машинально сжала руль. Сердце забилось быстрее. Стоп. Это нелепо, сказала она себе. Нелепо, что даже звук его имени до сих пор выбивает ее из колеи.

– Луиза? Ты меня слышишь?

Она вздохнула.

– Да, Оуэн, слышу.

– Мне ужасно жаль, что я не смог тогда сделать больше… Помочь тебе со всем этим, – сказал он. – Мальчик хотел бы этого, я знаю.

– С тех пор прошло много времени. Тебе тоже было больно, – пробормотала Луиза, все еще пытаясь побороть эту самую боль, которую ощущала почти физически.

Просто все случилось слишком неожиданно, сказала она себе. В этом все дело. Ты в порядке. Все вообще в порядке.

– Нам всем было… больно, – добавила она тихо.

– Да, конечно, – согласился Оуэн. – Луиза, слушай, если я вытаскиваю на свет вещи, которые лучше бы оставить в прошлом, мне очень жаль. Можешь прямо сказать, чтобы я заткнулся, и мы больше никогда не вернемся к этой теме. Но если вдруг ты не против дать вашей идее второй шанс – почему бы не попробовать с этим клочком земли? Считай, что это эксперимент, проверка концепции, если хочешь. Ты могла бы получить дополнительное финансирование из других источников; так мы точно сможем запустить этот проект. А я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать тебя.

– Это очень мило с твоей стороны, Оуэн, – сказала Луиза. Голова у нее шла кругом. – Но я не могу. Даже не знаю, с чего начать… Уже не знаю.

– Вот еще одна причина, по которой тебе стоило бы этим заняться. Во всяком случае, мне так кажется, – заметил Оуэн. – Луиза, у тебя был такой талант! Даже старый невежа, вроде меня, понимал, что твои проекты садов были просто потрясающими. Ужасно жаль, что ты все забросила. Знаю, для тебя все изменилось после той катастрофы. Я понимаю, что ты хочешь оставить прошлое в прошлом… Но я не могу не думать, что это еще одна трагедия – вот так взять и сойти с выбранного пути. Я решил, вдруг ты хотя бы подумаешь о том, чтобы попробовать снова. Я буду только счастлив помочь всем, чем смогу. Это стало бы данью памяти Рубена – как ты считаешь?

Перед глазами все начало расплываться, сердце будто сдавило раскаленным обручем. Луиза не знала, что ответить. Она вспомнила Рубена и тот день, когда они оба получали дипломы – он был так рад… Подхватил ее на руки и закружил… Полон жизни, такой счастливый… Никто из них не знал, что им придется вскоре испытать. Горе снова сжало ее сердце с такой силой, словно она потеряла мужа только вчера, а не много лет назад.

– Прости, – произнес Оуэн. Его слова тонули в ее молчании, как камни в омуте. – Это я, конечно, зря. Тебе лучше знать. Это была просто идея…

– Спасибо тебе, – ответила Луиза. В горле пересохло, и ее голос звучал хрипло. – Спасибо, Оуэн, честно… это очень щедрое предложение, но я не могу. Это просто невозможно.

– Я понимаю, – отозвался он. – Но послушай… Я тебе все равно отправлю информацию – ну, чтобы она у тебя была. Но я не давлю! И помни, пожалуйста: у тебя приглашение к нам на ужин с открытой датой. Мы с Эмилией будем страшно рады тебя видеть. Просто позвони, когда соберешься.

– Спасибо, – повторила она машинально, оглушенная этим разговором.

Они попрощались, и Луиза поехала дальше, безуспешно пытаясь загнать образы прошлого обратно во тьму – в быстро удлинявшиеся тени, которыми окутывал ее зимний вечер.

Они с Рубеном познакомились в университете – оба изучали растениеводство. Правда, по мере приближения к диплому стало ясно, что их интересы лежат в разных областях. Луиза увлеклась садовым и ландшафтным дизайном, а Рубен полностью переключился на изучение грибов, и в перспективе его ожидала академическая карьера. Они оба свято верили, что растения изменят мир, и хотя представляли это себе по-разному, решили объединить усилия. Вот тогда-то и свершилось волшебство – и в их профессиональной жизни, и в личной. Они поженились совсем молодыми (возможно, даже слишком молодыми, но их это не волновало) и были счастливы, как в раю. Будущее лежало перед ними солнечное и полное надежд, пока однажды…

Нет, об этом она думать не станет. Тем более за рулем, и тем более сейчас, когда небо наконец-то разверзлось и обрушило заряд мокрого снега на и без того уже скользкое шоссе.

Луиза медленно и глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Подъезжая к Карлайлу, она уже почти взяла себя в руки. Непогода тоже слегка утихла. Свернув на свою улицу, Луиза увидела, как из окна кухни в доме, где она жила с сестрой, теплый свет льется в промозглую ночь.

Интересно, Нил, жених Джоанны, тоже там? Вот бы нет, подумала Луиза и тут же устыдилась. На самом деле Нил ей нравился – она очень хорошо к нему относилась, думала о нем как о друге и будущем зяте и не могла представить лучшей пары для своей бешеной младшей сестренки. Но сегодня, после непростого дня и странного разговора с Оуэном, совершенно выбившего ее из колеи, Луиза сомневалась, что у нее хватит сил весь вечер любоваться этими неразлучниками. Но вообще-то, этот дом принадлежал и ее сестре… И если уж совсем честно, то через несколько месяцев он станет только домом Джоанны и Нила. Нил как раз сейчас выкупал долю Луизы, и ей до свадьбы – то есть до конца августа – предстояло найти себе новую крышу над головой.

Перемены назревали давно, она это прекрасно понимала. Луизе было тридцать шесть лет, она жила с сестрой и влачила жалкое существование, чувствуя себя будто в цепях из-за работы, которая ничего не давала ни уму ни сердцу. И даже мысль о том, что нужно искать новое жилье, начинать все сначала, приводила ее в ужас.

«Может, собаку взять?» – подумала Луиза, въезжая на подъездную дорожку. Но думать об ответственности за живое существо было невыносимо. Нет, больше никогда. Она и сама-то забывала поужинать, если рядом не было Джо, чтобы ей напомнить. Вылезая из машины, Луиза мрачно отметила, что старый верный «лендровер» еще не вернули из мастерской.

Стоило перешагнуть порог, как по коридору из дверей кухни к ней понеслась музыка – энергичный попсовый мотив. Снимая пальто, Луиза поймала свое отражение в зеркальной створке старого дубового шкафа, который они получили в наследство от отца. Шкаф был слишком большим для этой маленькой прихожей и слишком традиционным – и для любившей все современное Джо, и для тяготевшей к минимализму Луизы, – но ни одна не решалась его выкинуть, так что он продолжал стоять при входе, угрожая лодыжкам проходящих мимо и служа последним пристанищем для всякого барахла.

Луиза пригладила волосы. Надо бы подстричься… а то челка выглядит как-то убого, а достававшее до плеч каре уже приближается к лопаткам. Она пристроила свои ботинки в общую кучу, в недрах которой скрывалась обувная скамейка, и прислушалась: бодрый стук ножа о доску. Но голосов было не слышно.

– Эй! – позвала Луиза.

– Привет! – отозвалась Джо, продолжая что-то рубить. – Я уж думала, ты сбежала с бродячим цирком.

На доске казнили репчатый лук. По столу словно взрывом разметало все содержимое холодильника и шкафчика для пряностей. Посреди этого хаоса бастионом возвышалась прислоненная к кастрюле открытая поваренная книга; рядом с ней держали оборону бутылка красного вина и полупустой стакан. Просто непостижимо, как Джоанна, в свои тридцать уже ставшая известным адвокатом, обладавшая острым умом и дьявольской эффективностью, умудрялась разводить дома такой вдохновенный бардак.

– Спасибо за машину. – Луиза повесила ключи на крючок. – Небольшое столкновение, но все царапины я замазала, ты даже не заметишь.

Схватившись за живот, Джо изобразила «хо-хо-хо»: если ты думаешь, что это смешно, сестричка, подумай еще раз.

– Как съездила?

Луиза поморщилась и кивнула на бутылку:

– Есть еще такая? И соломинка.

– Что, все настолько плохо?

– Ну, мне хотя бы дали отгул.

– Бросай ты эту работу, – вздохнула Джо. – Бесит, как эта тетка с тобой обращается.

Луиза взяла из буфета стакан и налила себе вина.

– Да ладно. Это просто работа. Могло быть и хуже.

Джо покачала головой и вернулась к луку. Слава богу, сегодня она, кажется, не собиралась читать Луизе лекцию на тему «Твоя жизнь и что с ней делать». Как будто и так непонятно, что поезд давным-давно ушел.

Луиза заглянула в поваренную книгу. «Маугли»^[1]. Гм, неплохо.

– А где Нил?

– В городе, с друзьями. – Джо усмехнулась и на мгновение будто снова превратилась в буйную пятилетнюю девчонку, сущее наказание для старшей сестры. – Сегодня только мы, родная. Решила вот угостить тебя ужином.

Луиза глотнула вина, чтобы скрыть облегчение, и сказала:

– Ага. Но почему же мой внутренний циник подозревает, что за этим актом вандализма… прости, альтруизма таится некий скрытый мотив?

Джо картинно застонала.

– Мне нужно забрать скатерти, салфетки и фестоны завтра перед обедом со свекрами, и если ты мне не поможешь, я либо от скуки сдохну, либо вообще отменю свадьбу.

– Фестоны?

Сестра, опасно размахивая ножом, указательным пальцем изобразила в воздухе нечто полукруглое.

– Ну, такие штуки на спинки стульев в уличном павильоне. Фестоны, понимаешь.

– А. Теперь поняла.

Отношение Джо к «большому дню» до сих пор точнее всего можно было определить словом «безалаберное». Иногда Луизе казалось, что сестра ломает комедию ради нее. Возможно, Джо не хотела показывать, как ей на самом деле нравится все происходящее, – учитывая трагический финал раннего брака Луизы и ее замершую после этого жизнь. Замершую так основательно и так надолго, что, кажется, она теперь на вечном приколе. Луиза не знала, как поговорить об этом с сестрой, чтобы все вокруг не завертелось мгновенно в ненужную сторону. Джо с Нилом этого точно не заслуживали.

И тут она вспомнила о неожиданном звонке Оуэна.

– Ну, и в чем дело? – спросила Джо, высыпая лук на раскаленную сковородку, уже источавшую запах специй – тмин, фенхель, горчичное семя, черная зира. – Тебя что-то беспокоит, я же вижу.

Луиза прислонилась к столу.

– Оуэн звонил, пока я ехала домой.

Джо округлила глаза.

– Оуэн Рубена? Оуэн Лоренс?

– Ну да.

Луиза как можно короче пересказала разговор, порадовавшись мимоходом, что смогла выговорить имя Рубена почти без запинки. Джо слушала молча, сосредоточенно, слегка нахмурив лоб.

– Слушай, но это ведь интересное предложение, правда? – сказала она, когда Луиза закончила. – Ты-то что о нем думаешь?

Луиза сделала еще глоток вина.

– Сразу отказалась.

– Серьезно? Вот так просто?

– Разумеется. Это все в прошлом.

Джо оторвалась от сковородки, взяла бокал и задумчиво посмотрела на Луизу.

– Ну, что еще?

Сестра уже открыла рот, но тут у Луизы зазвонил телефон. Обе посмотрели на экран, где появилось имя Марианны.

– Не вздумай отвечать, – посоветовала Джо. – Субботний вечер! Она и так испоганила тебе половину выходных.

– Марианна? – Луиза, не слушая сестру, уже приняла звонок.

– Так, мне нужны записи с сегодняшней встречи в печатном виде. Пришли на почту до начала рабочего дня в понедельник, – раздался голос начальницы.

Ни тебе «добрый вечер», ни «извини».

– Но…

– И не заставляй меня ждать, – перебила начальница. – У меня уже назначена встреча с подрядчиком.

И нажала отбой – опять-таки безо всякого «пока» или «будь здорова». Луиза на всякий случай проверила время.

Начало девятого.

– Не смей, – предупредила Джо. – Если она тебя вышвырнет, я помогу привлечь ее к суду за незаконное увольнение. Мерзкая ведьма.

Сунув телефон в карман, Луиза прочитала рецепт и начала резать картошку.

– Ага, и будешь одна платить ипотеку за дом. А ведь тебе еще готовиться к свадьбе. Так что действительно, почему бы и нет?

Некоторое время они молча готовили, стоя бок о бок; «Спотифай» продолжал терзать слух ритмичной музыкой.

А ведь где-то молодые женщины сейчас кружат по комнатам с подругами, выбирая наряды для субботнего вечера, подумала Луиза. Иногда она чувствовала себя ужасно старой. И негромкий внутренний голос говорил ей, что, вообще-то, это должно ее беспокоить.