Котов сидел и молча смотрел прямо перед собой, взвешивая то, что сказал пленник. Белов поймал взгляд командира, показал на наручные часы и в сторону, где сейчас находились машины группы, готовые к прорыву. Котов кивнул своему заместителю и стал смотреть, как Белов командует по коммуникатору. Вот спецназовцы, оставшиеся у пикапов, получили приказ. Расселись по машинам, в кузов каждого пикапа взобрались по два человека, развернули пулеметы. Заработали моторы, и три машины вынырнули из зарослей, где были замаскированы, и понеслись в сторону пригородов.

Они должны были пройти по бездорожью в пятистах метрах от ближайшей позиции боевиков. Достаточное расстояние, чтобы их не успели разглядеть и расстрелять. Немного рискованное предприятие, но иного выхода нет. Ребята знают приказ, что, если одну машину подобьют, то они обязаны будут ее взорвать вместе с остатками снаряжения, чтобы никто не смог идентифицировать остатки с принадлежностью к российской армии.

Звуков моторов было не слышно, но пленник вскинул голову и стал смотреть в ту сторону, где сейчас должны были нестись машины спецназовцев. Вот раздались отдельные выстрелы… пулеметная дробь далеко рассыпалась по равнине. Затем тишина, выстрелов больше не слышно. Белов посмотрел на командира и кивнул с еле заметной улыбкой. Значит, прорвались. Ну, и отлично. Теперь надо решать с этим. Ребята отошли в сторону, все поняли знак командира оставить их вдвоем с пленником.

– Как тебя зовут? – спросил Котов.

– Ты знаешь правила, командир, – серьезно ответил тот. – Но я не хочу тебя обижать. Зови меня Асланбек.

– Чеченец, – тихо проговорил капитан, – «черный» спецназ Рамзана Кадырова…

Пленник промолчал, не выдав себя ни кивком, ни улыбкой, ни голосом.

– Твой друг погиб, говоришь?

– Да. Мы с ним вместе еще в школе учились, за одной партой сидели. Служить вместе пошли. Мне еще в его дом черную весть принести предстоит. Хотя… принесут и без меня. Но я друг, я должен прийти. Большое горе для мусульманской семьи, когда нет тела, когда похоронить нечего.

– Хорошо, Асланбек, иди.

– Как тебя зовут, командир? – не делая попытки подняться, спросил чеченец.

– Борис, – ответил Котов.

– Хорошо. Я передам дома, если в гости придет русский по имени Борис, то мать и сестры должны будут принять его как самого дорогого гостя, как моего брата.

– Передай, – кивнул Котов, вставая. – Ты сам-то выживи, Асланбек. Увидимся еще.

– На все воля Аллаха, – ответил чеченец и протянул руку. – У нас на родине говорят: «Далекий друг подобен высокой башне». Не потеряемся.

– Верните ему оружие, пусть идет, – приказал бойцам капитан.

Провинция Латакия. Авиабаза Хмеймим.

Расположение российских ВКС в Сирии

Полковник Сидорин ходил по комнате в своем модуле на базе Хмеймим, заложив руки за спину и наклонив тяжелую голову с заметно пробивающейся лысиной. Командир Котова был зол, недоволен, раздражен, и, что самое главное, он так и не решил, прав был его подчиненный или не прав. Это злило и раздражало полковника еще больше. И еще то, что капитан Котов его в эту ситуацию вверг. И теперь, когда на базе появился подполковник Ивлиев, заместитель командира группы саперов, которая будет заниматься разминированием Пальмиры, ему приходится «держать марку» и стараться выглядеть солидно и умно. А его подчиненный взял и отпустил «языка», который навешал капитану спецназа ГРУ лапшу на уши и спокойно ушел.

– А может быть, все так и есть, а, Михаил Николаевич? – спросил худощавый, загорелый до черноты Ивлиев. – Ведь все очень похоже на правду. И потом, какой смысл даже заикаться об этом, если, по-вашему, это дезинформация? А капитан ваш просто не хотел ломать чужих оперативных комбинаций. Как раз очень дальновидно для разведчика.

Котов со вздохом посмотрел на подполковника, который ему весело подмигнул. Вообще-то Сидорин по всем признакам уже остыл и был готов признать, что его подчиненный командир группы в той ситуации поступил правильно. Осталось выждать нужное количество времени, чтобы полковник признал это вслух.

– Хорошо, допустим. – Сидорин остановился перед картой Пальмиры и прилегающих территорий, которую высветил на настенном экране мультимедийный проектор.

– Нам предстоит разминировать территорию площадью около 180 гектаров, напомнил Ивлиев. – Очень было бы желательно получить хоть какие-то координаты, ориентиры. Надо начинать поиски, оттолкнувшись хоть от чего-то.

– Ну, Котов? – ворчливо произнес Сидорин, не оборачиваясь. Он все еще сердился и на подчиненного, и на самого себя.

– С вашего позволения. – Котов поднялся как взведенная пружина и подошел к экрану. – Наш друг ничего толком и сам не знал. Единственная подсказка заключается в том, что боевики что-то копали, закапывали, прятали. Если по следам земляных работ…

– Сколько прошло времени с момента закладки фугасов и оборудования минного заграждения? – спросил Ивлиев. – По вашим данным, уже больше месяца, когда боевики поняли, что сирийская армия докатится до Пальмиры и ее будет не удержать. В этом климате следы земляных работ перестают различаться уже через неделю. Я вас в этом уверяю, я достаточно поработал и на Ближнем Востоке, и в Африке. Влага испаряется, влажная земля рассыпается пылью, и все.

– Ваши специальные средства? – повернулся к Ивлиеву Сидорин. – На какой глубине определяются заряды вашими средствами?

– Собственно заряды определяются на небольшой глубине, – улыбнулся подполковник, – а вот признаки, по которым можно предположить взрывное устройство, – это другое дело. Товарищи, я бы на вашем месте на нашу технику не особенно уповал. Мы, конечно, многое можем, даже сказочно много, но ведь и те, кто минировал, тоже имеют представление о современных средствах поиска и разминирования.

– Тогда давайте исходить из того, где можно спрятать, установить пульт управления минным комплексом, – предложил Котов. – Ведь это должно быть что-то вроде…

– Да что угодно! – виновато усмехнулся подполковник. – Ведь наверняка управление комплексное. Где-то проложен кабель, и достаточно замкнуть электрическую цепь, источник радиосигнала…

– Почему вы так думаете? – удивился Сидорин. – Может, все проще, может, не заморачиваться? Установили радиозапалы, и жди сигнала. Зачем кабели, проводники?

– Опыт подсказывает, Михаил Николаевич, – ответил Ивлиев. – Условия для проходимости радиосигнала всюду разные. Плюс много арматуры, строительных материалов, которые экранируют, или более глубокое залегание взрывчатого вещества. Так что комплексное управление неизбежно. Но и кабель не панацея для них. Ведь максимальное расстояние, на котором можно передать импульс по проводу без потери, – это… ну, километр. А если несколько электрических запалов? Нужны электрические батареи, много батарей.

– Аккумуляторы, – поддакнул Котов.

– Да, можно использовать обычные автомобильные аккумуляторы.

– А они точно не могут через спутник это все взорвать? – задумчиво спросил Сидорин. – Могли им, например, турецкие друзья подсуропить с оборудованием. Хотя запалы, рассчитанные на спутниковый сигнал, – это уровень уже серьезной организации современного развитого государства с мощной военной и разведывательной инфраструктурой. Нет у них условий для этого.

– Да, мы тоже сомневаемся, – согласился Ивлиев. – Слушайте, у меня ребята прибывать начинают, снаряжение и оборудование пришло сегодня с очередным бортом. На той неделе собачки прибудут. Времени у нас совсем нет. Есть приказ президента, и есть его сроки. Так что давайте определяться. Я предлагаю подойти комплексно вашими и нашими силами. Значит, что ищем? Полости в земле, в которых можно разместить пульт управления минными заграждениями. Это или естественная полость, или рукотворная. Либо подвал дома, либо колодец, либо изготовленная боевиками шахта. Георадарами мы можем работать, но опять же территория большая, все это не быстро, плюс она максимально минированная. Придется каждый маршрут сначала провесить вешками, частично разминировать, потом уже работать дальше.

– Хорошо, мы будем работать параллельно с населением, – согласился Сидорин. – Информация, которую нам следует найти: перемещение и складирование автомобильных или иных аккумуляторных батарей, большого количества кабелей, места недавних земляных работ по прокладке кабельных каналов или бурение. И, естественно, складирование и перемещение взрывчатых веществ.

– А там было население? – спросил Котов. – Мне кажется, что из Пальмиры все ушли, когда туда пришли боевики, тем более когда они начали взрывать исторические памятники и казнить там заложников прямо в древнем амфитеатре.

– Значит, будем искать тех, кто там оставался в те годы. Может быть, боевики местное население привлекали к работам. Хотя сомневаюсь, что они оставили после этого кого-то в живых. Так, Борис, завтра в полдень вертолетами нас перебросят в Пальмиру. Собирай и готовь группу. Все снаряжение по полной программе. Неизвестно, с чем там предстоит столкнуться и как будет складываться ситуация. Быть готовым ко всему!

– Боря! – неслышно ступая легкими кроссовочками, Мариам подбежала к Котову и остановилась в нерешительности.

Капитан бросил быстрый взгляд по сторонам, пытаясь понять, обращает ли кто на них внимание или нет. И от этого своего поступка ему сделалось неудобно перед девушкой и стыдно за себя. Волна недовольства захлестнула, заставила нахмуриться. Мариам улыбалась, глядя ему в лицо, как будто понимала состояние русского офицера, не осуждала его, а просто ждала, когда он овладеет собой.

– Командир! – возник рядом старший лейтенант Белов и весело кивнул Мариам: – Привет, снайперша! Ты к нам в гости? Привет твоим подружкам!

– Здравствуй, Саша, – кивнула девушка.

Белов протянул Котову ключ от модуля и доложил:

– Ребят на обед отправил. Потом готовиться будем. Если что, я тоже в столовой. Пока, Машка!

– Боря, – тихо позвала Мариам, – а пойдем тоже обедать. За столом и поболтаем.

Котов улыбнулся, мысленно обозвав себя «великовозрастным ребенком». Боевой офицер и по возрасту уже не мальчик, а все смущается, все оглядывается, а как посмотрят на это окружающие. Можно было решиться и позвать Мариам к себе в модуль. Она бы пошла, с радостью пошла бы. И, наверное, они бы целовались там… недолго. Потом девушка просто сидела бы, обхватив его руку и прижавшись щекой к его плечу, а он бы не шевелился, боясь спугнуть удивительный момент спокойствия и тихой нежности…

Мариам с аппетитом наворачивала щи, очень изящно держа ложку, и щебетала о том, что давно не ела таких вкуснейших щей с мясом и сметаной. Что она вообще уже стала забывать, каков вкус настоящей русской сметаны. А «макароны по-флотски» у них с отцом теперь праздничное домашнее блюдо. Мариам его готовит всегда, когда они встречаются в столице. Отец у нее – адмирал. Но учился он в Военно-морской академии в Питере, значит, должен обязательно хоть иногда есть «макароны по-флотски», как принято на российском флоте.

Котов потягивал компот из сухофруктов и любовался раскрасневшейся девушкой. Воротник ее куртки приоткрывал нежную загорелую девичью шею… И щеки вон разрумянились, а над верхней губкой появились бисеринки пота. Мариам вдруг подняла глаза на капитана, медленно положила ложку и, промокнув салфеткой губы, с удивлением спросила:

– Ты чего? Я как-то не так ем?

– Ты здорово ешь! – тихо засмеялся Котов. – Такому аппетиту порадуется любой ротный старшина. Солдаты должны так есть. С аппетитом и задором.

– А я к тому же еще и девушка, – прищурилась Мариам. – Я не должна, как солдат, ложкой стучать по тарелке и… как это по-русски… чавкать!

– Ты очень женственно и изящно ешь, – улыбнулся Котов.

– Боря, я всегда за тебя волнуюсь, – вдруг без всякого перехода с грустью проговорила Мариам. – У вас самая опасная служба. Мы как-то все вместе, а вы там в основном одни, и вас трудно будет выручить, если что-то случится. Да еще, наверное, часто без сна и еды. Без воды.

– Ты как-то странно понимаешь нашу службу, – усмехнулся Котов. – Это наши враги не спят по ночам и не пьют днем, потому что видят нас рядом или знают, что мы где-то поблизости. Кому же охота связываться с российским спецназом!

– Все шутишь, – улыбнулась Мариам одними губами. – Это хорошо, значит, ты веришь в победу, в успех. А нас скоро перебросят куда-то. Всю нашу группу снайперов.

– Не спрашиваю куда, знаю, что военная тайна.

– Да я и сама не знаю. Нас не предупреждают. Двадцать четыре часа на сборы и в машину. И новый населенный пункт, новая позиция.

– Я найду тебя, – пообещал Котов. – Если буду рядом, то обязательно услышу, потому что о вас всегда говорят. Вами гордятся, ваши солдаты относятся к вам по-отечески. Так что мы обязательно встретимся.

– Борька, – вдруг всхлипнула девушка, – какой же ты хороший!

– Это ты у меня хорошая, – расплылся в улыбке Котов.

– Как ты умеешь слова подбирать, – склонив голову набок, прошептала Мариам. – А я постепенно забываю русский язык. Словарный запас уменьшается просто катастрофически. А мне ведь еще по Питеру гулять. Кстати, меня кто-то обещал поводить по городу, показать белые ночи.

– Обязательно, – кивнул Котов.