Я всегда был человеком, который не умел держать что-то при себе. Делиться с другими было для меня так же естественно, как дышать. Я даже не задумывался о том, чтобы оставить что-то себе, спрятать в карман или съесть в одиночку. В моей голове прочно засела старая поговорка, которую я часто слышал от родителей: «Давать лучше, чем брать». И в тот момент, в детстве, я искренне верил в это всем сердцем. Мне доставляло настоящее удовольствие видеть радость других ребят, их искренние улыбки и восторженные глаза, когда они получали что-то от меня. Я понимал, что, делая кого-то счастливым, ты сам становишься счастливее. Возможно, в детстве это был не совсем осознанный процесс, но, отдавая что-то другим, я в первую очередь делал это для себя, для своего внутреннего комфорта и удовлетворения. В тот момент, в детстве, я отдавал от души, искренне и без каких-либо корыстных мыслей. Это были просто естественные поступки, продиктованные добротой и желанием поделиться своим счастьем с другими.

Но, как и у всех, у меня тоже бывали моменты, когда детская непосредственность и импульсивность брали верх над разумом. Однажды со мной произошла забавная, но в то же время немного неловкая история. В тот день мы с нетерпением ждали родительского дня, все надеялись на гостинцы и сладости. Я особенно сильно ждал приезда своих родителей. Но время шло, а их всё не было, и меня начало одолевать нетерпение. Я решил не ждать и взять ситуацию в свои руки. Вечером, когда все уже поужинали, я тайком проскользнул мимо тренеров, сел на пригородный автобус и поехал домой. Перед этим я, конечно же, предупредил своих друзей по команде, попросив их сказать тренерам, если он вдруг они спросят, что родители меня уже забрали. В те времена ни у кого не было сотовых телефонов, и связаться с моими родителями было не так-то просто. Я наивно рассчитывал, что утром как ни в чём не бывало вернусь в лагерь вместе с родителями, и никто ничего не заметит.

Конечно же, всё пошло не по плану. Мои родители в тот день всё-таки приехали в лагерь и, к их удивлению, не обнаружили меня на месте. Они сразу же бросились к тренеру, Сергею Ивановичу, с вопросом, где я. Сергей Иванович, в свою очередь, был очень удивлён и, сразу всё поняв, позвонил мне домой. Дома я ничего не подозревая взял трубку, и тренер грозным голосом сказал мне: «Завтра в семь утра на зарядку, без опозданий!».

Я был в шоке, но что мне оставалось делать? В семь утра, как штык, я вернулся в лагерь. Первым вопросом тренера, когда он увидел меня, было: «Тебе что, моча в голову ударила?» Это прозвучало настолько неожиданно и смешно, что я не удержался и прыснул со смеху, чем, конечно, ещё больше разозлил тренера. Но потом, немного успокоившись, мы вместе посмеялись над моей авантюрой, и эта история стала ещё одной забавной страничкой из моей лагерной жизни.

После завтрака, как и во всех пионерских лагерях, наступало время «трудового подвига» – уборки территории. Но, к сожалению, никто из нас, мальчишек-футболистов, не испытывал особого энтузиазма по поводу этого обязательного мероприятия. Мы, конечно, брали в руки метлы и веники и делали вид, что усердно собираем мусор вокруг нашего корпуса. Но на самом деле большинство из нас просто бродило по территории, вяло переставляя ноги и делая вид, что усердно подметаем, хотя на самом деле старались держаться подальше от мусорных баков и грязных мест. Это была своего рода игра в «показуху», где каждый старался создать видимость бурной деятельности, на самом деле мечтая о тренировке и футбольном поле.

Однажды, когда я был дежурным, я убирались в нашей комнате, со мной случилась настоящая беда. Я, как обычно, старательно вытирал пыль с полок, когда вдруг почувствовал резкую боль в руке. Оказалось, что меня ужалила оса, да ещё и в такое чувствительное место – прямо между пальцами.

Боль была настолько сильной, что я аж подпрыгнул на месте, как ошпаренный. Рука, словно по волшебству, начала опухать и раздуваться, на глазах превращаясь в подобие мячика. Пальцы растопырились в стороны, и ладонь стала напоминать толстую подушку. Я с удивлением смотрел на свою руку, словно это была не моя рука, а чья-то чужая, из другого измерения. Мои друзья, увидев меня в таком состоянии, сначала, конечно, посмеялись, но потом, поняв, что дело серьёзное, сразу же бросились мне помогать. Один приложил к руке холодное полотенце, другой начал читать мне какие-то народные заговоры, а третий побежал за вожатой.

На следующий день у нас была важная игра, и, конечно, я очень хотел играть. Но моя опухшая и неповоротливая рука явно не была готова к футбольным баталиям. Пришлось выходить на поле с одной рукой, что, конечно, усложняло мою игру. Я был как однорукий бандит и мог только отбивать мячи одной рукой. Но, несмотря на все трудности, я старался изо всех сил и даже несколько раз спас нашу команду от неминуемого гола. Это было настоящее испытание, но, как ни странно, мы даже смогли победить в том матче.

После игры, когда я показал тренеру свою опухшую руку, он долго смеялся и сказал: «Ну ты и везунчик! Теперь у тебя есть своя собственная «волшебная рука», которой ты можешь отбивать любые мячи». Эта история стала ещё одной забавной страничкой в моих воспоминаниях о футбольном лагере, и каждый раз, когда я её вспоминаю, на моём лице появляется улыбка.

После утренней уборки, до первой тренировки у нас оставалось немного свободного времени, которое мы, конечно же, тратили на игры и развлечения. Одним из наших любимых занятий был настольный теннис. К сожалению, в нашем распоряжении был только один старый кривой игровой стол, который, казалось, видел ещё динозавров. Он был настолько перекошен и неровен, что игра на нём превращалась в настоящее испытание. Но, несмотря на все трудности, мы с удовольствием гоняли маленький шарик по его неровной поверхности.

Но, как и всегда, у нас возникали проблемы с инвентарём. Пластиковые мячики для настольного тенниса, как назло, постоянно ломались, рассыпаясь на мелкие кусочки после особо сильных ударов. Это было настоящее бедствие, и нам приходилось ждать, пока чьи-нибудь родители, приехавшие навестить нас, привезут новые мячики. Помню, как однажды после особенно напряжённого турнира у нас не осталось ни одного целого мячика. Мы сидели вокруг кривого стола, и с тоской смотрели на его поверхность. Тогда один из наших товарищей, недолго думая, предложил заменить мячик на крышку от пластиковой бутылки. Это была ужасная идея, но от безысходности мы согласились. В итоге игра превратилась в настоящую комедию: крышка от бутылки летала во все стороны, непредсказуемым образом отскакивала от стола, и мы, гоняясь за ней, больше бегали, чем играли. Эта ситуация была настолько смешной и абсурдной, что мы ещё долго вспоминали её со смехом.

Стрелки часов неумолимо приближались к одиннадцати. В это время начиналась первая тренировка дня. И это было настоящим испытанием. Двухразовые занятия на открытом поле, под жаром палящего солнца, превращались в настоящую борьбу с природой. Воздух стоял густой и жаркий, каждая капля пота обжигала кожу. Но мы не сдавались. Мы бежали, прыгали, падали, вставали, оттачивали свои навыки, чувствуя себя настоящими воинами на зелёном поле битвы. Каждый пас, каждый удар по мячу были пропитаны потом и усилиями.

Изнурительные тренировки, которые проходили под палящим солнцем, выжимали из нас все соки. К концу тренировки мы были как выжатые лимоны, измученные жарой и до предела измотаны. Мы еле волочили ноги, и казалось, что ещё один шаг – и мы просто рухнем без сознания на эту пыльную землю. Но, несмотря на усталость, мы, собрав все оставшиеся силы, старались довести тренировку до конца, доказывая себе и всем, что мы способны на многое.

И вот, после окончания тренировки, едва находя в себе силы, мы, как настоящие беженцы, брели к простому умывальнику, который, словно спасительный оазис, ждал нас в конце этого изнурительного пути. Мы подставляли лица под ледяную струю воды, стараясь хоть немного освежиться и смыть с себя всю эту пыль и пот. Быстро переодевшись, мы, как подкошенные, падали от усталости прямо на траву, стараясь хоть немного отдохнуть и восстановить силы.

Но иногда, после особенно тяжёлых тренировок, когда мы чувствовали себя совершенно разбитыми и уставшими, мы, словно в порыве безумия, бежали к ближайшему озеру – небольшому, но такому желанному и спасительному водоёму, который, словно магнит, притягивал нас своей прохладой и свежестью.

Вот словно по команде, десяток ребят в едином порыве с криками и визгом бросились в прохладную воду, поднимая вокруг столбы брызг и разлетаясь в стороны, как от небольшого взрыва. Смех и шутки заглушили всю нашу усталость, и мы, словно забыв обо всех своих проблемах, наслаждались этим долгожданным купанием, чувствуя себя свободными и счастливыми.

И, как правило, мы не могли купаться все вместе и долго, поэтому тренеры установили для нас определённые правила. Мы заходили в воду по 10 человек, на 5 минут, и так три захода. Таким образом, мы все успевали насладиться прохладой воды, не переохлаждаясь и не мешая друг другу. Мы, маленькие дети, резвились в воде, плескались, брызгались и, конечно же, старались забыть обо всех своих проблемах и трудностях, которые поджидали нас за пределами этого спасительного озера.

После обеда был тихий час, «Тихий час» – это было название, совершенно не соответствующее действительности. Лежа в кроватях, мы вместо сна рассказывали анекдоты, придумывали смешные истории, шептались и хихикали. Если тренер замечал, что кто-то не лежит в своей кровати, то наказание было неизбежным. Мне, например, раз пришлось наматывать сто кругов вокруг корпуса, прежде чем меня наконец окончательно свалило в сон от усталости.

Наказания у Сергея Ивановича всегда были оригинальными. Мы ходили «гусиным» шагом по коридору, проползали под столом для настольного тенниса, отжимались на кулаках на асфальте, а за особо тяжкие проступки получали шлепки прутиком по «мягкому» месту. За ругательства матом нас били тапочкой. Этот набор можно было еще дополнять разными вариантами, в зависимости от характера проступка.

Был случай, наказав одного из ребят ударами тапком (до слёз!), тренер, охваченный чувством вины, решил извиниться. Он подошёл к обиженному мальчику и пробормотал: «Вмажь мне! Вмажь!».

Эта нелепая сцена вызвала смех у тех, кто ещё не уснул, и поставила в неловкое положение провинившегося ребёнка. Конечно, он не ударил тренера. Чувствуя свою вину за нарушение «тихого часа», он просто лёг спать, больше не обращая внимания на неловкий жест тренера. Эпизод был комичным и в то же время поучительным. Он показывает человеческую сторону наших тренеров, их несовершенство, их способность ошибаться и раскаиваться. И, конечно, неиссякаемую энергию и жизнерадостность молодых футболистов.

Вечерние занятия были менее интенсивной, чем утренние или дневные занятия, но и она вносила свой вклад в наше физическое состояние и футбольную подготовку. После примерно тридцати минут разминки, легкой атлетической подготовки и отработки элементов техники, начиналась игра. Мы делились на две команды, и вот тут всё становилось настоящим соревнованием, где в ход шла вся наша энергия, ловкость и футбольное мастерство. В этих вечерних матчах проявлялась вся наша боевая готовность. Каждая игра проходила с нешуточной напряженностью и желанием победить. Но интерес к игре увеличивался ещё и благодаря дополнительной мотивации. Проигравшая команда отдавала своим победителям второй ужин. Это был не простой ужин, а настоящее лакомство – фрукты, сладости, конфеты, всякие вкусности, которые были большим деликатесом для нас. Это добавляло азарта и напряженности к игре, заставляя нас выкладываться на все сто, стремясь заработать сладкую награду и удовлетворить свой голод не только обычной едой, но и любимыми лакомствами.

После ужина начиналась самая долгожданная часть дня – подготовка к дискотеке. Это было особое событие, которое все с нетерпением ждали. Мы быстро переодевались в свои лучшие рубашки и джинсы, стараясь выглядеть как можно более привлекательно. Воздух наполнялся ароматом одеколона и дезодоранта – каждый хотел пахнуть свежо и привлекательно. И вот мы уже на пути на танцпол, сердца стучат от ожидания.

Место дискотеки было определено заранее – это был большой зал, где обычно проводились различные лагерные мероприятия. Когда мы собирались там, зал превращался в бурлящий котел энергии и молодости. Зажигательные ритмы хитов начала 2000-х – «Руки вверх», «Дискотека Авария» и многие другие – заставляли нас двигаться. Мы собирались в большой круг, весело танцуя и подпевая.

Когда включалась медленная мелодия, начиналась «охота» за партнёршами. Кто-то с лёгкостью и уверенностью приглашал девушек на танец, а кто-то стеснялся, стоя в стороне и наблюдая за более смелыми товарищами. Это было своеобразным тестом на смелость и уверенность в себе. Но под конец дискотеки на танцполе появлялись тренеры, выталкивая на танцы всех тех, кто не участвовал в общем веселье.

Лично у меня никогда не было проблем с танцами. Я всегда с удовольствием участвовал в общем веселье. После дискотеки ребята часто провожали девушек до их корпусов, общаясь и продолжая знакомство. Но порой не все успевали вернуться в свои корпуса до отбоя, и тогда приходилось прибегать к знакомым нам наказаниям: приседаниям и отжиманиям. Это были не самые приятные моменты, но они учили нас дисциплине и ответственности.

Вопрос дисциплины в нашей команде стоял остро, особенно после отбоя. Если кто-то нарушал режим, то в тишине ночи раздавался угрожающий голос тренера: «Сыров, и компания на выход!». «Сыров» – это был я, а «компания» – те, кто присоединился ко мне в моём проступке. И нам, провинившимся, приходилось брать швабру и мыть коридор. При этом мы должны были работать молча, сосредоточенно и быстро. Работа в темноте, после усталости от тренировок и в полной тишине – это было неприятно, но поучительно.

Однажды, поздней ночью, мы с Альбертом и другим другом Анваром решили сходить в гости к друзьям из другой команды. Их тренер, Василич, тоже был в беседке, но неожиданно вернулся и зашёл в комнату. Мы инстинктивно нырнули под кровать. Василич, изрядно выпивший, начал искать нарушителей режима, покачиваясь от стороны к стороне. Он нашёл спящего Алика и, наступив ему грязной ногой на кровать, стал поднимать его за волосы.

Увидев такую несправедливость, мы переглянулись и решили показаться на глаза пьяному тренеру. Выбравшись из-под кровати, мы оказались перед Василичем. Он, увидев нас, почему-то не удивился, а лишь спокойно показал жестом, что сейчас будут «уроки тапочкой». Это было неожиданно, но мы все поняли. Наверное, на трезвую голову он поступил бы иначе. Но так было веселее для него и для нас.

Вспоминая Александра Васильевича, я представляю себе не только образ строгого и требовательного тренера на футбольном поле, но и череду комичных ситуаций, связанных с его пристрастием к спиртному. Вне футбольного поля, вне этих чётких разметок и правил, Василич, мягко говоря, был склонен к чрезмерному употреблению алкоголя, и это, к сожалению, не всегда оставалось за кулисами. Он не стеснялся появляться перед командой в нетрезвом виде, что, согласитесь, совсем не способствовало дисциплине и формированию строгого спортивного режима. И это особенно ярко проявилось во время нашей незабываемой поездки на турнир в Пермь.

Турнир в Перми запомнился мне не только напряженными матчами и ожесточенной спортивной борьбой, но и целой чередой веселых, а порой и просто нелепых событий, которые были напрямую связаны с поведением нашего любимого Василича. После очередного матча наш автобус, до отказа набитый уставшими, но полными эмоций ребятами, внезапно «заглох» на какой-то проселочной дороге, словно устав и решив отдохнуть. Картина была поистине незабываемой: десяток подростков в спортивной форме и с сумками через плечо дружно толкали тяжёлый неповоротливый автобус, пытаясь завести его, словно буксируя слона. Два часа мы, обливаясь потом и стараясь не выдохнуться, толкали нашу «карету», пока наконец не добрались до общежития, где нам предстояло жить во время турнира.

Усталость была неимоверной, казалось, что мы пробежали марафон, а не футбольный матч, но даже после такого изнурительного испытания было наивно надеяться на спокойный сон. Поздно ночью, собравшись с духом, я отправился в туалет. Проходя по тёмному коридору, я вдруг споткнулся обо что-то мягкое и большое. Присмотревшись, я с удивлением обнаружил спящего Александра Василича, изрядно выпившего и глубоко погрузившегося в мир сновидений прямо на полу. Возвращаясь обратно, я столкнулся в коридоре с Булатом, моим товарищем по команде, на лице которого читался такой же шок, как и на моём. Мы молча переглянулись, и я понял, что этот вечер точно не будет скучным. Вернувшись в комнату, мой друг с недоумением обнаружил, что Василич уже успел «переместиться» на его кровать и сладко посапывает. Оставалось только посочувствовать Булату, которому пришлось провести остаток ночи, свернувшись калачиком, на холодном полу.

На следующий день, собираясь на завтрак, мы встретились в общей комнате, с нетерпением ожидая предматчевой установки. В комнату, словно тень, вошёл второй тренер, Камилыч, в ещё более удручающем состоянии, чем Василич прошлой ночью. Он широко улыбался, смотрел на нас отсутствующим взглядом, но ничего не говорил, словно мы были персонажами сюрреалистического фильма. Мы сочувственно, со смехом и удивлёнными взглядами наблюдали за ним, и эта неловкая сцена длилась минут пятнадцать. Наконец появился и сам Александр Василич. Не обращая никакого внимания на состояние Камилыча и нашу реакцию, он спокойно назвал состав на игру и объявил время отправления на матч, как будто ничего необычного не произошло. Это было настолько абсурдно, что невольно вызывало смех.

Мы вышли на поле, словно тени, играли без желания, без искры в глазах, без того задора и огонька, которые присущи настоящим спортсменам. Нам явно не хватало настроя, уверенности в своих силах и мотивации, которые, по идее, должны были привить нам наши тренеры. Вместо этого мы чувствовали лишь разочарование и недоумение от происходящего. Мы были словно предоставлены сами себе и не могли справиться с этой ситуацией.

В итоге мы заняли лишь пятое место, что было далеко от наших реальных возможностей. Мы были способны на большее, но, к сожалению, не смогли продемонстрировать свой настоящий потенциал. Уже повзрослев, я понял, что эта поездка в Пермь стала для нас неким уроком, наглядно показавшим важность дисциплины, ответственного отношения к спорту и, конечно же, роль тренера в команде. Теперь я понимаю, что тренер – это не только специалист, который знает, как играть в футбол, но и пример для подражания, наставник, который должен вести свою команду к победе как на поле, так и за его пределами.

Итак, оставим позади воспоминания о той неоднозначной поездке в Пермь и вернёмся к нашим лагерным будням.

Курение в нашем спортивном лагере было строго запрещено. Это было не просто правило, а незыблемый закон, нарушение которого влекло за собой серьёзные последствия. Тренеры считали, что курение не совместимо со здоровым образом жизни и высокими спортивными результатами. Сигареты рассматривались как символ слабости, недисциплинированности и неуважения к собственному здоровью и здоровью команды. Поэтому любое нарушение запрета на курение наказывалось бескомпромиссно.

В нашем лагере был определённый набор наказаний за курение. Это были и дополнительные тренировки, и уборка территории, и другие неприятные задания. Но наиболее запоминающимся случаем стало наказание Альбертика. Однажды, Сергей Иванович, наш тренер, увидел двух ребят, которые курили возле туалета, расположенного в некотором удалении от корпуса. Он подошел к ним спокойно, с вопросом: «Ну что?». И в этот момент Альбертик получил внезапный и неожиданный удар левым хуком прямо в челюсть от тренера. Этот удар был таким сильным, что Альбертик мгновенно очутился в нокдауне, упав на землю.